У ПРИРОДЫ НЕТ ПЛОХОЙ ПОГОДЫ

Так будет

Херсонщина. Нижнеднепровский массив песков образовался здесь еще в доисторические времена в результате естественного смещения русла пра-Славутича на запад, вплоть до скальных пород нынешнего правого берега. На старом месте остались обширные песчаные наносы, которые со временем смешались с глинистыми, илистыми фракциями и стали плодородными. Так в этих местах появились леса, о которых писал еще 2400 лет назад Геродот. Сосна, береза, дуб, лещина… Природа создавала, люди упрямо уничтожали.

Пока во второй половине прошлого века не поумнели. Рукотворный лес появился во времена экономического освоения южного региона. Не просто «появился», а стал необходимым условием здешнего земледелия. Тогда и было организовано Днепровское (затем Олешковское) казенное лесничество в Олешках (Цюрупинск), а в конце прошлого века стараниями энтузиаста степного лесоводства И.Борткевича создана уникальная научно-опытная станция. К 1917 году, примерно за полвека, удалось создать лесной массив площадью 25 тысяч десятин, небольшая часть его сохранилась. Нынче площадь лесонасаждений на песках, в оврагах, полезащитных полосах, берегах водохранилищ и водоемов, знаменитых днепровских плавнях, вдоль оросительных каналов - самая большая в стране, да, пожалуй, и в мире. И не случайно здесь, в южном регионе, в свое время изучали опыт залесения пустынь специалисты Африки, Израиля, Китая, Латинской Америки…

Лес на юге совсем не такой, как на севере. Он исключительно рукотворный, имеет прежде всего экологическое предназначение. если бы плуг не касался бескрайних степных просторов, возможно, и мы увидели бы нечто подобное описанному исследователем истории земледелия на херсонщине А.Умиссом: «…травы здесь достигали человеческого роста, воды было достаточно, дикие кони и козы паслись на полях, в озерах плавали дикие утки, гуси, лебеди, на окраинах находились густые леса. Не знали в то время ни бурных потоков воды, что смывает плотины, ни страшных засух, ни запала зерна». Ностальгию по райской идиллии пока еще можно удовлетворить в знаменитой Аскании-Нова. Частично. С поправкой не только на время, но и на издержки нашей экологической культуры (имеется в виду орошаемое земледелие в пограничной с заповедником зоне).

Так было бы, если бы… Можно напомнить, как бывает без всяких «если». Здесь многим еще памятны зимне-весенние черные бури. В 1969 году в Степи погибло около трети озимых. Кое-где пришлось списывать пахотные земли - почвенный покров оказался снесенным на два-три сантиметра. Во второй декаде июня сорвался суховей и за каких-то три дня иссушил посевы вместе с почвой. Пострадали в первую очередь поля, лишенные лесозащитных полос. Явления, подобные описанным, хоть и не такой разрушительной силы, наблюдаются почти ежегодно. И если бы не система лесных и лесозащитных насаждений, южные края наверняка не отличались бы от Сахары.

Именно экосистема, а не отдельно взятые массивы, лесопосадки или насаждения днепровских плавней. Но элементы экологически цельной системы оказались ведомственно разобщены: лесом ведает Минлесхоз, полевыми лесопосадками - сельскохозяйственные предприятия, лесонасаждениями вдоль каналов - мелиораторы, прочими «малыми формами природоохраны» - различные хозяйственники либо вообще никто.

- Невозможно спокойно говорить, - заметил заместитель начальника управления экологической безопасности области Виктор Абрамчук, - о возмущении и боли жителей Ново-Воронцовского района, поведавших недавно о массовых рубках деревьев в лесополосах. Это варварство, которому нет оправдания при всех известных тяготах сельской жизни.

Варварство - не совсем то слово. Происходит какая-то всеобщая «варваризация», если так можно выразиться. Из общей площади лесополос, посаженных за последние 10 лет, сохранилось около 33 тысяч гектаров - примерно 65 процентов. Остальное - списано, порушено, вырублено. Оставшееся повсеместно активно уничтожается: нет дров, нет угля, к тому же, напрочь отсутствует контроль, да и эффективность его сомнительна, даже если бы и был.

Симптомы экологической беды все явственнее и в лесных массивах. Уже сегодня подлежит вырубке около 10 тысяч гектаров погибшего леса. Если вспомнить, что площадь лесов на песках Херсонщины составляет 93,5 тысячи гектаров, то размеры надвигающейся катастрофы станут виднее. А если к тому добавить, что пока неизвестно, сколько еще гектаров рукотворного леса придется пустить под топор в ближайшее время, то окажется, что тревогу нужно было бить уже давно. Специалисты же государственного объединения «Херсонлес» причину происходящего видят в «недостаточно изученных негативных факторах технического, антропогенного и космического характера». Очень впечатлительно. Ведь эти самые факторы вполне разверстываются на объективные причины - и все правдоподобно, и виновных нет. Ну, кто может поставить в вину понижение грунтовых вод? Это же орошение виновато. «Антропогенный фактор», по всей видимости, вытаптывает и вырубывает посадки. А вот с «космическим» - посложнее. То ли высшие силы чего-то там не доглядели, то ли какая-то несконверсированная штука еще с большевистских времен против лесников в космосе работает. Ну кто же напишет в отчетах, что уже три года химобработки не производятся, площади захламлены, завалены отходами, около 30 тысяч кубометров древесины гниет, не дождется покупателя, а новые посадки если и ведутся, то дальнейшего ухода за ними нет и через два-три года их просто списывают. Наука о причинах гибели леса тоже молчит.

Все сказанное можно было бы снабдить цифрами, фактами, лицами. Но что толку? В минлесхозе изобрели «ноу-хау» - спортивно-охотничий туризм. В справочной литературе это словосочетание можете не искать - нет такого. А для легковерных сойдет и такое объяснение: муфлонов и оленей развелось в южном регионе, спасу нет. И если удовлетворить иностранный спрос на изысканные развлечения путем селекционного отстрела «лишних» животных, то проблемы решаются по-рыночному, вполне в духе времени. Неизвестно только, чьи проблемы. Ведь затраты на обслуживание «туристов» дополнительным бременем ложатся на урезанные бюджетные средства. А для того, наверное, чтобы это самое «бремя» было не так заметно, в отчетах управления «Херсонлес» отдельная графа «Охота» отсутствует, затраты учитываются в разделе «Хозяйственная деятельность».

Не так уж сложно общественность в заблуждение ввести, при желании и налоговую инспекцию обойти можно, проверяющим да наблюдающим глаза затуманить, но природу обмануть невозможно. Что недодано ей вовремя, рано или поздно всплывет самым неожиданным образом и в самом больном месте. Надвигающуюся экологическую беду можно и нужно предотвратить, возвратить лесу то, что ему задолжали. По министерской классификации херсонский лес относится к первой категории, то есть промышленные рубки здесь не допускаются, лес несет чисто экологическую нагрузку. А следовало бы отнести к той категории, где не допускаются бюджетные ограничения и министерские изыски в хозяйственном плане.

Забрать бы лес у Минлесхоза, лесополосы - у мелиораторов и сельхозпредприятий, днепровским плавням хозяина бы подыскать да объединить бы все это в ведомственно неделимую систему со статусом «Экологический заповедник». Ибо гром уже гремит вовсю, но что-то не заметно, чтобы кто-нибудь хотя бы перекрестился.