Писатель Ярослав Мельник: "Настоящий народ — это не слепая толпа, охваченная массовыми эмоциями, а совокупность зрячих индивидуальностей"

Ярослав Мельник (1959 г.) - писатель-философ. В свое время закончил украинскую филологию Львовского университета и аспирантуру Литературного института им. М.Горького. Избегает лишних слов и движений в литературном процессе настоящего. Иногда кажется, что его произведения лучше знают за рубежом (в Литве и Франции), чем у нас. Недавно у г-на Мельника прошла замечательная презентация в Париже. В прошлом году получил известность в Украине его роман "Далекий простір": своеобразное предсказание того, что, к счастью, произошло в Украине, а также того, что могло бы произойти, если бы Украина не утвердилась в своих намерениях остановить Систему Зла. Главный герой романа "Далекий простір" борется со "слепотой". Что-то похожее есть и в романе "Слепота" Ж.Сарамаго. Слепота - это духовная пустота и западня, ибо слепой человек теряет дух и волю, превращаясь в ничтожную букашку.

- Ярослав Иосифович, роман "Далекий простір" - о будущем, однако он посвящен вашим родителям, узникам ГУЛага. Выстраивается своеобразный метафизический круг зла и пыток, через которые проходило человечество в ХХ в., и которые, возможно, ждут человека в будущем. Вы считаете, что зло концлагерей и опыт несвободы, проявленный в СССР, могут повториться?

- Зло неистребимо, как и добро. Оно, согласно христианским идеалам, будет уничтожено с концом этого света. Поэтому зло укореняется в нашей жизни, возрождаясь снова и снова. И оно будет возрождаться. У меня за пределами Украины вышел роман "Маша, чи Постфашизм", в котором рассказывается о повторном приходе к власти фашистов в конце XXI в. и их планетарной победе. Каким бы невероятным это казалось - но такое возможно.

Когда я писал этот роман, а также "Далекий простір", - не думал, что пишу об Украине. Мы теперь видим, что все возможно, - история, согласно Ницше, повторяется, только на новом витке спирали. Концлагеря, по логике зла, в Украине также возможны. Но их не будет, так как время и место немного другие. Правда, Пиночет сгонял людей на стадионы. В Украине, как мне кажется, весьма сильны силы добра - а зло всемогущее, только когда оно безнаказанно и не чувствует настоящего сопротивления.

- Какую роль, по вашему мнению, играет философия для человека сегодня, в эпоху релятивизма? Зачем человеку философия?

- Философия - это единственное, за что человек может держаться в постоянно изменяющемся мире. А наше общество изменяется космическими темпами, в геометрической прогрессии. Школы и вузы должны были бы выпускать не так специалистов, как вооруженных философией людей, смотрящих на свою жизнь и жизнь человечества сверху. Т.е. понимали бы суть и противоречивость происходящих вокруг процессов. Тогда бы они продвигались вперед не на голых эмоциях, создавая хаос и зло, а на свете разума. Но даже такого предмета - философия - в школах нет! Никто там не изучает Сенеку или Марка Аврелия. А в вузах этот предмет найдешь разве что на гуманитарных факультетах, да и то - среди второстепенных.

Еще есть религия - также точка опоры. Но религия, по сути, та же философия, только замешанная на вере. Философия жизни. И раньше она была неотъемлема от философии. Такие религиозные мыслители как Святой Августин или Якоб Беме - одни из величайших философов человечества. Или, скажем, Николай Бердяев и вся школа русской религиозной философии начала прошлого века.

- В центре сюжета - проблема "слепоты", которую, безусловно, можно рассматривать в метафизическом плане. Слепота - это черта будущего человечества, которое неустанно к ней приближается? Видите ли вы признаки этой эпидемии сегодня? Когда человек становится слепым и перестает видеть "далекое пространство"?

- Слепота - это потеря видения истины. Истина всегда связана с далью, идеалом, духовным экстазом (что есть дух, как не такой экстаз?). Дух - самая большая сила, несравнимая с физической.

- Были ли какие-то антиутопические/дистопические романы, на которые вы обратили внимание, которые повлияли на вас, когда писали "Далекий простір"? С которыми вы, возможно, хотели бы подискутировать?

- На меня в свое время сильно повлияли Джордж Оруэлл и Бредбери. Оруэлл в "1984" угадал направление развития человечества на ближайшие столетия, если не тысячелетия. Поэтому XXI век многие с полным на то правом называют веком Оруэлла, а наше общество - "оруэлловским". Если в двух словах, то это общество тоталитарного типа, в котором человек рассматривается как винтик системы. Однако такие общества - фашистское, советское - были и в прошлом веке. Заслуга Оруэлла в том, что он показал опасность манипуляции человеческим сознанием. И сделал он это в эпоху, когда власть медиа была весьма относительной (газеты, радио, кинематограф). Когда не было ни телевизора, ни Интернета, ни современных технологий, позволяющих без проблем следить за человеком, его мыслями, кругом интересов, уничтожая границы интимной, частной жизни человека.

Я это делал неосознанно, но теперь понимаю, что в "Далекому просторі" старался показать "оруэлловского" человека в условиях новых технологий, когда сила электроники может полностью овладеть человеком-винтиком. Слежка за человеком, его возможности не идут ни в какие сравнения со слежкой времен Оруэлла, когда, чтобы узнать, где находится человек, за ним должен был идти агент. Благодаря современным технологиям и переходу жизни человека все больше в виртуальное пространство власть становится чрезвычайно опасной для человеческой свободы, без которой понятие "человека", как мы его понимаем сегодня, превращается в ничто.

- "Далекий простір" - сюжетное произведение, своеобразный литературный экшн с весьма динамичным сюжетом. И в то же время, как я полагаю, в романе имплицирован значительный философский потенциал. Как вам удалось соединить форму, присущую одному жанру, с содержанием интеллектуально-философской прозы? Не боялись ли вы, что форма, сюжет могут победить и не дать читателю возможности осознать философские глубины?

- В творчестве я часто нахожусь на такой грани. Когда пишу, о таких страхах не думаю. Но опасность всегда есть: "серьезный" читатель отшатнется, увидев определение жанра "триллер". Но может произойти и противоположное: читатель испугается "философствования", которое без стремительного действия превращает произведение в занудное чтиво для снобов. Мое творчество направлено к простому сердцу, и ему чужда игра в снобизм.

Поэтому, возможно, и в моей предыдущей книге на украинском языке "Телефонуй мені, говори зі мною" большинство текстов остросюжетные, и там большую роль играет интрига. Значительный философский подтекст будет просто недоступным, если будет усваиваться только через разум. Сначала где-то в подсознании появляется идея произведения, затем - характеры, начинающие диктовать действие (а не наоборот), - все поступки вырастают из движения характера. Тогда экзистенциальный потенциал идеи, характера начинает себя проявлять. Тогда само собой все складывается в какую-то философскую систему (о которой не имею понятия, начиная писать).

- Почему для вашего героя Габра свобода настолько значима? Разве плохо, если существует Большое Учреждение, которое полностью заботится обо всех? Часто этот вопрос в трансформированном виде возникает в различных повседневных дискуссиях: хорошо ли иметь власть, которая полностью будет заботиться об обществе, однако всячески будет нивелировать формы критики? Нужно ли критическое мышление?

- Свобода и есть не что иное, как противостояние Системе. Любая система является формой рабства для духа. Однако т.н. демократические системы все же дают определенные возможности для сохранности человеческого духа (но и они, как свидетельствует тенденция роста контроля над человеческой личностью даже на Западе, склонны "овладевать" человеком, - т.е. в системе всегда живет тенденция усиливать контроль, вплоть до бесконечности).

В этом плане критическое мышление - последний довод того, что вы свободны. Перестать критиковать систему - означает стать ее винтиком. Самой системой.

- Как вы, как писатель, сумевший представить и описать общество несвободы в будущем, оцениваете события, связанные с Евромайданом? Украинский Габр тоже увидел "Далекий простір" и больше не может притворяться слепым?

- Именно так. Теперь мы можем говорить, что для украинцев свобода ассоциируется с борьбой не только против внутреннего, но и против внешнего узурпатора. Однако не могу не сказать и о различии между украинским Габром и Габром из моего романа. Как вы знаете, он не стал в ряды мстителей-террористов, пытавшихся его, зрячего, сделать орудием борьбы с системой.

Почему? Потому, думаю, что Евромайдан, борьба за новое, более демократичное устройство, за суверенность государства - это только начало борьбы за свободу духа. Когда эти цели будут достигнуты - начнется не менее (если не более) важный этап борьбы: осознание себя частичкой великого целого и вместе с тем - чем-то отдельным, неповторимым. Сейчас дух свободы коллективный. Но настоящие корни духа - индивидуальность. Настоящий народ - это не слепая толпа, а совокупность зрячих индивидуальностей. На Майдане таких уже было много.

- Какой, по вашему мнению, является роль "традиционных ценностей" для человечества? Возможность видеть - казалось бы, очень естественная черта, "традиционная". Но в будущем она становится опасной болезнью, от которой людей необходимо защищать. Человечество все время жаждет развития. Но нужно ли в этом прогрессе сохранять то, что является "извечным", "традиционным"?

- Традиция - это земля, на которой мы стоим. Дух укореняется и питается из определенной почвы, которой является традиция. Без этой почвы он становится перекати-полем и превращается в хаос, теряет силу, признаки духа. Однако существует также и опасность окостенения традиции, начинающей душить дух. Не случайно Ницше выступил как враг "традиций". Сложность в том, что мы одновременно должны быть в традиции и вне ее - в новом мире, где новые традиции только формируются. Иначе мы задохнемся в мире одних и тех же традиций, превращаемых в музейные реликты. Дух - это всегда новое. Дух - это движение.

- Позволите ли заглянуть в ваши планы на будущее? Есть ли уже какая-то тема, которую бы вам хотелось завершить, осмыслить в будущем литературном произведении?

- Я вернулся в Украину книгой короткой прозы "Телефонуй мені, говори зі мною", попавшей в короткий список "Би-би-си Книга года-2012". Потому после романа "Далекий простір" думаю снова предложить украинскому издателю книгу короткой прозы. Темы все те же: наши отношения со временем и пространством. С Богом и бытом. Один из основных текстов - повесть "Чому я не стомлююся жити". Об эпопее нашего бытия во времени и о пределах человеческой памяти. Повесть вскоре будет опубликована в журнале "Кур'єр Кривбасу" - №2 (апрель–май–июнь).

Тема следующего романа, который, возможно, несколько позже выйдет в свет в Украине, - об осуществлении мечты Гитлера создать мир "сверхлюдей". О "тысячелетнем Рейхе". Ведь эта мечта так и не была осуществлена. Однако и сегодня мир живет идеей "высшей расы", которая в будущем будет править миром. А "низшая раса"? Будет ли она сведена к статусу "рабочей силы", наконец - животного? Если в Бухенвальде человеческое тело утилизировалось как материал для набивки подушек (человеческие волосы) и варка мыла, то чем было бы постфашистское общество через тысячу лет? Когда количество "людей" (представителей "высшей расы") измерялось бы несколькими миллионами? А во что были бы - будут ли - превращены миллиарды других? Впрочем, не живем ли мы уже сегодня в постфашистском мире, в котором человек рассматривается как "рабочая сила", а также как тело, которое можно эксплуатировать, бить, мучить?.. То, что мы наблюдаем сегодня в Украине. И кто эта "высшая раса", позволяющая себе такое поведение? Каков ее взгляд на человека?

Это, как и "Далекий простір", - футуристический роман-триллер, с цитатами из книг, статей и дискуссий постфашистского общества. Но на другую тему. И, может быть, в нем больше ужаса. Потому что человеческую жестокость иногда надо показывать и под увеличительным стеклом. Тогда более четким становится понятие человечности и родства. Чтобы читать такой роман - надо иметь крепкие нервы. Поэтому пока не спешу его предлагать украинскому читателю.