ДОГОВОР РАЗДОРА

Последний год уходящего столетия становится апогеем дипломатической борьбы между Соединенными Штатами и Россией за пересмотр многострадального Договора о ПРО, на котором, как утверждают политологи, держится вся система международной безопасности. Вашингтон, судя по всему, решительно настроен «дожать» россиян и добиться изменения условий документа любой ценой. Москва же держит оборону, твердо решив отстоять свою позицию.

Договор об ограничении систем противоракетной обороны

Договор между СССР и США об ограничении систем противоракетной обороны (ПРО) подписан в Москве 26 мая 1972 г.

3 октября того же года он вступил в силу после того, как правительства двух стран обменялись ратификационными грамотами.

Согласно Договору стороны обязались не развертывать системы ПРО на территории всей страны и не создавать основу для такой обороны; ограничить размещение своих систем ПРО двумя районами: вокруг столицы и в одном из районов расположения пусковых установок межконтинентальных баллистических ракет (МБР). США и СССР обязались также не создавать и не развертывать системы или компоненты ПРО морского, воздушного, космического или мобильно-наземного базирования, не придавать другим средствам, не являющимся компонентами ПРО, способностей решать задачи ПРО, не испытывать их в целях ПРО. Договор разрешает модернизацию и замену систем ПРО или их компонентов. Запрещается передача другим государствам и размещение вне своей национальной территории систем ПРО или их компонентов, подпадающих под ограничение по Договору, а также предоставление другим государствам технологии таких средств. Таким образом, Договор ограничивает возможности сторон в области создания противоракетной обороны и тем самым практически исключает для любой из них возможность безнаказанного ядерного удара.

В соответствии с Меморандумом от 21 декабря 1972 г. создана Постоянная консультативная комиссия (ПКК), в задачи которой входит содействие осуществлению целей и положений Договора о ПРО. С 1993 г. в работе ПКК вместе с США участвуют Россия, Белоруссия, Казахстан и Украина - государства-правопреемники бывшего СССР по Договору.

В 1974 г. в соответствии с Протоколом к Договору о ПРО СССР обязался не развертывать системы ПРО или их компоненты в районе размещения шахтных пусковых установок МБР, а США - в районе их столицы.

Позицию США понять можно. Подписанный более четверти века назад Договор был приспособлен к политическому климату того времени, когда существовал двуполярный мир с двумя ядерными супердержавами, главной задачей которых было сдерживать друг друга. За последние же десять лет многое изменилось. Распад коммунистического блока и развитие информационных технологий дали колоссальный толчок распространению по планете технологий создания оружия массового уничтожения и средств его доставки, наиболее опасными из которых являются, конечно же, МБР.

Особое беспокойство американцев вызывают так называемые страны-изгои - враждебные США государства, активно работающие над совершенствованием своей военной мощи и отказывающиеся присоединиться к международным договоренностям по ограничению распространения ОМП и его средств доставки. Лидерство среди них удерживают Северная Корея и Иран. В августе минувшего года КНДР запустила трехступенчатую ракету «Тэпходон-1», перелетевшую через один из Японских островов. Соединенные Штаты увидели в этом прямую угрозу стратегическим союзникам в регионе и американским войскам, размещенным в Южной Корее. А сейчас, по данным американской разведки, Пхеньян завершает подготовку для запуска новой баллистической ракеты «Тэпходон-2» дальностью до 6 тысяч километров.

У Ирана дела обстоят еще лучше. Летом прошлого года Тегеран провел успешные испытания ракеты «Шахаб-3», которая способна поражать цели на расстоянии до 1,5 тысячи километров. В настоящее время иранские специалисты разрабатывают более совершенную модификацию ракеты - «Шахаб-4». И хотя, по заверениям официальных лиц Ирана, она будет использоваться исключительно в мирных целях, в частности для развития иранской космической программы, опасения американцев выглядят вполне обоснованно. Тем более что развитие ракетных программ в указанных странах происходит вовсе не так, как это было, скажем, в США или СССР. И Вашингтон, и Москва, прежде чем принять на вооружение новую систему, тем более МБР, требовали от разработчиков отчет о доводке всех узлов и компонентов до совершенства, в результате чего от первого испытания до поступления нового образца в войска проходило время, измеряемое годами. Новые же обладатели межконтинентальных ракет не утруждают себя таким тщательным подходом, беря на вооружение новую систему сразу же после первого успешного испытания. В результате сроки выполнения программы создания вооружений значительно сокращаются, а надежность разработанных вооружений неизбежно снижается. Кстати, именно это и стало причиной пересмотра американскими спецслужбами своих оценок сроков создания государствами-изгоями МБР, способных достичь американской территории. Теперь, по мнению ЦРУ, это будет сделано ориентировочно в 2005 году.

Все вышеизложенное дало основание американским политикам правого толка поднять в прессе настоящую бурю, обвиняя Билла Клинтона в халатном отношении к вопросам, связанным с национальной безопасностью страны. С другой стороны, на администрацию США началось давление со стороны военно-промышленного лобби страны, чувствующего себя весьма неуютно на протяжении всего срока нахождения у власти демократов и пытающегося наверстать упущенное за счет получения заказов на производство компонентов ПРО.

Россияне, в принципе, также могут быть обеспокоены возможностью появления ракет в странах, расположенных вблизи границ их государства. Особенно в связи с конфликтом в Чечне, которую поддерживают фанатики из других мусульманских государств, в том числе тех, которые активно заняты разработкой ракетных программ. Кто может гарантировать, что какая-нибудь группировка фундаменталистов не захватит хотя бы одну пусковую установку в том же Иране и не «пульнет» пусть даже обычной боеголовкой по какому-нибудь российскому городу?

Однако согласиться с американской позицией для России означало бы вчистую проиграть Вашингтону очередную дипломатическую баталию. Москва просто не имеет экономических возможностей для создания комплексной системы ПРО, похожей на американскую. Да и уступить своему извечному оппоненту после бесцеремонных действий США в Ираке и Югославии российские политики не могут. Народ не поймет. Официально же Москва объясняет свою позицию тем, что соглашение по ПРО является важным фактором стратегической стабильности, поэтому его отмена или серьезные изменения могут подтолкнуть к новой гонке вооружений во всем мире.

Препирательство вокруг Договора о ПРО продолжалось с переменным успехом до прошлого лета. А катализатором дальнейших событий стало подписание Биллом Клинтоном в июле этого года законопроекта о создании общенациональной системы противоракетной обороны. Документ, одобренный ранее Конгрессом, уполномочивает Пентагон разместить элементы этой системы для защиты всей территории страны от баллистических ракет вероятного противника тогда, когда это будет «технически возможно». Окончательное решение о сроках развертывания национальной ПРО будет принято в следующем году. Администрация намерена оценить результаты испытаний компонентов этой системы, общий ход ее разработки, стоимость этой программы, а также степень угрозы безопасности Соединенных Штатов.

Решимость американского руководства развернуть все же систему противоракетной обороны подтвердили и успешные летные испытания ее элемента «Таад», последнее из которых прошло в конце прошлого месяца. Трудности технического характера - позади. Осталась одна задача - убедить Москву.

Для того чтобы достичь желаемого результата, администрация США объявила, что не собирается добиваться от России немедленного внесения радикальных изменений в Договор о ПРО и приняла на вооружение «постепенный» подход к решению этой проблемы.

По словам американских представителей, на первом этапе США попытаются договориться с Москвой о размещении на Аляске (самом пригодном месте для заслона на пути баллистических ракет стран-изгоев) 100 ракет-перехватчиков. По замыслам Вашингтона, противоракеты можно было бы развернуть там, отказавшись от защиты базы стратегических вооружений в Гранд-Форкс (штат Северная Дакота).

На втором этапе американцы хотели бы обсудить с Москвой возможность развертывания еще 100 противоракет в другом районе страны, а также создания дополнительных наземных радиолокационных станций и размещения на космических спутниках аппаратуры слежения за баллистическими ракетами.

Американцы надеялись, что «постепенный» подход к модификации Договора о ПРО позволит избежать обострения отношений с Россией. Для этого они начали проводить с российской стороной ряд консультаций. Первый раунд прошел в сентябре, второй завершился на прошлой неделе. Месяц назад россиян уговаривать приезжали заместитель госсекретаря США Строуб Тэлботт и министр обороны Уильям Коэн. Во второй раз американскую рабочую группу возглавлял заместитель госсекретаря Джон Холам. Увы, оба раунда переговоров не смогли выявить никаких точек соприкосновения между сторонами. Позиция России однозначна - она «не намерена быть и не будет соучастником развала системы стратегической стабильности». Более того, Москва заявляет о готовности принять «симметричные ответные меры» - она будет считать, что нет ограничений на другие два из договоров «стратегической триады» - СНВ и РСМД, - а также откажется от обязательств по отказу от сотрудничества с другими странами в области ракетных технологий. А первый заместитель министра обороны РФ Николай Михайлов, избегая дипломатических реверансов, напрямую заявил, что «Россия может установить более чем достаточно боеголовок, чтобы преодолеть любую систему противоракетной обороны, которую намереваются создать Соединенные Штаты».

Кроме шантажа у России оказались припасены и активные дипломатические методы воздействия. На прошлой неделе российские представители подали на рассмотрение Комитету Генеральной Ассамблеи ООН по разоружению и международной безопасности проект резолюции о необходимости соблюдения условий Договора о противоракетной обороне 1972 года всеми его участниками. О своей поддержке этого проекта сразу же заявили Белоруссия и Китай. Если бы данная резолюция была представлена в Совете Безопасности ООН, то США имели бы право наложить вето на нее, но в Генеральной Ассамблее ни одна страна этим правом не обладает. С другой стороны, документ не носит обязательного характера, однако в случае ее принятия он будет передан на рассмотрение Генеральной Ассамблеи ООН, и если там будет поддержан большинством голосов, Соединенные Штаты могут оказаться в очень неловком положении.

Именно поэтому американцы срочно стали искать себе союзников среди участников договора, к которым апеллировали авторы резолюции. Дело в том, что в сентябре 1997 года в Нью-Йорке был подписан Меморандум о правопреемстве в отношении Договора о ПРО между четырьмя странами СНГ (РФ, Украиной, Белоруссией и Казахстаном) и США. Судя по всему, Белоруссию Москва без труда перетащила на свою сторону. Скорее всего, аналогичные консультации она проводила и с украинцами, и с казахами. Судя по тому, что поддержку российской резолюции последние не выразили, эти консультации положительного для России результата не дали.

Так что у Украины появился прекрасный шанс выступить равноправным участником переговоров по одному из важнейших соглашений в области стратегических вооружений. Тем более что в наследство от Союза осталась нам и РЛС предупреждения о ракетном нападении (с которой мы не знаем что делать), да и получить какие-никакие гарантии на случай угрозы удара МБР было бы неплохо. Однако, к сожалению, воспользоваться этим шансом Киев в полной мере не может. Меморандум о правопреемстве до сих пор не ратифицирован американской стороной, а участие нашей страны в работе Постоянной консультативной комиссии не дает всех необходимых рычагов влияния для достижения необходимого результата.

Как бы то ни было, а поучаствовать в торге Украине все же стоит, заняв при этом сторону американцев (так как предложение россиян, очевидно, уже отвергнуто). Но в этом случае у Вашингтона нужно попросить что-нибудь взамен. Хорошо бы, чтобы это было нечто большее, чем простые устные заверения в предоставлении очередных гарантий безопасности.