Глобализация — родом из Великобритании?

Мэрил Стивенсон, автор многостраничной статьи в журнале The Economist, посвященной экономике Великобритании, по происхождению американка. С британским изданием сотрудничает (с переменным успехом) вот уже 20 лет. Правда, специализируется в основном на экономиках Испании, стран Латинской Америки, Африки, Азии. А в целом — на проблемах глобализации. Возможно, именно этим и объясняется ее интерес к экономике британской. Ведь, как утверждает г-жа Стивенсон, именно Британская империя стала родиной глобализации. Причем еще в XIX веке.

Примечательно, что русскоязычная Википедия связывает рождение этого явления с Испанией и Голландией и датирует это событие XVI—XVII веками. А англоязычная версия той же виртуальной энциклопедии отсылает читателя аж к Великой монгольской империи и Шелковому пути. А затем также приводит пример Dutch East India Company как первой транснациональной корпорации.

И все же оспорить утверждения американской журналистки не так-то просто. Рефрен патриотической песни «Правь, Британия!» (который в русскоязычном переводе обычно подается почему-то именно в расширенном варианте — «Правь, Британия, морями!») знаменовал собой не только торжество военной мощи империи, но и ее коммерческий потенциал. Столетие спустя после создания неофициального гимна (1740 год) Великобритания добывала практически половину всего угля и производила более половины чугуна и текстиля в мире. А в 1880-м экспортировала 40% фабричных товаров, в 1890-м отгружала в своих портах больше грузов, чем все остальные страны, вместе взятые.

Впрочем, еще через сто лет экономическому положению Великобритании мало кто отважился бы позавидовать. Скачки инфляции и иррациональные темпы экономического роста обеспечили стране не только проблемы со вступлением в Европейское экономическое сообщество (трансформировавшееся затем в Европейский союз), но и достаточно однозначные перспективы экономического упадка.

Предотвратила его железная рука Маргарет Тэтчер, усмирившей не только инфляцию вкупе со стагнацией, но и разгулявшиеся профсоюзы. Результат — 14 лет стабильного экономического роста. Несмотря даже на то, что у руля национальной экономики консерваторов давно уже сменили лейбористы. При этом заслуги тори никто оспаривать не собирается, как, впрочем, и превозносить заслуги их извечных политических оппонентов. А все потому, что «железная леди» пошла против течения, переломив хребет истории, тогда как Тони Блэр приложил слишком мало усилий для того, чтобы удержать на плаву доставшееся ему наследство.

Ускользающий успех

Формально особого повода для беспокойства у Великобритании вроде бы нет. Страна, не слишком большая и богатая природными ресурсами, добилась значительных экономических успехов. Причем именно в условиях глобализации, которой привычно пугают ее непримиримые противники.

Средние темпы прироста ВВП за последние десять лет — 2,8%, что выше даже показателей ударного послевоенного десятилетия. В стране создано 2,5 млн. новых рабочих мест. Инфляция удерживается в рамках трехпроцентного потолка, хотя сами британцы считают оптимальным двухпроцентный уровень. Лондон — общепризнанная финансовая столица мира; в прошлом году по объемам прямых иностранных инвестиций Великобритания уступила только США.

Не вступая в битву с армиями низкооплачиваемых производителей ширпотреба из Азии, страна сделала ставку на высокие технологии и научные разработки. Хотя и продолжает экспортировать 1,3 млн. автомобилей в год, правда, в основном под американскими, французскими и японскими марками. В целом за последнее десятилетие было закрыто 1,2 млн. рабочих мест на производстве. При этом туманный Альбион — один из трех европейских «старичков», не закрывших двери перед волной трудовой миграции из новых членов ЕС. В результате 600 тыс. поляков и литовцев способствовали росту производства на 1% по сравнению с 2004 годом и на три — с 1997-м.

Тем не менее предпосылок, что такая ситуация будет сохраняться и дальше, американская журналистка не обнаружила. Великобритания действительно успешнее других вписалась в зигзаг глобализации, однако сейчас ее догоняют и обгоняют другие страны. И когда большинство стран идет на снижение налогов, Лондон их повышает. За последние десять лет налоговое бремя в стране увеличилось с 34,8% ВВП до 37,3. Новые правила налогообложения, введенные в 1998 году, обошлись национальной экономике в 50 млрд. фунтов стерлингов. В результате Всемирный экономический форум в Давосе в прошлом году «опустил» Великобританию с 9-го на 10-е место в мировом рейтинге конкурентоспособности.

Самое печальное, по мнению г-жи Стивенсон, что факторы, способствующие нынешнему успеху Великобритании, не слишком сильно зависят от мудрости и политической воли национальных политиков. Например, превращению Лондона в финансовую столицу мира способствовали англоязычность коренного населения и исключительно выгодный часовой пояс, позволяющий «совпадать по фазе» и с американскими, и с азиатскими партнерами. Не присоединившись к зоне евро, Великобритания, тем не менее, не уступила своих ключевых позиций ни Франции, ни Германии и легко обошла американских конкурентов. Чему опять-таки способствовал скандал, связанный с Enron. Единственным достоинством Лондона, которое можно поставить в плюс тамошним политикам, является исключительная доброжелательность и гостеприимность британских налоговиков ко всем чужестранцам. Возможно, это просто от хорошей жизни, ведь City дает пятую часть корпоративных налогов страны.

Зато набирают силу факторы, существенно осложняющие жизнь в нынешней финансовой столице мира. За последние десять лет цены на недвижимость утроились, Лондон считается одним из самых дорогих и перегруженных транспортом городов мира…

Учиться, учиться и учиться… строить капитализм

Нельзя сказать, что правительство Тони Блэра не осознавало всех этих проблем. Расходы на образование, транспорт и здравоохранение за последние годы удвоились. Только в школы за 15 лет было инвестировано 40 млрд. фунтов стерлингов. Тем не менее результаты удручают.

Каждый шестой выпускник британской школы не умеет читать, каждый пятый — считать (то есть не выполняет нормативы, рассчитанные на 11-летних детей). По данным ОЭСР, по уровню образованности в возрастной группе 25—34 года страна занимает 23-е место из 26. Правда, среди 55—64-летних — 13-е. При этом средние показатели оценок растут. Как оказалось, ввиду того, что школьники предпочитают выбирать самые легкие предметы, вдвое реже, чем десять лет назад, сдавая физику и химию. Но при этом 40% выпускников школ планируют продолжить образование.

В результате страна уже сейчас испытывает острый дефицит бухгалтеров, юристов, врачей, инженеров, математиков. А еще, как ни странно, предпринимателей.

Не меньшую проблему представляет собой и низкая производительность труда. Правда, с чем она связана, не совсем понятно. Так, на заводах транснациональных корпораций показатели по разным странам вполне сопоставимы. Однако статистика упорно свидетельствует о том, что Европа вообще и Великобритания в частности существенно отстают от Соединенных Штатов. Возможно, предполагает The Economist, это объясняется тем, что за океаном на показатель производительности влияет значительный разрыв между ценами в розничной и оптовой торговле, чего не наблюдается в европейских экономиках.

С другой стороны, британцы все чаще приходят к выводу, что практически полная занятость — это тоже не так уж хорошо. Ведь в результате работу получают все — и ленивые, и нерадивые, и недисциплинированные, и просто ни на что не годные, и экономические показатели в целом по стране демонстрируют тенденцию к снижению.

Вызовы времени

Пока что от глобализации Великобритания немало выиграла. По оценкам специалистов, этот выигрыш оценивается в триллион долларов, или в 10% ВВП. Но чтобы поддержать взятый темп, стране нужно разработать стратегию преодоления следующих вызовов:

— угрозы терроризма;

— глобального потепления;

— сопротивления глобализации;

— экономического национализма.

Как ни странно, количество британцев, считающих, что глобализация несет мир и процветание, сокращается. В значительной степени этому способствуют проблемы адаптации мигрантов. Вспышки насилия и стычки между представителями различных общин стали уже привычными. И если вначале конфликты возникали между черными и белыми, затем между желтыми и белыми, то сейчас уже — между желтыми и черными. И именно вопрос межрасовых отношений становится, как показывают опросы общественного мнения, самым значимым для британских избирателей.

Британская модель мультикультурализма, не слишком поощряющая ассимиляцию иммигрантов, оказалась далеко не самой удачной. Особенно ясно это стало после июльских терактов 2005 года, совершенных «доморощенными» фанатами ислама.

С приходом к рулю Гордона Брауна эксперты связывают большие надежды. Считается, что у него гораздо больше шансов удержать национальную экономику на плаву в бурных водах глобализации. Во-первых, новый премьер-министр не разделяет увлеченность старого реформированием государственного сектора, на который ныне приходится 700 тыс. рабочих мест. Кроме того, Браун известен своей оппозицией к отправке британских военнослужащих в Ирак, что может несколько охладить пыл мусульманских экстремистов.

Впрочем, вполне возможно, что наиболее радикальные реформы будут осуществлены опять же тори. Как заявил их лидер, Дэвид Кэмерон, «трагедия последних десяти лет состоит в том, что, имея с 1993 года устойчивый высокий экономический рост, мы могли превратиться в европейский Гонконг, снизив налоги и реформировав образование. Но мы этот шанс упустили».