«...Я БЕРУ ЧЬЮ-ТО РУКУ, А ЧУВСТВУЮ ЛОКОТЬ»

Посмертные откровения проходившего по делу «банды оборотней» бывшего УБОПовца не произвели на Генеральную прокуратуру никакого впечатления. «Эти материалы практически ничего нового для расследования уголовного дела об убийстве Гонгадзе не дают. Все эти факты, если их можно так назвать, нами проверялись и проверяются в ходе досудебного следствия», - сообщил журналистам заместитель генерального прокурора Александр Медведько. Кроме того, не представляет больше никакого интереса для прокуратуры и вопрос о доказательных материалах - аудиозаписях со свидетельскими показаниями и прочими документами, - которые покойный Гончаров, как это сказано в его письме, спрятал в надежном месте. «Позитивного результата нет», - заявил тот же г-н Медведько по поводу проверки тайника прокурорскими работниками. По его словам, в указанном Гончаровым месте «ничего нет».

Выяснилось также, что, комментируя в прошлом номере «ЗН» обстоятельства кремации тела Игоря Гончарова, глава временной следственной комиссии Верховной Рады по делу Гонгадзе Григорий Омельченко поторопился с выводами о том, будто после смерти подследственного не было произведено вскрытия. Вскрытие произвели. Правда, результатом почему-то стала запись в свидетельстве о смерти, утверждающая: «причина смерти не установлена». То ли было решено сохранить эту причину в тайне. То ли надежды возлагаются на экспертизу тканей, взятых при вскрытии у Гончарова, на проведении которой по-прежнему настаивает г-н Омельченко. Остается надеяться, что образцы тканей, предназначенных для анализа, окажутся принадлежащими действительно Гончарову... Поделиться своими соображениями по поводу всей этой малопонятной пока истории мы попросили Григория Омельченко, начав с вопроса о реакции Генеральной прокуратуры на письма Гончарова.

- Значительная часть информации, изложенной в заявлениях Игоря Гончарова, находит свое подтверждение. Мною установлено, что все фамилии, указанные в заявлениях Гончарова, должности этих людей, лица, которые вели внешнее наблюдение за Георгием Гонгадзе, фамилия человека, отдававшего приказ о похищении журналиста и его уничтожении, фамилия работника СБУ, с которым Игорь Гончаров сотрудничал по делу Гонгадзе, - реальны и соответствуют действительности. Там нет ни одной выдуманной фамилии, ставившей под сомнение достоверность всей остальной информации.

- Григорий Емельянович, в Интернете уже появились сведения о том, что близкие Гончарова утверждают, будто авторство писем принадлежит таки ему.

- На сегодня я могу сделать предварительный вывод о том, что заявления на 17 страницах, которые были подписаны именем Игоря Гончарова и попали в Институт массовой информации (ИМИ), написаны Игорем Гончаровым. Я официально встретился с его родителями - мамой - Ожеговой Эленой Александровной, отцом - Гончаровым Игорем Владимировичем и супругой -Гончаровой Светланой. Каждому из них отдельно были предоставлены для ознакомления эти письма. Взяв их в руки и, практически не дочитав до конца, все трое однозначно заявили, что письма написаны Игорем Гончаровым. Они узнали это по характерному почерку, в том числе, по заглавным буквам и стилю изложения. Кроме того, мама Гончарова - художница, и в силу своей профессии может легко различить, кому принадлежит тот или иной почерк. Родители и супруга Гончарова дали мне оригиналы образцов его почерка - письма, подписанные фотографии, открытки и т. д. И, сравнив их с письмами, попавшими в ИМИ, я пришел к предварительному выводу о том, что это почерк одного и того же человека. Но подчеркиваю, это только предварительные выводы. Потому что все равно должна быть назначена официальная графологическая экспертиза, которая даст окончательное подтверждение - писал ли это действительно Гончаров, и, если да, то самостоятельно или под чью-то диктовку.

- А на второй вопрос родные ответа не дали?

- Мать и отец написали официальные заявления, в которых подтвердили, что это литературный стиль их сына. И это же подтвердила жена. Но, кроме того, узнав, что Игорь Гончаров в начале 90-х годов публиковался в прессе - «Україні молодій», «Правде Украины», «Независимости», я поднял подшивки газет и тщательно перечитал его статьи. А затем еще раз изучил письма, переданные в ИМИ, на предмет содержания в них каких-либо оборотов или выражений, не встречающихся в тех публикациях. На мой взгляд, это все писал один и тот же человек. И писал самостоятельно.

- Вы пытались выяснить у родителей причину столь поспешной кремации и погребения Гончарова?

- Я установил, что внешних факторов, которые бы заставили родных и близких в пожарном порядке кремировать их сына и мужа, не было. Родители рассказали мне, что еще часов в семь утра 1 августа они разговаривали с врачом, лечившим Гончарова, выясняя, что ему можно принести поесть. Но когда они около 10 часов вернулись в больницу, им сообщили, что сын умер и находится в морге. Врач сказал, что это случилось около восьми утра. Потом им сказали, что тело перевезли в Бюро медицинских экспертиз на улице Оранжерейной. Они поехали туда и стали просить, чтобы им отдали тело для захоронения. Мама есть мама. Как она мне заявила, ей, знавшей о предсмертных мучениях сына, не хотелось, «чтобы ему было холодно в морге». И еще она сказала: «Мы очень боялись, чтобы с телом Игоря не случилось того же, что и с телом Георгия Гонгадзе». Они получили разрешение от районного прокурора и, забрав тело, 3 августа похоронили Гончарова на Байковом кладбище рядом с могилой бабушки. Из слов родителей и жены Гончарова становится ясно, что никакого внешнего давления - шантажа, запугивания или чего-то подобного - со стороны работников правоохранительных органов либо каких-то неизвестных лиц на них в этом вопросе не оказывалось.

На Оранжерейной таки было произведено вскрытие тела. Медики, делавшие это в присутствии представителей следственной группы Генпрокуратуры, расследующей дело «оборотней», взяли образцы тканей всех внутренних органов и законсервировали их для того, чтобы использовать во время судебно-медицинской экспертизы. На сегодняшний день Генеральной прокуратурой назначены две экспертизы по установлению причин смерти Гончарова. Причем выводы об этом будет делать целая комиссия экспертов.

- А правда ли, что рядом с фамилией сотрудника СБУ, о которой вы говорите, стоят инициалы Е.К.М., упоминаемого в качестве того, которому Гончаров сообщал информацию о Гонгадзе?

- Получая письма в ИМИ как глава парламентской следственной комиссии, я заверил сотрудников института в том, что пока не завершу проверку, я не буду обнародовать ни фамилии, которые там упомянуты, ни инициалы, ни должности. Поэтому я не могу ответить на ваш вопрос ни «да», ни «нет». Но фамилии, которые там названы, - реальные. Я был в СБУ, разговаривал с и. о. председателя СБУ Петром Шатковским по поводу упомянутого сотрудника службы. И руководство СБУ приняло решение предоставить ему и его семье охрану. Такой человек в СБУ действительно работает.

Что еще важно в данной ситуации: находит свое подтверждение информация о том, что первыми, кто нашел труп Георгия Гонгадзе, были работники СБУ. В то время главой СБУ был Леонид Деркач, который, согласно выводам следственной комиссии, имеет также непосредственное отношение к организации похищения и убийства журналиста. И работники СБУ перезахоронили тело Гонгадзе на том месте в таращанском лесу, где оно было найдено, таким образом, чтобы его легко могли обнаружить. И сделали это для того, чтобы, как говорится, не «светить» контору Службы безопасности Украины. То, что труп был перезахоронен, установлено экспертизами, которые проводила Генеральная прокуратура. Это подтверждает и человек, который по этому поводу написал мне официальное объяснение, будучи предупрежденным об уголовной ответственности за заведомо неправдивые показания.

- Игорь Гончаров уволился из органов внутренних дел в 1998 году. А Георгий Гонгадзе исчез спустя два года. Скажите, вам не кажется странным то, что пенсионер, пусть и бывший УБОПовец, мог иметь доступ к явно конфиденциальной информации, да еще и влиять на поведение своих бывших коллег, как это было, скажем, когда он «отмазывал» своего друга, журналиста Олега Ельцова?

- Тщательно изучив изложенную в письмах Гончарова информацию и сопоставив ее с другими имеющимися в моем распоряжении сведениями, я позволю себе сделать предположение. Занимая довольно высокую должность в Управлении по борьбе с организованной преступностью, а он, как известно, был старшим оперуполномоченным по расследованию особо важных дел, Гончаров сохранил разнообразные связи в правоохранительных органах, в том числе и в Службе безопасности Украины. Поскольку часто работникам милиции из УБОПа в процессе оперативной разработки преступных группировок приходится контактировать с управлением по борьбе с коррупцией Службы безопасности Украины для согласования своих действий. Я думаю, у Гончарова остались служебные, приятельские и дружеские отношения с оперативными работниками милиции и СБУ. Кроме того, у него наверняка сохранились и источники информации, с которыми он работал, будучи оперуполномоченным. И это дало ему возможность иметь достаточно серьезную информацию об обстоятельствах похищения и убийства Гонгадзе. Проанализировав письма Гончарова, я могу сделать еще и такое предположение: его могли использовать в операции по похищению Георгия Гонгадзе на каком-то ее начальном этапе. Например, на этапе сбора информации об образе жизни журналиста, его друзьях и знакомых, его связях, местах, где часто бывает, особенностях поведения, способах передвижения. Ему могли показать фотографию «объекта» и, хотя Гончаров уже был на пенсии, попросить собрать данные об этом объекте. И он мог быть не посвящен в дальнейшие планы своих заказчиков. Но когда узнал, к какого рода операции был привлечен, стал выяснять подробности происшедшего. Подчеркиваю, это только версия. Но она должна быть отработана Генеральной прокуратурой по одной причине: такое предположение основано на анализе фактических данных, изложенных Гончаровым в его заявлении. Отбрасывать документ нельзя, просто его нужно проверить.

Однозначно то, что в силу либо первого (профессиональной подготовки и оставшихся со времен работы в УБОПе связей), либо второго (задействования в операции на ее первоначальном этапе) Игорь Гончаров действительно был носителем достаточно серьезной информации относительно похищения и убийства Георгия Гонгадзе. Тем более что нашли свое подтверждение его сведения о лицах, которые вели наружное наблюдение за журналистом.

Еще одно: в то время, когда главой парламентской комиссии был Александр Лавринович, в период работы Верховной Рады прошлого созыва, мы с покойным Анатолием Ермаком давали на ее заседании показания, связанные с информацией, которую получили конфиденциально. Мы не имели права называть источник, поскольку не могли гарантировать безопасность этому человеку. Тогда, в начале 2001 года, мы сказали, что так называемые «орлы Кравченко» являли собой конгломерат, или, скажем так, змеиный клубок, в состав которого входили не только действующие работники оперативных служб милиции, но и бывшие, а также представители уголовного мира. И они были готовы выполнять любую черновую работу. Теперь наша с Ермаком информация находит свое подтверждение. На заседании комиссии мы уже говорили о том, кто курировал эту милицейско-бандитскую группировку и имел с ней непосредственную связь, выполняя приказы тогдашнего министра внутренних дел Юрия Кравченко. Речь идет об одном высокодолжностном лице из аппарата МВД. Этот человек сегодня находится в больнице в очень тяжелом состоянии. Но именно он владеет суперопасной информацией по делу Гонгадзе и другим преступлениям, осуществленным высокими должностными лицами за то время, когда Министерством внутренних дел руководил Юрий Кравченко. И поверьте, я очень боюсь, чтобы с этим человеком, который уже в преклонном возрасте и серьезно болен, ничего не случилось. Чтобы он вышел из больницы живым и здоровым и, прочитав эти строки, нашел в себе мужество дать показания. Он может либо лично обратиться ко мне, либо, записав на диктофон признания, передать их в комиссию через своих родственников. Чтобы не унести с собой в могилу страшные обстоятельства смерти Георгия Гонгадзе. Как унес с собой в могилу обстоятельства автомобильных катастроф Вячеслава Чорновила и Валерия Малева Юрий Дагаев.

- Вы не можете назвать имя этого человека?

- Я боюсь за его жизнь. Но «ЗН» он читает. И, надеюсь, обратит внимание на мое обращение к нему. Даже самые тяжкие грехи, когда человек исповедуется и просит у Бога прощения, отпускаются.

- Можете ли вы сказать что-либо по поводу предположений о том, что Гончаров умер от рака?

- Я считаю, что по факту смерти Игоря Гончарова должно быть возбуждено уголовное дело. Я изучил все медицинские документы, которые мне дали родители, все заявления, которые направили адвокат и родители в адрес Президента, Генеральной прокуратуры, уполномоченного Верховной Рады по правам человека. О том, как издеваются, как подвергают пыткам, просто убивают. Достоверно известно, что во время нахождения подследственного в СИЗО к нему применялись запрещенные методы физического воздействия, которые привели к тяжелым последствиям. Кто это делал, должна установить Генпрокуратура. Что касается названного вами диагноза, то, исходя из изученных мною документов, могу сказать: такой болезни у Гончарова не было.

- Руководство Генпрокуратуры утверждает, что не обнаружила в тайнике Гончарова тех доказательных материалов, которые он собирался предъявить суду. Значит ли это, что признания, содержащиеся в письмах бывшего УБОПовца, теряют свое значение?

- То, что доказательства не найдены, еще не значит, что опровергается информация, изложенная в письмах Гончарова. Я допускаю, что доказательные материалы могли найти, но пока из этого делают тайну. Либо кто-то мог опередить работников прокуратуры. Не исключаю, что Генпрокуратура или СБУ нашли гончаровские доказательства. И когда они их просмотрели и прослушали, то могли уничтожить, как того добивался допрашивавший Гончарова сотрудник УБОПа Хомула. Я допускаю, что с этими доказательными материалами могли так поступить.

Хотя, конечно, появившиеся письма - это гораздо менее весомо по сравнению с тем, если бы Гончаров был жив и его, скажем, допросила наша комиссия или он в суде (а суд был бы открытым, в присутствии журналистов) дал «живые» показания. Это абсолютно разные вещи - предсмертная записка или даже видеозапись признаний и живой человек, который рассказывает обо всем сам, и есть возможность задать ему вопросы. Чтобы проверить - где он искренен, а где, возможно, лукавит. В то же время, после того как появятся результаты официальной экспертизы этих писем, смерть Гончарова постоянно будет поводом для сомнений: возможно, его убрали, чтобы он не мог сказать того, чего не написал в письмах.

P.S. И все-таки до окончательной ясности по поводу роли СБУ в событиях, связанных с убийством, перезахоронением и обнаружением тела Георгия Гонгадзе, пока далеко. Да, именно сотрудники службы, согласно информации парламентской следственной комиссии, нашли труп и перепрятали его в таращанском лесу так, чтобы его нашли. Да, именно представители СБУ помогали собирать Гончарову материалы об обстоятельствах смерти журналиста. Однако можно предположить, это могло делаться, как в рамках «художественной самодеятельности», так и по указанию хозяев высоких кабинетов. Григорий Омельченко пытается убедить нас с вами в том, что руководил действиями своих сотрудников, перевозивших и перезахоранивавших тело Георгия, тогдашний шеф СБУ Леонид Деркач. И если вспомнить, что Леонид Васильевич пребывал в традиционной для этих ведомств жесткой конфронтации с тогдашним министром внутренних дел Юрием Кравченко, старания эсбэшников «насолить» милиции, вытащив на свет Божий результаты ее злодеяния, объяснимы. Не вписываются, правда, в эту версию записи Мельниченко, в которых зафиксированы беседы г-на Деркача с главой государства, в том числе и о Гонгадзе. Но Деркач, во-первых, не мог знать, что его записывают. А во-вторых, даже если бы и догадывался об этом, вряд ли мог предположить, что после обнародования этих записей судьбу Гонгадзе свяжут напрямую с Президентом, а не с Кравченко.

Существования второй формулы, по которой Гончаров мог сотрудничать с СБУ, Григорий Омельченко не допускает. По нашему же мнению, она вполне имеет право на то, чтобы рассматривать ее наравне с первой. Гончаров мог состоять в особых отношениях не с системой СБУ в целом, а с отдельными лицами, в разное время и в разной степени ее представлявшими. По некоторым сведениям, он имел, как, кстати, и Григорий Омельченко и Николай Мельниченко, многолетние контакты с человеком, олицетворявшим и КГБ УССР, и Службу безопасности Украины. Не этим ли объясняется появление в деле Гонгадзе политической составляющей? Такой, например, как обнаружение трупа именно в Тараще - округе Александра Мороза, чуть позже первым обнародовавшего пленки майора. Нужно заметить, что этот человек мог иметь отношение ко всей комбинации с самого начала, а мог лишь умело использовать результаты чьих-то неаккуратно проведенных игрищ. И тогда именно ему мы обязаны хотя бы тем, что тело Георгия было найдено и когда-нибудь будет похоронено.

Непонятно: если версии г-на Омельченко о причастности к смерти Черновила и Малева- Дагаева, а к смерти Гонгадзе - Кучмы, Деркача и Кравченко произносятся с упоминанием конкретных фамилий, то почему делается тайна из инициалов Е.К.М., фигурирующих в письме Гончарова в том месте, где речь идет о его контактах с СБУ? Надеемся, что Григорий Омельченко не захочет повторить судьбу предыдущего главы комиссии - Александра Лавриновича, вызвавшего подозрение в субъективном отношении к отдельным фигурантам дела.