Силой любви и человечности

О сталинских репрессиях сказано и написано немало. Но каждый раз - это рассказ о трагедиях, надломленных и исковерканных судьбах, невероятных испытаниях, в которых проявлялись и самые лучшие, и самые плохие человеческие качества. В те годы благородство, любовь, милосердие, взаимопомощь, ценимые во все времена, часто становились соломинкой, спасавшей жизнь человеку, а то и целой семье. Эти примеры преданной любви и человечности через годы и десятилетия приобретают все больший вес и будто светлый луч указывают путь - как в самых чудовищных обстоятельствах не потерять себя.

Жизненную историю своих родителей - Василия Соломки и Нины Киселевой - свято хранит их дочь Валентина Боярко, учительница украинского языка и литературы Созоновского учебно-воспитательного комплекса, что в Кировоградском районе.

Роковая любовь

В выписке из диплома ученого-агронома старшего научного сотрудника Созоновской исследовательской станции Василия Соломки указано, что он учился в Одесском сельскохозяйственном институте "...в 1937–1939, 1945–1947, 1956–1957 гг.". Таким долгим и тернистым оказался его путь к образованию, к которому он стремился с раннего детства. Родился Василий в бедной многодетной семье, поэтому становиться на ноги должен был самостоятельно. Уже юношей поступил в Эрастовскую (ныне - поселок Вишневый на Днепропетровщине) сельскохозяйственную школу, а затем - в Одесский сельскохозяйственный институт.

Учился недолго - призвали в армию. Попал в морфлот. Там и застала его война. Был участником обороны Севастополя. С боевыми товарищами дружил потом всю жизнь. А с одним из них - земляком Александром Стрижебоком -произошло нечто невероятное: рядом разорвалась бомба, и после взрыва нашли лишь планшет Александра. Было такое впечатление, что парня просто разорвало в клочья, поэтому родителям прислали похоронку. Можно только представить радость бывших друзей, когда в 1966 г., в дни празднования 25-летия начала обороны Севастополя, они встретились...

А во время войны Василий Соломка попал на артиллерийские курсы. Потом служил в 161-м гвардейском полку 53-й армии Второго Украинского фронта. Наверное, это была судьба, ведь именно там он встретился со своей Ниной. Их любовь стала и роковой, и спасительной для обоих. Свадебным подарком для Нины были маленькие золотые часы, которые Василий выменял во время наступления в Румынии.

Они оба выжили и вернулись к родителям Нины в село Скалевая Новоархангельского района. Но Василий должен был окончить институт. И его, уже четверокурсника, направили на практику в поселок Маринберг Овидиопольского района. Предполагалось, что там, на исследовательской станции, он и будет работать после окончания института. Молодому агроному выделили комнату в ведомственном доме. Туда и приехала его молодая жена с крохотным сынишкой Николкой. Это были бедные и голодные времена, но для Нины те несколько месяцев стали светлыми и счастливыми днями мирной семейной жизни, когда они вместе лелеяли надежды и строили планы на будущее. Но вскоре пришла страшная беда.

…Вторую половину дома, где они жили, занимал директор исследовательской станции. У него была уже взрослая дочь Нина - тезка соседки со степной Украины. Обе Нины подружились, часто бывали друг у друга. Но внезапно губительная страсть одурманила голову взрослому мужчине. Нина же, любившая своего Василия, и подумать не могла об измене. "Что ж, не хочешь по-хорошему, сама приползешь", - пообещал директор. Вскорости она вспомнила его слова, когда "воронок" прямо у нее на глазах забрал Василия, забежавшего домой пообедать.

Позже узнала, что мужа обвинили во вредительской деятельности, подрывающей сельское хозяйство, и в том, что якобы сменил фамилию во время войны, убив сослуживца. Последнее было полным бредом, поскольку еще живы были боевые товарищи Василия Соломки, которые могли подтвердить, что это не так. Но никто ни у кого ничего не спрашивал. Приговор "тройки": 25 лет исправительно-трудовых лагерей и пять лет поражения в правах, без права переписки.

Благодетельница Галя

Нина осталась с маленьким Николкой фактически на улице, поскольку из жилища, предоставленного мужу, ее выселили. Вернулась к маме в Скалевую. Надо было как-то жить дальше. Устроилась на работу на местный молокозавод. Не успела проработать и нескольких дней, как вызвали в Новоархангельский райотдел НКВД и предупредили: она - жена врага народа, и работать не имеет права. Если хочет остаться на воле, должна официально развестись с мужем.

Старенький бухгалтер на заводе посоветовал: "Деточка, тебе нужно уехать куда-то далеко, где тебя никто не знает, потому что здесь тебе спокойно жить не дадут".

Школьная подруга Маша работала на строительстве в городе Сталино, к ней и подались Нина с Николкой. Подруга жила в бараке, примоститься там было негде. Спасением стала работа ночной няни в круглосуточном детском садике (тогда такая практика была распространена - дабы пролетариат меньше отвлекался от работы). Там у ночной няни была служебная каморка, которая и стала жилищем Нине с сыном. Нина никому не рассказывала о своей прошлой жизни: дескать, родила ребенка вне брака и от стыда убежала из села. Да и что она знала о муже? Единственное - он где-то в Джезказгане.

Заведующая детсадом сердечно отнеслась к ней, и со временем Нине выделили комнатушку в общежитии. Женщина, увидев порядочность и ответственность Нины, прониклась к ней доверием, пригласила к себе, познакомила с семьей. Нину так согрело человеческое тепло, что ее ледяной панцирь, за который она никого не пускала, растаял, и она рассказала о своем Василии, о постигшей их беде. Галя (так звали заведующую, к сожалению, фамилия не сохранилась в памяти дочери) была женщиной деятельной - она посоветовала Нине добиваться свидания с мужем.

Это было почти фантастическое предложение. Адрес у нее был, но не было ни денег, ни даже одежды, чтобы отправляться в такой дальний путь. Галя помогла собраться, дала свою старенькую шубу. И Нина поехала... Ее ошибкой стало то, что с просьбой о свидании сразу же обратилась к руководству лагеря. Ответ был коротким: нельзя. Уже позже сведущие люди объяснили, что не следовало идти к начальству, узников водят на работу, и можно договориться с дежурным, чтобы тот по дороге отпустил мужа на какое-то время. Однако было уже поздно. Василия Соломку, зная, что приехала жена, держали в лагере. Плача, Нина как-то умолила конвоиров, чтобы хотя бы ребенка показали мужу, ведь он видел сына еще маленьким, а тут - уже почти школьник. Заплатить было нечем, поэтому отдала единственную имевшуюся дорогую вещь - золотые часы, подаренные мужем. Когда Николка вернулся, Нина бросилась расспрашивать об отце, но мальчик только и сказал: "Дядя такой колючий, худой, небритый и все время плакал...".

После смерти Сталина им разрешили переписываться. И в 1954 г. Нина снова поехала в Джезказган - уже на разрешенное свидание. Муж подготовил жалобу в центральную военную прокуратуру (Василий Соломка был осужден военным трибуналом Северо-Кавказского военного округа), и Нина прямо из Казахстана отправилась в Москву. А там - огромная очередь, люди по несколько суток стоят, чтобы попасть на прием и добиться справедливости. Нине еще и повезло - через сутки прокурор заметил их с Николкой и пригласил в кабинет. После горькой Нининой исповеди пообещал помочь.

Через несколько месяцев пришло сообщение, что Верховный Суд СССР пересмотрел дело Василия Соломки и переквалифицировал статью с 58-1б на 58-3 со сроком заключения семь лет. К тому времени он их уже отбыл. Нина сообщила об этом мужу, но прошел и год, и два, а его так и не освободили. Лишь в апреле 1956-го, когда в лагерь приехали проверяющие из прокуратуры, оказалось, что решение суда лежит под сукном у начальника лагеря, - не отпускал узника, поскольку, очевидно, нужна была дармовая рабочая сила.

В Сталино Василий вернулся с серьезной болезнью легких. Жить в задымленном шахтерском городе он не мог, поэтому они вынуждены были снова переехать в Новоархангельский район. Немного подлечившись, Василий вернулся к учебе, получил, наконец, диплом и поехал работать на Созоновскую исследовательскую станцию, которая тогда как раз создавалась. Уже здесь, на Кировоградщине, у супругов родилась доченька Валентина.

Полностью реабилитировали Василия Федоровича Соломку в 1965 г. Удалось вернуть боевые награды, военные звания. Предлагали восстановиться и в партии, но бывший узник ГУЛага отказался. Работу свою чрезвычайно любил. Работал главным агрономом, старшим научным работником, ценил каждый миг жизни, прекрасно играл на гитаре, хорошо рисовал, лепил, беззаветно любил свою семью, боевых товарищей, коллег. Однако жизненные испытания, работа на рудниках Джезказгана сказались-таки: он умер сравнительно молодым - в 58 лет.

* * *

В семье Соломок в советские времена не говорили о репрессиях. Лишь когда отец умирал, он сказал еще совсем юной Валентине: "Если тебе скажут, что я сидел в тюрьме, знай: это была не та тюрьма, где воры и разбойники...". И только позже, став уже взрослой, Валентина узнала от матери обо всех трагических перипетиях, которые пришлось пережить ее родителям.

Брат Николай, как и отец, умер молодым. Он, военный, был участником ликвидации аварии на ЧАЭС...