Поддержать
К заявлению советника главы ОП Михаила Подоляка о лишении статуса автономии административного образования в Крыму после его освобождения можно отнестись и как к политической провокации, и как к позиции власти, и как к приглашению обсудить этот непростой вопрос.
Основные политические партии предусмотрительно промолчали, имея, очевидно, данные социологических исследований. Глава Меджлиса Рефат Чубаров заявил, что на последнем этапе существования СССР в феврале 1991 года Украине навязали автономию, чтобы сохранить влияние на нее, исходя из этнического состава жителей полуострова, среди которых россияне составляли преобладающее большинство. Он отметил, что власть Украины, начиная с 2014 года, уделяет много внимания удовлетворению интересов крымских татар, чего не было со стороны органов власти Автономной Республики Крым. То есть автономия, конечно, плохо, но… пусть останется.
Тем временем социальные сети весьма живо подхватили обсуждение темы, иногда не очень этнотолерантно. Спектр мнений сводится к таким тезисам: превратить АРК в обычную область, превратить автономию в национально-культурную, но автономию. И, наконец, традиционно украинский мотив — не время. Практически нет голосов в пользу сохранения нынешнего статуса. Хотя параллельно отмечается: этот вопрос связан с изменениями в Конституцию, что довольно сложно, не только учитывая запрет изменений в Основной Закон во время войны, но и по чисто политическим соображениям.
Вопрос на самом деле весьма тонкий, и он именно своевременный. Если нам удастся вернуть Крым, то административный пакет от государства должен быть готов и подробно выписан.
Какие бывают автономии?
Само понятие автономии требует четкой конкретизации во избежание политических манипуляций. Это может быть комплекс государственных мероприятий для поддержки и сохранения культуры этнических групп, находящихся на грани вымирания или ассимиляции. Такую культурно-национальную автономию государство гарантирует для крымских татар, крымчаков и караимов в Законе «О коренных народах», принятом в 2021 году. Законом предусмотрена деятельность самоуправляемых органов таких народов, которые привлекаются к выработке государственных решений.
Другое дело — административно-территориальная автономия. Это наделение местных органов власти правом законодательно регулировать вопросы, являющиеся специфическими именно для таких территорий в связи с географическими, этническими или историческими особенностями. Национально-территориальная автономия обычно является предтечей создания национального государства. Однако реализовать такую национальную идею демократическим путем практически невозможно, если соответствующая этническая группа не имеет абсолютного большинства от количества населения. Как свидетельствует история, такая независимость чаще всего не приобретается мирным путем.
Совсем иное дело — авторитарное государство. Сталин очень любил стравливать народы, создавая национально-территориальные автономии, причем иногда там, где соответствующий этнос составлял меньшинство. Так, в 1930 годах на территории Украины было несколько российских национальных районов, большей частью в Сумской области, обычно в местах проживания староверов. Кстати, это обстоятельство указывает на то, что остальная территория Украины была в этническом и языковом аспектах украинской, включая восточные и южные регионы. Более того, с целью экспансионизма на восточных территориях, прилегающих к Днестру, создали административно-территориальную единицу уже регионального уровня под провокативным названием Молдавская автономная республика, большинство населения которой в то время составляли украинцы. Вершиной цинизма можно считать создание на Дальнем Востоке Еврейской автономной области как альтернативы формированию полноценного еврейского государства.
Риски автономии Крыма
Предоставление Крымской области статуса Автономной Республики в составе Украины сыграло свою деструктивную роль: сначала способствовало консервации советского способа существования, позже — в начале 2000-х — укреплению «русского мира». Попытки патриотично настроенных сил отстаивать интересы государства наталкивались на неизменное: «У нас автономия, мы особые. Есть Украина, а есть Крым». В Крыму практически не было украинской власти, административные структуры подчинялись региональному правительству. Даже правоохранительные органы, вопреки формальной вертикали, фактически функционировали по средневековому принципу «вассал моего вассала — не мой вассал». Эта проблема, конечно, существовала на всей территории Украины, однако в Крыму она накладывалась на откровенный российский фактор. И он сыграл свою роль в 2014 году, когда даже служащие СБУ перешли на сторону врага.
Статус автономии, естественно, имеет свое нормативное отражение в Конституции Украины. Здесь в ведение Верховного Совета АРК отдается регулирование вопросов в девяти секторах экономической и социальной жизни. Но ни один из них объективно не имеет особенности, которая требовала бы отдельного регулирования, отличного от общеукраинского. Среди практических задач, которые возлагаются на органы власти АРК, есть обеспечение функционирования и развития государственного и национальных языков и культур в Автономной Республике Крым, охрана и использование памятников истории и участие в разработке и реализации государственных программ возвращения депортированных народов.
Практическая реализация этих задач региональным представительным органом власти, естественно, имела четко определенный пророссийский вектор. А иного сложно было ожидать, учитывая этнический состав избирателей, абсолютное большинство которых россияне. В экономическом плане статус автономии никоим образом не демонстрировал своих преимуществ, — бюджет АРК всегда был дотационным, хотя расходы на содержание аппарата совета Министров АРК вдвое превышали расходы на содержание аналогичных по функциям областных администраций даже таких бездотационных областей, как Днепропетровская и Донецкая.
Что касается изменений в этническом составе жителей полуострова, то стоит отметить, что он никогда не был моноэтническим. Россияне, в частности, начали доминировать в Крыму лишь в начале ХХ века вследствие переселения после отмены крепостного права и составляли более половины населения Крыма, в частности на время депортации татар.
Как бы там ни было, но на сегодняшний день татары в Крыму составляют пятую часть населения. Очевидно, что получить большинство в представительном органе региона они не смогут в ближайшие полвека, даже несмотря на хороший уровень рождаемости детей. Принудительное выселение россиян возможно только в отношении тех, кто переселился на полуостров после 2014 года. Остальные — граждане Украины, которые сейчас живут в оккупации, несмотря на их отношение к государству Украина. Определение в Конституции каких-либо привилегий в разделе 10 противоречит принципу прямого и равного избирательного права и статье 24, определяющей, что «не может быть привилегий или ограничений по признакам расы, цвета кожи, политическим, религиозным и другим убеждениям, полу, этническому и социальному происхождению, имущественному состоянию, месту проживания, языковому или другим признакам».
Постоккупационный фактор и Закон «О коренных народах Украины»
Очевидно, что даже после восстановления контроля над Крымом региональный орган власти, независимо от его статуса, будут избирать избиратели, этнический состав которых в большинстве будет представлен россиянами. Но это не означает, что они однозначно будут иметь пророссийскую ориентацию. В первую очередь потому, что выборы на территории, пропитанной ядом «русского мира», будут проводиться после определенного периода детоксикации. Есть надежда, что украинская власть жестко будет снимать с гонок политические силы, которые хотя бы косвенно будут апеллировать к сантиментам, связанным со страной-агрессором. И речь идет не только об упоминании феномена «хороших русских». Из соображений национальной безопасности должны пресекаться даже ссылки на российский культурный продукт.
Кроме того, опыт противостояния российской агрессии свидетельствует, что в Украине интенсивно формируется политическое, а не этническое украинство. Системно противостоять этому Россия не сможет, поскольку идеологические основы панрусизма разбиваются о простые вопросы — где территория самих русских, отмежеванная от территорий других народов, населяющих Российскую Федерацию? Формирование же российской диаспоры как основы постоянного консервирования российской культуры противоречит духу экспансионизма, который веками воспитывался в российском обществе. Поэтому есть основания считать, что даже этнические россияне лет через пять после победы примут неизбежное и не будут активными противниками Украины.
Закон «О коренных народах Украины» будет обеспечивать интересы коренных народов намного лучше, чем сохранение административно-территориальной автономии в Крыму. Во-первых, потому, что его действие экстерриториально, то есть преимущества в культурном и образовательном развитии будут предоставляться представителям коренных народов не только в самом Крыму, но и в местах их компактного обитания, например в Херсонской области. Во-вторых, гарантии соблюдения таких прав предоставляются не политически ориентированным региональным органом власти, а непосредственно государственным органом Украины, который к тому же должен придерживаться международных договоренностей в сфере защиты прав малых народов. Опять же, реализация принципа национальной автономии в административно-территориальной ее форме на практике должна предусматривать, в частности, обязательность изучения во всех школах Крыма как минимум четырех языков: украинского как государственного и языков коренных народов — крымскотатарского, крымчаков и караимов. Что, бесспорно, неоднозначно будет принято даже благосклонно настроенными к этим народам жителями Крыма.
Почему это своевременно
Вопрос ликвидации Автономной Республики Крым как административно-территориальной единицы нужно поднимать уже сейчас, до окончания войны, даже до деоккупации полуострова. Прежде всего потому, что подготовка конституционных изменений потребует серьезной работы. Ведь речь идет не только об изъятии раздела 10 Основного Закона. Нужно вносить изменения в ст. 133, касающуюся административно-территориального устройства Украины; изымать перечень областей, вмонтированный в Конституцию как противовес особому статусу публичной власти в Крыму.
Очевидно, что нужно будет изымать упоминание о городе Севастополь, который не имеет признаков, предопределяющих его особый статус. Также нужно учесть результаты реформы административно-территориального устройства, вводя в Конституцию понятие громады как административно-территориальной единицы. Опять же, необходимо учесть последствия децентрализации власти, внося изменения в раздел 11 «Местное самоуправление», а также организацию государственной власти на территории путем изменений, в частности в ст. 118, 119.
Во-вторых, промедление с принятием политического решения о ликвидации автономии уже отрицательно сказывается на формировании конфигурации публичной власти в Крыму. Районы сформированы исходя из политически мотивированных соображений, а не требований обеспечения эффективности территориальных органов исполнительной власти. Этнический фактор, кстати, доминировал не только во время принятия решения в отношении Крыма: Болградский и Береговский районы, которые функционально несостоятельны, тоже созданы в угоду третьим лицам.
Еще хуже ситуация с формированием базовой основы местного самоуправления в Крыму. Если громады на оккупированных территориях Луганской и Донецкой областей были созданы четко по методологии, показавшей свою эффективность на других территориях Украины, то в отношении Крыма политикум медлит с принятием решения, не имея четкого ответа на вопрос о статусе автономии. Учет этнического фактора как доминирующего будет иметь негативные последствия для создания состоятельных громад, что в свою очередь будет сигнализировать о неэффективности государственной политики в Крыму.
И это при том, что применение закона «О коренных народах» преимущественно касается органов самоуправления на уровне громады. Более того, реформирование базового уровня позволяет максимально полно учитывать интересы коренных народов, в первую очередь в старостинских округах.
Опять же, красноречивый факт приведения статуса Крыма к аналогичному в других регионах Украины, даст четкий сигнал международному сообществу: играть в федерацию и сепаратизм Украина больше не позволит никому — ни восточным врагам, ни южным нейтралам, ни западным союзникам.
И, наконец, Министерство реинтеграции, другие государственные органы уже начали формировать кадровые резервы из педагогов, правоохранителей, государственных служащих, которые будут проводниками украинской идеи. И таким патриотично настроенным энтузиастам нужна уверенность, что власть в Крыму как государственная, так и самоуправляемая, действительно будет украинской, а это станет неотвратимым только если обрезать пуповину в виде автономии, соединяющую полуостров с Россией. Наши воины, которые будут освобождать Крым, должны быть уверены: государство завершит их дело изгнания российского беса не только с территории, но и из духовного мира Украины.
Ликвидация Крымской автономии, конечно, не решит всех вопросов интеграции Крыма в украинское пространство, но по крайней мере откроет перспективу.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google