НЕПОДСУДНОСТЬ БЮДЖЕТНОГО ГИППОКРАТА

Как сенсацию преподнесли местные газеты решение винницкого суда о выплате городской больницей 80 тыс. грн. компенсации одному из пациентов, частично лишившемуся трудоспособности после биопсии печени, при которой ему случайно прокололи желчный пузырь.

За кадром осталось другое. И, пожалуй, куда более сенсационное. Во-первых, врачи и местные власти открыто отказались выполнять решение суда, набравшее законную силу. Во-вторых, это решение на днях и вовсе было... отменено. Не удивляйтесь, в отечественной юриспруденции такое возможно. А ко всему в городе наметился еще и конфликт а-ля «Моцарт и Сальери». Между медиками-ответчиками и врачами, которые спасли пострадавшему истцу жизнь...

80 тысяч, которые потрясли город

Началась эта история в прошлом году, когда 36-летнего военного судью, майора юстиции Олега Ткачука, лечившего хронический гепатит в Военно-медицинском центре ВВС Украины, направили в первую городскую больницу Винницы на биопсию печени. При осуществлении пункции ему, судя по истории болезни, попутно прокололи желчный пузырь.

Когда больному стало совсем уж невмоготу, его жена потребовала немедленно снова перевести его в медцентр ВВС. И, похоже, очень вовремя. Потому что военные медики тотчас диагностировали у майора острый перитонит и были вынуждены немедленно провести операцию по удалению желчного пузыря и почти литра желчи, спаявшей все внутренности. В живых больной остался чудом.

Поднявшись на ноги, Ткачук прошел освидетельствование на предмет частичной потери трудоспособности и обратился в суд с иском к больнице, потребовав выплатить 250 тыс. гривен как моральную и материальную компенсацию за некачественно проведенную биопсию. Иск был удовлетворен частично (в частности, областной апелляционный суд уменьшил сумму возмещения до 80 тысяч), однако больница это решение фактически проигнорировала. Шум поднялся лишь после истечения всех сроков, когда судоисполнительная служба блокировала счета медучреждения.

Ситуация стала критической, поставив под угрозу срыва закупки медикаментов, питания и пр. В ответ на традиционный вопрос «кто виноват?» администрация больницы, собравшая пресс-конференцию, указала на «истца-стяжателя» и «необъективный суд».

— Ткачук не один больной в городе, — высказался главврач больницы Александр Турский. — И один человек не может оставить без помощи всех остальных.

Тут нужно заметить, что главврач несколько преувеличил. От бюджета больницы сумма иска составляет не более 1,5%. Так стоило ли доводить дело до ареста счетов, включения исполнительного «счетчика», увеличивая тем самым сумму возмещения, расплачиваться по которой придется все из того же бюджета?.. Конечно, нет. Ведь в бюджетной организации все расходные статьи целевые. И ни в одной не предусмотрено возмещение морального ущерба. Для этого главврач должен был обратиться в горсовет с просьбой выделить такие же целевые 80 тысяч. Но не обратился. Ведь спросили бы не только с врачей, но и с начальства. Куда, мол, смотрели, вообще подчиненных не контролируете. Да и не факт, что власти тут же раскошелились бы. Проще перевести случившееся в плоскость «или—или».

— Для того чтобы выплатить эти деньги, их сегодня нужно от чего-то оторвать, — считает заместитель городского головы Винницы Юрий Гайсановский. — К тому же, заплатив, мы таким образом признали бы свою виновность. И если даже Верховный суд примет решение в нашу пользу, мы эти деньги уже не вернём.

— Но речь не идет о признании врачебной ошибки городскими властями, этот факт подтвердили два суда — районный и областной...

— Не было проведено даже медицинской экспертизы удаленного желчного пузыря! Адвокат больницы Елена Клепикова заявила, что такого беспредела еще не видела. Мы хотим лишь достоверного, справедливого решения — и ничего больше. Если это подтвердят все инстанции, включая медицинскую экспертизу, тогда мы, конечно, будем вынуждены заплатить. Но мне интересно, о чем думали исполнители, когда блокировали все счета заведения, в котором лечатся 460 стационарных больных? Еще неизвестно, как все могло закончиться, не реши мы в частном порядке срочную проплату двух кардиостимуляторов для операций. А не дай бог, кто-то умер бы? Кому отвечать? Исполнители же разводят руками: мы действуем согласно Конституции.

История болезни или «вскрытие»?

Олег Ткачук утверждает, что не собирался ни с кем судиться. Толчком для такого решения стала встреча с главврачом больницы, от которого он узнал, что никто из врачей, проводивших злополучную биопсию, не получил даже взыскания. Дескать, есть такое понятие — «честь мундира»...

— Перед сложной и опасной манипуляцией мне даже не сделали УЗИ, чтобы выяснить расположение органов, — рассказывает О.Ткачук. — Эту иглу врач загнал мне в бок фактически вслепую, только прощупав печень пальцами. И он прекрасно понял, что натворил, когда потекла какая-то жидкость. Нужно было видеть при этом его лицо, как он забегал.

В ходе судебного слушания со стороны больницы прозвучало мнение, что перитонита якобы и не было, как и проколотого пузыря. Надо было, мол, сначала поставить катетер, дабы выяснить, что же там на самом деле потекло. Однако за сутки, которые я находился в больнице, ничего этого не сделали, хотя мне с каждым часом становилось все хуже. А ведь в истории болезни, своевременно изъятой прокуратурой, сам лечащий врач поставил диагноз «острый перитонит после пункции печени, связанный с протеканием желчи в брюшную полость и повреждением желчного внутрипеченочного протока». Может, в той ситуации моя смерть была бы лучшим выходом для врачей?..

Когда «скорая» привезла Ткачука из горбольницы в Военно-медицинский центр (ВМЦ) ВВС, уже через пять минут у него определили перитонит и сразу положили на операционный стол. Счет шел на минуты. Оказалось, вытекшая желчь обожгла Олегу Степановичу все внутренние органы. Военным хирургам пришлось срочно удалять Ткачуку желчный пузырь и четыре часа промывать спекшиеся и спаянные внутренности, напоминающие листы пергамента.

— При жёлчном перитоните стопроцентно необходимо операционное вмешательство, — объяснил ведущий хирург ВВС Украины, кандидат медицинских наук, полковник медицинской службы Николай Драчевский, который лично оперировал Олега Ткачука. — Перевели его к нам в тяжелейшем состоянии: лицо было желтым, он все время жаловался на сильную боль в животе и подтягивал ноги, чтобы хоть как-то расслабить мышцы брюшного пресса. При таких симптомах оперировать нужно буквально в течение трех–четырех часов. А у него брюшная полость сутки подвергалась химическому ожогу желчью... Истечение произошло через проколы, сделанные, вероятно, вслепую. На момент операции их перекрыла кровяная гематома, заполнившая сгустком весь пузырь. Поэтому мы и были вынуждены его удалить.

В ВМЦ ВВС Украины работают, пожалуй, сильнейшие в городе кардиологи, о классе военных хирургов свидетельствует беспрецедентная практика выполнения одному больному трех–четырех симультанных операций. Однако военные медики поддерживают тесные отношения и с коллегами, работающими в городских клиниках. Принимают их пациентов и по-прежнему направляют своих больных на биопсию печени в первую больницу. И не могли даже предположить, что история с Олегом Ткачуком скажется на этих отношениях.

Увы. Мало того, что кое-кто сначала для своего оправдания поддал сомнению профессионализм военных врачей. Уже ходят некие «засланные казачки», выискивают недовольных лечением в ВМЦ.

«Скелеты в шкафу»

Медики городской больницы в отношении случившегося придерживаются особого мнения.

В частности, прозвучало, что за сутки до биопсии УЗИ в Центре ВВС засвидетельствовало целостность желчного пузыря, а рентген после биопсии показал, что «жизненно важные органы, в том числе кишечник, не повреждены». Может, потому, что я не врач или не изучала медицинские нормативные документы, но никак не могу понять, как это вяжется с пузырем после биопсии.

Но что меня действительно поразило, так это публичное сожаление одного из медиков о том, что не взяли со скрюченного от боли на носилках Ткачука расписки об отсутствии претензий к больнице...

По мнению коммунальных медиков, военные хирурги превысили объем хирургического вмешательства, удалив Ткачуку здоровый и целый желчный пузырь. Следовательно, пункция печени проведена правильно и ни о каком иске вообще говорить не приходится.

— Мы не согласны с решением суда, поскольку не была проведена судебно-медицинская экспертиза, — говорит главврач больницы Александр Турский. — Аргументы наших представителей, врачей с научными степенями, сотрудников медицинского университета не приняли к вниманию. Их посчитали заинтересованной стороной. А любой нормальный судмедэксперт скажет, что операция в том объёме была излишней. Можно было сделать отток жидкости через трубки.

Кстати, рецензию для суда по истории болезни делали специалисты Одесского медуниверситета. Однако именно необходимостью проведения полноценной судмедэкспертизы, как «нововыявленного обстоятельства», и была мотивирована отмена судебного решения по «делу врачей», вступившего в законную силу. Не берусь загадывать о будущем вердикте, хотя не секрет, что независимой медицинской экспертизы в стране практически нет. Почему доселе шансы выиграть дело в отношении действий врача у нас были практически нулевыми.

Почему, понятно. Во-первых, срабатывает пресловутая корпоративная этика. Что в экспертизе, что в комиссиях при облздравах, где рассматривают жалобы на действия медиков, заседают такие же врачи. Они — члены медицинской корпорации и не хотят выносить сор из избы. Во-вторых, кто захочет «топить» своего, зная, что завтра и сам может оказаться в такой же ситуации?

Например, сотрудник медуниверситета и председатель депутатской комиссии Винницкого горсовета по вопросам здравоохранения Анатолий Перебетюк прямо заявил:

— Необходимо провести экспертизу, на самом ли деле состояние больного связано с выполнением биопсии. Ему стало плохо после обезболивающего: не столько от биопсии, сколько от наркоза. Надо установить: либо он хронический алкоголик, либо употреблял наркотики...

Еще труднее со стороны судить о наличии самой врачебной ошибки. Пострадавший может говорить очень убедительно, но он ведь тоже не специалист. Как знать, может, в его болезни действительно были какие-то непреодолимые факторы.

А от самих врачей, лечивших пострадавшего, получить достоверные сведения обычно невозможно. Они прикрываются врачебной тайной. И поди узнай, какие скелеты в шкафу они там прячут под этой своей «тайной»...

Выговор — цена врачебной ошибки

Столь откровенное игнорирование решения суда Олег Ткачук объясняет корпоративной солидарностью медицинского лобби (при проведении ему пункции присутствовала заведующая отделением, дочь ректора Винницкого медуниверситета), а также отсутствием такого понятия, как «врач должен платить за свои ошибки». В чем, кстати, немалая доля вины и самих больных, толком не знающих о своих правах. Ведь врач, конечно, может ошибаться, как любой человек. Но ошибаться, как медик, не имеет права: цена такой ошибки — человеческая жизнь. Увы, они случаются. В каких масштабах, можно судить хотя бы по открытой статистике США или Великобритании. У нас таковая не ведется, а подобные случаи не принято предавать огласке. Родственники умерших крайне редко обращаются в суд, предпочитая оставаться наедине со своим горем.

Между тем, действуй у нас правовые нормы взаимоотношений врачей со своими пациентами, боюсь, в медуниверситетах не было бы столь огромных конкурсов. И поступали бы туда исключительно по призванию. Пока же... Например, врачи областной больницы им. Н.Пирогова закатывают глаза, вспоминая одноглазого посетителя из сельской глубинки. Оказалось, недостающий орган ему умудрился выколоть при профосмотре в райбольнице местный... окулист. Извинился, конечно, за неуклюжесть. Еще протез пообещал — «лучше живого будет...».

Разбираться с нерадивыми врачами официальным порядком решаются единицы. Они-то и становятся живыми сенсациями.

...Водитель, попавший в аварию, после операции четыре месяца страдал жесточайшими головными болями. При повторном оперировании из головы мужчины извлекли куски стекла.

... В инфекционную больницу госпитализировали двухлетнюю девочку с болями в животе. Диагностировали гастроэнтероколит и назначили промывание желудка. Поднявшуюся температуру четыре дня «лечили» жаропонижающим, даже не сделав анализа крови. Живой девочка осталась только благодаря маме, настоявшей на переводе в другую больницу. Там сразу же диагностировали острый аппендицит, усложненный фибриозногнойным перитонитом. После операции ребенку пришлось лежать почти месяц в реанимации под капельницей.

...В горбольнице умерла от инфаркта женщина. Дежурный врач (кстати, доктор медицинских наук) не предоставил помощи, «на расстоянии» диагностировав ей онкометастазы.

Все эти случаи объединяет еще нечто общее. Во-первых, о них стало известно лишь после обращения родственников в прокуратуру. Во-вторых, врачи отделались выговорами с указанием на «некачественное исполнение служебных обязанностей» (самое большое — некоторых еще лишили первой категории). А в-третьих, все они так и не признали своей вины.

Олег Ткачук настаивает на том, что своим делом добивается прежде всего как раз осознания каждым из медиков своей ответственности.

— В собственной судебной практике я рассматривал немало подобных случаев, которые заканчивались наказанием виновных, а также возмещением морального и материального ущерба, — рассказывает Олег. — Если речь идет о врачах и ненадлежащем исполнении ими своих обязанностей, то, с точки зрения закона, это не может служить препятствием для возмещения ущерба, причиненного здоровью пациента. Нельзя оставлять безнаказанными халатность и непрофессионализм.

— Но не чрезмерна ли сумма, которую вы намерены взыскать с больницы?

— Часть денег я намерен передать Военно-медицинскому центру для покупки лабороскопа, чтобы могли делать биопсию у себя. Мне же в материальном плане пришлось потратить на лечение больше 100 тыс. гривен. Только противоинфекционный курс обошелся в 81 тыс. грн. — 50 ампул, каждая стоимостью 1625 грн. Родителям пришлось заложить свой дом, моей семье — продать все, представляющее какую-либо ценность, вплоть до подарков детям.

А как оценить то, что я одной ногой был на том свете? Чувства, что оставляешь здесь двоих маленьких детей с женой, пожилых родителей? То, что мне пришлось заново учиться ходить. По пять шагов в день, вокруг кровати, с пятью шнурами, из которых капала желчь с кровью... Переживания отразились на здоровье отца, у него отняло речь, после чего пошло осложнение на почку, которую пришлось удалять. Я считаю, что людей должны лечить, а не калечить.

Уверена, с Ткачуком согласятся многие. С другой стороны, если действительно справедлива поговорка, что у большого хирурга за спиной большое кладбище, то не получится ли, что прежде всего по судам будут таскать врачей «от Бога», которые берутся за рискованные операции и пытаются спасти безнадежных больных?.. А ведь не ошибается только тот, кто ничего не делает. Именно поэтому все очевиднее становится необходимость страхования профессиональной ответственности врачей для компенсации возможного ущерба здоровью пациентов. Начать можно было бы с принятия соответствующего закона.

И винницкое «дело врачей» как раз могло послужить прецедентом для отечественного законодательства, в котором само понятие врачебной ошибки выглядит не менее нелепо, чем конная двуколка на Крещатике.