ОТ ПАВОЛА ОРСАГА-ГВЕЗДОСЛАВА ДО ЯНА ЗАМБОРА

Только что вышла в свет в переводе на украинский язык «Антологія словацької поезії ХХ століття». Перевод, предисловие и комментарий Дмитра ПАВЛЫЧКО. Издательство «Основы».

Подобной антологии нет в самой Словакии. «Четырнадцать горизонтов», четырнадцать миров: каждый автор представлен целостной подборкой в среднем по двенадцать стихотворений. Так или иначе раскрывается каждый поэт, особенности его письма и художнического пути, и вместе с тем все тексты составляют картину подлинно своеобразного мироощущения близких нам соседей по Европе. Но замечу тут же с сожалением: жаль, что под стихотворениями не поставлена дата написания.

Павол Орсаг-Гвездослав, открывающий антологию, умер в 1921 году, а Ян Замбор, замыкающий, родился в 1947-м. Д.Павлычко справедливо оговаривает, что деление литературы на столетия по обыкновенному календарю очень условное. Если же «привязывать» литературный процесс к историческим событиям, то сочинения, представленные в антологии, родились во время первой мировой войны, в период первой Чехословацкой Республики, второй мировой войны, а также тогда, когда властвовал тоталитарный коммунистический режим, а затем свершилась «бархатная революция».

Подборку каждого из представленных в антологии поэтов предваряет краткое предисловие переводчика, своеобразный выразительный мини-портрет.

Павол Орсаг-Гвездослав - классик словацкой литературы, самый видный представитель словацкого парнасизма, известный прежде всего своими «Кровавыми сонетами». Ян Смрек - представитель жизнерадостной поэзии в литературе наших соседей. Его любовная лирика считается жемчужиной не только словацкой, но и мировой культуры. Лацо Новомеский - поэт, которого давно и много переводил Д.Павлычко. Именно он был составителем и основным переводчиком сочинений Новомеского, которые вышли отдельным томиком еще в 1982 г. в прекрасной и, увы, почившей серии издательства «Дніпро» - «Перлини світової лірики». Кстати, в 1983 г. увидела свет уникальная авторская антология Д.Павлычко «Світовий сонет», куда вошли в его переводе и упоминаемые «Кровавые сонеты», и образцы этого жанра Войтеха Мигалика, Яна Бузаши и Любомира Фелдека, о которых речь ниже. Итак, Лацо Новомеский - поэт, публицист, партийный и государственный деятель. Неоднозначная личность, противоречивая, как и время, в котором он жил и творил (1904-1976). Павел Горов - поэт особенно тонкого лирического «вероисповедания». Много переводил из славянских языков, знал украинский, любил петь наши песни. А Владимира Райсела словацкая критика считает представителем сюрреализма в поэзии. Д.Павлычко заострил читательское внимание на том, что словацкая поэзия давно отказалась от прямых откликов на политические события. Поэзия отображает мир, но при помощи своеобразной образной «оптики». А нас-то долго приучали, что поэзия прежде всего должна быть актуальной, т.е. служить главенствующей идеологии...

Подборка Войтеха Мигалика, «этой несущей конструкции словацкой литературы ХХ века» (Д.Павлычко), запомнилась мне прежде всего сонетоидом «Повернення». Мирослав Валек, репрезентант антитрадиционалистского направления, мастер свободного стиха. Мастер, но иного плана, и Милан Руфус, которым гордятся словаки и считают его претендентом на Нобелевскую премию. Свободным стихом пишет и Йозеф Мигалкович, которого очень трудно переводить, - признается Павлычко. Он пишет: «Цікаво, що його твір, який не піддається з першого разу для похоплення, пересотворившись іншою мовою, стає зрозумілим, так ніби його зміст чекає на перехід в іншу форму».

Особенная густота метафорического письма характерна для Яна Бузаши, его постоянная тема - амбивалентность каждого явления, вещи, человеческой сущности.

Кохання на леваді

Простелаю леваду під тебе на ту хвилину,

Коли з твоїх лопаток виростуть крила.

Зайчик танцює вже на горбі

і з вуха на вухо зірку вечірню передає.

...Ще ми двоє, але раптом вже нас немає,

тільки чвалає левадою кентавр!

Напівкінь, напівжона чвалає!..

Напівриба, напівмуж

перекидається!

Напівмуж, напівжона тут у забутті лежить, а під ним

напівземля, напівзоря, напівжона.

...І знову маєм кожне власні ноги,

і твого серця вже немає

в твоїм тілі...

Я процитировала Любомира Фелдека, его стихотворение о торжестве чувственности и взаиморастворения в любви. Рядом с этими строчками - стихи под симптоматическим названием «Людожерне кохання». Превратности любви...

Соблазн цитировать слишком велик. Тексты действительно задевают лирическую струну, ведь переводчик не был ограничен подбором «по политическим и идеологическим соображениям», как это было еще совсем недавно при подготовке многих антологий. Д.Павлычко: «Книжка построена по принципу репрезентации выдающихся, на мой взгляд, мастеров словацкой поэзии». Субъективный момент, конечно, возможен. Это и понятно: ведь перед нами авторская антология. А словацких поэтов Д.Павлычко знает, любит и переводит давно, не только в бытность свою на дипломатической службе. Ведь наш писатель в настоящее время - посол Украины в Словакии. Но эта книжка - не «дань дипломата, а поклоны моей украинской души», - признается переводчик.

Но я еще не вспомнила Штефана Стражая, для которого характерна особая лапидарность, предельная концентрация слова. И - Яна Замбора, завершающего антологию. Он много переводит из мировой лирики, в том числе и украинскую поэзию. Этот лирик, возможно, самый «сельский» среди остальных представленных в антологии. И поэтому его творчество показалось мне очень близким к украинскому «типическому» звукоряду.

А напоследок я скажу: была счастлива открыть параллельный мир словацкой лирики, да еще в таком изящном выборе и переводе. Мне близка «стишеність голосів» поэтов Словакии, их очень личностная и вместе с тем универсальная, всеобъемлющая палитра.