«Эквивалент» возможен, но нужен ли он?

Пусть Ваш ум всегда будет открыт переменам.

Приветствуйте перемены, способствуйте им.

Дейл Карнеги

Высказать свои соображения по столь серьезному поводу нас побудило содержание материала, опубликованного в «ЗН» (№35, 2006 г.) под броским названием «Возможен ли украинский эквивалент PhD, или Как исключить покупку кандидатской диссертации?», приведенном в подзаголовке настоящей статьи. Забегая несколько вперед отмечу, что в высказываниях руководителей университетов, приведенных в публикации, то и дело наталкиваешься на утверждения, тональность которых, ставшая уже привычной в выступлениях такого рода, поражает своей категоричностью и безапелляционностью. В качестве примера процитирую некоторые из них: «Сегодня аспирантура — фактически пустое место»; «Правительство должно признать, что нынешняя система подготовки научных степеней и званий — не просто не эффективна, но и обанкротилась..». Вот такие решительные формулировки! Погодя развенчивается и средняя школа, и аспирантура, и диссертации, и в целом вся система подготовки научных кадров, которая к тому же … «деморализует общество». Ни больше ни меньше! Полноте, коллеги, ведь мы это уже проходили!

Категоричность суждений — не довод

Возвратимся к главной посылке в публикации, смысл которой в том, что переход на присвоение по западному образцу степени «доктора философских наук» — панацея от всех нынешних бед. Процитирую ключевое положение: «Чтобы присоединить к общеевропейскому движению и свои интеллектуальные усилия, мы должны идти по пути «экспериментальных площадок», то есть приобретения опыта в небольших масштабах и распространения положительной составляющей этого опыта на все научно-образовательные учреждения» (из высказывания ректора Львовского национального университета Ивана Вакарчука).

Примечательно, что в составе консорциума отсутствует крупнейший украинский вуз — Национальный технический университет («Киевский политехнический институт»), ректор которого академик М.Згуровский наиболее обстоятельно и аргументированно выступал в печати за автономию университетов. Полагаю, однако, что не такую реализацию отстаиваемого им принципа имел в виду Михаил Захарович.

Здесь предвижу возражение оппонента, что в данном случае речь идет об эксперименте применительно только к гуманитарным и социальным наукам. Но, позвольте, ведь акция проводится в связи с тем, как нас уверяют ее инициаторы, налицо «ряд проблем, которые препятствуют эффективному функционированию сегодняшней аспирантуры/докторантуры». Следовательно, эта посылка касается подготовки кандидатов и докторов наук всех специальностей, т.е. имеет общий характер. Так же, как и общими являются вопросы о деятельности ВАК и потребности у нас двух ученых степеней, поднятые в диалоге ректоров. Кстати, уместно заметить, что в упомянутом выше Киевском техническом университете, как и в других столичных университетах, высок удельный вес кафедр, относящихся к сфере социальных наук. Остается только догадываться, почему они не присоединились к столь многообещающему эксперименту…

А теперь по существу положений, освещенных в материале. Проблема, о которой идет речь, давно волнует общественность, и на страницах еженедельника постоянно была в центре внимания. По разным аспектам организации науки, принципов ее совершенствования, подготовки и аттестации научных кадров, деятельности научно-исследовательских институтов и вузов, работы учреждений системы НАН и Высшей аттестационной комиссии выступали не только обозреватели «ЗН» и других периодических изданий, но и многие авторитетные ученые Украины. Среди них Н.Амосов, В.Фролькис, П.Костюк, М.Згуровский, Ю.Пахомов, А.Наумовец, Я.Яцкив, К.Сытник, А.Возианов, Ю.Кундиев, А.Созинов, С.Комиссаренко, Д.Мельничук, О.Крышталь, С.Рябченко, Д.Зербино — список далеко не полный.

Оправдана ли предлагаемая новация?

Чтобы не «растекаться мыслию по древу», не навязывать читателю своих сомнений, ограничить субъективизм оценок, приведу перечень основных доводов сторонников предлагаемой новации с тем, чтобы читатель вместе с автором статьи мог ответить на возникшие при этом вопросы.

Положение первое. Предложена «хорошо продуманная, детальная и логичная (здесь и далее выделено автором) программа докторской подготовки по типу PhD, делающая невозможной «покупку» кандидатской диссертации…». Вопрос: на чем основана оценка новации в столь превосходной степени? Не логичным ли было дождаться, когда «уже с нынешнего учебного года программа примет первых докторантов», и только после завершения их обучения на «экспериментальной площадке консорциума» сделать аргументированный вывод?

Положение второе. В системе высшего образования нужна система «4+2» вместо «4+1» (бакалавр, магистр). Вопрос: какими конкретными данными подтвержден столь ответственный вывод, равно как и утверждение, что кандидатские диссертации «…становятся все больше похожими на магистерские работы, какими они должны были бы быть».

Положение третье. Докторская подготовка по типу PhD — третий образовательный цикл в отечественной высшей школе, ныне заключающийся в прохождении аспирантуры и докторантуры — должна предусмотреть «целый ряд» научно-учебных форм», поскольку без «…спецкурсов, спецсеминаров, коллоквиумов, тестирований и профессиональных испытаний воспитать современного научного работника и преподавателя невозможно». При этом должна действовать жесткая процедура планирования работы докторантов и не менее жесткие формы контроля и отчетности, система двух руководителей, анонимное рецензирование и т.д. Вопрос: в чем конкретно упомянутое планирование, контроль, отчетность будут отличаться от существующей практики и на что должно распространяться «анонимное рецензирование»?

Положение четвертое. Программой предусматривается, что за подготовку докторанта ответственность будут нести два научных руководителя: один — с Украины, а второй — из зарубежья. А за высокий уровень докторской программы ответственность возлагается на два постоянных комитета — комитет по присвоению степени и совет докторской программы. После публичной защиты на ученом совете университета соискателю присваивается степень PhD данного университета. Таким образом, «именно университет, а не деперсоницифированный государственный институт будет нести полную ответственность за присвоение степени. Вопрос: что собой представляют эти «два комитета», каковы их статус и назначение? Но самое главное — как будет сочетаться данная практика, давно укоренившаяся в зарубежных университетах, с нашими реалиями, где в таком случае возникнет проблема существования в одном научном и образовательном пространстве трех ученых степеней? И можно ли согласиться с ректором Харьковского национального университета В.Бакировым, что вместо переименования кандидатов наук в докторов философии и сохранения при этом степени доктора наук «тем, кто готов подниматься на самую высокую ступеньку (как это следует понимать? — Авт.)… целесообразнее, хотя и на много сложнее, трансформировать аспирантуру, увеличить ее срок, наполнить ее новым содержанием, существенно усложнить и повысить требования к диссертациям и процессу их подготовки». Чем агрументировано подобное утверждение?

ВАК — благо или беда?

Вопрос о деятельности Высшей аттестационной комиссии давно и активно дискутируется в печати, особенно широко на страницах «ЗН». Спору нет, это учреждение, аббревиатура которого, как правило, приводит в трепет соискателя, практически не имеет аналогов в мире. Сама по себе структура непростая, со сложившимися стереотипами и традициями. В ней работают квалифицированные сотрудники, в экспертных советах заседают авторитетные ученые. В то же время ВАК уже не первый год подвергается резкой и справедливой критике. Во многих публикациях обращалось внимание на доминирование в ВАК бюрократических тенденций, наличие множества административно-командных директив, указаний, инструкций, отсутствие должного внимания к аналитическим обобщениям. Имеются в виду анализ приоритетов в тематике диссертаций, оценка внедрения результатов в практику, планирование перспективных исследований, прогноз дальнейших разработок.

К сожалению, в упомянутой выше публикации обращает на себя внимание безапелляционность суждений, отсутствие объективной аргументации, повторение давно известных критических замечаний в адрес системы подготовки кандидатов и докторов наук. Процитирую основные положения: «Сама ВАК — не более, чем монумент коммунизму и тоталитарной практике контроля за научными институтами», «…иногда ученые степени могут присуждать за труды, которые не только в отдельных сферах не приближаются к международному уровню исследований, а временами вообще не имеющие смысла». «Современное общество… не требует двух уровней высших ученых степеней — кандидата и доктора наук. Зато для должности профессора вполне достаточно иметь степень доктора философии…».

Ограничусь только одной ремаркой: если гипотетически представить себе, что подобная новация будет реализована, то сколько же это у нас появится профессоров? А если к ним присоединить еще академиков и членов-корреспондентов общественных академий (а их в Украине уже более полсотни), то, действительно, по числу обладателей ученых званий мы окажемся «впереди планеты всей». Хотел бы разделить точку зрения ректора Днепропетровского национального университета Николая Полякова, заявившего о том, что, «наряду с существующей и в общем довольно эффективной отечественной системой в области аттестации научно-педагогических кадров (которую, кстати, никто не планирует коренным образом изменять, или, используя современную терминологию, реструктуризировать), всем нам нужно отыскать рычаги и точки соприкосновения, способные максимально приблизить нас к Европе и вместе с тем не удалить от лучших достижений национального образования, духовности и культуры».

Реформируя, не навреди!

Оправдан ли ажиотаж, развернутый по этому поводу? С одной стороны, доминирует соблазн стать частью европейского научного и образовательного пространства, с другой — преобладает сомнение, скепсис. Весьма примечательно, что в одной из публикаций под названием «Еще есть шанс у Украины… («Зеркало недели», №20, 2005 г.) ее автор академик Михаил Згуровский, поддерживая идею присоединения, вместе с тем явил пример оправданной сдержанности серьезных ученых к рассматриваемой проблеме. Полностью солидарен с ним в том, что путь простого копирования преобразований, диктуемых Болонской декларацией, присущ странам, где нет хорошо развитой фундаментальной науки. Между тем, как справедливо подчеркивает автор, Украина располагает научным потенциалом, мощным человеческим капиталом, значительными ресурсными возможностями. А это означает не копирование западных стандартов, а гармонизацию, адаптацию тех принципов Болонской декларации, которые для нас приемлемы. Иными словами, в системе преобразований, которые мы проводим в сфере науки и образования в Украине, важно не утратить свою самобытность, не потерять достояние и потенциал, накопленные предшествующими десятилетиями и признанные мировым научным сообществом. В противном случае вместо разумного реформирования науки и образования, что несомненно оправдано (кто же может возразить против целесообразности дальнейшего их совершенствования?), действительно может произойти слепое копирование. Я уже отмечал чрезмерную формализацию требований к представляемым работам. Имеются и существенные замечания к самой процедуре защиты, составу и работе специализированных советов. Много критических замечаний высказывалось в адрес штатных работников ВАК и стилю их деятельности. Но в целом, повторимся, система подготовки научных кадров оказалась достаточно эффективной. В перспективе при условии, что будут реализованы рекомендации научной общественности, можно ожидать дальнейшего совершенствования нынешней практики. Позволю себе сослаться на мнение одного из немецких исследователей, представляющих службу академического обмена. Суть высказывания Кая Франко, о котором идет речь, сводится к тому, что «Евросоюз только поднимается до сложившегося в СНГ (уровня. — Авт.) образовательного пространства, доказавшего миру свои плюсы, а теперь сталкивается с необходимостью возвращаться к трудно прогнозируемым экспериментам». Обратите внимание на словосочетание «трудно прогнозируемые эксперименты».

Было бы ошибочным считать вхождение в Болонский процесс панацеей от всех бед в сфере науки и образования. А тем, кто выражает уверенность и оптимизм по поводу безоговорочного присоединения к декларации, следует прислушаться к сомнениям и советам общественности. Как показывают выступления на форумах и в печати многих, небезразличных к судьбам образования и науки ученых, реформирование этой важнейшей сферы требует совместных конструктивных решений, при разработке и внедрении которых никак не показаны безоглядное администрирование, призыв ломать то, что успешно работает, легковесность суждений. Для тех, кто декларирует категоричность своих умозрительных прогнозов, напомним истину, провозглашенную еще Плинием: «Можно быть уверенным лишь в том, что ни в чем нельзя быть уверенным…»

Поэтому с учетом рассмотренной выше и других новаций, должна быть создана и, по возможности, скорее введена в действие научно обоснованная государственная программа необходимых преобразований. Хотелось бы надеяться, что эта программа, к реализации которой должна быть привлечена Национальная академия наук, отраслевые академии, специалисты вузов, научно-исследовательских институтов, широкая научная общественность будет наполнена конкретным и обоснованным содержанием. В этом — залог ожидаемого результата.