Герои без галстуков в титрах «Молодости»

На первых полосах и в светских хрониках в связи с 39-й «Молодостью» всем известные имена: Катрин Денев, Жан Клод Ван Дамм, Гоша Куценко, Ольга Куриленко… Но жизнь каждого фестиваля – это не только верхушки айсберга, но и подводные льдины, которые определяют разные кинотечения. В этом году, как никогда, «Молодость» порадовала обилием ярких гостей – кинематографистов из разных стран, которые презентовали свои работы. С некоторыми из них «ЗН» удалось пообщаться, выяснив не только творческие аспекты того или иного фильма, но и некие жизненные приоритеты этих героев.

Режиссер Владимир Лерт снял кино с украинской душой

Единственный украинский фильм в главной конкурсной программе «Молодости» — «Отторжение», снятый Владимиром Лертом. Этот 30-летний режиссер родился в Риге, обучался киноремеслу в Голливуде. Но хочет снимать в Украине, об Украине… Богдан Ступка сыграл в фильме Лерта одну из самых интересных ролей в своей богатой кинобиографии.

— Владимир, почему вы выбрали для экранизации именно книгу Андрея Соломатова «Г»? Что вас там зацепило?

— Однажды увидел эту книгу в магазине на Печерске. Последние четыре года я искал историю, по которой хотелось снять свой первый «полный метр». Поначалу переживал. Потому что долго ничего не находил, пытался даже сам писать сценарий.

Привлек прежде всего придуманный фантасмагорический мир. Правда, в этом авторском мире не хватало красивой любовной истории. Поэтому книга и фильм — два совершенно разные произведения.

Из книги я взял лишь фантастический мир. И подумал, что фильм был бы скучен, если бы главный герой не влюбился… То есть не было бы романтической линии. Может, многие, читая книгу, сочтут ее гораздо лучше фильма, однако еще раз повторяю — это совершенно разные произведения.

— На «Молодости» вы прогремели, учитывая даже шум вокруг неудачи с первым показом. А возможен ли показ этой картины на других международных кинофестивалях?

— Да, уже поступили приглашения — из Польши, Германии. И на российские фестивали зовут. Но решили начать с «Молодости». Потому что душа у моего фильма все-таки украинская.

Я вообще-то не признаю фильмы, бюджеты которых афишируются, причем по вкладу каждой страны. Например, в Америке, если снимается кино, то никто не знает, какой у этого фильма бюджет. Ну если это не 300 млн. долларов. И большой бюджет — это ведь не показатель качества.

Есть качественные ленты, бюджеты которых невысоки. Например, Вуди Ален снимает фильмы с бюджетом в 1—2 млн. долларов. И они не уступают громким голливудским блокбастерам.

Я работал с компанией MMG tv & films. Съемки проходили в Киеве, в павильоне бывшей ВДНХ. Пришлось с нуля строить декорации. К сожалению, некоторые из них, причем очень красивые, пришлось потом убрать из фильма. Ведь хронометраж не резиновый.

— Владимир, а каким основным кинопостулатам вас обучил Голливуд?

— Прежде всего, Голливуд научил меня не вестись на пафос, славу и прочие дурацкие гламурные вещи. На самом деле всего этого в киномире не существует! Очень много талантливых людей из кожи вон лезут, чтобы попасть в Голливуд. Да, для многих Голливуд — эталон. Потому что звезды большой фабрики грез диктуют моду, стиль, тенденции. На самом же деле все это лишь мыльный пузырь, иллюзия, мираж, если хотите.

И вот, когда я попал туда, понял: голливудская киноиндустрия — прежде всего хорошо развитый бизнес. И не более!

— А какие из основополагающих голливудских познаний вы бы хотели передать и украинским коллегам-кинематографистам?

— К сожалению, как только пытаюсь это делать, на меня начинают реагировать негативным образом… В Украине существует уже стойкий канон: «У нас тут не Голливуд!». Вроде намек: дескать, езжай в свою Америку и учи там кого-то. Я, к сожалению, слышал это раз сто…

К примеру, когда хотел записать живой звук на площадке и говорил: «Ведь в Украине столько хороших специалистов, мы большие деньги платим за технику. Давайте запишем прямо на площадке живой звук!». Однако старая киношкола времен СССР в Украине живет и торжествует.

Еще тогда актера после съемок на два месяца загоняли в кабинку — именно так происходила озвучка. Наверное, поэтому сегодня в Украине фильмы дублируются таким ужасным образом! То есть в Киеве мне в очередной раз сказали: «У нас тут не Голливуд!». И я от этого устал. Теперь набираю в свою команду людей, которые мне не говорят подобного. А наоборот — стараются создать в Украине мини-Голливуд.

— Кого из актеров, помимо Ступки, вы видели в своем фильме в роли Ивана?

— Честно говоря, слабо представлял, кто еще мог бы сыграть эту роль. Если бы Ступка отказался, то мы бы искали другие варианты. Но я надеялся. Богдан Сильвестрович долго читал сценарий. Я же заранее не расстраивался, не терял надежду увидеть его у себя на съемочной площадке.

Мы с этим выдающимся артистом в прекрасных отношениях. Правда, он еще не видел картину…

Что касается других актеров… Все остальные — Сергей Бабкин, Агния Дитковските, Александр Баширов, Виктория Билан (Жилинская) тоже сыграли превосходно. Александр Ганнотченко — замечательный артист, я долго искал именно такого человека на определенную роль.

Для меня в актере главное — человеческий фактор. Кто эти люди в жизни, какой у них характер? Если они достойные люди, то зритель потянется к их открытой душе. Если же человек неинтересный, скучный и с ним не о чем поговорить, то нечего ему исполнять главную роль.

— Знаете ли вы о критическом положении дел в украинском кинопроизводстве? В лучшем случае снимают полтора фильма в год. Можно ли реально изменить ситуацию?

— Есть аналогия. Например, если завтра театр станет бесплатным, то артисты через месяц умрут с голоду. Поэтому театр не может быть бесплатным. А в Украине кино бесплатное! Люди не понимают, что, покупая пиратскую продукцию, они душат свое же кино. Ни в одной стране такого нет! Ни во Франции, ни в Германии, ни в Испании…

В Украине около 48 млн. человек! Это огромный рынок, который может работать на себя. И первое, что нужно сделать, — запретить пиратство!

Между прочим, я узнал, что эта сфера еще как коррумпирована. И теневой рынок оборотов составляет примерно полмиллиарда долларов! Представьте… Эти огромные деньги просто крадут. Если в Украине запретят пиратство, то мы сможем выпускать в год сто таких фильмов, как «Отторжение». Появятся небольшие картины. И каждый инвестор будет знать, что вложенные им деньги окупятся… А его картина не появится завтра в Интернете или на раскладках в пиратских версиях… Никто же не думает, что каждому режиссеру тоже нужно кормить семью! Некоторые считают, что государство должно кормить кинематографистов, — это ерунда! Нужно просто ужесточить меры относительно пиратов. Ведь есть сайты, на которые заходишь, качаешь фильмы, и твой интернет-трафик даже не считают.

Сейчас в Киеве, даже в самом красивом магазине — пиратская продукция. Административная ответственность за это — штраф 1000 гривен. Нужно существенно увеличить штрафы. Я не призываю, чтобы украинские DVD-диски стоили по 60 гривен. Пусть они будут по 25 гривен, иностранные — дороже. Поверьте, без наведения порядка в украинской киноотрасли никогда не будет никакого кино.

Актер Грегуар Колен: «во Франции найти киноспонсора не составляет труда»

Ему — 34. Но в послужном актерском списке Грегуара Колена уже около 40 киноработ, сотрудничество с известными французскими режиссерами. На «Молодость» его пригласил Андрей Халпахчи с дебютной режиссерской короткометражкой «Лисья бухта».

— Грегуар, как сегодня обстоит дело с противостоянием французского кино — кинопродукции Голливуда? Раньше эта тема активно муссировалась в СМИ.

— Американские фильмы действительно занимают большую часть нашего экрана. Французских фильмов производится в какой-то год больше, а в какой-то меньше. Но в целом прежняя расстановка сил сохраняется. Становится больше масштабных отечественных кинопроектов. Во Франции появилось много жанровых лент — триллеры, хорроры, драмы. А ведь этого не было раньше. Ощущается поддержка государства.

Вообще во Франции найти спонсора, который вложил бы в кино свои инвестиции, не так уж и сложно. Наряду с этим сейчас много французских фильмов, которые сняты за достаточно небольшой бюджет.

И еще… В связи с кризисом экономят деньги, поэтому ленты снимают гораздо быстрее и интенсивнее, нежели раньше. Это влияет на характер работы.

Недавно я снимался в триллере с элементами хоррора под названием «Добыча». Поначалу это должна была быть картина с весомым бюджетом. Но в результате финансирование урезали. Пришлось экономить. Времени на дубли не было. И это изменило характер работы.

— Обязательно ли французскому актеру, чтобы стать знаменитым, интегрироваться в американский кинобизнес? Или все же достаточно оставаться в нише отечественного кино?

— Мне нравится работать с иностранными режиссерами. Работал с японской женщиной-режиссером. И у американского режиссера балканского происхождения. Пробовался на некоторые роли в голливудских фильмах. Но… Видимо, я им не подошел. Когда попадаешь в такую голливудскую обойму, как Матье Амальрик или Ольга Куриленко (они снялись в «Джеймсе Бонде»), то открываются более широкие возможности.

А вообще актеру нужно как можно больше вносить разнообразия в свои роли, жанры. Если играешь в одном и том же ключе, то постепенно закостеневаешь.

Хорошо, когда известен и получаешь предложения со всех сторон. Тогда можешь работать с такими авторитетными режиссерами, как Дэвид Кроненберг и Стивен Соденберг.

Но есть и обратная сторона медали. Когда становишься звездой такого масштаба, то появляются ограничения. Медийный актер постоянно пребывает в стрессе, в напряжении. Ведь он уже не может сниматься в менее значимых фильмах.

— В вашем портфолио около 40 картин. А с кем из режиссеров вам понравилось работать больше всего?

— Люблю работать с одними и теми же людьми. Например, у Клер Дени я снялся в пяти или шести фильмах. Понравилось работать с Жиль Бурдос.

— Помог ли ваш актерский опыт уже в режиссерской работе?

— Безусловно. Ведь актеры в моем фильме «Лисья бухта» почти не имели профессионального опыта. Юному актеру всего 14 лет. Остальные до этого снялись всего в одном фильме. Я был к ним требовательным, добивался профессиональных технических навыков, которыми они не владели. Кроме того, все приходилось делать быстро. И им было тяжело. Но работа, как мне кажется, все равно удалась. Хотя порою и заходили в ступор! Ведь сценарий не совсем прост…

Я вам расскажу сказку. Жил-был подросток, он купается в море, охотится за рыбами. И вот он видит яхту, на которой влюбленная пара. Ему понравилась красивая женщина, и он целый день следит за ней… А ночью ему снится эротический пиратский сон. В конце же фильма мы понимаем, что рыба, которую он поймал, — это символ его бедности. И вся лента — большое желание подростка: выйти из
своей среды и попасть в другое для себя измерение. Я это показываю через его мечты, сны, недосягаемые желания, которые и являются для него единственным способом убежать от своего сегодня.

— А кто-то из вашей семьи имеет отношению к искусству кино?

— Мой отец — известный театральный режиссер Кристиан Колен. И ему мой фильм понравился. Хотя поначалу я боялся показывать свою работу отцу, так как он очень критичен и даже мог узнать в главном герое самого себя.

Сначала отец был актером. Они просто с труппой играли на площадях в маленьких городках. Но уже в 16 лет отец покинул этот бродячий караван и уехал в Париж, где, прежде чем стать театральным режиссером, играл на профессиональной сцене. В наших творческих дорогах есть параллельные пути. Я тоже долго был актером, а теперь пытаюсь осваивать кинорежиссуру.

— Как вы лично позиционируете киевскую «Молодость» — в мировых фестивальных раскладах?

— «Молодость» входит в число тех фестивалей, к которым проявляют интерес. И чем больше таких фестивалей, тем лучше. Я, кстати, закончил свою работу над фильмом в канун Каннского фестиваля.

Да, короткометражка — это шанс засветиться на фестивале. Мою картину не очень заметили в Каннах, не было критики, интервью. Хотя для меня очень важно мнение и реакция коллег относительно этой работы. Критика для режиссера все равно, что комплимент для актера.

После Канн «Лисья бухта» уже побывала Рио де Жанейро, Стамбуле, Лондоне, Карловых Варах.

Евгений Чаплин против «перекраски» шедевров отца

Одна из самых интересных фигур на нынешней «Молодости» — сын великого Чарли Чаплина Евгений. Он, как и отец, избрал творческую стезю. Но не кинематографическую, а цирковую. Хотя и эта стихия близка миру Чарли Чаплина. Мать Евгения — Уна О’Нил, дочь выдающегося американского драматурга Юджина О’Нила («Любовь под вязами»). Как известно, у Чарли Чаплина — официально — было 11 детей.

— Евгений, известно, что вы занимаетесь цирковым искусством. Расскажите подробнее об этом направлении своей деятельности.

— Я уже шесть лет как художественный руководитель швейцарского семейного цирка Нок (Nock). Это старая цирковая компания, основанная в XIX веке. Моя работа заключается в том, что езжу по разным странам, отсматриваю цирковые представления, подбираю актеров. Потом вместе с другими режиссерами составляем концепцию шоу. Это семейная компания. Ответвления семьи Нок есть в Америке, какая-то часть живет в Швейцарии. Пио Нок — один из величайших клоунов, он очень хорошо известен в Европе. А уже клоун Белло Нок — более молодое поколение этой семьи, работает в Америке.

— У кого еще из детей Чарли Чаплина сложилась именно творческая судьба?

— Все каким-то образом работают и занимаются творчеством. Но, наверное, успешнее всего сложилась карьера у моей сестры Джеральдин. Она актриса. Снялась более чем в 20 картинах. Среди самых знаменитых ее ролей?— Тоня в фильме Дэвида Лина «Доктор Живаго» и Катерина в картине Альмодовара «Поговори с ней».

В «Докторе Живаго» Жеральдин снялась еще в 1965 году. Это практически была ее первая работа в кино. Как путевка в жизнь. Дальше ее творческая карьера пошла успешно, она беспрерывно находится в работе.

— Дети великого Чаплина дружны между собой?

— В целом да. Мы хорошо ладим. Хотя многие разъехались по другим странам, но иногда заезжают в Швейцарию. Примерно раз в год мы видимся. Иногда так бывает, что мы встречаемся вместе в Швейцарии.

— Ваш отец был ярым антифашистом, он поддерживал СССР во Второй мировой войне. Сейчас, естественно, в мире тоже неспокойно. Вас вообще интересует мировая политика?

— Действительно, существуют разные угрозы, и многие их чувствуют. Известно, что история идет по кругу. И после более спокойных периодов может наступить период экстремизма.

Мой отец жил в трудные времена. Такие же трудные времена, возможно, проживают сегодня и многие американцы. Имею в виду — до того как произошла смена президента. Думаю, предыдущий президент Америки Джордж Буш остановил американское общество в своем развитии. Именно такой исторический момент застал и мой отец. Уверен, что он хорошо чувствовал бы то, что происходит сейчас в мире.

— Кому официально принадлежат все права на творческое наследие Чарли Чаплина?

— Только нашей семье. То есть всем его детям.

— А как часто в Америке переиздаются DVD с фильмами Чаплина? И каковы тиражи?

— Не помню точных цифр. Но с компанией «Ворнер Бразерс» мы недавно переиздали все фильмы отца. Еще сотрудничаем с кинематекой в Болонье. Они занимаются тем, что все тщательно реставрируют — вручную. Просматривают буквально каждый миллиметр пленки и, если есть повреждения, то реставрируют ее с помощью компьютера. Благодаря этому изображение получается идеальным. Ведь мой отец тоже очень тщательно следил за качеством пленки.

Я помню, что у нас дома хранились кинокопии пленок его фильмов. Он обязательно раз в год проветривал их на свежем воздухе.

— В России, да и в Украине, возникла тенденция «колоризации» старых фильмов в угоду новому времени. Как вы относитесь к этим новомодным веяниям?

— Есть две теории насчет этого. Теория, с которой я напрочь не согласен, состоит в том, что нужно раскрашивать старые фильмы якобы для того, чтобы привлекать новое поколение зрителей, молодежь. Дескать, они лучше пойдут на фильм, если он будет цветным. Я считаю, что фильмы — как живопись. Черно-белые фильмы были сняты именно для того, чтобы они и остались черно-белыми. Это все равно, что перекрашивать картины старых мастеров. Мне кажется, что важно воспитывать новое поколение зрителей именно на черно-белых картинах, потому что они такими созданы. Это необходимо учитывать!

— Какой из многочисленных фильмом вашего отца вам больше всего нравится просто как зрителю?

— У меня нет любимого фильма Чаплина. Люблю практически все картины отца, включая самые ранние комедии. Хотя они не во всем совершенные, но мне очень нравятся. Более поздние его ленты — посерьезнее. Самый совершенный фильм отца — «Огни большого города». Причем отец снял его «немым», в то время когда уже существовали звуковые фильмы. Хотя в этой картине потрясающая музыка. Наверное, он хотел доказать, что немое кино не хуже звукового. Мне кажется, ему это удалось.

— Кто наибольшее влияние оказывал на ваше воспитание?

— Наверное все-таки мама. Она была костяком семьи. Она держала вокруг себя весь дом, организовывала семью.

— А какое наиболее яркое воспоминание осталось из детства, связанное с отцом?

— Наверное то, что отец в моих воспоминаниях связан с матерью. Они были все время вместе, чувствовалось, что они очень любят друг друга.

— А что расскажете о своей собственное семье?

— Естественно, дети приносят счастье в жизнь и в дом. Моей старшей дочери уже 26. Еще у меня есть две девочки-близняшки, которым по два с половиной годика.