Язык государственный, язык официальный и информационная безопасность

Очередные президентские выборы в Украине в который раз спровоцировали т.н. вопрос языка. В частности, руководители Партии регионов и связанные с ней кандидаты в президенты заявляли, что, дескать, только предоставление русскому статуса государственного - единственное, что может усмирить "массовые протесты" жителей Донбасса. Они так активно проталкивают свою идею, что даже ударовцы и большинство батькивщиновцев во время голосования в Верховной Раде 20 мая за "Меморандум мира и согласия" поддались давлению и проголосовали за какой-то особый (однако все же непонятно, какой) статус русского языка. (Кстати, прежде чем это делать, могли бы поинтересоваться, действительно ли жители Донбасса массово идут на баррикады завоевывать этот статус). Впадали в языковые "заморочки" и другие кандидаты в президенты. Например, Ольга Богомолец в своей предвыборной программе обещала широкое обсуждение языкового вопроса и референдум по этому поводу. Так как же дело обстоит в действительности, кому нужен "второй государственный" язык в Украине, и что реально это может дать нашей стране?

Так вот, по данным исследований социологов, языковой вопрос беспокоит аж 7% жителей Донбасса. 93% жителей шахтерского края он, как говорят в народе, по барабану. В таком случае, кому на самом деле так нужен государственный статус русского языка? И случайно ли в последнее время донецким руководителям (а также, что интересно, Кремлю) уже не так важна федерализация, как языковый вопрос? И при этом требования руководителей Партии регионов почему-то совпадают в языковом вопросе практически один в один с желаниями официальной Москвы.

Начну с того, что в статусе украинского языка как государственного в Украине присутствует не только романтически-патриотическая "лирика", но и прагматическая "проза", связанная с вопросом национальной безопасности, в частности, в информационной сфере. Дело в том, что, как показали исследования (см., например, книгу Сергея Арутюнова "Народы и культуры", Москва, 1989), все этнонациональные сообщества создаются сетями соответствующих информационных коммуникаций. Каждая реально существующая гражданская нация создала свою такую сеть, силами которой обеспечивает подавляющее большинство своих информационных потребностей. А вот Украина такой сети не сформировала и доныне. Она находится в зоне действия русской информационной сети, и, собственно, украинские информационные коммуникации лишь дополняют ее. На самом деле такая ситуация присуща ассоциированным с соответствующими нациями народностям, а не нациям. При этом украинские по смыслу информкоммуникации присутствуют не равномерно на всей территории Украины: Восток и Юг - большей частью вне зоны их действия. Кроме того, следует иметь в виду язык этих информкоммуникаций. Дело в том, что язык государственный - официальный (в условиях Украины они совпадают) и язык общегосударственных средств массовой коммуникации выполняют две весьма важные функции. Одна из них - объединение всей территории государства с помощью единой языково-информационной сети; вторая - отмежевание от всех других государств. Без должного выполнения этих функций национальное государство просто не состоится. И особенно в Европе, где территории бывших колоний и метрополий соседствуют вплотную, а, следовательно, поставить границу влияния вторых на первые можно, как отмечает Бенедикт Андерсон в книге "Воображаемые сообщества", лишь создав границу в официальной речи и вещании средств массовой коммуникации, охватывающих территорию всего государства. (О частном, а также региональном вещании речь не идет, оно должно быть таким, как в жизни).

Язык подавляющего большинства средств массовой коммуникации в Украине - русский, в значительной мере они русские и по содержанию. Восток и Юг вообще находились, по крайней мере, до последнего времени, в зоне почти тотального влияния собственно российских СМИ. Власть также делала все, чтобы украинский язык здесь почти не звучал не только в СМИ, но и в государственно-официальной сфере. Причем к этому причастны непосредственно и киевские высокопоставленные чиновники. На это обращал мое внимание еще в 1990-х этнолог из Славянска Сергей Швыдкий, который рассказывал, что Виктор Медведчук, приехав на Донбасс, заявил местным руководителям, которые встретили его украиноязычными приветствиями, что им, дескать, не нужно переходить в официальной речи на украинский.

Так вот, последние события в Крыму и на Донбассе как раз и являются следствием (полностью или в значительной мере) всего этого. А вся масса русскоязычных газет, журналов, книг, радио- и телепередач, фильмов, наводнившая Украину в течение всей ее новейшей "независимости", как раз и была запущена в жизнь не без помощи, а, скорее, именно по инициативе Кремля, чтобы украинцы, не дай Бог, не осознали себя отдельным от России сообществом. Самым сильным действие его было в Крыму и на Донбассе. И именно потому Россия и сепаратисты в последнее время уже не особенно акцентируют на федерализации Украины, однако так упрямо цепляются за государственный статус русского языка. Ведь если бы этот статус им удалось протолкнуть, в Украине возник бы языково-информационный барьер между ее Западом и Востоком, и в то же время Восток был бы надежно пристегнут языково-информационно к России. А это в перспективе привело бы, особенно учитывая специальные действия официальной Москвы, к разрыву нашей страны. И задумано все это опять-таки в Кремле. Руководители Партии регионов лишь озвучивают то, что им "закинули" оттуда.

При этом замысел кремлевских стратегов практически беспроигрышен в случае, если русский язык удастся протолкнуть на роль государственного. Ведь следствием будет, условно говоря, "белорусский" или "молдавский" вариант. При "белорусском" варианте украинский язык вытесняется из официального употребления практически полностью по всей стране, а затем плавно уничтожается и в частной сфере. При "молдавском" страна разрывается на две части. И та часть, где воцарится русский язык как государственный -официальный, намертво будет пристегнута информационно к "братской" России и будет находиться под ее неограниченным влиянием. В случае с "белорусским" вариантом зависимой от России будет вся Украина, как сегодня зависима Беларусь.

Кстати, те, кто так активно доказывает, что государственных языков может быть и два, и даже больше, либо лукавят, либо не знают элементарных вещей. На самом деле в реальной жизни государственный язык у сообщества может быть лишь один. Один он на практике в Финляндии - и это финский язык, а шведский существует там как государственный преимущественно только на бумаге. Аналогичная ситуация в Беларуси, только там фактически государственным является русский язык, а белорусский является таковым преимущественно на бумаге. Подобный Беларуси пример - Ирландия. Если государственных языков на практике действительно два, то эта страна разделена на два отдельных, часто враждебных друг другу, сообщества. Примеры: Бельгия с ее антагонизмом между франкоязычными валлонами и фламандцами; Канада, где не такой уже и давний референдум среди франкоканадцев Квебека едва ли не сделал из одной страны две; а также Израиль, где еврейское и арабо-палестинское сообщества находятся даже в состоянии фактической войны. Единственная страна, сообщество которой действительно имеет два государственных языка, - Парагвай, жители которого пользуются языками гуарани и испанским. Вместе с тем на практике там тоже фактически один язык: разговаривая на бытовые темы, парагвайцы употребляют гуарани, когда же касаются государственно-официальной темы, автоматически переходят на испанский.

Таким образом, Украине крайне необходимо выстроить собственную мощную сеть информкоммникаций и по возможности вытеснить из информационного пространства страны как можно больше русского. В центре внимания указанной украинской сети информкоммуникаций должно быть все, связанное с Украиной в широком понимании (т.е. и неукраиноязычное, и связанное с нацменьшинствами, их культурами и историей, а также с событиями доукраинской по времени истории и т.п.). Общеукраинские СМИ и другие средства массовой коммуникации обязаны, за необходимым исключением, стать украиноязычными. Иноязычные (в том числе большинство русскоязычных) средства информкоммникаций должны иметь право на существование преимущественно только как региональные. Так будет создана необходимая для формирования настоящей украинской независимости и национальной идентичности граница между Украиной и Россией.

Иллюстрирую это на показательном примере из новостей (ТСН) на телеканале "1+1": русскоязычная жительница Донбасса русской национальности спешила вернуться домой от родственников из России, чтобы посмотреть сериал "Аси" на украинском языке, к которому она привыкла и русской уже не воспринимает. Т.е. в сознании жителей Украины должен закрепиться стереотип, что они, независимо от языка общения и регионального языка, живут в отдельной стране, где языком общегосударственных-общенациональных коммуникаций является совсем иной, чем в соседней России.

Конечно, в частной речи каждый житель Украины волен выбирать любой язык. Употребляться как региональный имеет право и русский язык, и другие распространенные в Украине языки. Именно так, кстати, - во Франции, которая очень похожа на нашу страну по своей языковой ситуации. Там все общенациональные информационные коммуникации осуществляются, как правило, на французском. Даже чтобы сделать надпись на могильном памятнике на другом языке требуется специальное разрешение. Как региональные во Франции функционируют эльзасский (фактически диалект немецкого), бретонский, баскский, каталанский, корсиканский (фактически диалект итальянского), окситанский (на нем разговаривает южная половина страны) языки. На этих языках выходят газеты и книги, транслируются теле- и радиопередачи. При этом тиражи ряда периодических изданий на региональных языках даже превышают франкоязычные общегосударственные.

Кстати, прежде чем защищать право на русскоязычность "миллионов" жителей Украины, что в последнее время вслед за официальной Москвой так активно делают Нестор Шуфрич и другие депутаты Партии регионов, не помешало бы им спросить мнение самих этих русскоязычных украинцев. Ведь, например, русскоязычные жители Киева, как показало исследование Г.Железняк и Л.Масенко (книга "Языковая ситуация Киева", К., 2001), в большинстве хотели бы, чтобы украиноязычных газет, книг, радио- и телепередач было намного больше. Эти киевляне удивляются и не понимают, почему этого в Украине так мало.

А вообще, равно как неполадки в компьютере или автомобиле должны ликвидировать специалисты, закономерности функционирования языков в официальной речи государства также должны определять специалисты. Для этого существует наука социолингвистика. И в Украине есть блестящие ученые в этой области, такие как профессор Лариса Масенко (под руководством которой отечественные и зарубежные лингвисты провели масштабные исследования и издали фундаментальные труды о языковой ситуации в нашей стране), заведующий отделом языков Украины Института языковедения Богдан Ажнюк, известный языковед Орест Ткаченко и др. Именно специалисты должны сказать последнее слово в споре по поводу государственного языка в Украине, а заодно и поставить точку в этом вопросе, чтобы в дальнейшем во время очередных выборов политики не пытались с его помощью дестабилизировать ситуацию в стране. Выносить же вопрос государственного языка на референдум, думаю, -примерно то же самое, что и вынесение на референдум вопроса о необходимости или ненужности на государственных границах пограничников.