Капитализм: диалектика формации

В разгар Первой мировой войны теоретику коммунизма Ленину крайне понадобилась концепция краха капитализма и перехода к новому общественному устройству, над которой в свое время корпели социалисты-утописты, марксисты, все, кто стремился к режиму социального равенства.

В работе "Империализм как наивысшая стадия капитализма" (1917 г.) он называет монополистический капитализм последней стадией капитализма, предпосылкой социалистической революции, поскольку "монополия, вырастающая на почве свободной конкуренции и именно из свободной конкуренции, является переходом от капиталистического к высшему общественно-политическому укладу", под которым понималось бесклассовое общество, построенное на коллективной собственности. При этом наследие капитализма, объективные принципы, на которых он строился и достиг больших успехов в создании индустрии производства материальных благ, не были должным образом оценены. Определенную Лениным обреченность капитализма большевики восприняли как руководство к действию и сигнал переходить к практической реализации теории классовой борьбы.

Как диалектик Ленин не ошибся в понимании переходного характера современной ему стадии капитализма. Но глубоко ошибочным оказалось видение перспективы т.н. империализма как ступеньки исторической лестницы, между которым и ступенькой, называемой социальной, никаких промежуточных нет. На характер ленинских выводов однозначно повлияли отсталость и отсутствие в России частной собственности, в европейском понятии. Столыпинская реформа не удалась, Февральская революция 1917 г. была вскоре остановлена октябрьским переворотом. А российский капитализм не только себя не исчерпал, но и, отягощенный крепостническими атавизмами, не достиг уровня, адекватного ленинской схеме развития. Путь, по которому пошла Россия в 1917 г., был отклонением, путем в никуда. Капитализму был брошен самый большой в его истории вызов.

Капитализм как система общественно-экономического порядка, преодолевая путь от мануфактуры до машинного производства, базировался на частной собственности на орудия и средства производства, рыночной экономике, вольнонаемной рабочей силе, был результатом развития продуктивных сил, знаний, опыта всей предыдущей эпохи, что, в свою очередь, вело к быстрому росту производительности труда, ускорению технического прогресса. Как следствие, исчезает принудительный труд крестьян-крепостных, растут города - центры производства товаров. Когда это началось? Историки по-разному подходят к хронологии начала капитализма. Раньше это ассоциировалось с революцией 1640–1649 гг. в Англии. Теперь - с открытием Америки Христофором Колумбом. Бесспорно, рост обмена, в частности с новым континентом, американское золото повлияли на развитие капитализма, внесли в его деятельность неотъемлемый элемент конкуренции как проявление экономического соперничества производителей-собственников.

Его начальной стадией стал свободный капитализм, время, когда рынок наполнялся товарами. Термин "капитализм" происходит от слова "капитал", деньги, вложенные в производство и способные приносить прибыль. Нормальное функционирование производства товаров обеспечивает финансовая и банковская система. При этом вольнонаемная и оплачиваемая рабочая сила способна, в отличие от рабов и крепостных, производить качественную продукцию.

Свободный капитализм доминировал к последней трети ХІХ в. Благодаря усовершенствованию техники производства, появлению новых технологий рынки наполняются товарами, и разворачивается процесс острой конкуренции, в которой выживали сильные и хорошо организованные. В погоне за прибылями идет стихийный объединительный процесс одних против других. Создаются картели, синдикаты, концерны. Одни разоряются, другие достигают успеха. Круг капиталистов сужается. Монополия становится характерным признаком производства, что свидетельствует об исчерпании не капитализма, только стадии.

Стадия монополистического капитализма, с одной стороны, - время создания мощной машинной индустрии, завершения промышленных переворотов, с другой - рост конкуренции за владение рынками, монополизация которых тормозила научно-технический прогресс и побуждала национальные экономики преодолевать государственные границы, приводила к разделу и переделу мира и появлению колониальных империй, вследствие чего завязывались узлы опасных конфликтов.

Выход из острой ситуации в Первой мировой войне найден не был, а переворот 1917 г. в России еще больше усугубил ее. Имперская идея третьего Рима четко очертилась в формате коммунизации мира. Масштабностью концентрации сил и средств на ее осуществление большевистская власть десятки лет оправдывала системную невозможность обеспечить более или менее нормальный уровень жизни людей, предостерегая их: "кто не с нами, тот против нас". Таким образом она обеспечила себя от каких-либо социальных обязательств перед обществом. А когда, обещали, цель будет достигнута, - наступит всемирное счастье.

Впрочем, как и раньше, капитализм выход нашел, конец был, но только стадии. Английский экономист Джон Мейнард Кейнс уже в 1920 г. предлагал правительствам прибегать к регулированию экономики. Материализация его идей в оживлении жизнедеятельности производства полнее всего была апробирована в годы мирового экономического кризиса 1929–1933 гг. в США, что продемонстрировал "новый курс" Рузвельта. Вмешательство в экономику и социальную сферу становится важной прерогативой государства. Регулирование распространяется на все новые сферы общества, проявляется в мобилизации средств в поддержку наукоемкого производства, уменьшении налогов, стимулировании важных отраслей, предотвращении социальных катаклизмов и т.п.

"Новый курс" вывел США из глубокого экономического кризиса, сблизил непримиримых для коммунистов врагов - рабочих и работодателей. Первые осознавали, что высокий уровень жизни достигается не классовой борьбой, а успехами производства, вторые, выплачивая достойную работников зарплату, ощутили устойчивую почву под ногами.

Успехи "нового курса" означали: на смену монополистической пришла стадия государственно-монополистического капитализма (ГМК), которая выражалась в повсеместном регулятивном участии государства - рационализации, модернизации, диверсификации и т.п. В социальной сфере его участие в решении конфликтов между предпринимателями и рабочей силой становилось определяющим.

80-е гг. ХХ в. характерны процессами изменения соотношения между занятостью в сфере материального производства и сфере услуг. Вторая по количеству занятых в несколько раз превосходит первую, с одной стороны, а с другой - рожденная кризисами безработица находит выход в малом и среднем бизнесе, где рабочий и владелец выступают в одном лице. Люди, ранее работавшие по найму, приобщаются к собственному интересу. Крупные корпорации, заинтересованные в социальном покое, оказывают им техническую, административную и даже финансово-материальную помощь. Открывают для них курсы, выдают пособия, организовывают консультации. Государство не спешит с их налогообложением. Казна не получает налогов, но уменьшаются затраты на помощь безработным.

Продолжается распыление собственности, меняется социальный состав населения. Уже тогда свыше 80% семей США осуществляли ту или иную форму самостоятельной трудовой деятельности.

В несколько раз уменьшилось количество заводов и фабрик с многотысячными коллективами. Их место заняли товарно-производственные системы, вокруг которых на конкурсной основе формируется сеть мелких и мельчайших поставщиков узлов и деталей - субподрядчиков из малого и среднего бизнеса. Конкуренция становится еще интенсивнее. Рынок чувствительно реагирует на запросы производителя. Человеческий фактор перестает быть живым компонентом экономики - становится ее субъектом. 62% ВВП США вырабатывает малая индустрия. Сформировалось общество, три четверти которого - собственники-предприниматели. Их собственность - акционерная, индивидуальная, семейная, групповая - неформальная. Сюда же входят и микрофирмы, где владелец - один человек. Материальное обеспечение функционирования неформальной собственности - мини-оборудование как плод НТР.

Типаж классического капитализма "владелец - рабочий" как символ и факт противостояния отходит в прошлое. Понятие "империализм" толкуется лишь как агрессивная политика, и никак иначе. Появление массового среднего класса, знающего себе цену, положительно сказалось на укреплении основ демократии, свободы и покоя в обществе. Он - опора и защитник ее идей и принципов - окончательно вытеснил пролетариат, который, по утверждению марксистов, имел лишь собственные рабочие руки и был силой, основная задача которой - разрушить капитализм как уклад. Таким образом, снова, как и в предыдущие эпохи, произошла лишь трансформация капитализма в стадию народного капитализма, который выражается не только в малом и среднем бизнесе, но и в экономической глобализации, чему способствовали интеграционные процессы и создание крупных хозяйственно-политических пространств. Ее суть - сращение национальных экономик в единое мировое хозяйство, в чем особая заслуга науки, новых технологий, инноваций. Глобализация дала жизнь системе транснациональных корпораций (ТНК), началу формирования единого мирового хозяйственного комплекса. Национальные экономики сливаются в единый хозяйственный организм. Товары, услуги, капиталы беспошлинно перешагивают границы. Страны учатся совместно преодолевать кризисы, что подтвердил процесс выхода мира из последнего финансово-экономического 2008–2013 гг.

Вместе с тем, капитализм не может быть абсолютно совершенным, что противоречило бы объективному процессу прогресса. Он будет продолжаться в новых стадиях, поскольку технический прогресс и новые технологии - генераторы его изменений. Он характеризуется видоизменениями и динамикой, в отличие от окаменелой статики своего неестественного соперника и оппонента - коммунизма. Надуманные схемы последнего с самого начала были обречены на поражение. Не потому ли в конце ХХ в. капитализм восстановил свои мировые позиции, а коммунизм, оставив после себя "кучу навоза", растворился во тьме "светлого" прошлого? Почему?

Вспоминается далекое прошлое, когда тысячи и тысячи студентов, зубря такой оскомистый предмет как история КПСС, читали, читали и еще раз читали одни и те же опусы Ленина, искали что-то удобное для вопросов, вынесенных на практические занятия, и, как правило, не находили. Часто в списках, обязательных для проработки, фигурировала работа "Государство и революция". О, эврика! Не найдя того самого нужного, натыкаюсь на воистину перл относительно оплаты труда: "Все дело в том, чтобы они (рабочие. - В.Г.) работали поровну, правильно соблюдая меру труда, и получали поровну". Классик в этом усматривал залог равенства всех и равного права на получение равной доли материальных благ каждым согласно коммунистическому принципу "сравнивания возможностей".Так чем, спрашивается, должны заниматься рабочие: работать или соблюдать "меры труда"?

Дальше - больше. На этой единой коммунистической фабрике (такой представлялась экономика) все произведенное поступает в "общий котел" и распределяется вне рынка через систему прямого товарообмена и предоставления каждому необходимых благ в одинаковом количестве. Теперь, думалось, все будут трудиться с энтузиазмом и беспокоиться о наполнении "общего котла". Никто не будет стремиться положить в него меньше, а зачерпнуть - больше. Так насаждалась практика сдерживания тех, кто хотел и мог работать более производительно, и поощрялась работа тех, кто был контрпродуктивным. Это убивало инициативу добросовестных и делало героями бездельников. Получалось обычное прокрустово ложе: одних обрубали в стремлении к работе, других вытягивали ради получения "меры труда", чтобы таким образом реализовать право на равенство. Это, ставшее альфой и омегой получения всеми гражданами равной доли произведенного в коммунистическом обществе продукта, откликается и сегодня. Все требуют равной оплаты. Там же, где существует капиталистическая правда жизни, доминирует психология социальной справедливости: как я работаю, так и живу. Некого винить, кроме себя самого. Золотое правило индивида здорового рыночного общества.

В программе коммунистического строительства и распределения, изложенной Лениным в упомянутом труде, сознательно игнорируется то, что у Адама Смита является пружиной развития общества, и прежде всего - производства: экономическая свобода и неотъемлемо связанный с ней стимул материального интереса индивида. "Лишь только в руках частных лиц, - акцентирует Смит, - начинают скапливаться капиталы, некоторые из них естественно хотят использовать эти капиталы для того, чтобы занять работой трудолюбивых людей… из расчета получить выгоду". То, что для Маркса и Ленина - жестокая эксплуатация человека человеком, для Смита - справедливое вознаграждение за труд, капитал или владение землей.

В мире напрасно искать примеры, как на законной основе в обход рыночной системы достигаются высокие стандарты жизни. Рекламированная коммунистами идея благосостояния без рынка и конкуренции осталась разукрашенной конфетной оберткой.

Миновали ли вместе с коммунизмом угрозы человечеству? Не совсем. На его место претендует олигархизм, который неожиданно вклинился между почившим в бозе коммунизмом и рыночными трансформациями, завязшими в кунктаторстве посткоммунистических режимов постсоветского пространства, где равнодушие и общественный инфантилизм при отсутствии цивилизованного гражданского общества, как пырей, пустили глубокие корни.