Академик Валерий Запорожан: «Главное — готовить врачей самой высокой пробы»

Какой должна быть подготовка врачей в ХХІ веке?

Ответ на этот вопрос ищут не только в Украине, а во всем мире, ведь судьба каждого из нас во многом зависит от уровня развития медицины, квалификации и моральных устоев последователей Гиппократа. Во многих развитых странах университетские клиники являются неотъемлемой частью медуниверситетов, объединяя в одно целое учебный, лечебный и научно-исследовательский процессы. В Украине на пальцах можно пересчитать вузы, которые, кроме стоматологических, имеют многопрофильные клиники. Нужны ли они вообще? Многие профессоры уверены, что для обучения студентов достаточно клинических баз в бюджетных больницах, десятилетиями складывалась эта система - стоит ли ее ломать, ориентируясь на Запад?! Но ведь можно использовать опыт отечественной науки и образования - в былые времена мединституты имели свои клиники. Для медицинского факультета Новороссийского университета в 1900 году были возведены учебные корпуса и клиники по последнему слову архитектуры и строительства того времени. Одесский медицинский институт, образовавшийся на базе факультета, успешно использовал свою клинику для научно-исследовательской и учебной работы до 1956 года, пока власти не передали ее в коммунальную собственность.

Сегодня Одесский национальный медуниверситет (ОНМедУ) располагает солидной клинической базой - кроме стоматологических (детской и взрослой), он развивает и многопрофильную клинику. Справедливость восторжествовала почти полвека спустя - в 2003 году ректору медуниверситета Валерию Запорожану таки удалось добиться, чтобы вузу передали больницу на улице Тенистой. В советские времена здесь лечилось партийное начальство, позже ее перевели на скудный муниципальный бюджет, что привело к обветшанию не только здания, но и лечебной базы в целом.

Министерство здравоохранения разрешило создание университетской клиники, проект запустили как пилотный, на то время он был первым и единственным в стране. Законо­дательная казуистика не позволила назвать объект университетской клиникой - по документам это Центр реконструктивной и восстановительной медицины. Но одесситы, которые обращаются сюда за медпомощью, конечно, называют его университетской больницей. Приписного населения - почти 22 тысячи, но желающих - во много раз больше. Причины очевидны - консультируют и лечат здесь высококвалифицированные специалисты, доценты и профессоры ОНМедУ; оборудование для диагностики, лечения и реабилитации - лучшее в регионе; на операции сюда едут не только из области, но даже из столицы.

«Университетская клиника действительно многопрофильная - прием ведут врачи более 20 специальностей, - рассказывает директор Центра Татьяна Муратова. - Работу поликлиники, состоящей из отделения семейных врачей и консультативного, курирует кафедра общей практики и медицинской реабилитации, которую возглавляет профессор Елена Волошина. Пациенты у нас самого разного профиля и возраста. Поскольку к нам за помощью часто обращаются инвалиды и участники Великой Оте­чест­венной войны, мы для них открыли отделение на 20 коек, где проходят лечение жители не только Одессы, но и области.

Высоко­специализи­рован­ную медпомощь 3–4 уровня пациенты получают в условиях стационара, имеющего 200 коек. Наша гордость - операционное отделение. Шесть оперзалов оборудованы уникальным хирургическим инструментарием и современной техникой: эндоскопической, лазерной, ультразвуковой и радиоволновой, есть аппарат для сварки живых тканей и микроскоп для проведения микро- и нейрохирургических операций. В каждом из них стоят многофункциональные операционные столы, высокоточное наркозное оборудование, подключены системы вентиляции с контролем тем­пературы и бактериальными фильт­рами.

Будущие врачи имеют возможность учиться у лучших хирургов, следить за проведением операций, которые в режиме online транслируются из операционных в лекционные залы.

У нас создано отделение репродуктивных технологий, которое уже успело заявить о себе на весь южный регион. Вы, наверное, обратили внимание, что там все стены увешаны фотографиями с малышами - это «наши» дети. В арсенале отделения - все современные методы лечения бесплодия, которые сегодня применяются в мировой практике, поэтому к нам едут за помощью семейные пары не только из Одесской, но и других областей.

В клинике базируются шесть университетских кафедр, а занятия со студентами здесь проводят преподаватели более 20 кафедр. Опыт нашего Центра наглядно демонстрирует, что эффективное соединение практической медицины, науки и обучения возможно только в условиях современной многопрофильной университетской клиники».

Как говорят в Одессе, университетская клиника, таки да, - состоялась. Она работает в таком же режиме, как и другие бюджетные лечебные учреждения. И в то же время имеет свои особенности и преимущества. Проект изначально был ориентирован на новейшие технологии, на поощрение и поддержку инициативных людей. Свою роль, несомненно, сыграл и тот факт, что Валерий Запорожан, ректор университета, вице-президент Националь­ной академии медицинских наук буквально одержим идеей, чтобы все новое, с чем он знакомится на мировых конгрессах и в лучших медицинских центрах, появлялось в университетской клинике. Пускай не сразу. Со временем. Но - лучшее. Кто-то скажет - ему легко, его все знают, он состоит в руководстве Все­мирной ассоциации эндоскопистов, ездит по всему миру. Безусловно, это открывает перед ректором не только многие двери, но и новые горизонты. Не все медуниверситеты могут похвалиться тем, что к ним приезжают читать лекции нобелевские лауреаты. В Одесском университете гостили многие светила мировой медицинской науки, и среди них Кристиан Барнард, который вошел в историю медицины как первый в мире врач, совершивший пересадку сердца. Между­народ­­ные контакты и авторитет В.Запо­рожана как выдающегося хирурга приносят немалые дивиденды университетской клинике, куда он передает инструментарий и оборудование (в том числе дорогостоящее лазерное), которое ему дарят. Но самое главное, по мнению коллег, то, что он легко дарит собственные идеи и умеет поддержать тех, кто продуцирует свои.

Благодаря этому и появилось в Центре женское хирургическое отделение. Кажется, единственное в Украине. Это связано не только со специализацией, но и с пожеланиями пациенток, которые в послеоперационный период чувствуют себя намного комфортнее в своем, женском кругу.

«У нас проводятся симультанные операции. Это еще называется хирургией спасения, - объясняет Олег Лукьянчук, заведующий хирургическим отделением. - В одно операционное время пациентке проводят несколько операций, например, онкогинекологическую, а также удаляют желчный пузырь, оперируют сосуды, разумеется, по показаниям.

- Как возникла такая идея? Неудиви­тельно, когда больной переносит несколько операций с определенным интервалом. Но 3–4 операции в один заход… Не рискованно ли?

- Идея возникла давно. Я поделился соображениями со своим учителем - В.Запоро­жа­ном, он сразу же поддержал. Давно назрела необходимость создавать высокоспециализированные отделения, где медпомощь оказывается по европейским стан­дар­там. Специа­лиза­ция у нас довольно широкая - гинекология, онкология, урогинекология, урология, проктология, маммо­логия. При необхо­димости привлекаем хирурга-­ортопеда и нейро­хирурга. Наше оборудование также позволяет развивать направления сосудистой и кардиохирургии.

- Хирурги традиционной школы утверждают, что онкологические операции нужно проводить открытым способом - чтобы не пропустить метастазы. Лапароскопи­чес­кие операции у них вызывают недоверие и резкую критику.

- Лапароскопическая техника позволяет выполнять все объемы, которые только существуют, без ограничений. Научные работы убедительно доказали, что именно такие операции дают лучшие результаты. При традиционных операциях риск метастазирования в два раза выше, и летальность значительно выше.

- В Одессе говорят, вы беретесь за тех больных, которым уже везде отказали. Это, конечно, свидетельствует об уровне клиники. Но чем запущеннее болезнь, тем выше риск, а показатели летальности бьют по авторитету Центра…

- Но мы обязаны их спасать. И многих спасаем.

Операции длятся по 6–7 часов, очень тяжелые, с большой кровопотерей, с обратным переливанием крови и т.д. При этом возможно удаление нескольких органов - мочевого пузыря, влагалища, прямой кишки и т.д. В бригаде, кроме основного, работают сосудистый и торакальный хирурги. После удаления пораженных органов производится реконструкция, например, из тонкой кишки формируется искусственный мочевой пузырь. Это, согласитесь, совершенно другой уровень хирургии. Затем наступает очередь лучевой и химиотерапии.

- С одним очень известным хирургом мы как-то обсуждали достижения зарубежных клиник, где проводят подобные операции. Он категорично назвал их экспериментами, которые нужны хирургам, а не больным, страдающим от послеоперационных осложнений. Не могу с ним согласиться, но возникает вопрос о качестве жизни тех, кому пришлось пережить такие сложные трансформации организма.

- А если такая операция - последний шанс на спасение? Разве можно отказать? Если 35–40% прооперированных больных прожили несколько лет после операции, имея при этом хорошее качество жизни, наверное, все старания и страдания оправданны. Одна из пациенток попала к нам, когда уже не могла самостоятельно передвигаться, а после операции восстановилась, набрала необходимый вес, вернулась на преподавательскую работу в один из университетов, воспитывает своих детей, поддерживает родителей.

Поверьте, это отнюдь не операция ради операции. За 30 лет работы в хирургии я потерял интерес к операциям на потоке, мне важен результат. К тому же в нашей реанимации работают фанаты своего дела - они умеют выхаживать самых сложных больных.

- Сколько времени необходимо, чтобы стать высококвалифицированным хирургом, который выполняет лапароскопические операции, готов перейти на 3D-техно­логию?

- Немало. Я начал заниматься лапароскопией имея солидный багаж - более 10 тысяч операций в абдоминальной хирургии и гинекологии. Вна­чале тренировался по 5–6 часов подряд - до сих пор на пальцах мозоли. Я и сейчас стараюсь выкроить час-полтора, чтобы поработать на тренажере, отрабатывая технику.

В Европе подсчитали: чтобы из выпускника университета подготовить хирурга, необходимо пять лет упорной работы и 800 тысяч евро.

- Какие-то нереальные условия!

- Начинающий хирург должен работать на тренажере не меньше 2–3 часов ежедневно. Но тренажер нужен хороший, который стоит от 80 тысяч евро, чтобы он полностью имитировал живое тело. Плюс курс опытов на животных. И обязательные поездки на мастер-классы в лучшие клиники мира.

Я недавно побывал в Праге и в Москве, где общался с коллегами, видел мастер-классы высочайшего уровня. В Москве оперировала лучшая мировая пятерка гинекологов - врачи из США, России, Италии, Германии и Франции. На форуме в Праге не было ни одного традиционного доклада - хирург показывает запись своей операции, комментирует, отвечает на вопросы. Кстати, в зале было много молодежи.

У нашего ректора есть идея создать европейский тренировочный центр. Очень надеемся, что ее удастся реализовать.

- Что означает для университета, для Одессы создание вашего Центра?

- Университетская клиника - это не просто очередной проект, который немножечко что-то улучшит. На мой взгляд, это единственно возможный вариант вытащить отечественное здравоохранение из бездны, в которую оно скатилось».

В последние годы в Украине открылось немало новых клиник и центров, в основном за счет иностранных инвесторов. Бюджетные больницы не выдерживают конкуренции - современное оборудование стоит слишком дорого, работают на том, что удалось сохранить с прежних времен или получить от государства, местных влас­тей и благотворительных фондов. Можно ли готовить будущих врачей на клинических базах, оборудованных по вчерашнему (и даже позавчерашнему) слову науки и техники? Стоит ли после этого удивляться, что в медицине исчезают научные школы, мало кто из выпускников может назвать имя своего учителя.

Одесская университетская клиника, несомненно, - исключение из правил, своеобразный симбиоз медицинской науки и практики, созданный «вопреки», а не «благодаря». Планиро­валось: если пилотный проект окажется успешным, его опыт распространят на всю страну. Сколько ждать?..

Хирурги, с которыми довелось общаться в Центре, не раз упоминали, что у них есть школа. Школа Валерия Запорожана, хирурга, которого знают далеко за пределами Украины. Валерий Николаевич - вице-президент Все­мир­­ной ассоциации эндоскопической хирургии, которую, впрочем, он уже готов переименовать.

«Выступая с докладом на всемирном конгрессе в Гонкон­ге, я предложил переименовать ассоциацию, чтобы она называлась Всемирная ассоциация эндо­скопической и интраскопической хирургии.

- В чем разница?

- Хирург должен научиться делать операции с минимальными разрезами. Лапароскопия - это самое сложное для хирурга и самое легкое для больного, который после традиционной операции дней десять лежит на койке, а после лапароскопической - на второй день может идти на работу.

Интраскопическая операция проводится вообще без разреза. Хирург берет иглу и, например, через прямую кишку вводит в опухоль, локализующуюся в печени, или через влагалище в миому матки. Затем через эту иглу вводится волоконный световод, все делается под контролем. Когда все закончено - иглу извлекают. После такого удаления миомы женщина сможет рожать детей. Я такие операции начинал делать еще в 70-е годы.

Сейчас к этому привлекли научно-технический прогресс - израильтяне выпускают аппарат, стоимостью около 18 млн. долларов, который подобно МРТ выявляет рак на клеточном уровне. Он находит и своим лучом выбивает больные клетки, оставляя здоровые. Получается этакое решето - раковые клетки выбиты, на их месте со временем вырастают здоровые. Это и есть интраскопическая хирургия, идеи которой я всячески продвигаю и даже, можно сказать, насаждаю в клинике.

- Хорошо бы поддержать эту идею новейшим оборудованием. Но меня интересует вопрос безопасности - как стерилизуют все эти зонды, световоды и прочие инст­рументы? В традиционной хирургии все ясно, а в эндоскопической?

- Существуют европейские нормы безопасности, которые мы выполняем, для этого есть все необходимое оборудование. При таких операциях антисептика - это вопрос номер один. Тут не может быть никаких компромиссов. Этому я учил всех своих учеников.

- Валерий Николаевич, вы раньше очень много оперировали. Поче­му сейчас этим не занимаетесь - нет времени или накопилась усталость?

- Я исповедую классический принцип хирургии - если ты прооперировал, то должен выходить больного. Знаю, что иногда выходить - сложнее, чем прооперировать. Как ректор я далеко не всегда могу это сделать - сегодня я сделал операцию, а завтра меня вызвали в министерство, послезавтра я на совещании и т.д. Я оторван от больного, а это недопустимо для хирурга. Нужно было принимать решение. К счастью, я понял, что у меня есть ученики, которые рвутся к операционному столу, и делают операции не хуже, чем это делаю я. Теперь я не оперирую как раньше, но придумываю новые операции и методы лечения.

- Труд хирурга - тяжелый и ответст­венный. В медицине есть более легкие способы заработать себе на жизнь. Современные студенты очень быстро это постигают. Как вам удается завлечь их в опера­ционную?

- Самый простой и в то же время сложный способ - заинтересовать собственным примером, если хотите, влюбить в себя студентов. Если им нравится, они начинают присматриваться, подражать, учиться у тебя.

Я глубоко убежден, что учителями в медицине должны быть интеллигентные люди. В ином случае они вызовут отвращение к специальности. Сту­ден­ты тонко чувствуют ситуацию, отношение к себе, к работе.

- У нас чаще говорят - медицинская элита, об интеллигентности как-то призабыли.

- Для меня это принципиальный вопрос: интеллигенция или элита. Сегодня элита - это власть имущие. Граф Воронцов в свое время сказал: «Люди, владеющие властью и деньгами, должны вести себя так, чтобы другие прощали им и власть, и деньги».

Я очень дорожу чистоплотными отношениями с людьми и творчеством в работе.

- Медуниверситет, невзирая ни на какие кризисы, прирастает новыми объектами - созданы шесть научно-исследовательских институтов, развивается университетская клиника, по специальному проекту построена электронная библиотека - современный информационный центр, где собраны сотни тысяч томов научных трудов, оборудованы компьютерные залы, учебная литература издается на элект­рон­ных носителях. Что дальше в ваших планах?

- Моя мечта - сделать университет таким, каким его создали более ста лет назад. Одес­ский университетский городок был одним из лучших во всей Российской империи. Мы создали план-карту медгородка, где будет все необходимое для учебного и научного процесса. Клас­си­ческие корпуса я хочу обогатить новейшими технологиями. Планируем создать то, что в мире давно существует, а мы никак не желаем признавать - это кластер, или биомедицинский инновационно-технологический концерн. Главная его задача - внедрение новых технологий, что-то можно разрабатывать самостоятельно, что-то с привлечением зарубежных ученых. Мы должны ориентироваться на мировой опыт, адаптировать его к нашим условиям. Только в кластере присутствует вся технологическая цепочка, которая позволяет реализовать самые смелые идеи, а главное - готовить врачей самой высокой пробы.

Весь мир идет по этому пути. Почему мы должны стоять в стороне?! Надеюсь, старт состоится уже в нынешнем году».

***

Когда номер готовился к печати, стало известно, что город поддержал идею - принято решение вернуть медуниверситету историчес­кие корпуса, в которых изначально размещались его клиники. Это база для будущего кластера.