Украинская наука перед новым вызовом

События последнего времени поставили массовое сознание украинцев перед неизбежностью изменений, которые еще только надлежит воспринять и осмыслить: страна, которую мы считали стратегическим партнером, оказалась стратегическим противником, серьезной и продолжительной угрозой самому существованию нашего государства. А народ этой страны, который официальная пропаганда (царская, коммунистическая и постсоветская) несколько сотен лет заставляла нас считать "братским", в действительности оказался максимально вражеским, охваченным массовой антиукраинской истерией и готовым безоговорочно поддержать любые агрессивные действия своего правительства относительно Украины.

Несмотря на это, Россия останется соседом Украины, территорией, с которой украинцев связывают и будут связывать тысячи экономических, культурных, научных и просто межличностных связей. Как быть с ними? Дальше "дружить", притворяясь, будто ничего не произошло, - аморально. Аморально как относительно миллионов украинских граждан, чьи судьбы сломала российская агрессия (говорю сейчас не только о родных и близких тех, кто погиб, говорю и о людях в оккупированном Крыму и в брошенном во мрак кровавого противостояния Донбассе), так и относительно демократического мира, который сегодня жертвует собственными экономическими интересами, вводя санкции против путинской "империи зла" и спасая тем Украину.

Вместе с тем разорвать все эти связи раз и навсегда - нереально. Во всем должна быть найдена разумная мера.

Какой окажется эта мера - зависит от каждой конкретной сферы. Для меня, например, вполне понятно, что с точки зрения здравого смысла и простой человеческой порядочности сегодня абсолютно недопустимы гастроли в Украине российских артистов, поддержавших агрессию. Как и показ на украинских каналах российских сериалов, прославляющих тамошних силовиков (на практику "Интера" и иже с ним реакция общества обязана быть значительно жестче). В то же время великая русская литература (и в переводе, и в оригинале) должна и в дальнейшем оставаться одной из основ гуманистического мировоззрения каждого интеллигентного украинского человека.

Очевидно, украинскому обществу и экспертным кругам необходимо определить новую модель гуманитарного сотрудничества с Россией - историческим соседом и одновременно агрессором, оккупантом части нашей территории. Поэтому я попробую порассуждать об уровне допустимого сотрудничества в одной-единственной, но близкой мне сфере - научно-технической.

До сих пор это сотрудничество для многих в Украине - прежде всего для тех, кто успел сформироваться в СССР в рамках единого научно-технического комплекса советской супердержавы, - имело сакральный статус. Россию и Украину объединяло выполнение многочисленных совместных программ. Временами они были для нас чрезвычайно важны. Например, масштабное (по скромным украинским меркам) финансирование исследований в сфере нанотехнологий в нашем государстве в 2000-е началось именно в рамках выполнения межгосударственной программы, соруководителями которой на первом этапе были академики Жорес Алферов из Петербурга и Николай Находкин из Киева.

Иное дело, что в Украине эти исследования наше государство финансировало из собственного бюджета. Ничем похожим на благотворительность относительно украинцев Россия никогда не занималась. Более того, она всегда отличалась жестким прагматизмом. Как бывший заместитель министра образования и науки Украины, могу удостоверить: лишь огромными усилиями и после сложных и напряженных переговоров удалось убедить россиян оставить в совместной программе хотя бы часть тех направлений, к которым у России не было большого интереса, но которые были перспективными с точки зрения украинских ученых. Вместо этого руководители российской науки упрямо пытались отдать нам, прежде всего, те направления, где украинцы в лучшем случае могли выступать лишь в роли младших партнеров...

Блестящей иллюстрацией этого "прагматизма" в начале 1990-х стал категоричный отказ России передать нам хотя бы одну из более десятка бывших советских антарктических станций (хотя все они создавались и эксплуатировались с большим долевым участием УССР, а часть из них была позже просто законсервирована). В элитный клуб антарктических государств Украина входит сегодня исключительно благодаря тому, что Великобритания бесплатно (!) передала нам свою станцию "Фарадей", которая уже более 15 лет работает как украинская станция "Академик Вернадский".

Еще ощутимее российский прагматизм и жесткость сказывались относительно проектов, которые могли потенциально привести к стратегическим прорывным результатам в технологиях и производстве: вспомним хотя бы показательную, известную всем печальную историю самолета Ан-70.

…И сегодня среди совместных программ международного научного сотрудничества и НАН, и Государственного фонда фундаментальных исследований значительное место занимают программы сотрудничества именно с РФ. Стороны объявляют общие конкурсы, определяют их победителей и потом финансируют каждый свою часть, содействуя, в частности, и поездкам ученых к их партнерам. Правда, финансирование украинских команд в рамках таких программ всегда оказывалось беднее, поскольку в целом научный бюджет Украины был в последние годы раз в 30 меньше российского.

Так же и в дальнейшем проходят совместные украинско-российские (вариант: украинско-российско-белорусские) научные конференции и школы. Правда, на традиционную - 14-ую - школу по гидромеханике в Евпатории в этом году украинцы уже не приедут - по понятным причинам. А вот трехсторонняя конференция по нанотехнологиям в Минске осенью вроде бы состоится.

Не пытаюсь ставить под сомнение полезность такого сотрудничества для украинской стороны - она обусловлена не только наличием исторических связей, сформировавшихся еще во времена СССР, но и упомянутой выше диспропорцией российского и украинского научных бюджетов. Понятно, что лаборатории российских коллег оборудованы значительно лучше, и поработать на их оборудовании, даже в рамках выполнения совместного проекта, для многих в Украине весьма заманчиво. (Хотя, с другой стороны, если сравнивать с Европой, Америкой или Японией, то здесь уже и россияне могут позавидовать).

Об отказе от упомянутого сотрудничества ни в коем случае речь бы не шла, если бы Россия своей агрессией фактически не лишила нас выбора.

Приведу прозрачную историческую аналогию к сегодняшней ситуации. При всей богатой фантазии трудно представить себе сотрудничество АН СССР и научного общества имени кайзера Вильгельма в годы Второй мировой. Несмотря на то, что многие советские физики успели пройти в 1920-х немецкую выучку, а общество кайзера Вильгельма возглавлял Макс фон Планк - человек безупречной моральной репутации, до конца пытавшийся защищать физиков-евреев (за что и поддавался жесткому разносу со стороны бесноватого фюрера).

К сожалению, должны признать еще одно весьма неприятное для нас обстоятельство. Российские ученые в своем большинстве поддерживают политику Путина (точь-в-точь так, как большинство немецких ученых поддерживало политику Гитлера, - по крайней мере до того времени, пока неизбежность поражения рейха стала для всех очевидной). Признаюсь: для меня лично было шоком то, что интеллигентные и начитанные российские коллеги, среди которых автор рос как ученый (кандидатскую по теории полупроводников мне во времена СССР посчастливилось написать и защитить в легендарном ленинградском "физтехе"), сегодня готовы безоговорочно верить путинской пропаганде, аплодировать захвату Крыма и искренне сочувствовать "безоружным добровольцам, которые умирают, защищая мирных российских братьев на Донбассе". Исключения, конечно, есть - и перед этими смельчаками, готовыми бросить вызов ослепленному шовинизмом большинству, следует с признательностью склонить головы. Но, к сожалению, в нынешней России их очень мало.

Почти все российские научные учреждения во главе с "реформированной" РАН (несколько диссидентских негосударственных структур гуманитарного направления погоды здесь не делают) являются послушными "колесиками и винтиками" в путинской имперской машине. Показательно, что и РАН, и ведущие российские университеты во главе с московским фактически никак не отреагировали на призывы НАНУ и украинских университетов каким-то образом повлиять на российское руководство, заставив его остановить агрессию. Никак не осудила РАН и захват агрессором многочисленных объектов НАН в Крыму - институтов, заповедника, обсерватории, исследовательских суден и т.п. Как не отреагировала и на то, что засланные Россией террористы фактически парализовали жизнь вузов и научных учреждений в Донбассе, лишив их какой-либо перспективы на будущее.

И изменить настроение российского научного сообщества (способного все же анализировать лучше, чем ослепленная антиукраинской истерией масса людей, и более чувствительного к международному общественному мнению) сможет, боюсь, только реальное, на собственном опыте, осознание того, что Россия становится изгоем в порядочном мировом сообществе, а шансы каждого из россиян на работу в западных университетах и лабораториях существенным образом уменьшаются.

Могу только солидаризироваться с позицией президента АН высшей школы Украины кибернетика Александра Наконечного, который в обращении к руководству МОН и НАН подчеркнул: научное сотрудничество украинских и российских ученых должно продолжаться - но в рамках межличностных контактов и тех международных научных организаций, куда входят обе наши страны. И абсолютно не могу согласиться с позицией президиума НАН, который, похоже, собирается продолжать контакты с РАН, будто ничего не произошло.

…Как физик, работающий в графеновой тематике, четко знаю, что не поеду на очередную российско-белорусско-украинскую конференцию по нанотехнологиям в Минск. Ведь сам формат конференции содержит не только научную, но и явную политическую составляющую. На прошлой конференции в Петербурге нобелевский лауреат, а по совместительству - политик от КПРФ Жорес Алферов почти не говорил о нанофизике, вместо этого он страстно подчеркивал необходимость как можно быстрее воссоздать "единое великое государство". Позиция Жореса Ивановича всем известна, но, к сожалению, никто из уважаемых членов украинской делегации тогда не встал и не сказал, что научная конференция - не место для политических спичей. Боюсь, что в Минске история повторится, поэтому и призываю коллег-ученых не создавать массовки для российского политического шоу. Ведь сегодня есть множество других, с несомненной репутацией, международных научных форумов, где можно пообщаться с коллегами, в частности и россиянами.

Поэтому еще раз солидарен с профессором Александром Наконечным: институционное сотрудничество научных учреждений и организаций двух государств должно затрагивать сегодня исключительно рабочие моменты (есть украинский научный объект на Терсколе - понятно, что с россиянами нужно контактировать по официальным каналам, чтобы обеспечить его дальнейшую жизнедеятельность).

Все остальное институционное сотрудничество (двусторонние конкурсы, конференции и т.п.) должно быть свернуто. Да, при этом пострадают многие украинские ученые. Пострадает и автор этой статьи, являющийся украинским соруководителем одного из проектов, который выполняется по совместному конкурсу российского и украинского Фондов фундаментальных исследований. Но мысль о наших ребятах, гибнущих сейчас от российского оружия в руках чеченских боевиков на Востоке, чтобы я мог чувствовать себя в безопасности в киевском кабинете за компьютером, не оставляет мне выбора.

Да и межличностным контактам и поездкам украинских ученых в Россию я тоже сегодня не весьма радовался бы. Ведь неизвестно, кого следующего из украинских граждан ФСБ захочет сделать "диверсантом" или "шпионом". А возможности для защиты соотечественников на российской территории у нас сегодня - признаем! - минимальные...

Конечно, свертывая сотрудничество на Востоке, Украина должна пытаться компенсировать эти потери на Западе. Несмотря на то, что демократический мир как никогда готов нам помогать, не все здесь радужно. Нищая, разграбленная предыдущими руководителями Украина просто не способна платить взносы в солидные международные научные организации и программы. Да, полноправное членство в амбиционной программе ЕС "Горизонт-2020" открывает перед нашими учеными огромные перспективы, но за него надо заплатить Брюсселю взнос, соизмеримый с нынешним годовым бюджетом НАН...

Да и мало было сделано у нас за прошлые годы для того, чтобы украинские ученые могли эффективно бороться за международные гранты. Возглавляя два года жюри международного инновационного конкурса Sikorsky Challenge в Киевском политехническом, я мог неоднократно наблюдать, как наши исследователи, имея первостепенные, потенциально чрезвычайно интересные с точки зрения коммерциализации результаты, просто не могли как следует представить их западным экспертам. Порой по элементарной причине - недостаточного знания английского...

Следовательно, перед украинской наукой сегодня стоит очередной вызов: определить наименее разрушительные пути свертывания традиционных контактов на Востоке (повторюсь: этот шаг вынужденный, но неминуемый) и одновременно резко интенсифицировать поиски компенсации на Западе и в других стратегически перспективных для нас уголках планеты. А для этого при участии специалистов НАН и университетов необходимо срочно выработать новую концепцию приоритетов международного научно-технического сотрудничества Украины. Поскольку иначе мы рискуем испытать неминуемые из-за российской агрессии потери и не получить крайне необходимой нам в нынешних условиях компенсации.