«Українці»: заборонені, вилучені, засекречені

«Я запитую в себе, питаю у вас, у людей

Я питаю в книжок, роззираюсь на кожній сторінці:

Де той рік, де той місяць, той проклятий тиждень і день,

Коли ми, українці, забули, що ми — українці?»

Виктор Баранов. «До українців», 1989 г.

Книга была большая и нарядная. Называлась просто — «Украинцы». Она досталась мне среди целой стопки других книг, «отсеянных» из собственной библиотеки одного из моих родственников. Если бы я, тогдашний старшеклассник, знал, какое сокровище попало в мои руки! А я лишь удивился маленькому прямоугольному штампику на шмуцтитуле — «Контрольный экземпляр».

Солидное издание, созданное учеными академического Института искусствоведения, фольклора и этнографии, содержало 26 разделов, где всеобъемлюще рассматривалось происхождение и развитие украинского этноса.

И лишь спустя несколько десятилетий после того, как я подарил эту книгу нашему учителю украинской литературы, узнал, что она была запрещенной. Но почему?

Казалось бы, авторским коллективом были соблюдены все тогдашние требования по апробации издания. Это подтверждали постановления ученого совета ИИФЭ и президиума АН УССР, а также многочисленные рецензии авторитетных ученых. Во вступительной части искренне благодарили за ценные замечания коллектив Института этнографии АН СССР (десять отзывов), три рецензии прислали коллеги из Ленинграда, по две — из Москвы и Минска, по одной — из Казани и Ставрополя. Конечно, из историков или этнографов, находившихся в эмиграции, к обсуждению будущего издания никого не привлекали.

Прослеживался четкий баланс в оценивании: 19 рецензий от «братских коллег», 19 — от своих (15 из Киева, три из Львова, одна из Одессы). Вдобавок все освящалось визой цензора (БФ06104).

В конце концов 15 января 1959 года первый том двухтомного издания был подписан в печать тиражом 500 экземпляров. Это был солидный фолиант объемом 830 страниц с многочисленными черно-белыми рисунками, схемами и таблицами. Том охватывал период от праславянства до 1917 года. Есть основания считать, что второй том, повествующий о развитии Украины «под солнцем Великого Октября», должен быть не тоньше первого. Ведь понятно, что за 40 послеоктябрьских лет изменений и событий в Украине произошло несравненно больше, чем за предыдущие две тысячи...

Однако оказалось, что все эти академики и профессоры плохо ориентировались в «ленинской национальной политике партии». Об этом, вероятно, шла речь на заседании Президиума ЦК Компартии Украины, состоявшемся 13 июля 1959 года.

А вот тут и начинается настоящий детектив.

Во-первых, невозможно узнать, о чем говорили в выступлениях участники заседания (Подгорный, Найдек, Сенин и Кальченко), потому что, к большому удивлению работников Национального архива общественных организаций, куда в свое время были переданы все документы Компартии Украины, стенограмма обсуждения именно этого вопроса исчезла...

Хорошо, но о какой крамоле в «Украинцах» шла речь, можно было бы узнать из текста постановления Президиума ЦК. Оказывается, нет, потому что он на редкость бесцветен и неинформативен. Привожу дословный текст: «Согласиться с предложениями, изложенными в докладной записке отдела науки и культуры ЦККП Украины (т. Кондуфора) относительно издания книги «Украинцы». Все, точка...

Казалось, не беда: обо всех обвинениях авторов в ошибочных подходах к освещению истории украинства можно узнать из текста докладной записки. Однако и она бесследно исчезла...

Обращает на себя внимание еще один факт. Если на заслушивании остальных вопросов (а в тот день их рассматривалось несколько десятков) было по несколько приглашенных, то на слушании по «Украинцам» присутствовал лишь один — заведующий отделом науки и культуры ЦК Юрий Кондуфор.

Хотя в 1959-м в разгаре была «хрущевская оттепель», холодные сквозняки сталинских морозов время от времени остужали горячие головы неисправимых оптимистов. При таких условиях логично было ожидать созыва партийных собраний и ученых советов организаций и учреждений, причастных к изданию «Украинцев», где должны были раскаиваться и открещиваться от своих «ошибок» и « ошибочных взглядов» авторы книги.

Однако архивные фонды ИИФЭ и президиума Академии об этом умалчивают. Не потому ли, что издание было сразу засекречено? Об этом ни единого слова в постановлении Президиума ЦК, но помним же: «Согласиться с предложениями отдела науки и культуры ЦККП Украины». Значит, предложения запретить, изъять и засекретить содержались именно там. А о том, что засекречивание состоялось, свидетельствует разрешительный штамп на последней странице сохранившейся книги: «Рассекречено 06.08.92 г.». То есть книга — пленница неусыпного ока ЦК была в заключении 33 года — время, за которое и рассекречивать было нечего...

Наверное, именно с тех пор директор ИИФЭ, поэт-академик Максим Рыльский начал, говоря современным сленгом, тролить официантов: «Прошу записать дословно — я заказал украинский СОВЕТСКИЙ борщ».

Кстати, еще один факт вызывает подозрение. На титульной странице «Украинцев» в строке, где указывается ответственный редактор (обычно — директор института), была аккуратно наклеена фамилия — К.Г. Гуслистый. Не хотели связываться с классиком? Однако же пару десятилетий спустя связываться с Олесем Гончаром из-за его романа «Собор» не побоялись...

Возникает вопрос: насколько были сведущими в истории и этнографии  участники обсуждения «Украинцев»? Николай Подгорный по образованию был инженером-технологом сахароварения, Никифор Кальченко — агрономом, Иван Сенин — инженером-технологом, а Леонтий Найдек имел вообще «элитное» по тем временам образование — Высшую партийную школу при ЦК КПСС. Поэтому не удивительно, что они целиком полагались на выводы отдела ЦК.

Однако насколько компетентным в вопросах, касающихся содержания первого тома «Украинцев», был сам историк Юрий Кондуфор? Ведь его творческий портфель свидетельствует: сектор научных исследований Юрия Юрьевича начинался от революционного движения и гражданской войны в Украине и никак не раньше. Тема его докторской диссертации — «Союз рабочего класса и крестьянства в период гражданской войны».

Конечно, в книге не было (да и не могло быть!) никаких намеков на стремление к независимости Украины. Но даже сама возможность идентифицировать украинцев как самодостаточную нацию пугала ЦК, ведь угрожала двум постулатам, вычеканенным в свое время на памятниках известнейшему нашему гетману и «вождю всемирного пролетариата». На первом: «Богдану Хмельницкому от России единой и неделимой», на втором: «При едином действии пролетариев великорусских и украинских свободная Украина возможна, без такого единения о ней не может быть и речи (В.И. Ленин)».

Думаю, под обоими текстами охотно подписался бы и Путин…

Только почти спустя полвека ИИФЭ вернулся к выпуску новых «Украинцев». В 2005 году появилось трехтомное (на этот раз с цветными иллюстрациями) историко-этнографическое исследование под таким же названием. Не будучи историком, не берусь давать ему оценку. Замечу одно: общий объем всех трех томов не дотягивает до объема одного первого тома «Украинцев»-1959.

Так, может, стоило бы переиздать его, конечно, избегая чрезмерных ритуальных реверансов в адрес классиков марксизма-ленинизма и «мудрой политики партии»?

Поэтому закончу эти заметки строками из того же стихотворения Виктора Баранова:

«Українці мої! Дай вам, Боже, і щастя, і сил

Можна жити й хохлом і не згіркне від того хлібина

Тільки хто ж колись небо прихилить до ваших могил,

Як не зраджена вами, зневажена вами Вкраїна?..»

P.S. Автор благодарит работников Национального архива общественных организаций Украины за помощь в поисках информационных материалов для написания статьи.