МАМА ДЯДИ ФЕДОРА ОПЯТЬ ДЕЛАЕТ ФЕСТИВАЛЬ

Очаровательно хрупкая, всегда излучающая добрую улыбку Валерия Иваненко бессменный президент Международного фестиваля телевизионных программ «Бархатный сезон», совсем недавно, чуть больше месяца назад, дебютировала в новой роли. Валерия стала мамой, явив миру свое главное творческое достижение — сына Федора, которого сразу все стали называть Дядей Федором. С чем редакция «ЗН» ее с удовольствием и поздравляет.

Сын, готовясь к появлению в этом мире и появившись в нем, не только не мешал — вдохновлял и помогал Валерии готовить очередной телефорум. «Бархатный сезон», который в следующем году будет праздновать свое десятилетие, был первым международным телесмотром на постсоветском пространстве, призванным показать и проанализировать достижения и промахи самого массового из домашних зрелищ, познакомить телетворцов друг с другом, дать им возможность поспорить и определиться в путях развития ТВ.

Маршрут этого года, а «Бархатный сезон» традиционно «плавучий» фестиваль, пройдет по трем странам — Украине, России и Болгарии. Отдав швартовы в Одессе, он направится к своему торжественному открытию в Ростове-на-Дону, потом — к крымскому побережью, остановится в Ялте и Севастополе, затем, посетив болгарские города Несебр и Бургас, вернется в Одессу, где и состоится торжественное закрытие.

— Валерия, когда молоденькая девушка придумала «Бархатный сезон», он занял абсолютно свободную нишу. Все были в восторге от фестиваля. От именитых гостей не было отбоя, но привлекал интересный маршрут, никто не обращал внимания на программу, никто серьезно ее не разбирал. Несмотря на многочисленные сложности, фестиваль выжил и продолжает жить в рабочем режиме. Что сегодня представляет собой «Бархатный сезон»?

— Сразу хочу внести поправку — придумала фестиваль не я. Автором идеи был Владимир Иваненко. Как и большинства идей, которые нам удалось воплотить в жизнь. Я придумывала, каким быть фестивалю. Здесь все зависит от женщины: есть дом, его надо наполнить. Мужчина никогда этого не сделает. И еще была команда, люди, которые делали фестиваль. Название, например, придумал Андрей Козин. Нас было немного — шесть человек. Были периоды, когда жить не хотелось. Сейчас опыт показывает, что без этих взлетов и падений нельзя было бы ощутить удачу. Сложности по-прежнему существуют. Они характерны для всех фестивалей — это деньги. Еще проблема: бывает, когда мы обращаемся к коллегам с предложением выставить программу на фестиваль, они говорят: «Если наша программа победит — выставим, иначе — подрыв нашего авторитета». Такой подход погубил очень многие фестивали.

— Это требование наших соотечественников? Или бывает и с российскими и белорусскими коллегами?

— К сожалению, мы лидируем в этом. С той стороны было два-три раза от крупных телекомпаний. Видимо, огромные амбиции. Пока работает старая команда и я — не бывать этому. Лишь объективное решение жюри позволяет фестивалю жить и сохранять авторитет. И члены жюри всегда могут подтвердить, что никогда никакого давления не было. Удивляет, что подобная позиция иногда останавливает очень хорошие телепрограммы и их авторов — страх оказаться не лучшим. Суть не в том, чтобы вручить приз той или иной программе. Главное, наш фестиваль — телевизионный плавучий город. Есть возможность пообщаться с мастерами, друг с другом, посмотреть программы. Беда в том, что некоторые приезжают на фестиваль просто позагорать на солнце, поболтать. Это замечательно, но существует еще профессионализм, и неплохо бы выяснить, что мы даем зрителям, о чем мы с ними говорим. Стараюсь не смотреть программы до фестиваля, т.к. я человек эмоциональный, а морального права на кого-то влиять не имею. Но мне бы очень хотелось, чтобы были открытия.

— А какие сегодня номинации?

— Те же, что в прошлом году, добавилась только «Патриотическая программа». Может, это связано с событиями 11 сентября.

— Какие программы в этой номинации?

— Жюри должно отобрать те, в которых наилучшим образом раскрыта тема патриотизма. Не имею права разглашать. Считаю, самая лучшая программа, самая мудрая должна быть патриотичной.

— А судьи кто?

— Рада, что мы вместо людей замечательных, именитых, но не имеющих отношения к телевидению, пытаемся приглашать больше продюсеров. В этом году в жюри: директор компании «Коммуникационные стратегии и руководство проектами», член ассоциации электронных СМИ Латвии, кандидат социальных наук, преподаватель Латвийского университета Тярве Роландс; обозреватель газеты «Известия», ведущая программы «Пресс-клуб» москвичка Ирина Петровская; еще один представитель России — Евгений Гинзбург (его первые крупные телевизионные музыкальные проекты — «Бенефисы» — знает каждый); Валерий Токмаков — работал в ВИДе, сейчас представляет Канадское телевидение, он владелец, издатель одной из частных канадских телекомпаний, живет и работает в Торонто; всемирно известный режиссер Кшиштоф Занусси, который снял недавно телевизионный фильм; и, конечно, Давид Черкасский, бессменный член жюри, автор великолепных мультипликационных работ. Давид очень толерантен в общении с членами жюри. Для меня большая честь работать с каждым из них. Иногда бывают ситуации, когда свободный, умный, гениальный человек вдруг поддается желанию раздать «всем сестрам по серьгам». Я говорю: не надо, если победила программа из Сургута, то не потому, что оценили региональное телевидение, а потому, что она талантлива с режиссерской, авторской точки зрения, и вы способны разглядеть в программе, сделанной на VHSной камере, талант. И если им дать возможности ОРТ или Интера, то это будет вообще суперпрограмма.

— Часто ли победители прошлых фестивалей участвуют в следующих?

— У нас много участников, которые в разные годы получали Гран-при. Например, парень из Якутии, который сделал программу о стойбищах оленеводов. Спрашиваю: «Почему не приезжаете?» Он говорит: «У меня нет возможности привезти что-то. Я снимаю рекламу, депутатов, нет возможности снимать для себя». И таких очень много. Привозят очень много коммерческих программ. Жюри от этого страдает, всхлипывает, но смотрит. Многие считают, что я делаю не коммерческое телевидение. Почему?! Если человек смотрит хорошее кино, театр по ТВ — все должно быть. Просто отбирать нужно грамотно, учить зрителя видеть. Будут смотреть — будет реклама, вот вам и коммерция. Жалко, что не успела в этом году, хочу сделать в следующем что-то типа «Галоши» — за плохую программу. «За стеклом» — это неприлично, на мой взгляд. Нужно об этом говорить. Если какая-то газета напишет, что «Галоша» дана такой-то программе, это заставит задуматься о причинах. Есть вещи недопустимые: нельзя, например, обмануть ребенка.

— Фестиваль живет сам по себе, а как обычный телезритель может познакомиться с фестивальной программой?

— Хотелось бы отобрать лучшие из них и запустить по всем каналам — пусть зрители решают. Еще хочу сделать фестиваль молодого телевидения. Он должен быть бюджетным, чтобы ребята могли приезжать на него. Самим это все просто не потянуть финансово. Надо найти каких-то серьезных спонсоров. Как живет фестиваль? Есть идеи, хочется, чтобы он был лучше. В прошлом году сделали проект, который вел Александр Рутковский. Я слушала пленки, люди говорили о телевидении. Завтра это может стать «уходящей натурой», а сегодня очень актуально. Может, удастся все-таки издать книгу.

— Этот фестиваль проходит под знаком Дяди Федора. Ты молодая мать, ребенку 1,5 месяца. Как решаются чисто бытовые проблемы, как успеваешь? Он тоже собирается в путь?

— Сейчас чувствую физическую усталость. Но с этим можно справиться. Няня не просто няня, это моя подруга. Она безумно любит Федора, чувствую, ему с ней хорошо. Я не сразу привязалась к нему. Вначале было только чувство ответственности. А сейчас — любовь. Он меняется каждый день. Занимается йогой, к нам приходит педагог из школы раннего развития: физические упражнения, духовное развитие. Федор слушает Шуберта, Бетховена, Моцарта. Очень любит Моцарта. Таблицы, кубики, цвета и прочее. Мы говорим с ним как с мужчиной. Физические нагрузки у парня очень большие, но он очень терпеливый. Я его вечером купаю в ванной, он плавает, ныряет. На фестиваль мы его не возьмем. Мал еще очень. Но скучать буду страшно.

— Каково место детских и спортивных программ на фестивале?

— Когда мне вручали «Золоте перо», думала, что сказать? Решила, думая о сыне. Хочу, чтобы он вырос умным, сильным, самодостаточным человеком. Что даст ему телевидение? Он будет, глядя на экран, лучше себя чувствовать в современной жизни? Возможно, но уж больно много агрессии, негатива. Очень хочется, чтобы было больше детских программ. Их нужно делать так же, как для взрослых, только лучше. Детские программы — это просто кошмар. И персонажи, и все остальное. Я вспоминаю тетю Валю Леонтьеву — ушла та школа ведущих, ушла энергетика. Как она говорила с ребенком? Я люблю тебя, маленький человек, и хочу тебе очень много отдать из того, что сама знаю и умею. Современного ведущего убери из кадра — будет даже лучше. Вы сами хотите играть с такими куклами? Вы купили бы своему ребенку такой жуткий башмак с таким выражением лица? Можно сделать унитаз героем передачи, можно вывернуться, как это сделал Образцов в своем «Необыкновенном концерте». Придуманный Микки-Маус живет много лет, потому что излучает доброе начало. У Федора был день рождения, я пошла покупать ему игрушку. Есть много замечательных игрушек. Но куклы, их лица — это же скорбь еврейского народа, разве можно смотреть на них без содрогания? Где Чебурашки с выражением лица и глаз?

Ну а спорт, он замечателен и должен быть на экране. Это азарт, адреналин в крови, пример для людей. Телевидение и то, что я вижу, должно на меня каким-то образом влиять. Когда о спорте говорят часами без эмоций люди с, мягко говоря, неспортивными фигурами, становится грустно. Вспомните Котэ Махарадзе, как он говорил о спорте. Его голос, глаза. Если ты большой знаток спорта и профессионально говоришь об этом, попробуй подключить актерское мастерство, сыграть эмоцию, тогда спорт будет привлекателен.

Меня пугает агрессия, страшная, которой и пытаются зацепить внимание. Агрессия в голосе за кадром, который зачитывает анонсы, в кадре — ведущих новостей. Я переключаю канал, мне важно услышать новости, но не хочу в такой подаче, лучше в газете это же прочитаю. Новости есть новости, здесь ничего не выбросишь. Но как это подается! Все кричат. Считают, криком можно всего добиться. У меня была бабушка. Мудрее человека не знаю. Когда она начинала говорить очень тихо, мне и моей сестре становилось не по себе. Это значило, что случилось нечто очень страшное. Бабушка была эмоциональна. Но она знала, что орать нельзя. Нельзя унижать людей. К сожалению, лучшие сейчас в меньшинстве. А большинство диктует моду.

— Фестивальный праздник имеет экономическую основу, которая позволяет всех этих людей собрать, привезти, накормить, зафрахтовать корабль, который должен двигаться. Кто помогает?

— Фирма «Гарант Медиа Интернешнл» — генеральный спонсор фестиваля. ТНК в этом году стала нашим спонсором; там работают достаточно молодые люди, они способны видеть, думать. Транспортная компания «Интертранссервис» нам помогает. Фестиваль, к сожалению, пока затратный, но он может приносить деньги, например, путем продажи путевок. С другой стороны, корабль маленький, и не хочется, чтобы там были посторонние люди.

— Но ведь фестиваль, особенно на корабле — это затянувшаяся корпоративная вечеринка, где, отдыхая, все время говорят о работе?

— Надеюсь, с помощью фирмы «Злагода» так и будет, они наши единомышленники. Мы сможем сделать наш фестиваль хотя бы окупаемым.

— А как вы собираетесь проводить конкурс «зрительских симпатий»?

— Есть одна идея, об этом рано говорить. На каком канале мы ее предложим — подумаем, но очень хочу, чтобы зритель видел достойную фестивальную программу.