Абрам Кацнельсон: «И В АМЕРИКЕ Я ОСТАЮСЬ УКРАИНСКИМ ПОЭТОМ...»

- Абрам Исакович, это уже второе мое интервью с вами: с 1993 года много, оказывается, воды утекло. Произошли изменения в вашей жизни, обстоятельства привели вас из Украины, где вы родились и прожили много лет, в США. Конечно, трудно кардинально менять способ жизни, и в ваших стихотворениях, которые печатают киевские газеты и журналы, чувствуется глубокая ностальгия и печаль... Что вы об этом скажете?

- Принять решение о выезде из Украины, где я прожил 80 лет и 60 из них отдал работе в украинской литературе, было, конечно, очень тяжело. Даже после варварского поджога моей киевской квартиры в марте 1992 года я еще более двух лет жил и работал в Киеве. И только болезнь, никак не поддававшаяся лечению, подтолкнула меня к выезду. В Лос-Анджелесе значительно ее облегчили. Я переместился в пространстве, но душа осталась прежней... Ностальгия была и есть - это естественно. Но главное - и в Америке я остаюсь украинским поэтом. Кстати, жена моя так оборудовала здесь мой «рабочий уголок», что в нем все дышит Украиной: на стене украинские пейзажи, над столом, где я пишу, - портрет моего литературного учителя Максима Рыльского... Да и друзья часто пишут из Украины. И не только друзья-писатели, а и читатели (журнал «Киев» под моим «Письмом через океан» напечатал американский адрес). Приветливо встретила меня украинская диаспора. Вскоре после моего приезда в США украинская газета «Свобода» опубликовала статью обо мне. Меня пригласили в Нью-Йорк и Филадельфию, где успешно прошли мои выступления. Хотя много времени уходит на лечение, я не снизил своей творческой активности. Ведь в Америке мне открылось многое. Я не только увидел океан в буквальном смысле слова, но здесь расширилась и моя обсервация океана жизни...

- Напомните, Абрам Исакович, как вы стали украинским поэтом? Ведь в Украине родилось много писателей, евреев по происхождению, но не все они стали украинскими литераторами.

- Обстоятельства сложились так, что в детстве еврейского языка не знал, к сожалению. А стихи на украинском пишу с раннего детства. Этому способствовала атмосфера уважения к украинскому слову, которое властвовало в городнянской школе на Черниговщине, где я учился в

20-е годы. Кстати, меня учили те же учителя, что и известного украинского поэта Васыля Чумака, когда он был учеником Городнянской гимназии. Один из его любимых учителей - Владимир Маригодов - был другом моего отца, учителя математики. А учительница украинского языка Евгения Осмяловская была приятельницей моей мамы и часто приносила в дом украинские книжки. В школе был учительский хор (в нем пела и моя мама), который исполнял в основном украинские песни. А на поэтических вечерах часто декламировались стихотворения Шевченко, Леси Украинки, Олеся, раннего Тычины, раннего Рыльского. Вот в такой атмосфере я и выростал.

История мировой литературы знает много примеров, когда представители одного этноса принимали участие в создании культуры другого народа. Надо любить землю, на которой вырос и родился, уважать народ, среди которого живешь, - это вещи понятные.

- Понятные, Абрам Исакович, да не всем... Вас так не хватает в Киеве... в Союзе писателей, в музее Максима Рыльского, куда вы любили подниматься на поэтическую гору...

Вашу печаль по земле прапредков чувствуешь и в стихах ваших, написанных после посещения Израиля. Представьте себе, мне очень понятны ваши чувства тоски и по Ерец Исраель, и по Украине... Так все-таки, где родина поэта?

- В моих стихах об Израиле, написанных после его посещения, была не печаль, не тоска, а скорее гордость оттого, что на каменистой, пустынной земле евреи смогли возрастить свое небольшое, но цветущее государство, показали всему миру, как они отлично могут трудиться, защищать себя.

А на ваш, Людмила, вопрос, где родина поэта? - ответ может быть только один: только там, где ты родился, где прожил большую часть жизни, где проросли струны твоих стихов... Для меня это - Украина.

- Теперь вот о чем... Меня еще не было на свете, когда всех в СССР пугали «безродными космополитами». Но вы-то пострадали в те годы. Хоть несколько слов об этом трудном времени в вашей жизни, о том также, как вам удалось не отречься своего еврейства?

- В те времена, когда пугали «безродными космополитами», у меня, на кого тоже навесили этот ярлык, был во много раз больший страх - страх каторги, конца жизни и творчества. Долгое время меня не печатали, жену - преподавательницу литературы - сняли с работы как жену «космополита». А у нас было двое маленьких детей... Мало называть это время трудным. Это было страшное время. Страшно о нем вспомнить, но забыть - еще страшнее...

Как мне удалось не отречься от своего еврейства? Я никогда и не стремился к этому. Как ни тяжело было носить еврейское имя и фамилию, я никогда не менял их, не прибегал к псевдонимам. Подлинные украинские интеллигенты, с которыми я был дружен, поддерживали меня в этом. Да и читатели-украинцы писали мне, что уважают за любовь к Украине, к украинскому языку и за то, что не чураюсь своей нации...

- Вами написана фактически целая книга о еврейской теме в творчестве украинских поэтов. Пару слов об этом вашем труде.

- Исследование еврейской темы в украинской поэзии - только часть моей работы по укреплению украино-еврейских связей. В этом исследовании я показываю дружелюбное отношение к евреям большинства наиболее талантливых украинских поэтов прошлого и настоящего. Уже будучи взрослым, изучил еврейский язык (идиш) и перевел с оригинала много еврейских поэтов, связанных с Украиной. А недавно перевел стихи Бялика, написанные на идиш. Их опубликовал журнал «Всесвіт». В одном из своих стихотворений я говорю, что являюсь как бы мостом между евреями и украинцами (этот «мост» и хотели поджечь). Всячески способствовать единению этих двух дорогих для меня народов - считаю своей миссией. Эту работу продолжаю и в Америке. Недавно в Нью-Йорке проходила конференция, посвященная украино-еврейскому диалогу. Меня пригласили выступить на конференции, но по состоянию здоровья я не смог поехать и послал письменное выступление. В нем я призвал американских украинцев и евреев - выходцев из Украины - объединиться для помощи Украине, а также соединить свои усилия в противостоянии ассимиляции. Выступление было зачитано и, как мне сказали, одобрительно встречено.

- А что бы вы сказали о современных украинских поэтах, евреях по происхождению? Если говорить о поэтах, которые сегодня пишут на украинском, и как пишут! - то я сразу же вспоминаю Моисея Фишбейна и Григория Фальковича. Ваше мнение?

- Украинских поэтов-евреев до революции почти не было. И в советское время их было единицы. Я уже сказал о своем отношении к псевдонимам. К сожалению, в условиях государственного антисемитизма украинские поэты-евреи в большинстве случаев всячески затушевывали свое национальное происхождение. А ведь поэзия, лирика - это глубинное самовыражение и, по-моему, грешно замалчивать то, что является органической частью твоей индивидуальности, твоей личности. В последнее время действительно появились поэты-евреи, пишущие на украинском. Это радует.

- А что бы вы сказали об антисемитизме в Украине - теперь, с некоей дистанции?

- Те сведения, что ко мне доходят, свидетельствуют о том, что антисемитизм в Украине среди обывателей довольно живуч. А живуч он потому, что с ним по-настоящему решительно не борются. К тому же сильна инерция. В Лос-Анджелесе, где я живу, есть в парке стелла, где зафиксировано, в какой стране сколько в годы войны фашисты убили евреев. Украина значится одной из первых. Мне больно это читать. Есть антисемитизм и в США, но здесь его беспощадно пресекают. Это касается не только антисемитизма, но и вообще расизма. Я, помните, говорил вам, Людмила, что в Украине бытует какое-то непонятное пренебрежение к «инородным» именам и фамилиям. Здесь этого нет. Я не верю в «извечный» антисемитизм. Незадолго до отъезда я выступал в одной из киевских школ, где литературной студией руководил украинский поэт, к сожалению, ныне покойный, Станислав Тельнюк. Члены этой студии очень интересно и уважительно говорили о еврейском народе. Выяснилось, у них эти познания остались от Тельнюка. Так что многое зависит от воспитания. Особенно с малых лет...

- Да, вы подняли трудную и животрепетную тему, Абрам Исакович. Собственно, здесь проблема подлинной свободы народа, если задуматься, свободы признавать свободу другого... И здесь многое, как говорят, намешано. Вот вы были в Израиле. Для меня это - необыкновенное чудо: воскрешение израильтянами иврита. Государственная политика Израиля в отношении государственного языка вызывает понимание и уважение (вот бы Украине здесь поучиться!). Иврит, идиш, украинский язык - как они живы лично для вас в Лос-Анджелесе?

- Да, это огромное достижение Израиля, что ранее мало употребляемый язык иврит стал общенациональным государственным языком, обязательным для всех граждан страны. В Израиле народ объединяет не только язык, но и национальная идея, о которой в Украине все еще дискутируют. В Америке государственный язык (английский) тоже обязателен для всех. Для овладения им созданы все условия. Вместе с тем все этносы здесь имеют возможность развивать свою культуру, религию, традиции. В США выходят украинские газеты, в Канаде - журнал «Нові дні», который неоднократно меня печатал. Благо, что не забывают меня газеты и журналы в Киеве, в Украине. За это им безмерно благодарен.

- Так чем же все-таки дорога для вас Украина? Что вы чаще всего вспоминаете со своей милой женой Идой Яковлевной?

- Украина дорога мне всем: и своим терпеливым и талантливым народом, среди которого я рос, и своим певучим, богатым языком, в который я влюблен с детства. И природой своей - лесами, степями, реками... Все это родное и незабываемое. А что чаще всего вспоминаем с женой - это и выделить трудно. Конечно, друзей своих, всех тех, с кем общались. Очень печалит то тяжелое, что сейчас переживает Украина, и радует то светлое, что появляется в ней. Перспектива Украины, по моему глубокому убеждению, только в самостоятельности, только в демократии. Талантливый, проницательный украинский писатель Иван Багряный писал в эмиграции в

1949 г. в статье «Внутренние силы Украины» о том, как Украине следует строить свое государство. Мне кажется, к этой статье следовало бы внимательнее прислушаться - в ней много правдивого и полезного и, я бы сказал, - даже пророческого... Со своей стороны здесь, в Америке, я делаю все, что могу, чтобы быть полезным Украине. Возможно, даже больше того, что я смог бы сделать, находясь в Киеве. Я многим обязан Америке, и в частности, за то, что она продлевает мне жизнь, значит - и творчество. А также и за то, что этому чувству благодарности не противоречит моя преданность Украине. Такая здесь благородная традиция.

Лос-Анджелес, США