Где шатко, там и валко, или Как сохранить ребенку семью

О том, что в начале карантина интернатными учреждениями Минобразования были отправлены домой более 42 тысяч детей без какой-либо проверки состоятельности их семей, написано уже немало. На сегодняшний день, по словам заместителя министра социальной политики Бориса Лебедцова, Минсоцполитики располагает информацией о 90% этих детей. Около трех тысяч из них, согласно этим данным, находятся в сложных жизненных обстоятельствах. 30 возвращенных детей были снова изъяты из семей, находиться в которых было опасно для их жизни и здоровья. В основном — из-за алкогольной или наркотической зависимости родителей, неудовлетворительных условий проживания, отсутствия средств на приобретение продуктов питания и необходимых лекарств.

Сколько еще таких опасных семей, в которых продолжают находиться дети? А сколько ресурсных, которые можно было бы сохранить для детей, оказав определенную реабилитационную — социальную, психологическую и материальную — помощь?

Не всякая драма обязательно должна закончиться трагедией. Неравнодушие и своевременная помощь семье, оказавшейся в сложных жизненных обстоятельствах, часто дают ей шанс. Даже если семья бедна и в ней девять детей, один из которых — особенный. «Все настоятельно рекомендовали маме отдать ребенка с аутизмом в интернат, хотя она категорически этого не хотела, — рассказывает Виктория Тищенко, президент БО «Благотворительный фонд «Волонтеры: взрослые — детям», работающего в Харьковской области. — Маме не позволили написать заявление в школу. Документы ребенка уже даже приняли в интернат. И только благодаря вмешательству нашего фонда и «Української мережі за права дитини», членами которой мы являемся, у мамы все-таки приняли заявление в школе по месту жительства семьи. Теперь там будут организовывать инклюзию, которой до сих пор не было. Это — тот случай, когда если бы не мы, мама была бы вынуждена отдать ребенка в интернат. А потом все рассказывали бы, что этот ребенок требует обучения именно в интернатной системе, по-другому никак. А по-другому никак, потому что государство в лице директора школы и руководства села не хотело организовывать для этого ребенка необходимые ему услуги».

К сожалению, не все истории заканчиваются так же, как эта. Чаще дети в подобных ситуациях все же попадают в интернат.

Так, из-за отсутствия средств, жилья и постоянного места работы родители вынуждены были отдать в интернат №5 г. Николаева (Николаевская область) девятилетнего К. 16-летняя сестра мальчика при этом осталась дома. «Главная причина того, что мальчик оказался в интернате — график работы родителей, с 8:00 до 20:00», — говорит Елена Шульга (ОО «Світанок мрій»). К. — один из 42 тысяч детей, отправленных интернатными учреждениями Минобразования домой. Семья старается заботиться о мальчике, но ближайшая школа находится от дома слишком далеко».

По похожим причинам в школе-интернате для детей с нарушениями интеллектуального развития оказались еще четверо детей в Одесской области. Отец (мать умерла) вынужден был отдать их туда из-за финансовых трудностей и, по словам социального работника, …потому что они не умели читать. На карантин детей вернули домой. Снова ехать осенью в интернат они не хотят. С отцом дети живут хоть и очень бедно, но дружно. И он готов воспитывать их самостоятельно. Но вместо помощи, специальная комиссия по делам детей поставила отцу ультиматум — трудоустроиться и отремонтировать дом. Иначе детей снова отправят в интернат. Между тем, работы в селе, где живет семья, нет. Отец пасет коров односельчан. Этот небольшой заработок плюс немногим более 2000 гривен выплат по потере кормилицы — весь доход семьи из пяти человек. На это дом не отремонтируешь. Выжить бы…

Обратив внимание на ресурсность отца и хорошие отношения с детьми, БФ «Наследие» купил для семьи козу и пытается помочь отремонтировать дом. Но объем работ слишком велик. Нужно починить крышу, поменять окна, заменить электропроводку, выровнять пол, установить печное отопление, сделать ремонт внутри дома, выделив отдельные комнаты для мальчика и девочек, закупить мебель и посуду, постельное белье... Кроме того, семья нуждается в социальном сопровождении, помощи в оформлении выплат по малообеспеченности, переводе детей в местную школу и обеспечении их инклюзивным образованием. От того, будет ли все это сделано до осени, зависит, останутся дети с отцом или снова окажутся в интернате.

Каковы причины того, что ребенок оказался в интернате; как долго в нем находился; какие услуги в громаде могли бы сохранить его в семье и что нужно для их организации? На эти и многие другие вопросы призван ответить недавно презентованный совместный проект Минсоцполитики, ЮНИСЕФ и «Української мережі за права дитини» (УМПД), который охватит пять регионов Украины: Днепропетровскую, Волынскую, Николаевскую, Полтавскую и Харьковскую области. Области выбраны не случайно. Одним из критериев выбора стало количество детей, которых вернули в семьи из интернатных учреждений.

На протяжении следующих шести месяцев эксперты проекта будут обучать социальных работников мониторить и оценивать ситуацию каждого ребенка, которого вернули в семью, определять его потребности, оперативно реагировать и предоставлять необходимую помощь. После проведения подробного анализа ситуации семей будет создана дорожная карта помощи для каждой. Предусмотрена гуманитарная помощь, исходя из индивидуальных потребностей каждого ребенка. Проект также обеспечит социальных работников топливом и средствами индивидуальной защиты, чтобы обезопасить их визиты в семьи во время пандемии.

«Эти дети и их семьи сейчас требуют особого внимания и поддержки, — говорит замглавы представительства ЮНИСЕФ в Украине Лора Билл. — Каждый ребенок должен чувствовать себя защищенным, иметь доступ к качественным обучению и медицинским услугам, независимо от возможностей своей семьи. Это возможно, если объединить усилия и укрепить систему предоставления социальных услуг».

«То, что в Украине из-за риска вспышки заболевания детей отправили по домам — нормально. Ненормально то, что при этом не была сделана оценка ситуации в их семьях, — считает руководитель программ защиты детей ЮНИСЕФ Наира Аветисян. — К сожалению, во время карантина возможность социальных работников и служб по делам детей посещать эти семьи была ограничена. Не все можно оценить в телефонном режиме.

Во всем мире пандемия показала: там, где система защиты детей шаткая, где есть много пробелов, это сразу выходит наружу и проявляется четче. Проект даст нам возможность более глубинно понять, что происходит в системе защиты детей в Украине, чтобы в дальнейшей работе сделать акцент на болевых точках.

Нужно понять, какие человеческие и финансовые ресурсы есть у каждой семьи, и какая им нужна помощь, чтобы дети не вернулись обратно в интернаты. Предотвратить попадание ребенка в интернат всегда легче, чем добиться того, чтобы ребенок потом вернулся в биологическую семью».

«Массовое возвращение детей во время пандемии было большой неожиданностью и вызвало резонанс в обществе, — говорит глава правления УМПД Дарья Касьянова. — Многие годы мы слышали о том, что интернатные учреждения по сути защищают детей от бедности, заболеваний и т.д. Мы увидели, что в конкретной ситуации они с этим не справились.

Каждый год дети из интернатов едут на каникулы домой. Но не в таком количестве одновременно, как это произошло в условиях пандемии. Сложившаяся ситуация дает нам реальный шанс наконец-то понять причины попадания детей в интернатные учреждения. Должны ли дети туда возвращаться? Действительно ли все эти семьи не могут справляться с собственными детьми и воспитывать их? Все ли из этих детей имеют инвалидность или какие-то сложные диагнозы? Какие медицинские, социальные, образовательные услуги им необходимы, и какие из них в громаде не представлены? Насколько реалистична реформа интернатных учреждений, какие шаги необходимо предпринять и какие услуги развивать? В конце лета — начале осени мы надеемся наконец получить ответы на эти вопросы в пяти выбранных областях.

Мультидисциплинарные группы (куда войдут представители служб по делам детей, центров социальных служб по делам детей, отобранные нами члены общественных организаций, находящихся на местах, и привлеченные специалисты — психолог, логопед, социальный педагог либо медик, — глубже разбирающиеся в каких-то специфических вопросах, связанных с ребенком и причиной его попадания в интернатное учреждение) посетят семьи. Цель — проанализировать причины попадания ребенка в интернат и оценить, есть ли у семьи потенциал и желание сохранить ребенка, сопоставив имеющуюся по документам информацию с данными, полученными в ходе визитов.

Уже сейчас мы видим, что некоторые семьи заявляют: если бы им помогли в каких-то элементарных вещах (например, купили кровать или школьные принадлежности), то они не отдавали бы ребенка в интернат. Надеемся, что до 20 августа мы сможем охватить таким мониторингом не менее пяти тысяч семей в пяти областях.

Также мы хотим подтвердить или опровергнуть некоторые наши гипотезы. Например, относительно случаев, когда ребенка давно нужно было изъять из семьи, а родителей — лишить родительских прав, но по каким-то причинам это не было сделано. Ребенок находился в интернатном учреждении, и хотя о том, что в семье с ним обращались жестоко, знали, во время пандемии его туда вернули. Такие случаи мы тоже хотим рассмотреть, и оперативно передать информацию в Минсоцполитики, а также Уполномоченному по правам человека, если нашего ресурса отреагировать будет недостаточно.

Такой совместный проект — это возможность понять причинно-следственные связи и наработать какие-то очень простые и понятные алгоритмы; дать социальным работникам реальные инструменты в работе с семьями. В идеале наша большая задача — найти в громаде возможности для поддержки ресурсных семей и сохранить детей в безопасных биологических семьях; поддержать специалистов социальной работы и специалистов служб по делам детей».

«Надеюсь, что наши совместные действия приведут к тому, что уже 1 сентября в интернаты вернется меньшее количество детей», — резюмирует гендиректор директората социальных услуг и интеграции Минсоца Руслан Колбаса.