КИЕВСКОЕ ЗАПРЕДЕЛЬЕ

Великие философы XVIII века — немец Эммануил Кант, француз Жан Жак Руссо и наш соотечественник Григорий Сковорода были убеждены, что человек по самой своей природе — существо нравственное. Что же до сущности «нравственного», то оно как данность, как Бог не нуждается в доказательствах. Мыслители были убеждены: моральность изначально присуща душе человека.

Происходящее в Киеве и с Киевом позволяет усомниться в наивном оптимизме высочайших умов. Сдвиг, казалось, незыблемых основ бытия случился во времена ленинского переворота 1917 г. На плаву оказались экспроприаторы всех мастей от булгаковского Швондера до нынешних их последователей. Вульгарный прагматизм, которым кичатся нувориши, не предполагает в среде, именующей себя новой «элитой», соблюдения норм нравственного общежития. Извечные критерии совестливости, добра, уважения к традиции не более чем пустой звук в постсоветской тусовке. Прихватистость поднявшихся «из грязи в князи» — не ошибка современного общества, не упущение, а логическое продолжение идеологии Ленина с его симпатиями к «нечаевщине», в опоре вождя на люмпен и криминальный элемент. Страна наша никак не поднимется с нар — скорее туда карабкается. Ведь не случайно приблатненный репертуар канала «Шансон» звучит повсюду. Убийство и хищение классифицируются как ошибки «трудного детства». В условиях «пере- и постперестройки» в коридорах власти появилось множество персонажей, не обремененных тем, что человека отличает от зверя — божественным даром совестливости.

А как ласкает слух слово «элита»! Вчерашние «пацаны», занявшие места в партере и бельэтаже театра под названием «жизнь», сегодня вершат судьбу Киева в атмосфере строительной лихорадки. Лихие деньги, при малой культуре их владельцев, у «героев нашего времени» рождают «комплекс полноценности» и адекватное невежество. Как результат — появление «архитектурной попсы» на Майдане Незалежности, снос исторически значимых сооружений, небрежение к археологии Киева, к его заповедным зонам. Киевский архитектурный вандализм особенно активизировался в предчувствии кардинальных перемен во власти. Самые приближенные стараются откусить часть пирога поболее. Удобно бесчинствовать в стране без «золотой середины» — вымерших старожилов, уехавших или загнанных в нищету и в окраинные «спальные районы» киевлян.

Нелепая эклектика Майдана Незалежности, снискавшая ей репутацию «маргинала», была лишь прологом драмы. Глава Управления по охране памятников при Киевгорадминистрации Руслан Кухаренко, поднаторевший в прибыльных реставрационных акциях, создал целую структуру, руководимую тем же Кухаренко. Концерн выдает задание на строительство, которое и осуществляет, а также оценивает затраты на новоделы и высасывает эти суммы из государственной казны. Интерес состоит в том, что гриф «реставрация» предписывает оплату работ в пятикратном размере. Используя деньги налогоплательщиков, г-н Кухаренко намерен «отреставрировать» (читай — возвести) 64 имитации несуществующих церквей. Дело и святое, и прибыльное. Какой уж тут Эммануил Кант и Григорий Сковорода с их верой в совестливость. Здесь легче разглядеть того, кому Ленин вверял управление государством.

В то время как Р.Кухаренко с пользой для себя имитирует старину, с лица Киева как ветром сдувает традиционную застройку, привычные для нас скверы, улицы. На месте скоропалительных уничтожений в самом сердце исторического Киева к небу поднимаются клыки бессистемно воткнутых в кварталы полунебоскребов. Софию Киевскую по-прежнему угрожает подтопить фитнес-центр, который продолжает строиться, невзирая на указ Л.Кучмы о запрете на строительные работы. «Элита», в предчувствии смены власти, весьма беззастенчиво строит за скромную зарплату государственных чиновников не только виллы, но и многоэтажные отели.

Фирма «Этрекс», руководимая весьма известными в бизнес-кругах людьми, приватизировала часть склона Владимирской горки. «Историко-культурная территория особой ценности» куплена фирмой по ценам «промышленной земли». Строительство пятнадцатиэтажного отеля начинается в непосредственной близости от доминанты классического Киева — монумента князю Владимиру. Уже утверждено «архитектурно-планировочное задание», то есть готовность к реализации проекта полная. Часть горы уничтожат подъезды, развязки, гаражи.

Прокуратура Шевченковского района г. Киева 19.03.02. пришла к выводу о «самовольном уничтожении строителями зеленых насаждений» по улице Тургеневской, 48. Уничтожен целый сквер. Верхом цинизма стало насильственное выселение жильцов, снесение их домов и возведение нового жилья по Тургеневской, 46 и Павловской, 11. Киевский горсовет этот акт мотивировал строительством дома для дипломатического корпуса. Посольства девяти государств ответили на запрос обездоленных изгнанников полным недоумением и текстами такого содержания: «Посольство (такое-то) не подавало заявки и не является заказчиком жилого дома». Вседозволенность «отцов города» вышла за рамки правового поля. Между тем в газетах появился анонс: «Предлагаем новые квартиры в центре города по адресам: Тургеневская, 46 и Павловская,
31/32». Киевский горсовет — автор масштабной авантюры по собственному решению получил в указанных домах 5% жилплощади (Решение Киевского горсовета от 30.03.99. № 182/283). Авторы акции могут пожать руку «великому комбинатору» — Остапу Бендеру.

А что же мы, интеллигенция? Какова наша позиция в период размывания сильно истонченного культурного слоя? Тщетно бьет в набат академик П.Толочко, пишет всем — архитекторам, управленцам, Укрсиббанку, который уничтожает археологический слой на ул. Андреевская,
2/12 — готовит строительную площадку. Пока что безрезультатными остаются обращения к г-ну В.Медведчуку и г-ну В.Семиноженко. Выразительно слышен голос Л.Скорик, героически сражающейся за честь киевлян. Этот призыв к нравственности и к профессиональной корпоративности никак не перерастает в мощный хор гражданского протеста. Зачатки гражданского общества дремлют под пятой беспредела, но и благодаря интеллектуалам, не желающим «пачкаться в этой грязи». Между тем ее масса, уподобляясь болотам Белоруссии, уже подступила к горлу каждого. Молчим мы нынче против себя, а не за.

Спасать свой город, его традиции, культуру, облик велено каждому, кто ощущает себя частью духовного сообщества.