Заговори, чтобы я тебя увидел, или Язык науки глазами лингвиста

Немного найдётся в нашем научном мире «проффессоров», которые откровенно пренебрегают языком: или игнорируют запятые, или довольствуются запасом в триста слов. Тот, кто пишет научные труды, понимает: речь — не просто упаковка мысли, а творческая способность учёного, и что она должна быть развита так же хорошо, как и мышление, интуиция, фантазия, внимание, память. Коммуникативные навыки для исследователя — компонент его профессионализма.

Тем не менее среднестатистический уровень этих навыков оставляет желать лучшего. Согласимся: язык многих публикаций зачастую весьма далёк от традиционных канонов научного стиля — ясности, логичности, точности, краткости, терминологической определённости.

…Ещё в 1890 г. А. Чехов в одном из писем отметил: «Наши гг. геологи, ихтиологи, зоологи и проч. ужасно необразованные люди. Пишут таким суконным языком, что не только скучно читать, но даже временами приходится фразы переделывать, чтобы понять. Но зато важности и серьёзности хоть отбавляй. В сущности, это свинство». Истекло с тех пор более ста лет, а воз и ныне там. Кто из нас не натыкался на такие, к примеру, перлы: «Ввиду этого дискурсия стала сродни семантике, погружённой в духовно-символическую деятельность и эстетико-культурное творчество модерного субъекта. Автономизация изображения фиксировала возрастание условности, избирательности и релятивности художественного мышления, активность обозначающих процессов, субъективность культурного творчества индивида и его экзистенциальную «заанганжированность», а также важность культурного мифотворчества, метафизику духовных устремлений».

Явление сие называют по-разному: наукообразный или псевдонаучный стиль, схоластическое изложение, птичий язык, а чаще — научный жаргон. В современном фольклоре его даже успели выставить на посмешище. Так, по Интернету гуляют шутливые пародии, в которых известные поговорки переводят на научный жаргон: некоторые аспекты поведения человека, напоминающие таковые у определенных домашних животных в условиях нахождения последних на стеблях злаковых растений, высушенных естественным образом. Что это? Ответ: собака на сене.

Призрачное подобие научного стиля — научный жаргон на самом деле является его подделкой, антиподом, поскольку не имеет ничего общего с его устоявшимися стандартами. На читателя эта словесная алхимия давит излишней усложнённостью, запутанностью, зашифрованностью, а после прочтения нескольких страниц начинает мутиться в голове.

В глаза сразу бросается терминологическое бескультурье. Тут тебе и наводнение текста малопонятными неологизмами (эвентуально-виртуальные парадигмы, асимметричное структурно-аккумулятивное взаимодействие), и выдумывание ненужных синонимов для обычных терминов (заниженный элемент рельефа вместо низменность, фактологическая апробация вместо проверка), и злоупотребление заимствованиями (симультанный вместо одновременный, вербализировать вместо выражать, континуитет вместо непрерывность).

Для научного жаргона характерно отсутствие лаконичности. То, о чём можно сказать одним словом, выражается двумя, тремя, а то и четырьмя (вместо взаимодополнять — находиться в отношениях взаимной комплементарности). Ещё один признак — предложения-гиганты, громоздкие конструкции со многими придаточными и вставными оборотами, из-за чего изложение производит впечатление какого-то плетения словес, сплошной растянутости и долготы. Если перевести такие писания с тарабарского на нормальный научный язык, то отсутствие новых идей, банальность содержания становятся очевидными.

Извращение научного стиля — не такое уж безобидное явление, так как мешает литературному языку эффективно обслуживать сферу науки. Бывает, в редакцию приносят столь скверно написанную статью, что там только разводят руками. Остаётся либо отклонить её (иногда в ущерб науке!), либо поручать литредактору переписывать её практически заново. Впрочем, чаще такой «трактат» просто пускают в печать в первозданном виде, и тогда уже страдает читатель: бедняга вынужден сидеть и с горем пополам выковыривать из него мысль.

Кроме языкового неряшества, среди причин появления академического жаргона называют ещё незнание или неправильное понимание норм научного стиля, неясное, запутанное мышление, игру в учёность, нарочитое затемнение смысла (автор будто боится, что его поймут), а в социогуманитарных науках — и деструктивное влияние языковой практики постмодернизма.

Мы мало заботимся о языковой культуре учёных. Скажем, в США и других западных странах для них постоянно издают пособия по стилистическому мастерству. Причём как общие, так и специализированные — для биологов, медиков, физиков, гуманитариев, юристов, аспирантов, студентов и т. д. А наш урожай на этом поле почти никакой. Украинскому исследователю неоткуда узнать, как грамотно написать статью, монографию, диссертацию. Стоит ли удивляться засилью наукообразного канцелярита?

Конечно, языковые навыки человек должен приобрести ещё до того, как вступит на научную стезю. Сочинение, реферат, курсовая, дипломная — все эти творческие задания призваны научить школьника или студента отбирать, осмысливать и обобщать материал, строить композицию, создавать последовательный и связный текст. Впрочем, не секрет, что многие «выполняют» эти задания с помощью всемирной сети или всяческих «научно-образовательных» услуг. Вам реферат? Скачивайте с нашего сайта! Горит дипломная? Заказывайте в нашей фирме! Нужна степень? Вот вам диссертация «под ключ». Педагоги и ВАК на эти безобразия обычно закрывают глаза, вот и имеем на выходе горе-специалистов со скромным багажом знаний и ещё более скромными навыками текстообразования. Диплом имеет, а дела не разумеет…

Могут заметить: к чему тратить попусту время, возиться с текстом — для этого есть литредактор. Да, он поможет довести сыроватую рукопись до нужной кондиции, но ни один редактор не сможет лучше автора изложить его идеи. Поэтому работу над слогом не стоит считать чем-то второстепенным и необязательным. В языковом мастерстве имеется и чисто практическая выгода!

Во-первых, мы судим об авторе не только по тому, что он пишет, но и как он пишет. Речь характеризирует человека даже больше, чем умение держаться на людях, ибо сразу обнаруживает его интеллектуальные возможности, уровень мышления, эрудицию, зрелость, общую культуру. Словом, уста — мерило ума. Ещё Сократ предлагал: заговори, чтобы я тебя увидел.

Во-вторых, от языковых умений не в последнюю очередь зависит успех или неуспех учёного на своём поприще. В эпоху информационного взрыва поток публикаций всё возрастает и, чтобы продвигать собственные идеи, внимание публики приходится буквально завоёвывать. Так вот, хорошо написанную статью охотнее напечатают, с интересом прочитают, а её результаты станут известны более широкому кругу специалистов. Чья-то успешная публикация побуждает нас искать другие работы этого автора. Ведь авторы делятся на три категории: которых можно читать, которых можно не читать и которых нельзя не читать. Речь идёт и о репутации учёного, профессиональном признании. Во многих институтах продуктивность сотрудника оценивают по количеству часто цитируемых публикаций. Так что в условиях научной конкуренции и борьбы за гранты умение хорошо, убедительно писать трудно переоценить.

Литературная техника, в-третьих, делает процесс писания более плодотворным, избавляя его от разочарований и досады. Вы испытываете радость свободного владения пером, находите удовольствие в работе, упиваетесь конечным результатом. Человеку же стилистически беспомощному не только со скрипом даются тексты — ему сложнее ориентироваться в потоке информации, пополнять знания, а особенно — делиться ими. Всё это существенно снижает его активность как исследователя или преподавателя.

Наконец, ещё одну хитрость, в общем очевидную, мы часто упускаем из виду. Дело в том, что речь неразрывно связана с мышлением, а посему языковая культура и культура ума взаимозависимы. Научиться хорошо писать — значит научиться хорошо мыслить.

Лингвисты и педагоги доказали: чем больше человек осваивает слов, тем шире становятся его представления о мире. Обогащая лексический запас, мы обогащаем свой понятийный аппарат, получаем возможность точнее передавать логические связи, нам легче даются анализ и обобщение. Известный украинский языковед Илья Кучеренко обосновал тезис, что с усвоением грамматики вырабатывается умение думать творчески и самостоятельно. Грамматику, наряду с логикой и математикой, он считал главным фактором формирования правильного мышления на конкретном языке. Планируя композицию текста, мы развиваем системное мышление. Записывая собственную мысль, ещё не совсем ясную для нас, мы её лучше осознаём, выявляем скрытые ошибки либо прорехи в размышлениях. А незаписанная мысль часто остаётся туманной и может вообще, мелькнув в голове, бесследно исчезнуть.

Доброкачественный научный труд читать легко, а писать трудно. Кое-кого способностями к писательству наделила природа, но большинству это мастерство приходится сознательно развивать. Минимум лингвистических знаний, необходимых для грамотного письма, мы получаем ещё в школе, но, к сожалению, эти знания получают порой чисто формально, без умения применять их на практике.

Языковые навыки — что они предполагают? Владеть основными лексическими богатствами и грамматическими средствами, соблюдать литературные нормы, и в итоге — писать просто, понятно, сжато, выразительно. Более глубокий их уровень позволяет точно выразить какую угодно сложную мысль, все её изгибы и смысловые оттенки. Ну а высшим пилотажем обычно считают умение передавать одно и то же содержание по-разному: автору приходит в голову целое многообразие синонимов и вариантов построения фразы, среди которых он выбирает наиболее подходящий. Понятно, что большинство учёных — не лингвисты и не литераторы. Не каждый обязан знать язык во всех нюансах и подробностях. Но от каждого ожидают, по крайней мере, точного словоупотребления, правильного построения речи, её содержательности.

Для совершенствования своего стиля полезно читать лучшие научные произведения, следя не только за мыслью, но и за языком. Сознательно подмечать, как организован текст, какие употреблены термины, обороты, стилистические приёмы. Если вы в восторге от чьего-то труда, выясните, благодаря чему автор добился такого эффекта. Это может быть и информативная ёмкость, и непоколебимая логика, и драматизм самого исследования, и яркая авторская индивидуальность, и полемический задор, и образность или экспрессивность изложения. Учёному нелишне почитывать поэзию, ведь она прививает чувство ритма, придаёт речи гармонию и плавность.

Работа над текстом требует самокритичного неудовлетворения, исправлений и переделок. Это труднее, чем просто заполнять бумагу серой словесной жвачкой, но без этого не создашь глубокого и читабельного произведения. Серьёзные авторы едва ли пишут «одним махом»; не чёркают и не переписывают разве что графоманы. Письменная речь, в отличие от устной, позволяет вдумчивее работать со словом, оттачивать стиль, возвращаться к написанному. К счастью, компьютер намного облегчает дело. Нетребовательный к себе автор никогда не напишет хорошего текста, как, впрочем, и не станет известным учёным. Поэтому совершенствование своей речи должно стать внутренней потребностью.

Наша общественность живо обсуждает, как повысить качество исследований, как улучшить систему присуждения степеней, как лучше бороться с псевдонаукой. В этом деле не обойтись без поощрения настоящей экспертизы и профессиональной критики. Причём они должны основываться не на каких-то формальных признаках, а на глубоком анализе научной продукции, и в частности — её языка.

В последнее время мы мало-помалу выползаем из затяжного экономического и духовного кризиса. Хочется верить, что в Украине наука вскоре займёт надлежащее ей место, ремесло учёного снова станет престижным, а научная литература будет формировать мировоззрение современника, и потребность в ней возрастёт. Вот почему важно, чтобы встретили грядущие времена, владея высокоразвитым, гибким и совершенным научным стилем.