КАЧЕСТВО АКТЕРА

Уважаемый читатель, скажите на милость, сколько в Киеве современных драматургов? Сколько-сколько?

Ну да. Дьяченко, Верещак, Стельмах-младший. Лева Сомов что-то состряпал. Но все это так, между прочим.

Я тоже, кстати, пьесками балуюсь. Из современной жизни. Про любовь. Даже режиссерам предлагал. Но им это как бы и не надо.

А почему?

Да потому, что я как автор пьесы не думаю о качестве актера. И многие режиссеры, к сожалению, тоже.

А ведь актер - личность. Талант. Сила. Гляньте-ка, когда именитый театр из Москвы или Санкт-Петербурга в Киев прикатывает на гастроль, чего зритель туда ломится? На автора? На название? На режиссера? Да нет же. Его влекут имена актеров - Джигарханян, Костолевский, Филозов, Неелова, Гундарева...

А наши звезды где? Неужто их нет вовсе?

Да ничего подобного.

В театре Франко - Ступка-старший, Бенюк, Хостикоев - и на них стоит идти. И идут. А еще?

Вот возьмем, к примеру, театр драмы и комедии на Левом берегу Днепра. Всего здесь достаточно - и пошлятины («Майн кампф», «Я вам нужен, господа»), и эксцентрики («Дура», «Белый джаз Каролины Эшли»), и лирики («Пять романсов в старинном доме»), и модерной народности («Чарівниця», «Олеся»), и веселого приколизма («Мандрагора», «Двенадцатая ночь»), и несуразного до обиды («Бес...конечное путешествие», «Мама, полюби демократа», «Последняя ночь»). Но есть и вершины, которые возможны только при одном-единственном условии, - наличие качества актера.

Актер - не вещь, не вешалка, а явление искусства. Настоящий актер из нервов и голоса лепит образ, не щадя себя, не боясь растратить или расшатать свою психику до невозвратного состояния. Дело режиссера - найти глубокую вещь для актера, чтобы его качество проявилось вполне.

Есть в театре на Левом берегу спектакль по Жану Кокто «Свободный пленник королевы». Зная пристрастие режиссера Алексея Лисовца к поддержке слабых актеров, прощаешь неадекватность игры в спектакле. Вялость игры Ксении Николаевой (той самой, которая в «Дуре» блестяще справилась сразу с двумя разноплановыми ролями), истеричность Константина Костышина, сухость Александра Ганноченко (которому в других вещах удаются интересные характеры), непонятная «мокрота игры» Анатолия Ященко - все это губит пьесу. Именно потому мне безумно жаль пылающего взора Аллы Масленниковой и блестящей игры Владимира Цывинского. Они фактически спасают спектакль своей игрой.

Судя по всему, молодым режиссерам тесно в пьесах, там не достает глубины, необходимой для качества актера, тогда они идут в прозу. Именно так поступили Юрий Одинокий и Дмитрий Богомазов.

«Мелкий бес» Федора Сологуба - роман красочный и гротескный, характеры в нем глубоки, язык ярок и неоднозначен. Одинокий находит и выводит на сцену Горянского (Передонов), Орличенко (Варвара), Линецкого (Володин), Цывинского (Пыльников Саша) - и они вместе с режиссером творят реальность, отличную от романа Сологуба. Серьезный зритель обязательно задаст себе справедливый вопрос: «Над кем смеешься?». Ведь истинно - в каждом из нас есть немного Передонова и немного Пыльникова. Хорошо это или плохо - неважно. Важно другое - не стыдиться этого, а видеть и понимать. Когда занавес падает и снова поднимается, основные актеры, перечисленные мной выше, выжаты, как лимон, они долго не могут выйти из роли. Они отдали себя. И в этом состоит качество истинного актера.

В частной беседе с Владимиром Цывинским открываю для себя огромнейший потенциал этого актера. С сожалением спрашиваю: «Неужели ты всегда будешь играть нецелованных мальчиков?». «Нет, конечно». И в следующей своей работе он это доказывает своей игрой.

На мой вопрос, почему в спектакле играет именно Цывинский, Дмитрий Богомазов резонно отвечает: «Он точнее». И это действительно так.

Богомазов взял шесть новелл Луиджи Пиранделло и сделал из этого философское представление для трех актеров. «Немного вина или 70 оборотов» - так называется спектакль. Три актера - Александр Гетманский, Виталий Линецкий и Владимир Цывинский играют множество героев - сосчитать тяжело. И не нужно. Нужно вжиться в атмосферу, уловить ритм. Богомазов - режиссер ритма. Пускай это итальянская песенка с ритмичным притопом - тон задан, время пошло. Будь я Пиранделло, я б отколотил режиссера за его вольности по отношению к новеллам великого итальянца. Что он только с ними не делает - расщепляет слова, переставляет акценты, находит иной смысл, толкует слова так, как сам того возжелает. И ему в этом помогают актеры.

Гетманский искусно проделывает вереницу метаморфоз - вначале театральный сибарит, затем старый скряга, труп... И в этом человеческом калейдоскопе нет особого грима, нет особых ухищрений - есть актер, играющий человечество.

Линецкий... Кажется, что тело его и лицо сделаны из пластилина, текст проживается им пластически. Это новая неповторимая реальность.

Глядя на Цывинского, спрашиваешь себя - где же нецелованный мальчик из предыдущих ролей? О, это дьявол, вулкан, это море, которое так динамично бурлит. Кажется, вот тонкая нить голоса враз оборвется и все. Но нет, нет, нет. Его герои - точны в движениях и модуляциях голоса.

За ними стоит режиссер. Он талантливый провокатор: гоняет их, искусно использует пластику, свет и пространство, пропускает текст Пиранделло через душу и плоть актеров - и добывает из них ритм - ритм человеческой страсти.

После стольких словесных дуэлей, извержений-монологов, страстей и истерик, актеры долго зажигают свечи в огромном торте, долго пьют вино и долго поют мелодичную песню - они наслаждаются жизнью на сцене.

В этом шедевре Гетманского, Линецкого, Цывинского и Богомазова смысл театра - сотворить новую реальность. Причем обязательно учесть завет Андрея Тарковского - строй на руинах художественного произведения.

Качество актера - очень важная вещь, и если она вместе с качеством режиссуры и текста составляет единое целое, получаем удачу. И не только в театре на Левом берегу. Примеры? Пожалуйста. «Житейське море» Ивана Карпенко-Карого в театре Ивана Франко, режиссер П.Ильченко. Элитарная пьеса для элитарного зрителя. Фабула - из мира актеров. Но надо видеть, как ее разыгрывают актеры на сцене, - Степан Олексенко в роли Ивана Барыльченко неузнаваем - играючи, справляется с психологической ролью. От премьера не отстают Евгений Шах, блестяще сыгравший бездарного актера, Мыкола Крамар, который играет всего лишь театрального служку, но так, что не забыть и мимику, и реплики. То же можно сказать и о других спектаклях этого театра - «Укрощение строптивой» В.Шекспира, режиссер Сергей Данченко (актерские работы А.Богдановича, Ступки-младшего, В.Савчука, В.Мазура), «Український водевіль...» М.Кропивницкого, режиссер С.Моисеев (актерские работы О.Стальчука, Н.Лотоцкой, В.Зозули, Я.Сиротенко).

Но качество актера - не панацея. Без качества режиссуры и качества текста даже блестящий актер может провалиться. Примеры? В «Цене любви» Михаила Задорнова (театр «Браво», режиссер С.Горов) очень хорошим актерам В.Сивачу и Ю.Циватой просто нечего играть. На них жаль смотреть, потому что такую пустоту (имею в виду отсутствие хорошего текста и режиссуры) невозможно заполнить хорошей игрой и неглупой импровизацией.

В «Двери хлопают» Мишеля Фермо (театр Леси Украинки, режиссер Л.Остролуцкий), наоборот, есть, что играть, - пьеса Фермо по-французски изящна, легка, юмор искрометный, всегда с подтекстом, да и актеры неплохие - Александр Бондаренко, Наталья Доля, Давид Бабаев. Но режиссеру, к сожалению, нет дела ни до актеров, ни до пьесы французского драматурга. Двери у него не хлопают (вертушка), бабушка слишком грузна и неадекватна образу в пьесе, вместо яркого диалога - непонятный мюзикл, вместо пластики - буквализм в показе говоримого - зачем это все? Потерян и Фермо, и актеры, мною перечисленные. А в проигрыше - зритель.

Как видим, качество актера - наиважнейшая вещь в современном театре. И пока мы этого не поймем, театр будет в упадке, режиссеры будут для мебели, а современные драматурги вымрут, как динозавры.

Вы не согласны?

Извольте пожаловать в театр, там и потолкуем.