Пенсионная реформа: что мешает?

Эта тема вполне могла быть актуальной в 2005-м или 2006-м. А в 2010 году эксперты должны были бы рассматривать уже реальные, ощутимые результаты первых лет (и шагов) реформирования. Но ничего подобного не произошло. Создание трехуровневой пенсионной системы в Украине свелось к обычной болтологии и банальному повышению пенсий перед очередными выборами. А поскольку выборы у нас постоянные, то и повышение пенсий перманентное.

И теперь уже хватаются за голову в Минфине: сейчас каждая шестая гривня госфинансов идет на пенсионные выплаты. А если говорить о куцем госбюджете Украины, то его хватает лишь на социалку и обслуживание долгов. Министр финансов недавно озвучил цифру: по состоянию на первый квартал дефицит Пенсионного фонда Украины превысил 29 млрд. грн. То из одного региона, то из другого поступают известия о задержках с выплатами пенсий.

Очевидно, что этот тупик, но мы в него бодро маршируем, пытаясь обмануть (прежде всего, самих себя) банальным «пенсии выплачены в полном объеме». Сегодня — в полном, а завтра? Как сбалансировать бюджет Пенсионного фонда, генерирующего с каждым месяцем все больше рисков для системы государственных финансов, да и экономики в целом? К каким «жертвам» страна готова, а к каким — нет? Являются ли чем-то большим, чем благие намерения, разговоры о предстоящем внедрении в Украине обязательной накопительной системы?

На протяжении двух с половиной часов эти и другие вопросы обсуждались за круглым столом, созванным Институтом демографии и социальных исследований имени М.В. Птухи НАН Украины и «Зеркалом недели» при поддержке Лиги финансового развития. В дискуссии приняли участие директор Института демографии и социальных исследований НАНУ, академик Элла ЛИБАНОВА, министр труда и социальной политики Василий НАДРАГА, заместитель председателя правления Пенсионного фонда Виктор КОЛБУН, член Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку Сергей БИРЮК, председатель совета Украинской ассоциации администраторов пенсионных фондов Андрей БАХМАЧ, председатель наблюдательного совета Platinum Bank Юрий БЛАЩУК, старший международный советник по вопросам пенсионной реформы проекта USAID «Развитие рынков капитала» Грег МакТаггарт, доктор юридических наук, заместитель директора НИИ финансового права Анна НЕЧАЙ, директор Аналитическо-консультационного центра «Синей ленты» ПРООН в Украине Марчин СВЕНЧИЦКИ и советник министра труда и социальной политики Елена ГОРЯЧАЯ.

Из-за нехватки газетной площади на стр. 7 мы публикуем сокращенную версию дискуссии, а с полным ее изложением можно ознакомиться на сайте «ЗН».

Балансирование бюджета Пенсионного фонда

Э.Либанова. — Начатая еще в 2003 году пенсионная реформа далека до завершения. Во-первых, пенсия не является гарантией от бедности. Во-вторых, система остается социально несправедливой — как по профессиональному, так и по гендерному признаку. В-третьих, не произошла детенизация заработков и доходов в целом. В-четвертых, Пенсионный фонд Украины не может обойтись без дотаций из бюджета. В-пятых, несмотря на то, что предусматривалось внедрение общеобязательной накопительной системы (второй уровень), она до сих пор не внедрена. А негосударственное пенсионное страхование (третий уровень пенсионной системы) по-прежнему находится в зачаточном состоянии.

Доля пенсионных расходов в ВВП стремительно растет, по предварительным данным, в 2009 году она составляет 17%. Насколько я понимаю, это самый высокий показатель в мире. В этом году можно ожидать некоторого уменьшения, но это прогнозные данные, исходящие из того, что не будет существенного искусственного повышения пенсий. Если же оно произойдет, а у меня есть очень серьезные основания ожидать этого, то будет не 17%, а значительно больше.

До сих пор попытки балансирования бюджета Пенсионного фонда сводились к попыткам увеличить поступления. Фактически они осуществлялись только в двух направлениях: первое — был повышен размер пенсионного сбора для работодателей, второе — предпринимались несколько попыток заставить предпринимателей — физических лиц платить хоть бы минимальный пенсионный взнос. Что касается попыток сокращения расходов, по крайней мере, я не помню ни одной.

Соответственно, растет потребность в дотациях из бюджета. В годы наиболее резкого повышения пенсий — это 2005-й, 2008 год и кризисный 2009-й — бюджетные ассигнования достигали трети доходов Пенсионного фонда. Следующий шаг, по моему мнению, — отказаться от страхового принципа назначения пенсий и финансировать пенсии из бюджета.

Дальнейшее лавинообразное увеличение пенсионных расходов ставит под угрозу выполнение государством всех своих функций и обязательств — как в социальной сфере (прежде всего это касается финансирования образования, здравоохранения, культуры, социальной помощи бедным и семьям с детьми и т.п.), так и в других сферах (армия, милиция, наука, Евро-2012 и т.д.). Следовательно, рационализация пенсионных расходов является насущной необходимостью.

Однако даже краткосрочные антикризисные меры должны быть подчинены стратегическим целям развития пенсионной системы. Я думаю, мы должны понимать, что любые попытки балансирования бюджета Пенсионного фонда не могут приводить к снижению пенсионных выплат.

В октябре 2009 года был принят Закон Украины «Об установлении прожиточного минимума и минимальной заработной платы», в соответствии с которым существенно увеличивается минимальная пенсия и неизбежно усугубляется дефицит собственных средств Пенсионного фонда. Следовательно, растет потребность в бюджетных дотациях. Обращаю внимание присутствующих на то, что, в отличие от 2005-го или даже 2008 года, когда происходило резкое повышение минимальной пенсии, ситуация значительно усложняется совершенно неопределенной динамикой заработной платы.

Что мы предлагаем для того, чтобы смягчить последствия, если это еще возможно?

Во-первых, доплаты, связанные с повышением прожиточного минимума, в частности с повышением пенсий, осуществлять поэтапно, преимущественно во второй половине года, чтобы Пенсионный фонд мог хоть как-то прийти в себя после проблем, связанных с финансовым кризисом.

Во-вторых, с целью сохранения дифференциации между трудовыми и социальными пенсиями, мы предлагаем сохранить в текущем году существующий размер минимальной гарантированной выплаты на уровне 601,40 грн. для социальных пенсий, а в соответствии с новыми размерами прожиточного минимума повысить только минимальную пенсию по возрасту.

При оценке возможностей ограничения пенсий наша позиция абсолютно четкая и довольно жесткая. Мы считаем, что подавляющее большинство современных пенсионеров получают низкие пенсии. В частности, по состоянию на январь 2010 года 55% пенсионеров получали пенсии не выше 800 грн., а их доля в общей сумме расходов на выплату пенсий составляла только 38%. В свою очередь, 12% пенсионеров с самыми высокими пенсиями (более 1500 грн.) получали 28% общего объема месячных расходов на выплату пенсий. К этой группе относятся главным образом лица, которым пенсии положены по отдельным законам (государственные служащие, судьи, ученые, журналисты и т.п.), и пенсионеры, трудившиеся на подземных работах.

По сути, у нас есть альтернатива для того, чтобы повысить минимальные пенсии. Или мы экономим за счет совокупности пенсионеров, получающих от 500 до 900 грн., или за счет той совокупности, которая получает более 1500 грн. Получить что-то из ничего не удастся.

Нагрузка на пенсионную систему неизбежно будет расти. И тут мы подходим к основному вопросу: чем (или кем) жертвовать?

Выбор первый: «жертва» — пенсионеры. Мы пытаемся удержать бездефицитность Пенсионного фонда, оставляя ставку взносов на пенсионное страхование на современном уровне (35,2%). Что мы получим? Коэффициент замещения заработка пенсиями (страховая часть) снизится с современных 40 до 35% в 2025 году и до 28% в 2050-м. Распространение бедности пенсионеров относительно работающего населения абсолютно неизбежно.

Второй вариант — «жертвуем» работодателями. Мы пытаемся поддержать коэффициент замещения на уровне 40%, но должны повышать размер ставки взноса. Результат: суммарную ставку взноса на пенсионное страхование придется повысить до 40% в 2025 году и до 50% — в 2050-м. Это означает увеличение фискального бремени на фонд заработной платы, практически неизбежную дальнейшую тенизацию трудовых отношений и оплаты труда, а в случае перераспределения дополнительного взноса на работников — снижение реальной заработной платы.

Третий вариант. Мы удерживаем неизменными размер пенсионного сбора и коэффициент замещения, а дефицит Пенсионного фонда покрываем за счет средств государственного бюджета. Результат: в 2025 году государственный бюджет будет вынужден замещать своими средствами 12%, а в 2050-м — 30% объема потерянных страховых взносов. Если наш бюджет выдержит, если он в таких условиях сможет финансировать образование, здравоохранение, армию, милицию, науку, культуру, это будет хорошо.

Выбор четвертый: повышение пенсионного возраста. Преимущества:

— расширение возможностей развития человеческого потенциала и реализация трудовых прав благодаря продлению активного жизненного и трудового периодов. Мне могут возразить, что наступление пенсионного возраста не означает автоматическое вытеснение человека с рынка труда. Это так, но очень незначительная часть пенсионеров официально продолжает работать;

— повышение уровня жизни пенсионеров благодаря увеличению продолжительности стажа и размера пенсий. Сейчас альтернативой этому является возможность одновременно получать пенсию и заработную плату;

— улучшение финансовой состоятельности пенсионной системы и всей системы общественных финансов;

— смягчение проблемы дефицита рабочей силы — является альтернативой привлечению рабочей силы из-за рубежа;

— минимальное организационное сопровождение.

Риск один — он связан с политизацией этого направления действий. То, что население не будет в восторге, это совершенно понятно. Но населению можно объяснять, с ним можно работать. Вместо этого президенты и правительство говорят о неприемлемости подобного направления для Украины.

Из всех развитых стран пенсионный возраст 55 лет установлен только в Австралии, остальные страны не очень развиты. Связь между пенсионным возрастом и продолжительностью жизни при рождении не слишком просматривается.

В цивилизованных странах в подавляющем большинстве установлен одинаковый пенсионный возраст для женщин и мужчин.

Пятый выбор — ограничение пенсий работающим пенсионерам.

Преимущества:

— это необходимая предпосылка повышения пенсионного возраста. Пока работающие пенсионеры смогут без ограничений получать пенсию и зарплату в полном объеме, мы не сможем реально повысить пенсионный возраст;

— по нашему мнению, в случае установления обоснованного предела суммарного дохода можно достичь восприятия широкими слоями населения.

Риски:

— многие пенсионеры откажутся от продолжения трудовой деятельности или станут скрывать трудовые отношения;

— мы можем потерять кадры образования и здравоохранения, поскольку в этих отраслях очень высокая доля работающих пенсионеров. Но все зависит от того, где мы поставим предел максимально допустимого совокупного дохода, то есть совокупной заработной платы и пенсии. В сферах образования и здравоохранения зарплаты и пенсии небольшие, они могут вложиться в этот норматив;

— проблемы со ст. 22 Конституции Украины.

В целом в Украине по состоянию на 1 января 2010 года было 2,6 млн. работающих пенсионеров, или 20,2% от общего количества пенсионеров. То есть работал каждый пятый пенсионер. Средний размер пенсий работающих пенсионеров на 27% выше, чем у неработающих (соответственно, 1202 и 948 грн.), и это является следствием двух процессов — новым пенсионерам назначается пенсия с другой заработной платы, и значительная их часть работает для того, чтобы через два года пересчитать пенсию.

Средняя заработная плата за 2009 год составляла 1906 грн. В том, что совокупный доход пенсионеров нельзя ограничивать двумя прожиточными минимумами, я убеждена. В этом случае мы получим тенизацию, отказ пенсионеров работать. Но если мы установим ограничение суммы средней заработной платы и пенсии работающего пенсионера где-то на уровне 3000 грн., то сможем такого катастрофического оттока пенсионеров с рабочих мест и не получить. Здесь есть шанс.

Озвучу мировой опыт возможностей совмещения пенсии по возрасту с доходами от занятости. Без ограничений — только 12 стран. Из цивилизованных стран — Канада, Франция, Нидерланды, Норвегия, Словакия. С ограничениями — 20 стран: здесь Дания, Финляндия, Италия, Латвия, Португалия, Испания и т.д. 46 стран полностью запрещают получать пенсию при условии продолжения трудовой деятельности.

Я бы сказала, что для Украины все-таки более приемлем второй путь — установить определенные ограничения, но не запрещать полностью.

И еще одно. Повышение пенсии за сверхурочный стаж является одним из средств поощрения к увеличению продолжительности периода трудовой деятельности. Но мы должны отказаться от совершенно бессмысленного сегодняшнего нормативного стажа в 20 лет для женщины и 25 лет для мужчины.

Шестой выбор. Мы ограничиваем право на досрочное получение пенсии из солидарной системы.

Преимущества:

— такой шаг соответствует мировой практике. Только три страны в мире за работу в опасных, вредных условиях предлагают получать пенсию на 5—10 лет раньше: Украина, Беларусь, Российская Федерация.

Риски: во-первых, мы не имеем реальных возможностей массового сокращения занятости во вредных и опасных условиях. Во-вторых, существует нехватка кадров в соответствующих отраслях. Мы должны чем-то стимулировать тех же шахтеров, химиков, металлургов и т.д. В-третьих, будет сопротивление работодателей и профсоюзов. С этим нужно считаться, но это направление перспективно.

Седьмой вариант — ограничение максимального размера пенсии из солидарной системы.

Бесспорно, углубление пенсионной реформы выходит далеко за пределы балансирования бюджета Пенсионного фонда Украины, и ни один из рассмотренных вариантов ограничения неконтролируемого роста расходов ПФУ не является элементом реформирования. Это просто элементы балансирования. Однако балансирование бюджета ПФУ — необходимое условие дальнейшего проведения реформы, в частности внедрения второго уровня, поскольку это прямо записано в законе.

Основные реформы должны касаться поколений работающего населения и осуществляться комплексно, с целью предотвращения сужения пенсионных прав и/или компенсирования сужения прав одних расширением других. В частности, повышение пенсионного возраста может компенсироваться расширением возможностей занятости и повышением материального благосостояния, увеличением продолжительности необходимого стажа для получения пенсии в полном размере, возможностью участия в накопительном пенсионном страховании.

В.Надрага. — По дороге сюда я позвонил исполняющему обязанности председателя Пенсионного фонда — знал, что сегодня об этом будут спрашивать. Так вот, на сегодняшнюю выплату пенсий денег там достаточно. Но ситуация в пенсионной системе требует системных сдвигов.

Реформирование пенсионной системы Украины — это на сегодняшний день очень актуальный вопрос. Об этом уже неоднократно говорил в своих выступлениях президент Украины В.Янукович.

19 марта, на встрече с представителями профсоюзов, председатель Федерации профессиональных союзов Василий Хара вручил президенту Украины национальный профсоюзный доклад и предложения профсоюзов по дальнейшему развитию социально-экономических и трудовых отношений.

Ключевые вопросы в этих предложениях — вопросы пенсионного обеспечения. В частности, с целью преодоления бедности предлагается:

— ликвидировать «уравниловку» в пенсионном обеспечении;

— внедрить справедливые принципы начисления пенсии в зависимости от стажа и заработка;

— довести минимальный размер пенсии до реального прожиточного минимума для нетрудоспособного лица, а средний — до не менее чем 40% от заработной платы;

— сократить разрыв между минимальными и максимальными пенсиями.

Сегодня завершается отработка предложений центральных органов исполнительной власти по наполнению бюджета Пенсионного фонда и справедливому использованию его ресурсов. Эта тема еще в развитии, поэтому я не хотел бы забегать наперед и говорить то, что не является еще официальной позицией правительства.

Эксперты Международного валютного фонда и Всемирного банка представили свое видение необходимых мер по покрытию дефицита бюджета Пенсионного фонда.

Важно, чтобы была достигнута цель этих мероприятий, кто бы их ни предлагал, — это преодоление бедности и уменьшение расслоения населения по уровню доходов. Это главный тезис, ведь, несмотря на все предложения, любые заявления, в том числе о том, что нужно делать непопулярные шаги, мы в полной мере понимаем, что нельзя проводить реформы за счет бедных. Наверное, социально более справедливо будет, если более обеспеченные отдадут немного средств для того, чтобы уровень жизни более бедных все же немного повысился.

Установление стоимости одного года страхового стажа на уровне 1,35% заработка при указанной выше продолжительности стажа обеспечивает пенсию на уровне 40% от заработка. Что касается минимальной пенсии, в основу которой положен размер прожиточного минимума, то она должна быть пересмотрена с учетом новых размеров прожиточного минимума. Это тема, которую мы воспринимаем. И понимаем, что в этом направлении нужно двигаться.

На наш взгляд, необходимо постепенно увеличивать продолжительность страхового стажа, необходимого для назначения минимальных пенсий. А работников, не имеющих необходимого трудового стажа, для повышения пенсий до уровня социальных стандартов необходимо включить в систему социальной помощи и предоставлять им помощь к пенсии за счет налоговых поступлений в государственный бюджет, а не за счет страховых взносов, поступающих в Пенсионный фонд.

Уже сегодня, до принятия решения о повышении пенсионного возраста, мы можем рассматривать предложения по сокращению возможностей получения досрочных пенсий. И здесь мы с вами союзники. Например, не выплачивать в период работы досрочно назначенные пенсии, оптимизировать порядок перерасчета пенсий работающим пенсионерам, назначать специальные пенсии только после достижения общеустановленного возраста и т.д.

К вопросу повышения пенсионного возраста мы должны подойти комплексно. Просто взять и изменить сроки — это будет неправильно. Нужно работать над мерами по увеличению продолжительности жизни, охране труда, внедрению медицинского страхования, расширению занятости, переподготовке кадров с учетом возрастных особенностей. Мы должны понимать, что проблема комплексная, и ее нужно разрабатывать очень тщательно.

Пенсии высокопоставленных чиновников должны начисляться по общей формуле. Мы понимаем, что нельзя сейчас единовременно отменить эти пенсии и перевести этих чиновников на трудовые пенсии, но у этого направления есть потенциал, соответствующий темп должен быть определен и движение должно происходить. Чтобы уменьшить расслоение пенсионеров по размеру пенсий, нам необходимо также установить приемлемое соотношение между минимальной и максимальной пенсиями.

Учитывая, что в период работы для работающих пенсионеров повышаются социальные гарантии путем пересмотра заработной платы, ресурс Пенсионного фонда было бы справедливо направить на повышение минимальных гарантий для тех пенсионеров, для которых пенсия является единственным источником доходов. После увольнения с работы пенсию выплачивать на общих основаниях с учетом новых социальных стандартов, которые сложатся к тому времени, когда человек выйдет на пенсию и пенсия станет для него единственным источником существования.

Стабилизации финансового состояния Пенсионного фонда будут способствовать дальнейшие шаги по применению всеми субъектами хозяйствования общей ставки взноса. Конечно, это очень дискуссионная тема, она очень болезненно воспринимается отдельными слоями населения, в том числе и занятого. Но прежде всего имеется в виду участие субъектов упрощенной системы налогообложения и других субъектов, пользующихся льготами по уплате страховых взносов. Существует мнение — и, на наш взгляд, оно имеет под собой некоторые основания, — что не нужно смешивать льготные налоги с гарантиями социальной защиты. Поскольку налоговые льготы — это то, что государство дает субъекту хозяйствования, а социальный стандарт — это то, что должен получить человек независимо от того, где он работает, кем он работает и на каких основаниях. Поэтому ответственность человека за свое будущее в части социальных гарантий должна все-таки идти в направлении его участия в социальном страховании.

А теперь о создании условий для внедрения второго уровня системы пенсионного страхования, а также развития добровольного пенсионного обеспечения.

До начала перечисления страховых взносов на индивидуальные накопительные пенсионные счета мы должны обеспечить выполнение условий, предусмотренных Законом Украины «Об общеобязательном государственном пенсионном страховании».

Это, в сущности, те же вещи, о которых мы сегодня говорим. На вопросах сбалансирования бюджета Пенсионного фонда мы останавливались. Теперь о создании институционально-технических условий для накопительной системы пенсионного страхования. С 1 января 2010 года с этой целью внедрена подача страхователем ежемесячной персонифицированной отчетности. Мы понимаем: все идет к тому, что необходимо развивать систему подачи отчетности в электронной форме.

Кроме того, нам необходимо предложить пути решения таких вопросов, как:

— уменьшение стоимости административных расходов на обслуживание системы;

— создание благоприятных условий для инвестирования пенсионных активов;

— обеспечение гарантированной защиты пенсионных активов.

Я говорю об этом, потому что мы не хотели бы, чтобы повторилась ситуация, имеющая место в Чили, России и Хорватии, — когда сумма пенсионных выплат участникам обязательной накопительной пенсионной системы меньше по сравнению с тем размером выплат, которые они могли бы получать из солидарной системы.

То есть мы принципиально не против внедрения второго уровня накопительной системы, но считаем, что есть насущная необходимость разработать инструментарий и механизмы его функционирования. Чтобы не возникла ситуация, когда лучше и проще было бы отдать средства в солидарную систему, а потом из нее брать ресурс для выплаты пенсий.

В.Колбун. — Что касается функционирования Пенсионного фонда в течение последних лет и нынешнего его состояния, могу сказать, что как для периода завершения кризиса — я надеюсь, что он все же завершается, — Пенсионный фонд выглядит абсолютно прилично и в достаточной степени сбалансированно.

Конечно, было бы очень странно, если бы в кризис, когда фонд оплаты труда сокращается, взносов с заработной платы хватило на то, чтобы покрывать все повышенные расходы по пенсионным выплатам. Поэтому в кризисный период то, что бюджет становится источником ресурсов для покрытия такого дефицита, — абсолютно естественно. Даже при том, что сейчас мы имеем 40% бюджетных средств в общей структуре средств Пенсионного фонда по 2009 году. Это и плановые обязательства государственного бюджета, это и военные выплаты (военным пенсионерам), это и покрытие дефицита, и ссуды на покрытие кассовых разрывов. В России дотации государственного бюджета Пенсионному фонда Российской Федерации составляют 50%. Это — без расходов на финансирование пенсий военным, которые идут непосредственно из бюджета.

В действительности, если сравнивать объем дефицитности пенсионных бюджетов разных стран, мы увидим, что у нас ситуация не настолько сложная, чтобы рисовать ее только черными красками. Разумеется, в кризисе было мало приятного. Но, на мой взгляд, действия фонда были абсолютно нормальными, потому что в кризис перекладывать финансовый спад на плечи пенсионеров было нелогично.

Я понимаю, что Пенсионный фонд еще с конца 2008 года был лакомым кусочком для СМИ, потенциальным источником скандалов, но мы все же не давали повода — все финансировали и закрывали. Да, с привлечением средств государственного бюджета. Выйдите на улицу и спросите, действительно ли пенсионеры очень страдают из-за того, что они получали пенсию? И что, деньги маркированы — из бюджета они или из Пенсионного фонда? Для чего формируется государственный бюджет? Для того чтобы реализовывать, выполнять задачи государства. В конце концов, в кризисный период задачей государства является сбалансирование тех составляющих, которые являются жизненно важными и затрагивают большое количество людей.

Следующий вопрос. В любом виде минимальные социальные стандарты — это социальная гарантия государства или органическая составляющая солидарной — подчеркиваю — страховой пенсионной системы? Очевидно, все же первое. Это является функцией государства. Но все выплаты, касающиеся повышения минимальных размеров пенсий, которые — подчеркиваю — все же выглядят как социальная гарантия государства, финансируются не за счет госбюджета, что было бы логично, а за счет страховых поступлений. Поэтому, если мы говорим о первом источнике для сбалансирования пенсионного бюджета, то достаточно одного четкого шага: давайте переложим социальную защиту и социальные гарантии на плечи бюджета — и той 30-миллиардной дыры, о которой все говорят, у нас просто не будет. Потому что это — стоимость дотягивания пенсий, которые мы считали исключительно по формуле, до минимального размера.

В докладе г-жи Либановой прозвучали абсолютно логичные подходы к тому, что нелогично давать надбавку за сверхурочный стаж, если норма — 20—25 лет. Этот предел надо поднимать. Я думаю, это направление будет отрабатываться. Так же нелогично выглядит отсутствие максимального ограничения размера пенсий, и вообще удивляет сам факт принятия такого решения Конституционным судом. У меня комментариев по этому поводу просто нет.

Перегруженность системы льготами по уплате страховых взносов. В той или иной форме они появляются или присутствуют уже многие годы. И попытки ввести в прошлом году абсолютно правильную норму, социально защищающую субъектов упрощенной системы налогообложения, в результате завершились тем, что на постановление правительства было наложено вето президента. Насколько это логично? Не знаю. Но вопрос один: предприниматели платят за место на рынке, рыночный сбор, различные дополнительные платежи — правильные и неправильные. Однако в обществе вызывает чрезвычайное негодование тот факт, что они должны платить за то, чтобы их социально защитить в старости, когда они достигнут пенсионного возраста. Считаю, что урегулирование этого вопроса, очевидно, тоже будет одним из направлений, являющимся абсолютно логичным и правильным.

И, конечно, если мы говорим о сбалансированности пенсионной системы, необходимо решить на законодательном уровне те вопросы, которые методично вносились Пенсионным фондом и инициировались Пенсионным фондом, но не находили надлежащей поддержки в парламенте. В частности, проблему надбавок детям войны. Я считаю, что законодательное урегулирование уже само по себе приведет к экономии средств Пенсионного фонда. Потому что если учесть судебную практику, то, как эти судебные решения выносятся, выплачивается намного больше, чем будет выплачиваться, если весь вопрос абсолютно четко урегулировать в законодательном поле.

Что же касается внедрения обязательной накопительной системы (второй уровень), то, на мой взгляд, введение такой системы в период финансового кризиса было бы абсолютной нелепицей. И идея была бы похоронена как минимум лет на сто.

Внедрять обязательную накопительную систему необходимо, но надо помнить, что это — затратное мероприятие, и оно будет оставаться затратным достаточно продолжительный период. Источником перекрытия недопоступления средств вследствие того, что часть их будет аккумулироваться уже на индивидуальных счетах у людей, таким источником опять-таки может быть государственный бюджет. Но тогда давайте определимся, потянет ли государственный бюджет эти расходы и когда он к этому сможет быть готов, и, соответственно, окончательно определимся со стратегией относительно ставки страховых взносов.

На мой взгляд, финансовый кризис еще раз нам напомнил, что накопительные элементы системы уязвимы к финансовым и экономическим кризисам. И то, что стоимость активов накопительных составляющих пенсионных систем многих стран мира понесла достаточно серьезные потери, и то, насколько быстро они будут восстанавливаться, тоже должно влиять на наш темп движения. Во-первых, с точки зрения разработки механизмов защиты активов, а во-вторых, с точки зрения того, что внедрять систему на фазе спада, если он не прекратился, нельзя. На фазе стабилизации — возможно, но все равно проблема, куда вкладывать средства, останется. На фазе роста рынка вводить накопительную систему абсолютно логично, абсолютно разумно.

— Спрогнозируйте, пожалуйста, каким будет дефицит Пенсионного фонда, каковы потребности в дотациях государственного бюджета на 2010 год при его нынешнем состоянии?

В.Колбун. — Чтобы ответить на ваш вопрос, я должен, как минимум, знать основные макропоказатели, которые будут заложены в бюджет. Как я могу ответить на эти вопросы, если их сейчас формируют? Прямо ответить на вопрос о финансировании социальных стандартов я могу. Исходя из тех размеров выплат, которые мы сейчас делаем, нам необходимо еще 12,4 млрд. грн. финансирования для покрытия расходов на обеспечение минимальных социальных стандартов.

— Попробуем задать вопрос иначе: можно ли экстраполировать эти 29 с лишним миллиардов гривен дефицита Пенсионного фонда в первом квартале, озвученные министром финансов Ярошенко, на весь год?

В.Колбун. — В каком первом квартале? Это общая сумма. 13 млрд. грн. планового дефицита было заложено в бюджет Пенсионного фонда 2009 года — это первая составляющая. И вторая — это 17 млрд. грн. взятых и еще не возвращенных казначейских ссуд на покрытие временных кассовых разрывов Пенсионного фонда.

Сложили две цифры — получилось 30 млрд. Это не по январю, не по первому кварталу, 30 млрд. грн. — это по результатам 2009-го кризисного года, который тяжело пережила вся страна. А пенсионная система, по-вашему, должна была это перенести, как легкий насморк?

Второй уровень пенсионной системы: сплошные вопросы

Э.Либанова. — Я бы предложила перейти к обсуждению перспектив внедрения второго уровня, то есть обязательной накопительной системы. И начать эту тему придется Сергею Бирюку, члену Государственной комиссии по ценным бумагам и фондовому рынку.

С.Бирюк. — В большинстве стран, где второй уровень системы был запущен, он позволил в кризисные времена иметь собственный финансовый ресурс. Например в Польше. Когда вы сделаете расчеты, умножите среднюю официальную зарплату на 7%, на 12 месяцев, на 15 лет (это половина периода, который люди работают до выхода на пенсию) и на количество официально занятых в Украине, то получите почти 500 млрд. грн. Но эта сумма накапливается в течение полутора десятка лет. Конечно, есть инфляция, но вместе с ценами растет заработная плата, поэтому новые отчисления в систему увеличивают ее общий объем.

Здесь уже вспоминали, что во многих развитых странах пенсионный возраст как для женщин, так и для мужчин составляет 60 и более лет. Когда мы рассмотрим пример Соединенных Штатов с их средними 2700 долл. заработной платы, выходом на пенсию в 67,5 года для женщин и мужчин, то увидим, что в США пенсионные сбережения составляют около 10 трлн. долл. — гигантский финансовый ресурс, работающий на экономику страны.

Во всем мире для ипотечных кредитов используют пенсионные сбережения. Деньги привлекаются на 25 и более лет у будущих пенсионеров и выдаются финансовой системой на 7—25 лет. Во всех ведущих странах пенсионную систему используют, чтобы стабилизировать внутреннюю ситуацию с финансовыми ресурсами. Те страны, у которых нет такого ресурса, в большей мере страдают от кризиса. Дважды мы это уже пережили — в 2004-м и сейчас.

Из этих соображений второй уровень пенсионной реформы очень важен. И с точки зрения финансовой необходимости все понятно. А с точки зрения рисков? Очень трудно вкладывать деньги второго уровня пенсионной реформы в то время, когда нет инструментов длинных вложений. Государство, муниципалитеты не выпускают долгосрочных обязательств под пенсионные активы. Насколько можно доверять корпоративному сектору экономики? Какими будут активы этой системы? Ведь если зарубежные, то это будет означать вывод денег из своей страны и стимулирование подъема в других. Поэтому в случае внедрения второго уровня в кризисный период большая проблема состоит в том, что деньги не будут вложены эффективно. Это — первое.

Во-вторых, кто будет управлять системой рисков? Бюрократы, чиновники? Или же эти деньги будут переданы на третий уровень? Бюрократы, разумеется, украдут и используют их на какие-то политические нужды. А всего управляющих сегодня — менее 35 компаний-администраторов. Причем деньги поступят не ко всем этим администраторам, а только к избранным. И возникнет ситуация: либо мы будем вынуждены привлекать зарубежных управляющих (которые спят и видят, чтобы прийти в Украину на обязательный накопительный уровень), либо пригласим Citicorp, готовый под эту систему здесь создать свой филиал — дайте только на хранение средства государственного пенсионного фонда! Или придется распределять средства среди десяти национальных администраторов.

На сегодняшний день все негосударственные пенсионные сбережения составляют менее миллиарда гривен, причем половина — это пенсионный фонд Национального банка — 400 с лишним миллионов. На остальных администраторов приходится менее полумиллиарда, они вряд ли обладают надлежащим уровнем профессионализма. И вот на них падают 600—700 млн. в год. Причем это средства, не требующие быстрой отдачи и настойчивого труда, потому что возвращать их надо будет иногда через несколько десятков лет.

Поэтому возникнет ситуация, что и негосударственная система не готова принять деньги. Как у нас обычно? Есть урожай — проблема, нет урожая — проблема. Есть деньги — проблема, нет денег — проблема. Поэтому запуск этой системы, управление ее средствами требуют очень тщательной подготовки и проработки. Потому что пенсионеры в случае чего никому не простят того, что произошло.

Раз государство внедрит этот уровень, государство обяжет отчислять этот процент, ответственность будет нести оно само. И это — очень серьезный вызов: у нас будет или мина для будущих поколений, или мощный элемент стабильности, как в Польше.

Кстати, несмотря на всю критику ее пенсионной реформы, Польша достигла того, что сейчас не немцы решают, какой быть новой системе регулирования финансовых рынков в Европе, а поляки. По доверию к финансовой системе Польша занимает сейчас пятое место среди стран ЕС. Потому что поляки очень хорошо провели реформу, и это признают в Европе.

Но есть и другой опыт тех же поляков, который показывает, что управлять вторым уровнем пенсионной реформы значительно сложнее, чем системой солидарной. Поэтому очень трудно будет решиться пойти по этому пути — легче реформировать солидарную систему. Так что сейчас, на мой взгляд, не самое лучшее время для запуска второго уровня.

Но для чего самое лучшее время? Для принятия решения, что второй уровень все же надо запускать. Потому что экономический кризис длится не более пяти лет, а после спада начинается подъем. Вот тогда, на подъеме экономики, и нужно запускать. А сейчас, во время депрессии, надо принимать политическое решение — с отсрочкой запуска, но в виде закона, в виде четкого определения стартового периода. Уже сейчас, например, надо продумать и четко определиться, кто должен платить взносы, в каком возрасте платить и т.п.

Ю.Блащук. — Насколько мне известно, мы должны были запустить второй (обязательный накопительный) уровень пенсионной реформы еще в 2007 году. Сегодня говорят о кризисе. А что, в 2007-м у нас тоже был кризис? Почему мы не начали эту реформу? Почему за это время не сделаны никакие шаги?

И мы будем ждать еще столько же лет, а может, и больше, и думать: не время, мы еще не доросли, наши специалисты еще не готовы, институционально мы не готовы, государственная политика не отвечает тем задачам, которые ставит перед нами второй уровень пенсионной системы. Так мы никогда ничего не сделаем. Заставить чиновника работать — а зачем? Ему и так хорошо. Представитель Пенсионного фонда сказал, что у них все нормально. Тогда зачем мы здесь собрались? «Уберите все эти социальные выплаты — и мы будем на коне, мы будем решать задачи, стоящие перед Пенсионным фондом», — говорит он.

Новая власть может сделать очень важный шаг. Но знает, что, сделав его сегодня, быстрой отдачи не получит. А в полной мере эту отдачу, скорее всего, получат уже преемники сегодняшней власти. Так что это вопросы не столько экономические, сколько политические. Готова ли сегодня власть сделать те шаги, которые ей могут не принести дивиденды, хотя это и необходимо для государства?

Эксперты подсчитали, сколько нам нужно средств для запуска второго уровня. Это смешная сумма — меньше миллиарда. Эти деньги сегодня могут дать тот же Всемирной банк, Международный валютный фонд, поскольку это задачи — институциональные. Это вопрос стратегического развития государства — иметь свои длинные ресурсы.

Мы жили за счет того, что привлекали длинные средства от наших западных партнеров, с мирового рынка. И они давали эти деньги с удовольствием. Правда, нашему банку давали на 10—15 лет, другим банкам — на год, на два, максимум на три. Кто-то удачно размещал евробонды, а сейчас не знает, как из них выпутаться. Но сегодня ключевая проблема заключается в том, что у нас нет собственных, внутренних длинных ресурсов для стабильного развития экономики. И это тезис, который поддержат все, и в первую очередь — банковская система. Мы просто мечтаем о том, чтобы этот процесс начался — создание накопительной пенсионной системы.

Но успех пенсионной программы непосредственно зависит и от того, насколько государство будет поддерживать национальную валюту и искать механизмы, которые защитили бы вклады населения. Это очень высокая ответственность. Что сегодня в Фонде гарантирования вкладов? Ну, загнали туда большинство банков, а деньги вкладчикам выплатить — на это ресурса нет. Там отсутствует четкая система ответственности. Как в этом случае говорить о серьезной системе пенсионной ответственности и о долгосрочных планах?

Если вернуться к предыдущей проблеме — сбалансирования Пенсионного фонда, то, мне кажется, нужно очень осторожно подходить к изменению условий, уже сформировавшихся в головах людей, получающих сегодня «белую» зарплату.

Вспомните, что было еще шесть лет назад, когда зарплату почти везде выдавали в конвертах. Сегодня, даже после начала кризиса, ситуация качественно лучше. Если же будут резко изменены правила игры, мы можем посеять недоверие у собственных граждан к тому, что можем что-либо сделать в плане увеличения пенсий. Поэтому, если вносить изменения, то я бы, скажем, поддержал такие нормальные, на мой взгляд, позиции: увеличить нормовой стаж, пенсионный возраст. Почему бы и нет?

Женщины должны идти на пенсию вместе с мужчинами. Мне не совсем удобно об этом говорить, но всем известно, что женщины живут дольше, чем мужчины. И вообще женщина — это более «апдейтовый» организм.

Я думаю, что такие вещи нужно делать, ведь это абсолютно логично и не влияет на доверие. Наши люди и так не верят ни государству, ни банковской системе. Если же мы будем терзаться все новыми и новыми сомнениями, мы нескоро увидим свет в конце тоннеля.

Э.Либанова. — Поскольку была претензия со стороны ГКЦБФР по поводу неготовности администраторов управлять бешеными деньгами второго уровня, то я приглашаю выступить Андрея Бахмача, главу совета Украинской ассоциации администраторов пенсионных фондов (УА АПФ).

А.Бахмач. — Я постараюсь более многогранно подойти к этому вопросу, поскольку имею опыт работы в Госфинуслуг и на рынке. И защищать буду, безусловно, третий уровень. Но сначала — несколько слов по второму вопросу повестки дня.

Если брать те расчеты, которые делал уважаемый Институт демографии, на которых писалась Концепция дальнейшего реформирования пенсионной системы, то там, насколько я помню, при запуске второго уровня при условии перевода в него всех работающих младше 40 лет и 7% отчислений взносы в 2014 году предполагались на уровне 24,1 млрд. грн. Если сегодня посмотреть цифры по третьему уровню, то 8,7% консолидированного портфеля активов ? это акции. Если требования к диверсификации активов на втором и третьем уровнях приблизительно одни и те же, то можем себе приблизительно представить, что из этих 24,1 млрд. грн. порядка 2 млрд. могут быть инвестированы в акции украинских эмитентов.

Что на сегодняшний день происходит на нашем рынке акций? Я посмотрел, какая сейчас ситуация. Сегодня на ПФТС, на «Украинской бирже» (а это — основные площадки, где торгуются акции) аж 23 эмитента отвечают требованиям по диверсификации к третьему уровню, а значит, потенциально, и ко второму. Давайте сопоставим: 2 млрд. грн. и 23 эмитента, в чьи акции в принципе можно эти 2 млрд. вложить. Причем в перечне этих 23 эмитентов есть несколько достаточно экзотических названий — их акции торгуются крайне эпизодично.

Сергей Бирюк сказал о том, что третий уровень не справится с обслуживанием обязательной накопительной системы, потому что там будет очень много участников, и объем информации просто несопоставим. Так вот, сегодня у НПФ 500 тыс. участников, в обязательной накопительной системе, если к ней привлекать тех, кто не старше 40 лет, в первый год будет 9 млн. Конечно, это больше, но нельзя говорить, что разница будет так уж смертельна.

С.Бирюк. ? Я говорил о количестве денег. По нашим подсчетам, свободных денег в системе ПФТС и УБ — не более 120 млн. грн. Рынок не привык к большим деньгам, а теперь представьте, когда на него падает эта махина…

А.Бахмач. ? На самом деле, с третьим уровнем не все так плохо, как об этом говорят. Если зайти на любой сайт, где анализируется ситуация на финансовых рынках, там есть перечень проблемных банков, страховых компаний, кредитных союзов. Но НПФ там, слава Богу, нет.

Теперь если говорить о преимуществах допуска негосударственных пенсионных фондов на второй уровень. Я сошлюсь на Анну Нечай, которая провела очень серьезные исследования. Она проанализировала страны с разным администрированием пенсионных взносов по второму уровню ? централизованным и нецентрализованным. Нет никаких оснований этим исследованиям не доверять. Однозначно, централизованное администрирование внедряется только в небольших странах: Эстонии, Хорватии, Македонии, Латвии. В странах, где большие объемы, большое количество участников, большое количество счетов, централизованное администрирование сопряжено с очень большими проблемами. При этом надо понимать, что третий уровень в Украине функционирует уже пять лет. И есть опыт, есть специалисты, которые понимают, как это работает.

Теперь что касается рисков. Безусловно, они здесь тоже существуют. Но, по моему опыту работы в регуляторе, основной риск допуска НПФ в систему второго уровня — это риск регулирования и надзора, качество регулирования и надзора. К сожалению, не вижу в зале представителя Госфинуслуг, это печально, что основной регулятор не проявляет интереса к такого рода мероприятиям.

На мой взгляд, единственное, что, по сути дела, требуется от государства, ? это качественный надзор и качественное регулирование. По моему глубокому убеждению, с учетом того, что мы уже десять лет эту тему по второму уровню обсуждаем, и в принципе все поддерживают…

Э.Либанова. ? …пятнадцать, по-моему!..

А. Бахмач. ? …десять с моим участием. Все упирается в отсутствие политической воли к принятию решения. Опять-таки по своему опыту работы в регуляторе знаю, что пока тебе не придет поручение за подписью премьер-министра, что нужно до 1 января подготовить то-то и то-то и принять такие-то нормативные акты, а если есть просто абстрактная задача, которую нужно выполнять, то из этого ничего не получается. Пока не будет четкой, понятной установки, что до такого-то числа необходимо доработать нормативную базу, разработать законопроект, внести его в ВР, мало чего добьемся.

Хотя оптимизм внушает, например, назначение Василия Надраги министром труда и социальной политики. Он всегда активно участвовал в подготовке пенсионной реформы, в том числе и по третьему уровню, еще в 2002?2003 годах, на этапе разработки и принятия пенсионных законов. Сейчас среди тех, кто принимает решения, стало больше людей, понимающих необходимость внедрения второго уровня, и это вселяет оптимизм.

А.Нечай. — Мировая тенденция такова, что солидарная система, финансовое состояние которой неизбежно будет ухудшаться из-за объективных демографических процессов, нужных результатов не обеспечит. Солидарная система, как бы мы ее ни усовершенствовали, не в состоянии решить проблему обеспечения уровня жизни, гарантируемого нашей Конституцией. И мы начали реформу не потому, что очень хочется что-то делать, а потому, что нельзя не делать.

Почти семь лет назад Верховная Рада приняла законы, закрепив намерение внедрять трехуровневую пенсионную систему. С 2004 года украинская модель начала работать. Основной целью было дополнение существующего солидарного Пенсионного фонда накопительным пенсионным обеспечением (НПО) — вторым и третьим уровнями пенсионной системы. Но последние пять лет правительство активно занималось только реформированием солидарного пенсионного страхования, меняя его в режиме «ручного управления».

При этом правительство не уделяло достаточного внимания развитию накопительного пенсионного обеспечения. И теперь мы снова обсуждаем этот вопрос — а нужна ли нам накопительная пенсионная система?

Если все-таки нужна, и третий, добровольный, уровень мы уже запустили, но боимся закладывать второй уровень, то давайте хорошо учиться на третьем. Но чтобы создавать высокопрофессиональные субъекты системы НПО, нам прежде всего необходимо иметь профессиональное, качественное государственное регулирование этой системы.

Никто в правительстве не интересуется, что происходит на третьем уровне. А на нем происходит полный упадок государственного регулирования. Говорю это как юрист, три недели назад делавший экспертную оценку по просьбе Окружного административного суда города Киева — был иск против государственного регулятора, Госфинуслуг, по поводу осуществленных им действий и принятых решений. К сожалению, мне как эксперту пришлось сделать вывод, что наш государственный регулятор, призванный развивать этот рынок и защищать участников, гарантировать все то, что записано в законодательстве, принимает решения, противоречащие законодательству. Вводит санкции, не предусмотренные законодательством. Это очень печально, поскольку дает неправильные сигналы обществу.

Такие решения могли нанести значительный ущерб тысячам участников системы НПО, но, к счастью, они своевременно отменялись судами. И если правительство Украины и впредь не будет уделять серьезного внимания развитию всей системы государственного регулирования в сфере НПО, то мы никогда не будем иметь надежной защиты пенсионных накоплений граждан.

Г.МакТаггарт. — «Украина существенно отличается от других стран мира». Это мне сказала Наталия Горюк, когда она работала в Минтруда. За 12 лет, которые работаю в Украине, я понял, что она тогда имела в виду.

Уже в 2003 году Украина приняла Закон «Об общеобязательном государственном пенсионном страховании». Закон был принят, несмотря на давление со стороны отдельных партий. Украина тогда, практически, не пошла по пути Польши, Венгрии или Хорватии. И уже тогда решила, что она будет создавать свою собственную модель, в которой обязательная накопительная система (второй уровень) будет находиться под централизованным управлением.

Да, мы знаем, в Украине пока еще нет второго уровня пенсионной системы. Очень хорошо, что второй уровень системы не был запущен раньше. События 2008—2009 годов показали, насколько мудрой была Украина. Я не могу себе представить, что бы случилось, если бы законопроект о внедрении обязательной накопительной системы, поданный в Верховную Раду в январе 2007 года, был бы фактически введен в действие. Напомню, внедрение второго уровня планировалось с января 2009 года. Отрицательный инвестиционный доход был бы очень плохо воспринят населением.

Я согласен с тезисом члена комиссии по ценным бумагам Сергея Бирюка о том, что пенсионная реформа не является движущей силой рынков капитала. И если рынки капитала не готовы, не связывайте их с пенсионной реформой. Пенсионные средства — это не те средства, с которыми можно играть, создавая новые инвестиционные продукты, инструменты.

Украина все еще имеет желание быть не такой, как все остальные. За десять лет мир изменился. Возможно, сейчас как раз пора выглянуть за пределы нашей «коробки». И, быть может, не нужно слепо копировать примеры других стран, проталкивая пенсионную реформу как часть финансовой реформы. Возможно, нам нужно возвратиться к основам и использовать опыт последних десяти лет...

М.Свенчицки. — Что касается баланса пенсионной системы, хочу сказать, что без повышения пенсионного возраста его не будет никогда, потому что давление демографических трендов на пенсионную систему настолько сильно, что ни солидарная, ни накопительная система его не выдержит. С каждым годом будет все хуже и хуже. Прогнозы нашего аналитического центра «Синей ленты» показали, что без изменения текущей системы соотношение пенсии к заработной плате к 2050 году будет составлять лишь 28%. Именно в интересах работающих, которые в будущем станут пенсионерами, чтобы этот показатель не был столь низким.

Кроме этого, ежегодно растут бюджетные затраты на поддержку пенсионной системы. Тем самым сокращаются другие важные статьи бюджетных расходов, которые необходимы для развития экономики и людей: инфраструктура, дороги, здравоохранение, образование и пр. Поэтому мнение нашего центра и многих других экспертов совпадает с тем, что уже сказала г-жа Либанова: повышение пенсионного возраста, который самый низкий в мире, очень необходимо для Украины.

Что касается других стран, надо изучать и положительный, и отрицательный опыт. Например, что в пенсионной системе Польши участнику очень сложно спрогнозировать на 20 лет вперед эффективность работы пенсионного фонда и выбрать из двух десятков фондов лучший. Кроме того, сложно понять, почему за одинаковый взнос одни пенсионеры будут получать большую пенсию, другие — меньшую. Также велики затраты на обслуживание системы, администрирование фондов, и их очень сложно контролировать.

Поскольку в Украине нет развитого финансового рынка, предлагаем общеобязательную накопительную пенсионную систему (второй уровень) разработать на основе государственных квазиоблигаций, которые будут «выкупаться» участниками системы на протяжении периода работы. У государства появится обязательство погашать эти облигации в период пребывания человека на пенсии. А пенсионные фонды, которые инвестируют средства на финансовых рынках, следует оставить для добровольной дополнительной пенсионной системы (третий уровень).

Е.Горячая. — Сегодня вы вынесли на обсуждение чрезвычайно актуальный вопрос. И важно, чтобы все это было освещено в прессе.

Не нужно, чтобы нынешнее правительство и те, кто занимается экономическими проблемами, ужасались — 30 млрд. грн. расходов бюджета на пенсионные цели! Эти 30 млрд. нельзя называть дефицитом Пенсионного фонда. Это — расходы социального базиса, в частности связанные с дотациями к прожиточному минимуму, а Пенсионный фонд их только администрирует.

Давайте инициируем, чтобы помощь тем, кто не заработал пенсию, оказывалась не за счет Пенсионного фонда, а за счет бюджета, как адресная помощь. Если этого не сделать, мы еще долго не внедрим обязательную накопительную систему.

Э.Либанова. — Сегодня я вижу, по крайней мере, один позитив — нам удалось привлечь внимание к ситуации в пенсионной сфере. Когда я на слайде показывала удельный вес пенсионных расходов в ВВП, меня это интересовало не с точки зрения источников финансирования — Пенсионный фонд или бюджет, моя задача была иной. Но проблема существует, поэтому одна из первых наших задач — сделать четкий анализ того, что должен финансировать Пенсионный фонд, и того, что должен финансировать непосредственно бюджет.

Как всегда по результатам круглых столов, мы подготовим открытое письмо на имя президента, премьера и председателя ВР с полным перечнем озвученных предложений. Надеюсь, они станут предметом рассмотрения в рамках работы Комитета по экономическим реформам при президенте Украины.

***

Средняя ожидаемая продолжительность жизни женщин при рождении в странах, где пенсионный возраст для женщин не превышает 55 лет

Пенсионный возраст 50 лет:

— Нигерия — 47,2; Кирибати — 69,4; Шри-Ланка — 75,8 года.

Пенсионный возраст 55 лет:

— Руанда — 47,3; Кот-д’Ивуар — 48,6; Уганда — 51,0; Чад — 51,8; Кения — 53,7; Конго — 55,7; Бенин — 57,0; Папуа—Новая Гвинея — 60,2; Мадагаскар — 60,6; Гаити — 61,9; Непал — 63,4; Сенегал — 64,7; Пакистан — 65,2; Мавритания — 65,4; Индия — 65,7; Узбекистан — 70,1; Фиджи — 70,8; Индонезия — 72,0; Иран — 72,1; Российская Федерация — 72,3; Алжир — 73,3; Украина — 73,7; Иордания — 74,1; Таиланд — 74,7; Саудовская Аравия — 74,9; Беларусь — 75,0; Сирия — 75,8; Вьетнам — 75,9; Колумбия — 76,34; Малайзия — 76,3; Венесуэла — 76,5; Бахрейн — 77,2; Куба — 80,04; Сингапур — 81,6; Австралия — 83,4 года.

Перечень 76 стран, где установлен одинаковый пенсионный возраст для женщин и мужчин:

— Кирибати, Нигерия, Австралия, Бенин, Чад, Конго, Кот-д’Ивуар, Фиджи, Гаити, Индия, Индонезия, Кения, Малайзия, Непал, Папуа—Новая Гвинея, Руанда, Сенегал, Сингапур, Таиланд, Уганда, Буркина-Фасо, Италия, Мали, Бурунди, Камерун, Китай, Доминика, Египет, Эфиопия, Гана, Гренада, Гайана, Южная Корея, Лаосская НДР, Ливан, Маврикий, Марокко, Парагвай, Филиппины, Сент-Винсент и Гренадины, Сьерра-Леоне, Судан, Танзания, Тринидад и Тобаго, Тунис, Уругвай, Зимбабве, Канада, Франция, Гватемала, Никарагуа, Швеция, Бангладеш, Сент-Китс и Невис, Сент-Лусия, Финляндия, Боливия, Кипр, Эквадор, Гонконг, Япония, Новая Зеландия, Перу, Германия, Ирландия, Люксембург, Мексика, Нидерланды, Португалия, Испания, США, Барбадос, Дания, Исландия, Норвегия.

Перечень 55 стран, где для женщин установлен более низкий пенсионный возраст

На один год — две страны:

— Бельгия, Швейцария.

На 1,5—4,5 года — 12 стран:

— Латвия (1,5), Чешская Республика (1,84), Турция (2), Коста-Рика (2), Венгрия (2), Литва (2,5), Армения (2,5), Словения (2,67), Эстония (3,5), Израиль (4), Кыргызстан (4,34), Болгария (4,5).

На пять лет — 41 страна:

— Шри-Ланка, Алжир, Бахрейн, Колумбия, Куба, Иран, Иордания, Мадагаскар, Мавритания, Пакистан, Саудовская Аравия, Сирия, Тайвань, Узбекистан, Венесуэла, Вьетнам, Беларусь, Российская Федерация, Украина, Азербайджан, Туркменистан, Молдова, Панама, Казахстан, Сербия и Черногория, Хорватия, Аргентина, Бразилия, Кабо-Верде, Чили, Конго, Грузия, Ямайка, Ливия, ПАР, Албания, Австрия, Греция, Гондурас, Польша, Великобритания.

По данным Института демографии и социальных исследований НАН Украины.