Берлинский музей Карлсхорст "освежил" постоянную экспозицию

"О Великой отечественной войне Советского Союза"
и безоговорочной капитуляции демократической Германии

В подзаголовке статьи - не ошибка, и кавычки не случайны - не хочется быть обвиненным в воровстве, тем более, у известного лица. Именно знаменитый сборник сталинских речей и приказов времен войны приходит в голову, когда проходишь залами обновленной постоянной выставки в музее Карлсхорст. Неделю назад в странах Европейского Союза прошел день памяти жертв сталинизма и нацизма. 23 августа - годовщина пакта Молотова-Риббентропа. Ее в Европе официально отмечают уже пятый год. Недавно же открытая переработанная экспозиция бывшего музея капитуляции Германии (1967-1994), наоборот, представляет собой экспортный, то есть изощренный вариант неосоветской пропаганды. Напомним, что 1 сентября - официальная дата начала Второй мировой войны.

…Вскоре после падения стены и развала Советского Союза названное детище застоя было закрыто, а в период коренных изменений заведение получило двухстороннее управление и новое название: "германо-российский музей". В 1996–1997 гг. свои голоса при принятии решений в штабе учреждения получили и украинский, и белорусский официоз. У входа в музей гордо реют немецкий и три восточнославянских флага.

Поскольку в начале 1990-х в России правил постсоветский демократ Ельцин, то в 1995-м обновленная экспозиция музея представляла собой определенный компромисс между идеологией и наукой. Соглашение было достигнуто между презентацией войны, представлявшей собой частичный отказ от советской милитаристической мифологии правящих кругов Кремля, и уровнем исторического знания, достигнутого к тому времени специалистами разных стран.

Но сначала в Беларуси, потом в России, а в 2010-м и в Украине к власти пришла реакция. Соответственно, и пожелания восточноевропейской фракции сотрудников и консультантов музея Карлсхорст изменились. Можно только догадываться, какие яростные, но не публичные бои шли между напористыми политруками - с одной стороны, и историками, беззащитными перед обвинениями в "реваншизме" и "ревизионизме", - с другой. Во всяком случае, то, что в итоге немецкая сторона потерпела сокрушительное поражение, - очевидно.

На первом этаже проход к основной экспозиции теперь преграждают стеклянные стенды - их надо обходить, если хочешь попасть в зал подписания эпохального Акта о безоговорочной капитуляции нацистской Германии. На стеклах этих стендов приклеены объемные надписи - "капитуляция", "потеря", "радость", "освобождение". Во-первых, такой новомодный прием предполагает, что посетитель сам, без агитбарьера, как-то не понимает, что с завершением войны связано целое разнообразие событий и эмоций. Во-вторых, слово "освобождение" происходит от слова "свобода".

"Мой Телемак, Троянская война

окончена. Кто победил - не помню. Должно быть, греки:
столько мертвецов вне дома бросить могут только греки...".

Иосиф Бродский.
"Одиссей - Телемаку", 1970 г.

Музей концентрируется не на, скажем, войне в Западной Европе, а на советско-германском противостоянии. И то, что тут же, без перерыва на вольный вздох, начала устраивать в Восточной Германии Красная армия и НКВД, язык не поворачивается назвать свободой.

Здесь же под стеклом - первый экспонат, который видишь в музее, - артефакты уже путинской эпохи. В частности, печально известная, гордо таскаемая никогда не воевавшей молодежью георгиевская ленточка. Элемент, беззастенчиво "позаимствованный" Красной армией у Русской армии. Или не менее пошлая реанимация советчины в виде перепечатки "победного" плаката на коробке от конфет. Причем, если в 1946 г. оригинальное изображение офицера, обнимающего жену, делало упор на воссоздание семейного очага - "Они вернули свое счастье!", то нынешние жулики с помощью сокращения превозносят уже всю довоенную сталинщину: "Они вернули счастье!".

В описании действий двух тираний во всех секторах выставки присутствует однобокий подход. Дележка и захват двумя диктаторами стран Центральной Европы в 1939–41 гг. описывается на примере Польши и Прибалтики: со стороны Германии - это "война", со стороны СССР - "занятие" и "аннексия". Немецкая переселенческая политика в центральной и западной Польше описана целым стендом, а отправка сотен тысяч "буржуазных элементов" из Западной Украины, Западной Белоруссии, стран Балтии на край Ойкумены - нет.

Приказу командования Вермахта об убийстве комиссаров уделено внимание, а знаменитый призыв Сталина к истребительной войне 6 ноября 1941 г. не процитирован. Хотя это было произнесено на всю страну: "Отныне наша задача… будет состоять в том, чтобы истребить всех немцев до единого, пробравшихся на территорию нашей Родины… Никакой пощады немецким оккупантам!".

Наиболее наглядно деградация экспозиции видна на примере сведений о немецких и советских военнопленных. О судьбе последних предыдущая выставка, как написано в ее каталоге, сообщала следующее: "в советский плен попали 3,15 млн немецких военнослужащих. Плен не пережил почти каждый третий из них". То есть миллион. И доверять этой цифре можно. После войны уже демократическая Германия на протяжении десятилетий проводила поиск пропавших без вести, в том числе - по запросам родственников.

Соответствующая немецкая аннотация теперешнего музея гласит: "Около 2,6 млн военнослужащих Вермахта попало в советский плен, большей частью только в конце войны. Обращение с ними в основном соответствовало нормам международного права (прямое лукавство. - А.Г.)… Минимум (sic! - А.Г.) 410 тыс. немцев погибло в плену".

Жонглирование цифрами налицо, причем сразу дважды. Во-первых, можно полагать, разница в 550 тыс. в общем числе немецких пленных объясняется тем, что эти более чем полмиллиона бывших солдат, вероятно, были лишены свободы уже после 9 мая 1945 г. Хотя технически они были пленными. А "минимум 410 тыс. погибло" - вероятно, это едва ли не поименно восстановленные судьбы, причем именно по советской, неполной документации. Историческая аннотация в музее - не судебный протокол, в ней давать следует не "минимальные установленные потери", а реальные. Тем более, что сведения о "потерянном миллионе" пленных вошли в массовое сознание жителей Западной Германии еще в середине 1950-х, когда последние из них вернулись домой. Тогда эта цифра добила рейтинг компартии и облегчила реализацию ее официального запрета.

Справка нынешней экспозиции сообщает о трагедии по другую сторону фронта: "Около
5,7 млн военнослужащих Красной армии попало в немецких плен, и (в отличие от предыдущей аннотации, далее безо всякой щепетильности о "минимальности" или "максимальности" цифры. - А.Г.) 3,3 млн из них погибли. …В отношении советских [пленных] вермахт отказался соблюдать международные правовые стандарты". Общие цифры пленных и погибших - не бесспорны. Во-первых, в СССР учет и контроль, особенно в годы лихолетья, существовал в основном на бумаге. Во-вторых, немецкий социализм тоже был поражен приписками. Число взятых в плен могли преувеличивать и битые гитлеровские вояки. Однако большой стенд крупными буквами категорически сообщает об уровне смертности советских пленных: "60% погибли".

Ошеломляет то, что расположенные вплотную друг к другу тексты аннотаций к фотографиям и экспонатам на русском и немецком языках отличаются друг от друга. Такого я в своей жизни не встречал. Причем очевидна именно тенденциозность "трудностей перевода". Например, русский вариант справки говорит не "минимум (Mindestens - нем. - А.Г.) 410 тыс. погибло", а "в плену погибло около 410 тыс. немцев". Как назвать такое "округление"?

Похожим образом немецкая аннотация о советских партизанах в тылу Вермахта сообщает, что "партизаны выступали против местных жителей (Einheimische - нем. - А.Г.), сотрудничавших с оккупационной администрацией", а русский текст звучит так: "партизаны боролись с коллаборационистами, сотрудничавшими с германскими оккупационными властями". Если учитывать, что "народные мстители" нередко жгли целые села и убивали женщин и детей, то немецкий текст - точнее.

Рядом - фотография расстрела партизанами "изменника родины", а русский сопроводительный текст содержит предложение, которого вообще нет в немецком варианте аннотации: "Ситуация на фотографии кажется инсценированной". Во-первых, неясно, почему это должна быть постановка. Во-вторых, если этот снимок по каким-то причинам сомнительный, то почему нельзя было продемонстрировать достоверное изображение? Например, даже в опубликованном 10 лет назад каталоге киевского кинофотофоноархива им. Пшеничного есть указание, что там хранится кинохроника казни бойцами соединения Сабурова двух коллаборационистов. Лента зафиксировала даже контрольный выстрел в голову. Снять несколько кадров с киноленты - минутное дело.

Относительно преступлений немецкой стороны всячески подчеркивается участие именно вермахта, т.е., так сказать, широких народных масс Германии. Даже рядом с фотографией, на которой гитлеровцы устраивают показательную порку, немецкая аннотация сообщает - "немецкие солдаты бьют крестьянина", а русский текст говорит уже, что крестьянина избивают "солдаты вермахта".

Красная армия, наоборот, усиленно ограждается от критики. Относительно пресловутых немецких пленных соответствующая аннотация сообщает: "Лагеря для военнопленных были подчинены не Красной армии, а министерству (наркомату. - А.Г.) внутренних дел". О том, что расстрел вчерашних противников был обыденной практикой красноармейцев и партизан на протяжении всей войны, - ни слова.

Вместе с этим, во всем, что касается общеизвестных эксцессов на фронте и ближнем тылу, неосоветские пропагандисты планомерно защищают именно Сталина и его приближенных, в том числе маршалов и генералов, и систематически сваливают всю вину на простых солдат и офицеров. Мол, происходили перегибы на местах, вызванные, надо полагать, головокружением от успехов. Относительно неистового разгрома, учиненного победителями в Германии в конце войны и после ее завершения, в одной из аннотаций указывается, что командование Красной армии боролось с подобными явлениями. И рядом, буквально в метре - выдержка из приказа по одной из армий, входившей на территорию Рейха. Этот приказ завершается недвусмысленным призывом: "Смерть немецким оккупантам!". Да и приведенное тут же фото знаменитого красноармейского дорожного указателя 1944 г. - "Вот она, проклятая Германия!" - наводит на размышления о том, что армейское руководство исполняло умысел. И документы о нем скрываются.

"Замолчали" и приказ ГКО №7192 от 23 декабря 1944 г., узаконивший разбой, т.к. разрешал отправлять раз в месяц домой посылки: солдатам - до пяти килограммов, офицерам - 10, генералам - 16. Все это делалось Сталиным, в частности, для того, чтобы красноармейцы депортировали гражданское население из Восточной Пруссии, Померании и Силезии. Эти территории после войны он прирезал Польше и СССР.

Зато приведена выдержка из документа низового уровня - о том, что "офицер П." отдан под трибунал за изнасилование. Но даже в этой справке о результате судилища не сообщается. Сталинская система не терпела политической нелояльности, а к бытовому гедонизму подданных относилась снисходительно.

На нынешней экспозиции пропагандисты Януковича и Лукашенко послушно позволили путинским агитаторам поставить на свои народы основное - по советской лексике - клеймо предателей: "Вермахт с осени 1941 г. создавал местные вооруженные формирования, в которых служили, прежде всего, нерусские военнопленные и добровольцы с территорий, оккупированных Германией… В начале 1943 г. острая нехватка людских ресурсов вынудила привлекать к службе и русских". Хотя только лишь Русская освободительная народная армия Бронислава Каминского к концу 1942 г. состояла из 14 стрелковых батальонов, бронедивизиона и моторизованной истребительной роты. Общая численность РОНА на тот момент составляла 10 тыс. человек. На вооружении была и артиллерия. И это не говоря уже о создании в 1942 г. отдельных русских батальонов, в том числе казачьих, и, тем более, многочисленных рот и взводов.

В общем, на выставке хватает передергиваний. Поэтому, с одной стороны, чтобы отбить у посетителей желание обдумывать несуразности, с другой - уж точно эмоционально зацепить любопытствующих, в центре экспозиции теперь помещена "пропаганда ужасов". О злодеяниях Красной армии и НКВД - ни снимка, зато во всем разнообразии представлены немецкие зверства, страдания и смерть гражданского населения СССР. Детям сие "патриотическое воспитание" точно противопоказано хотя бы потому, чтобы не травмировать неокрепшую психику. Такого скопления натуралистических фотографий трупов я не видел ни в музее Яд Вашем в Иерусалиме, ни в американском мемориальном музее Холокоста в Вашингтоне. При этом оба эти учреждения концентрируются не на всей войне, т.е. противостоянии, а, собственно, на геноциде, массовых убийствах мирных жителей.

Согласно официальным данным, обновленную выставку за четыре месяца посетило 25 тыс. человек. Однако для столицы Германии (3,4 млн жителей) и здешнего широкого туристического потока - это не так много, что, кстати, никак не дискредитирует сотрудников музея. Объясняется это, в том числе, и географическим фактором - заведение стоит на отшибе: в восточно-берлинском районе Лихтенберг. Его депрессивность является прямым следствием социалистической благодати, приехавшей в обозе Красной армии. В результате зажиточный и развитый регион превратился сначала в "ГДР - лучшую республику Советского Союза", а сейчас - в демографическую "черную дыру" в самом центре Евросоюза.

Подводя итог, все же нельзя сказать, что официальное, нередко даже идеологически маркированное сотрудничество ФРГ с восточноевропейскими автократиями бессмысленно. Оно несет обществу не только вред. Такие контакты, пускай, и достаточно своеобразно, показывают широкой аудитории возможности обмена опытом. Сейчас ситуация в Киеве, и особенно в Москве, постепенно накаляется. Тем более, что благодаря революции в добыче сланцевого газа под путинским режимом пошатывается экономический базис.

Слово "люстрация" - на устах уже не только у русских и украинских оппозиционеров. Отдельные рупоры властей, подстрекая сообщников к жестоким мерам, тоже начинают пугать друг друга грядущей, как говорят они, "охотой на ведьм". Хотя итоги последних 70 лет в Европе показывают, как много выиграли очень разные страны от такого шага.

Вот тогда странам Восточной Европы могут оказаться нелишними как консультации о мероприятиях в Западной Германии во второй половине 1940-х и 1950-х гг., так и сведения об общественных преобразованиях в Восточной Германии в незабвенные 1990-е. Опыт освобождения.

Статья написана при поддержке Международного института исследования Холокоста "Яд Вашем".