ПОДНОШЕНИЕ МАСТЕРУ

Булгаков всегда в чести, и особенно накануне 110-летней годовщины со дня рождения писателя. Театральная антреприза «Серебряный остров» решила отпраздновать день рождения Мастера заранее, поставив «Морфий». Несчастного доктора Полякова в этом спектакле играл недавний выпускник театрального института Михаил Шикула, а являющуюся ему в наркотических видениях Амнерис — бывшую жену, оперную певицу и отчасти дочь фараона — заслуженная артистка Украины Людмила Лымарь. Она же выступала и в режиссерском амплуа.

Тем не менее постановка скорее походила на моноспектакль бесспорно одаренного Михаила Шикулы — остальные персонажи лишь обрамляли основную линию и подготавливали выход главного героя. В романе Сомерсета Моэма «Театр» Джулия Лэмберт говорит: «Десять минут, чтобы подготовить мой выход — этого вполне достаточно» — Поляков—Шикула появляется после краткого предисловия доктора Бомгарта, предшествующего его монологу. Для исполнителя главной роли такая расстановка сил — словно рама для картины, но в целом спектакль от этого пострадал. У морфиниста Полякова не было достойного противника: Амнерис играла ему на руку, усиливая наркотические видения, а фельдшерица Анна Кирилловна (Елена Огородничук) походила на слабую и робкую инженю, а не на сильную духом булгаковскую героиню.

Впрочем, один противник у главного героя все-таки был — морфий. Михаил Шикула сражался с синим прожекторным лучом и соблазнительными звуками арии Амнерис из «Аиды». Потом та же Амнерис подносила ему пистолет. Но в тексте Булгакова присутствует мотив противостояния героя и окружающего мира, тогда как в постановке «Серебряного острова» никакого противостояния не вышло. Возможно, так произошло потому, что герой, жаждущий одиночества, изначально выглядел победителем. Он не жаждет встреч с миром, и мир не благоволит к нему.

Михаилу Шикуле удалось достаточно убедительно показать стадии наркотической зависимости героя, этапы его рабства. И эстетически, и физиологически это выглядело довольно точно и даже жутко. Некоторые жесты и интонации актера вполне могли бы послужить антирекламой наркотическому вторжению в рай через черный ход. Правда, морфий не так страшен, как современные наркотические средства, и по сравнению с реалиями нашего времени булгаковская история выглядит не такой уж безысходной. Все-таки доктор Поляков не дошел до окончательного распада личности.

В постановке «Серебряного острова» история доктора-морфиниста была под стать наркотическим реалиям современности. Правда, судя по постановке, спасение от искусственного рая морфия или кокаина только в одном — в естественном и искреннем внимании к окружающим. И еще — в отказе от одиночества.