НАУКА В КОНТЕКСТЕ ОБЩЕСТВА

3. К вопросу о реформах. Мнимых и реальных

В предыдущих публикациях («ЗН» №№ 3, 4 с.г.) я попытался вскрыть причины кризиса в науке в контексте единой системы «наука - общество» и предложить некоторые меры по ее сохранению. Ниже попытаюсь обрисовать оптимальную организацию науки, цели и пути реформ.

З ачем науке нужны ре-

формы? Сформулируем основные задачи.

Первая. Ликвидация ведомственных преград в движении идей, финансов и кадров, затрудняющих прогресс науки и приводящих к разбазариванию огромных средств. Организация науки может оставаться и ведомственной, но финансирование - вневедомственное и конкурсное в масштабах державы.

Вторая. Оптимизация отраслевой структуры науки. Сегодня огромный крен в сторону инженерных наук, преимущественно обслуживающих ВПК, уже никак не оправдан. Инженерные науки стали и наименее «эвристичными», открытия первостепенного значения и даже второстепенного в них уже давно сделаны. Приоритетом должны стать науки о человеке, его природной и социальной среде.

Третья. Система организации науки должна стать открытой, справедливой и всецело стимулировать труд ученых.

Четвертая. Интеграция науки с системой образования и ее сближение со сферой практических интересов народа. Система должна не препятствовать, а стимулировать продвижение научных идей в общественный прогресс.

Пятая. Вхождение прикладной науки в систему рыночных отношений, в том числе и основанных на частной собственности.

Шестая. Интеграция в мировую науку при сохранении национальных приоритетов, преодоление «хуторянства» во всех его проявлениях.

В целом, мы хотим очень простых вещей - более эффективно служить науке, нашему народу и получать от этого максимальное творческое удовольствие. Мы хотим, чтобы наука была ограждена от вмешательства некомпетентных людей, чтобы активно работающие ученые сами избрали лучшие формы своей организации. И в то же время, нам необходимо, чтобы выделение и распределение всех бюджетных средств на науку происходило под строгим государственным контролем, информированно и открыто. Ключевым из всех этих вопросов является демократизация научной среды, переход на коллегиальный, горизонтальный уровень принятия решений.

М еня удивляет, как при-

митивно и даже вульгарно некоторые лидеры нашей науки воспринимают саму идею ее демократизации: «Мы что, дойдем до того, что будем голосованием решать, принимать или не принимать закон Ома?» Хочется напомнить о черных днях «лысенковщины», о гонениях на кибернетику, теорию относительности, теорию резонанса в химии. Там ведь ничего не решалось голосованием, а если и решалось, то голосованием таким же единодушным, какое сейчас можно встретить только на сессиях Академии наук. Хочется напомнить, что и закон Ома в свое время проходил этап признания в научной дискуссии, а не насаждался «великими организаторами науки», а насаждение «мичуринского учения» отбросило науку далеко назад.

Наука - одна из немногих форм человеческой деятельности, где демократия отношений между ее участниками определяет и сам результат этой деятельности, и ее последующую ценность. Такого ведь нет ни в материальном производстве, ни в бизнесе, ни в военном деле. Даже для художника не так важна демократия его отношений с другими художниками, если его произведения успешно выставляются и продаются. Ведь нет в науке другого способа оценки труда ученого, чем коллективное мнение научного сообщества. Можно это мнение не учесть, сфальсифицировать или проигнорировать, но только на короткий срок. Жизнь свое возьмет.

Результат труда ученого часто бывает доступен для восприятия и оценки лишь нескольким его коллегам. Кто и как оценит новизну только выдвинутой идеи и реальность ее воплощения в конкретных материальных, кадровых и финансовых условиях?

Удивительно, но мировой опыт выработал пути решения таких сложных задач. В их основе - принцип горизонтальности: все ученые равны при оценке труда своих коллег. Обслуживая друг друга проведением экспертизы, они действуют на основе взаимности. Труд эксперта почетен, но не дает дополнительных привилегий. Недобросовестная экспертиза наказуема. Какие же существуют механизмы реализации этого принципа?

М ного лет назад, еще со-

всем молодым и почти неизвестным ученым, я вдруг получил большую бандероль из Национального научного фонда США. В ней письмо с просьбой дать экспертную оценку проекта, который был подан в фонд из одного американского университета. Будучи воспитан на наших реалиях рецензирования, я был просто ошарашен. Как и зачем? Ставить судьбу проекта в несколько сотен тысяч долларов в зависимость от мнения какого-то Демченко в далеком Киеве, когда в самой Америке столько выдающихся ученых? Обращение ко мне было подписано Артуром Ковальским, координатором программ по биофизике. Через много лет я познакомился лично с д-ром Ковальским и от него узнал многое о том, как функционируют Национальный фонд и другие научные фонды США. Они держатся не на ученых, а на чиновниках! На чиновниках в лучшем смысле этого слова, на государственных мужах, таких, каким был сам д-р Ковальский. Если бы координатором фонда был ученый, мог бы он быть полностью беспристрастным? Забыть о собственных научных интересах, избежать искушения поддержки собственных коллег и учеников? Для чиновника же все ученые равны. Его задача - обеспечить наиболее объективную экспертизу. Какие требования к экспертам? Компетентность - в сути проекта и отсутствии конфликта интересов с его автором. Чего-чего, а конфликта интересов ни с одним из ученых Америки у меня в то время не было. Но мучил меня другой вопрос. Эксперт ведь одним из первых знакомится с научными идеями автора еще до того, как начата их реализация. А если он позаимствует (попросту, украдет) идеи и возьмется их реализовывать сам. На это д-р Ковальский ответил просто: «Если вы это сделаете, ни в один из научных фондов нашей страны вам ни один свой проект в будущем подавать не следует». «Но бывают ли подобные случаи?» «Да, они бывают, но редко. Все в мире несовершенно, но ничего лучшего не найдено. Невозможно определить ценность научной идеи без профессионального знакомства с ее сутью». «Простите, но в рамках даже самого честного отношения к чужой работе существуют чисто личностные особенности восприятия. Вам что-то нравится, а мне нравится не это, а другое». «Вот поэтому мы по каждому проекту обращаемся к группе экспертов, желательно из разных стран». Хочу добавить, что работа экспертов, так же, как и работа по рецензированию рукописей в научных журналах, не оплачивается. Значит, услуги американских экспертов и нам доступны. Остается немного - найти в Украине достойных чиновников. И еще одно, что посложнее, воспринять те принципы научной этики и морали, которые приняты в мировом сообществе ученых.

З арубежный опыт выра-

ботал два способа государственного управления наукой.

Первый из них - это система «снизу вверх», реализуемая как система авторских грантов, когда научный проект предлагается самим ученым, который развивает собственные идеи. Эти идеи базируются на логике научного познания, собственном опыте и интересе автора (и его возможностях) и могут быть направлены и на развитие фундаментальных знаний, и на решение актуальных задач, стоящих перед государством и обществом. Вопросы финансовой поддержки исследования решаются на конкурсной основе путем экспертизы, причем каждый ученый может быть экспертом работы другого. Эта система наиболее распространена на Западе благодаря весомым своим преимуществам. Это очень гибкая система, которая позволяет быстро реагировать на последние достижения науки. Эта система и наиболее экономна, поскольку каждый ученый, участвующий в экспертизе, заинтересован в минимальных расходах своим коллегой (чтобы больше досталось самому), он может эти расходы оценить профессионально по отношению к значению самого результата. И вот оказывается, эта система в наибольшей степени соответствует творческому характеру научного труда и позволяет рано вовлекать в творческий процесс научную молодежь. Есть у нее и недостатки. Это неполная социальная защищенность ученого в случае неудачи или задержки в финансировании его проекта и сложность в организации исследований, которые требуют концентрации усилий больших научных коллективов, например, в оборонной и космической областях.

Известна и другая система - «сверху вниз», когда научный проект - государственное задание или часть большой государственной программы. Эта система имеет преимущество тогда, когда возникает необходимость концентрировать на определенных направлениях большие научные силы. Государственный орган и распределяет финансирование между участниками программы, как правило, тоже на основе конкурса. Поскольку ни один чиновник ученому научную задачу не поставит, то от ученого также требуется творческий поиск, и конкурс состоит в выборе лучшего пути выполнения задания. Как видим, это совсем не то, что наша академическая и ведомственная плановая система. Но даже и она, как считается, бывает связана со значительным и часто неоправданным разбазариванием средств. Ограничение творческой свободы ученого всегда дорого стоит!

Б удучи реалистами, да-

вайте сразу признаем, что 40-тысячный коллектив научных работников Украины в ближайшее время сохранить не удастся, да и многие из них просто не нужны. Давайте же используем создавшуюся ситуацию для качественной перестройки науки с целью более полного удовлетворения запросов народа. Спонтанный отбор, происходящий сегодня в условиях прогрессирующей и выравнивающей бедности, способствует сохранению в науке наименее ценных и наименее перспективных ее представителей. Как этот процесс обратить, сделать это срочно и без значительного увеличения финансирования науки, которого, судя по всему, не будет?

Хотим мы этого или не хотим, но нам придется сделать один очень ответственный и очень болезненный шаг - прекратить бюджетное финансирование ведомств и перейти к финансированию проектов через научные фонды на вневедомственной и конкурентной основе. При этом, в частности, могут быть использованы опыт, инфраструктура и кадры Международного научного фонда (Фонда Сороса), очень много сделавшего для поддержки нашей науки в самый критический момент.

Предложение первое. Обеспечить приоритетное бюджетное финансирование ученых и их коллективов, работающих в рамках международных программ и над совместными проектами с лабораториями Запада. Я предвижу множество возражений, главное из которых: «Они уже получают, как можно им давать еще?». Поясняю. Как правило, эти проекты предусматривают оплату иностранным партнером материалов, оборудования и кратковременных поездок в зарубежные лаборатории. Обязательство обеспечивать выполняемую в Украине часть проекта (зарплату, тепло, воду, библиотеки и др.) должна брать на себя украинская сторона. Если мы эти исследования провалим, то закроем дорогу к западным субсидиям в будущем.

Если же такой шаг будет предпринят даже в рамках очень скромных существующих возможностей, то его положительные последствия будут огромны. Произойдет действительно объективный отбор лучшей, наиболее продуктивной части наших ученых. Этот отбор производится, во-первых, иностранным партнером, пожелавшим сотрудничать именно с вами, и, во-вторых, иностранным фондом, обеспечившим объективную многостадийную экспертизу вашей совместной заявки. Появятся стимулы бороться за признание за рубежом, а это в целом даст мощный импульс пропаганде достижений нашей науки. Это приблизит нас и к приоритетам, и к отраслевой структуре мировой науки, способствуя ликвидации наших глубоких диспропорций. В рамках международных проектов найдут возможности творить науку, не порывая с родиной, и представители вновь возникшей украинской научной диаспоры. Мы будем постепенно перенимать организационные формы мировой науки. Ученые, работающие в прикладных областях, получат новые каналы для коммерциализации своих достижений за рубежом.

Можно услышать и такое возражение: «Нельзя забывать ученых, работающих в важных для нашей страны направлениях, но которые слабо представлены в науке Запада, например, в различных направлениях украинистики, экологии бассейна Днепра или технологии добычи серы». Ученые, проекты которых прошли конкурсный отбор, могут финансироваться наравне с участниками международных проектов. Эти ученые формируют второй круг исследователей.

Третий круг исследователей - ученые, получающие финансирование по прямым договорам с предприятиями и частными лицами. В том числе - и с издательствами на написание учебников и монографий.

Четвертый круг - временно безработные. Эти ученые должны получить все возможности для подготовки и продвижения конкурентоспособных научных проектов. В течение лимитированного срока (скажем, полгода) им, по их желанию, должно сохраняться рабочее место (оборудование, техника), право информационного обслуживания и выплачиваться пособие.

Таким образом, в условиях прекращения прямого госбюджетного и ведомственного финансирования учреждений науки бюджет такого учреждения формируется вкладами, которые приносят ученые. Это могут быть те же люди, которые здесь работали и раньше. Но по статусу это - другие люди. Не исполнители бесконечно тянущихся научных тем и творцы липовых отчетов, а творцы науки, отстоявшие свое право заниматься ею наиболее интеллектуальным и этичным способом. Это уже и независимые люди. Со своими деньгами они способны выбирать и коллектив, в котором работать. У таких администраторов, как А.Долинский (см. «ЗН» от 29 декабря 1995 г.) уже не будет болеть голова, как проконтролировать расходы по научным проектам. Наоборот, ученые, вкладывая деньги в бюджет института, будут контролировать качество управленческих услуг. Работа вспомогательных подразделений и служб будет максимально подчинена служению людям науки. Появятся стимулы к совместному использованию уникальной аппаратуры. Улучшится моральный климат в научных коллективах. Все это произойдет по одной единственной причине - каждый сотрудник, а не только директор будет заинтересован в пресечении всех форм «марнотратства».

П родолжая быть реалис-

тами, давайте признаем, что полного слияния академической и вузовской науки мы вряд ли достигнем. Всегда будут ученые, органически не способные к работе со студентами. Всегда будут и преподаватели, часто - прекрасные лекторы, которые будут связывать научный процесс лишь с ростом своей университетской карьеры. Да и потребность в научном продукте по отраслям знаний не всегда соответствует потребности в научных кадрах. Но необходимо создать возможность каждому преподавателю вуза заниматься наукой, не кустарной и хуторянской, а приближающейся к ее передовому краю. Необходимо каждому студенту Украины создать возможность приобщиться к мировому уровню науки через ее лучших национальных представителей. Как этого достичь?

Предлагаю первый важный этап, не требующий ни ломки существующих структур, ни капитальных затрат. Ученые советы вузов, их филиалов и факультетов расширяются в 2 - 3 раза с привлечением ведущих ученых из академической и отраслевой науки. В случае отсутствия кадровых возможностей в регионе приглашаются ученые из других регионов или даже из-за рубежа. Формы работы советов - ежегодные сессии. Советы заслушивают и обсуждают основные направления научной работы кафедр и лабораторий и проводят аттестацию кадров. Избрание на вакантные должности и переизбрание руководящего состава происходит на таких советах. Дрожите, хуторяне!..

Это будет способствовать притоку академических кадров в вузы и их конкурсному отбору. Но движущая сила при этом возникает и другая - большая социальная защищенность ученого в вузе в условиях грантовой системы. Подумайте, что лучше при неудаче вашего проекта или задержке в его финансировании, быть безработным, или «сосредоточиться на преподавательской работе»? Поэтому, если сейчас ученые, сочетающие науку с преподаванием, предпочитают основное место работы сохранять в НИИ, то ситуация изменится радикально, ученый будет бороться за место в штате вуза, а в НИИ предпочесть работать по совместительству, в основном, для обеспечения материальной базы исследований.

С другой стороны, имея прекрасную научную идею и получив конкурсное финансирование на ее реализацию, преподаватель может прийти в НИИ и сказать: «Вот моя идея. Я буду работать с вами». Поскольку материальная база в НИИ, как правило, лучше, появится мотивация для проникновения в академическую науку со стороны ученых вузов.

Я далек от мысли о том, что предлагаемые меры будут реализованы спокойно и безболезненно. Сопротивление будет и из университетской, и из академической среды. Ведь даже гениального Ландау уволили из Харьковского университета за плохой уровень преподавания физики. Хуторяне найдутся всюду. Но, по моему мнению, в наше кризисное время следует воздерживаться от крутых организационных решений и ломок существующих структур и предпочесть мягко стимулировать положительные тенденции.

П о каким законам живет

наука? Существующий закон «Об основах государственной политики в сфере науки» ничего не регулирует, это просто собрание дефиниций. По меткому выражению Леонида Шульмана, его, как ни старайся, ни выполнить, ни нарушить невозможно. И вот на фоне очень вялой законотворческой инициативы наших государственных мужей, общественный Национальный комитет по демократизации и реформированию науки в Украине при активном участии народного депутата Украины Мирослава Горбатюка разработал и предложил на суд общественности концептуально новый проект «Закона о науке».

В этом законопроекте впервые утверждается творческий характер научной деятельности и научный работник как важнейший субъект этой деятельности. Закон вводит норму, согласно которой все ученые на равных участвуют в выработке относящихся к сфере науки решений через свои выборные органы. Эти органы формируют объединения ученых, созданные не по ведомственному, а по профессиональному принципу. Так научные отделения по специальностям формируются из ученых одной специальности независимо от их принадлежности к академической, вузовской или отраслевой науке. На этом горизонтальном уровне происходит обсуждение и принятие решений, важнейших для развития научных направлений и науки в целом. Высшим же научно-организационным органом Украины должна стать Национальная научная ассамблея, которая формируется путем делегирования представителей этих научных отделений, а не административным назначением. Законопроект содержит ряд других прогрессивных положений и норм. Он устанавливает права и обязанности ученого по отношению к государству, а также обязанности государства поддерживать науку, обеспечивать социальную защиту ученых.

Проект «Закона о науке» получил одобрение на II Всеукраинской конференции «Демократизация и реформирование науки в Украине» (ноябрь 1995 г.). Он опубликован в газете «Український вчений» и проходит обсуждение в научных коллективах, министерствах и ведомствах. Его не смогут проигнорировать и участники готовящегося по распоряжению Президента Украины республиканского совещания ученых.

А как же государственные органы, призванные по распоряжению Президента подготовить и обобщить предложения по реформированию науки? Документ, подготовленный комиссией под руководством И.Кураса, меня просто удручает. Представленный под названием «Основные направления реорганизации в области науки», он никаких направлений не содержит даже в концептуальном плане. Но мы должны быть благодарны этой комиссии уже за записанную фразу: «Необходимо разработать концепцию научной и научно-технической политики». Хочется верить, что когда-то, кем-то и для кого-то она будет разработана, но, конечно же, без учета многих сотен предложений ученых, которые были внесены в эту комиссию и ею проигнорированы. Интересна сама форма этого документа. Его основная часть состоит из 72 фраз, каждая из которых начинается словами: рассмотреть, определить, составить, упорядочить, предусмотреть... Глагол «подготовить» встречается 26 раз, а «разработать» - 21 раз. Эти фразы бросаются в воздух без всякого адреса: кому, как и когда все это делать. Видно, на самого Президента страны комиссия и хочет возложить всю эту работу и ответственность за нее.

Нет сомнения, у членов комиссии были добрые намерения, иначе они бы не записали такие слова, как: «Поддержать развитие фундаментальных научных исследований как основы научно-технического прогресса...» и «Обеспечить приоритетные направления развития науки и техники высоко квалифицированными кадрами, способными вознести отечественную науку до мирового уровня». Осталось чуть-чуть: найти механизмы поддержки и обеспечения, а затем их реализовать.

К республиканскому совещанию ученых готовятся и ведомства. Документ, разработанный в НАНУ, уже обсуждался на страницах «ЗН» (от 27 января) академиком Федором Овчаренко, и я полностью согласен с его оценками. Хочу только подчеркнуть, что предлагаемые НАНУ мероприятия как раз прямо противоположны здравому смыслу. Так, предлагается укрупнение институтов. Между тем известно, что чем больше численность научного коллектива, тем ниже его продуктивность. Как сказано в книге «Физики шутят»: «Институт, в котором больше ста сотрудников, не может решать внешние проблемы, ему хватает и внутренних». Где уж ждать решения внешних проблем от наших институтов-гигантов. Обратите внимание на то, кто является западными конкурентами этих «монстров» на рынке мировых технологий. Часто это фирмы, состоящие из нескольких человек! А что касается укрупнения научных тем, создания крупных целевых программ, то это при сохранении существующей системы просто приведет к росту числа паразитирующих на одного работающего ученого.

В Министерстве образования видят необходимость реорганизации науки в приведении ее организационной и функциональной структуры в соответствие с рыночными отношениями в условиях экономики переходного периода.

Для организации исследований и разработок предполагается создание новых структур, основанных на коллективной, смешанной и частной собственности, привлечение частного капитала к финансированию разработок, создание служб поддержки частного сектора вузов. Предполагается значительное увеличение участия вузов в решении региональных проблем и увеличение их финансирования из региональных бюджетов. И в то же время, отмечая явно несправедливое в отношении вузовской науки соотношение уровня базового бюджетного финансирования к ее научно-техническому потенциалу, авторы документа даже не рассматривают вопрос о создании таких условий, при которых каждый ученый вуза боролся бы за государственное финансирование в равной конкурентной борьбе с учеными из других ведомств, и в частности из НАНУ. Один шаг до государственного мышления, но он сделан не был.

Разрешите еще раз, но иными словами сформулировать ключевой вопрос реформы - каким путем будет выбираться для государственной поддержки и бюджетного финансирования конкретная научная идея: путем конкурса проектов на горизонтальном уровне ученых или же путем первичного дележа денег на науку между ведомствами на вершине государственной власти с повторением дележа на каждом из более низких уровней. С риском проиграть наши ведомства готовятся к очередной схватке между собой. Но они сами пока не готовы дать необходимую свободу своим ученым, задействовать горизонтальные структуры.

Сегодня государственная власть исполнена решимости проводить реформы. К этому ее подталкивает факт разрушения науки, совершенно неадекватного сокращению финансирования падения ее эффективности. Теперь уже трудно замаскировать колоссальную затратность в организации нашей науки, когда почти все деньги разбазариваются по дороге и до ученого не доходят. Но структура науки настолько сложна, настолько специфична, что без нас, ученых, государственная власть просто не справится. Она может лишь провести реформы по типу реформы самих государственных структур, но это никого удовлетворить не может, гибель науки так не остановить. В случае успеха реформ - будут и выигравшие, и проигравшие. В случае неудачи - проиграют все.