Бездетная медицина

Девочка, крепко обхватив ручками папину голову, внимательно наблюдает с высоты его роста за всем происходящим на Майдане. Из-под белой шапочки, надвинутой на лоб, поблескивают черные глазенки; она смотрит сосредоточенно, молча, не мешая взрослым общаться. Алена, ее мама, говорит, что приходят сюда почти каждый день и готовы стоять столько, сколько будет нужно. Потому что накипело. Потому что не видят перспектив ни для себя, ни для своих детей (семья ждет сына, который должен родиться в начале весны). К тридцати годам они с мужем и образование успели получить, и опыта работы набрались, открыли свою фирму. Не раз думали о том, чтобы перебраться в Европу.

- Мы бы и там не пропали, - уверена Алена. - Сумели же устроиться в Киеве: мой Володя с Прикарпатья, а я - из-под Донецка. Меня родители, как стемнеет, боялись на улицу одну выпускать, каждый раз после занятий в музыкалке встречали. Когда вижу самодовольных, наглых "титушек", всегда вспоминаю родной городок, откуда я постаралась уехать. Мне очень больно и страшно наблюдать, как в последнее время меняется Киев - становится недружелюбным, неухоженным, хамовитым, здесь уверенно и беспечно себя чувствуют только "титушки" разного ранга и возраста. Поэтому и стоим после работы на Майдане, чтобы ситуация изменилась. Мы не хотим оставлять свой родной дом, бросать родителей, искать счастья в чужих краях, - говорит Алена.

- "Україна - це Європа", - неожиданно подает голос девочка, требуя внимания к себе. - Папа меня зовет Софийка, а мама - Сонечкой. У меня есть синсилла, которую я назвала Сасей, - смешно шепелявит ребенок и требует опустить ее на землю, чтобы побегать с ровесниками.

- Про Европу Софийка на Майдане услышала, ей понравилась эта фраза, - присоединяется к разговору папа Владимир. - Выучила слово евроинтеграция, но не всегда получается его выговорить. А шиншиллу ей подарили, когда выписали из больницы. Это была награда за мужество, с которым Софийка переносила все процедуры, уколы, перевязки.

Беда пришла неожиданно: вдруг среди ночи заболел живот. Позвонили в скорую помощь, там после расспросов пришли к выводу, что ребенок отравился, и посоветовали вызвать неотложку. По телефону поставили диагноз - пищевое отравление, мол, в жару это не редкость, вызовов много, поэтому лучше утром обратитесь к своему врачу. Легко сказать: обратитесь в поликлинику! Мы прикреплены к семейной амбулатории - в ходе реформы нашу детскую поликлинику то ли закрыли, то ли перепрофилировали. Вчерашний терапевт, которая теперь числится семейным доктором, осмотрела Софийку, выписала таблетки, посоветовала давать много питья, но не кормить, и отправила домой. Алена просила хотя бы анализ крови сделать: а вдруг это не отравление, а какое-то заболевание или приступ аппендицита? Доктор уверенно сказала: ничего страшного нет, наверное, съела немытые фрукты или арбуз, скоро все пройдет. В амбулатории кровь на анализы не берут, а талончиков в лабораторию уже нет.

Короче говоря, к вечеру стало хуже, поднялась температура, мы уже никого не вызывали, сами повезли в детскую больницу, но не успели: аппендикс по дороге лопнул. Спасибо хирургам - спасли дочь, отношение медперсонала было очень доброжелательное, внимательное. Но денег с нас выкачали немало: платить приходилось за все на свете, я и представить себе не мог, что в детской больнице вообще ничего нет для пациентов - не только лекарства, шприцы, капельницы, но даже бинты, перчатки и дезсредства приходилось покупать. Софийка перенесла две тяжелые операции, долго лежала в больнице, теперь боится и белых халатов, и уколов.

И мы боимся: не дай Бог, что-то с ребенком случится, куда обращаться? Врач, конечно, виновата: как она могла пропустить аппендицит? Почему не направила на анализы? Не заподозрила, что живот может болеть не только потому, что ребенок съел немытое яблоко? Она, правда, извинилась, объяснила: всю жизнь лечила взрослых, но заставили пройти курсы, теперь должна заниматься и детьми. На работу идет как на каторгу: малышей боится, подростки ее раздражают, с родителями общаться не умеет. И начальства боится: если пропустит что-то серьезное или вспыхнет какая-либо инфекция, за все самой придется отвечать. Она считает, что со взрослыми проще, у них все процессы протекают медленно, а больной ребенок через пару часов или бегает, или может оказаться в реанимации. Вначале мы хотели написать жалобу, дать ход этой истории, но поняли, что бесполезно, лучше найти хорошего детского врача где-нибудь не в государственной, а частной клинике. Алене скоро рожать, я вообще не представляю, как вчерашний терапевт будет вести новорожденного малыша? Ситуация сложная: хороший специалист вечно занят, к нему трудно попасть на прием, далеко добираться, а ходить в ближайшую амбулаторию, где нет ни элементарного оборудования, ни квалифицированных педиатров - значит рисковать здоровьем своих детей. Мы этот урок на всю жизнь запомнили, - говорит Владимир

Особенно эмоционально на тему детских поликлиник и семейных врачей реагируют жители четырех пилотных регионов, где уже два года идет реформирование системы здравоохранения.

- У нас в Винницкой области педиатрическую службу просто уничтожили, - утверждает лидер общественной организации "Родители против реформы" Людмила СТАНИСЛАВЕНКО. - Инициаторы создания нашей организации - мамы, на себе и своих детях прочувствовавшие все "покращення" новой системы. Шквал возмущения вызвала ситуация, когда перед началом учебного года все метались в поисках необходимых справок. За время пилотного проекта у нас собралось уже более 20 тыс. подписей родителей, требующих отмены реформы, направленной против детей. В селах и райцентрах ситуация критическая. Дошло до того, что в райбольницу скорая привозит больного ребенка, но там нет педиатра, который бы его осмотрел, поставил диагноз. В областном центре проблем не меньше. Мама с больным ребенком идет к семейному врачу. Тот не может просто на глазок поставить диагноз - нужно обследование. К узким специалистам направляют в центр матери и ребенка, куда съезжается весь город. Представляете эти очереди? Чтобы попасть к узкому специалисту, мама должна потратить в лучшем случае полдня, больничного ей никто не дает, с работы не всегда отпускают. Потом она опять должна вернуться к семейному врачу, чтобы он дал направление на дальнейшее обследование, анализы и т.д. К нам обратилась многодетная мама, которая уже полгода(!) водит ребенка по кабинетам, но ему так и не поставили диагноз. Она никак не может сделать ему УЗИ-обследование: то сломан аппарат, то врач заболел, то нет талончиков. Это и есть та доступность медицинской помощи, ее непрерывность и качество, которую обеспечивает нам реформа?!

Чиновники особо подчеркивают, как много денег было выделено на пилотный проект. Вопрос в том, на что их потратили? В кабинетах начальников появилась новая мебель, холодильники, кондиционеры, компьютеры. А в детской больнице - ободранные палаты, старые расшатанные кровати, горячей воды нет и в помине. Кто-нибудь из реформаторов может представить, насколько удобно находиться больному ребенку в палате на шесть коек?! Я медик, у меня много друзей и знакомых работает в этой сфере, так что ситуацию хорошо знаю. В области высокая детская смертность, но в отчетах, поданных в столицу, всегда все гладко и хорошо.

По расчетам экспертов - медиков, демографов, если такой вариант реформы будет внедрен на территории всей Украины, то уже через 10 лет население уменьшится до 25–27 миллионов. Кто не верит, приезжайте в пилотные регионы, посмотрите, что и как там происходит. Ни родители, ни сами врачи не могут понять, зачем уничтожается педиатрия, система, которая работала у нас много десятилетий?! Нужны перемены? Так их нужно готовить заранее, а не начинать с того дня, когда подписали очередной приказ.

Почему родители обращаются в общественную организацию, а не в горздрав или министерство? Потому что там их никто не слышит. И не желает ничего знать об их проблемах и бедах. Когда в Винницу приезжал президент Украины, руководство рапортовало, как хорошо идет медицинская реформа. Никто ни слова не сказал о том, где она пробуксовывает, что необходимо пересмотреть, изменить. Телекамеры провели по заранее подготовленному маршруту. А врачей, которые готовы были рассказать не только журналистам, но и президенту, как обстоят дела в больнице, что не устраивает больных и медиков, просто закрывали в кабинетах, чтобы, не дай Бог, никто ничего не узнал. Обещали, что результаты пилотного проекта будут анализировать, обсуждать, проводить разбор полетов. Два года идет уничтожение существующей системы медицинской помощи, но чиновники не хотят слышать ни родителей, ни врачей, - говорит Л.Станиславенко.

Так сложилось, что мы живем в стране глухих. Два года отстаивают права своих детей на здоровье и жизнь днепропетровцы, создавшие общественную организацию и ведущие довольно-таки активную работу. Киевляне, живущие на Березняках (попавших в список пилотных районов), тоже немало жаловались в разные инстанции, искали пути спасения детских поликлиник. Но паровоз реформы, увы, набирает ход: уже и в остальных, "непилотных" районах закрыли детские поликлиники, передав здоровье и жизнь детей в руки семейных врачей, большинство которых никогда не занималось данным контингентом больных. В Минздраве все страхи считают преувеличенными, ведь терапевты, узкие специалисты (в том числе и патологоанатомы), хоть и под страхом увольнения, но все же прошли курсы переподготовки. При этом нехотя, но называют цифру: на педиатрию в программе отведено целых 28 часов!

На парламентских слушаниях, посвященных охране здоровья матерей и детей, представители власти слышали только то, что им хотелось услышать. Что вполне объяснимо. Полной неожиданностью для участников стало выступление представителя академической науки, одного из руководителей Института педиатрии, акушерства и гинекологии, который заявил, что реформирование в таком виде не улучшает оказание медицинской помощи детям, а, наоборот, разрушает эту систему, что приведет к повышению уровня не только заболеваемости, но и смертности детей. Мы и так в этом плане впереди Европы всей, а если закроются детские поликлиники, уйдут с приема педиатры, скатимся до уровня африканских стран…

Злые языки утверждают, что негодованию организаторов слушаний не было предела. Минздрав направил гневное письмо в адрес Национальной академии медицинских наук с требованием приструнить академиков, отслеживать их выступления и не допускать впредь никакого вольнодумства на тему реформы, поддерживаемой на самом верху. С тех пор круглые столы и заседания, посвященные реформированию системы оказания медпомощи детям, обходятся без мнения академической науки.

Медицинские университеты тоже устранились от детских проблем. В свое время создание педиатрических факультетов дало возможность сформировать надежную систему оказания медпомощи детям - от небольшого райцентра до столицы. Врачи наконец-то приняли во внимание, что взрослый и детский организмы имеют много отличий, особенно это касается протекания заболеваний, их диагностики и лечения. Благодаря стараниям педиатрической службы удалось значительно уменьшить детскую смертность, много внимания уделялось профилактике. Старшее поколение, несомненно, помнит все это. Но в 1994 г. по чьей-то мудрой указке педиатрические факультеты были закрыты. Невзирая на то, что Эдинбургская декларация (1988 г.) настоятельно рекомендует создание педиатрических факультетов (подразделений) во всех медицинских вузах.

Потом их частично возродили, но выпуск специалистов значительно сократился. Мы до сих пор используем кадровый потенциал, созданный в предыдущий период, но заполнять вакансии с каждым годом все труднее.

- За последнее десятилетие многие страны увеличили количество врачей, работающих в практической медицине, - комментирует ситуацию академик НАМНУ, заведующий кафедрой педиатрии Национального медицинского университета им. А.Богомольца Виталий МАЙДАННИК. - К сожалению, в Украине иная тенденция, мы скатились с 4,2 до 2,8 врача на 1000 населения. Хуже ситуация только в Таджикистане, где этот показатель - всего 2,0. Укомплектованность медицинских учреждений врачами у нас опустилась ниже 60%, а в педиатрии ситуация еще сложнее. Обеспеченность педиатрами дошкольных и школьных учреждений - около 65%, из них 60% - пенсионного и глубоко пенсионного возраста. Для нормального функционирования системы у нас не хватает 3,5 тыс. врачей-педиатров, из-за чего многие поликлиники укомплектованы всего на 20–25%.

Изменит ли реформа ситуацию к лучшему? В нынешнее время, по мнению многих известных экспертов, внедрение системы врачей общей практики оправдано, прежде всего, в слаборазвитых странах. Такой вариант также приемлем в малонаселенных регионах, где населенные пункты разбросаны на больших территориях, а численность жителей небольшая. Зачем же нам ломать устоявшуюся систему, закрывать поликлиники, давно доказавшие свою эффективность? Не может врач общей практики одновременно быть квалифицированным педиатром, невропатологом, гинекологом, ортопедом, отоларингологом, инфекционистом и так далее, как от него сегодня требуют. Тем более, после краткосрочных курсов.

Во многих европейских странах уже разочаровались в таком подходе, пациенты недовольны уровнем оказания медпомощи, которую может обеспечить врач общей практики. В связи с этим значительно увеличился спрос на врачей-педиатров и, соответственно, их подготовку: только в США за последние семь лет их количество увеличилось в пять (!) раз. Аналогичная ситуация в Канаде и других странах.

У нас почему-то считают, что вся Европа давно перешла на семейные амбулатории, и там нет ни одного педиатра. Каждое государство выбирает для себя одну из трех существующих сегодня систем оказания медицинской помощи детям. Только шесть стран (Дания, Норвегия, Финляндия, Великобритания, Ирландия, Нидерланды) поручили детей врачам общей практики. Двенадцать стран предпочитают систему, где главным остается врач-педиатр (Испания, Греция, Чехия, Словакия и др). В остальных странах Евросоюза прижилась смешанная система, при которой первичный прием ведет врач общей практики, а педиатр выступает в роли консультанта. Именно такой вариант прижился во Франции, Германии, Италии, Швейцарии, Польше, Австрии и др.

Важно и то, что в большинстве европейских стран малышей до двухлетнего возраста ведут именно педиатры.

Нагрузка на врачей очень разная. В странах Европы врач-педиатр, как правило, ведет почти 950 маленьких пациентов. Наш Минздрав рекомендует меньшую нагрузку - 800 детей. По статистике, три года назад один педиатр лечил 1340 детей, а сколько сегодня - никто не знает. Трудно вести подсчеты, когда поликлиники закрываются, врачи работают на полторы-две ставки и т.д. Для сравнения, в Греции нагрузка на врача - 650 пациентов, а в Уганде - 63 тысячи.

Как относятся педиатры к реформе? Вопрос, наверное, риторический. К сожалению, результаты не радуют. По данным официального справочника "Состояние здоровья детей 0–17 лет", в Донецкой и Днепропетровской областях, являющихся пилотными регионами, заболеваемость детей увеличилась и превышает средние показатели по стране. И причин тому много.

Сегодня, по моему глубокому убеждению, необходимо, прежде всего, восстановить в полном объеме преддипломную подготовку врачей-педиатров. Это требование времени. Если страна думает о своем будущем, она обязана о нем заботиться, - уверен В.Майданник.

Тревогу специалистов вызывают результаты комплексных клинико-лабораторных и функциональных обследований детей. Почти 18% из них имеют четыре хронических заболевания, а 14,6% - пять и более. Это говорит о значительном распространении хронических заболеваний, с которым вряд ли справятся врачи общей практики, закончившие курсы.

Обследование также выявило, что только 11 из 1000 обследованных детей практически здоровы. То есть всего лишь 1,1% . В то же время, по данным официальной статистики, этот показатель составляет 30% . В Минздраве надеются, что после уничтожения педиатрической службы эта статистика станет еще лучше?

Неспроста лидеры общественных организаций, защищающих права маленьких пациентов, говорят, что во время общения с чиновниками складывается впечатление, что мы живем не только в разных пилотных регионах, но и на разных планетах.