СЮРПЛЯС ПО-УКРАИНСКИ

«Я пронес это чувство через войну и через еще более сложные мирные годы. И вот я говорю тебе: «Я не люблю тебя». Если бы Запад оказался знатоком Жванецкого, то именно так, устами своих лидеров, он мог бы выразить свое отношение к Президенту Украины. Но французский алфавит — это тоже, согласитесь, остроумно и, может быть, даже было бы смешно, если бы, поостыв в своем праведном кольчужном гневе, представители США и Евросоюза (друг Суркиса — Берлускони — не в счет) признались бы себе в том, что за четыре месяца так и не нашли способа поддерживать эффективное отношение «с телом без головы», т.е. с Украиной без Президента. Сбылись худшие прогнозы времен кольчужного скандала. Запад разочаровался, Президент устоял, Украина присела. Однако если даже исключить из перечня рассматриваемых моментов последнее украино-ирако-американское обострение, то станет ясно, что ревизия отношений лидеров западного мира и украинской власти объективно назрела и рано или поздно произошла бы.

Для того чтобы понять раздражение, вызываемое на Западе украинским руководством, стоит несколько слов сказать о важном принципе действия западноевропейской, и в первую очередь американской, системы социального и политического общежития. Например, наивность американцев не просто описана, а воспета в многочисленных репризах Михаила Задорнова, сделавшего фактически себе имя на сопоставлении доверчивости заокеанских аборигенов и предприимчивости русской «алии». Система до предела доверчива и обмануть ее или тех, кто находится в ней, очень легко. Но есть один момент, о котором Задорнов не рассказывал: обмануть можно раз, и когда это вскроется, то все двери перед тобой будут закрыты. Украинская власть лжет постоянно. Причем без всякой на то причины, внутренней или внешней. Слово и дело в исполнении отечественных высокопоставленных чиновников далеки друг от друга так же, как народ и власть в Украине. И если терпимость украинских граждан Запад может удивлять, да и только, то постоянные попытки украинской власти втюхать своим партнерам, тем более стратегическим, декларации под видом реальности вызывает откровенное раздражение. По словам высокопоставленного американского политика и в беседах с ним Кондолиза Райс, говоря об Украине, практически не вспоминает Ирак, но всякий раз выходит из себя, вспоминая обещания Президента Кучмы остановить поставки вооружения в Македонию и нарушение данного им слова сразу же после ее отлета из Украины. «Зачем обещать то, что вы не собираетесь выполнять?»

Долгие годы в отношениях с НАТО Украина самостоятельно брала на себя обязательства, которые самостоятельно же в значительной части не выполняла. В середине 90-х мы ставили плюсы напротив 32 процентов, содержащихся в перечне пунктов. Нынче, что приятно, подтянулись к 80. Но это касается Министерства обороны. Сотрудничество же иных украинских институтов с НАТО в других сферах по-прежнему зачастую носит декларативный характер. Несмотря на постановление, принятое по результатам парламентских слушаний по НАТО, до сих пор не рассекречено содержание президентского указа, содержащего в себе стратегию вступления Украины в Альянс. Несмотря на то что Брюссель снял с подписанного в Праге Украиной плана действий гриф «не для печати», МИД Украины вот уже месяц всячески уклоняется от публикации документа, требуя от НАТОвского офиса в Киеве привести примеры подобных публикаций. Хотя те, кто знаком с документом, утверждают, что ничего секретного в нем нет. Разве что обязательства в отношении роста экономических показателей и демократических свобод, которые Украина добровольно на себя взяла. Правда, эти самые обязательства один из участников предпражского заседания СНБОУ назвал «удавкой для Украины». Возможно, на будущей неделе, уступив настояниям НАТОвцев, украинская сторона опубликует документ, и население само решит, что ему делать с дыханием: задержать или глотнуть кислорода.

Справедливости ради заметим, что и на российском направлении мы далеко не всегда последовательны. Правда, в этом случае непоследовательность иногда полезна: сделанные Л.Кучмой под давлением заявления порой лучше спускать на министерских тормозах, нежели с рвением воплощать в жизнь. Впрочем, непредсказуемым бывает и сам Леонид Данилович, то заявляющий, что «ЕврАзЭС — это мина под СНГ», потом мы узнаем, что Президент решил в ближайшее время вместе со страной вступить в эту организацию, а недавно оказалось, что в ЕврАзЭС мы не вступим ни за какие коврижки. Не исключено, что вскоре «не оправдавшее себя СНГ» станет оплотом мировой цивилизации. Это может произойти в том случае, если в карпатских лесах Леонида Даниловича таки изберут председателем Содружества Независимых Государств.

Недоумение в цивилизованном мире вызывает неспособность украинского руководства определить национальные интересы и приоритеты. На Западе не понимают, как работает система, которая позволяет стране эксклюзивно попасть под санкции в связи с нарушением прав интеллектуальной собственности только потому, что сын одного бывшего премьер-министра зарабатывает хорошие деньги, производя нелицензионные диски. На Западе не понимают (вы заметили, что непроизвольно приходится использовать прием Михаила Задорнова?), почему Президенту нужно объявлять о европейском выборе Украины, при том что он абсолютно не намерен приводить в соответствие с цивилизованными стандартами стиль своей работы, не имеет представления о том, как нужно реформировать систему, для того чтобы Украина стала пазлом расширяющегося ЕС.

К чему ложь об отсутствии цензуры, о демократии в парламенте и стремлении в НАТО на фоне запрета на профессию журналиста, перманентного вмешательства администрации Президента в действия Верховной Рады и тотального непонимания того, что НАТО в первую очередь представляет собой не вооруженную до зубов зондеркоманду, а систему защиты тех ценностей, которые ногами попирают посетители правительственной ложи на стадионе «Олимпийский»?

Недавно в высоких вашингтонских кабинетах в присутствии представителей украинской диаспоры прозвучала возмутившая последних сентенция: «Украина опасна тем, что в своем нынешнем состоянии может являть собой дурной пример для России». За скобками нынешней статьи мы оставим спор о том, насколько Украина может быть для кого-то примером, тем более для России.

Попробуем поразмышлять об ином. Почему Москва со всеми ее недостатками, перегибами и недемократичностями выглядит лучше, нежели страна, которую еще три года назад принято было считать плацдармом защиты европейских ценностей от российского азиатства? Если коротко, то моя версия ответа такова: Россия более понятна и предсказуема, нежели наша страна. Да, существует ряд объективных отличий, которые Россию выносят в иную, нежели Украина, категорию: размеры государства, природные ресурсы, геополитическое положение, ядерное оружие. Но все это было и во время Ельцина. Что же изменилось в России? Что заставило прислушиваться к ней, а не только подтрунивать, наблюдая за тем, как она претендует на статус великой державы? Разве в России власть не лжет? Еще как! Но в исполнении государства, осознавшего свои национальные интересы и заявившего о них, ложь воспринимается как державная хитрость, направленная на достижение этих самых интересов. Команда Путина вместе с командой отставного Ельцина смогли создать видимость единства и определенности в государственной политике. Это единство подразумевает достаточно циничный и эгоистичный подход к достижению поставленных перед Россией целей.

Ничего этого в Украине нет. Россия четко понимает, зачем она нужна НАТО и зачем сотрудничество с НАТО необходимо ей. Она очертила круг интересующих ее территорий и, согласен с этим кто-то или нет, пытается на эти территории влиять. Она защищает свои рынки и пытается их преумножать. Украина же в лице своей власти за 11 лет так и не смогла логично, не для показухи осознать и очертить перечень своих внешних и внутренних приоритетов и уж тем более не смогла последовательно их отстаивать. Накопление властных полномочий — вот та приоритетная цель, на которую восемь лет работал Президент и вынуждал работать весь госаппарат. Национальный интерес — не пустое словосочетание для Путина, Чубайса, Авина и дяди Кузи из Магадана. Отсутствие подобной ситуации в Украине не дает основания говорить о единении не то что народов, даже титульной нации. Ибо о том, что Украина должна делать для своей выгоды, могут робко рассуждать начальники управлений или в лучшем случае заместители госсекретарей. Все, кто выше, в первую очередь озадачены защитой президентского интереса и сохранением своего кресла. Державные интересы даже при учете частных в России доминируют, в Украине же частные интересы и амбиции раздуты до такой степени, что под их противоречивой массой интересы страны оказались просто погребены. Россия не утруждает себя имитацией демократичности подходов в своих целях. Запад может их не разделять и во многом не разделяет, но — понимает. Взять ту же Чечню. Несправедливость и кровь. Борьба неравных сил и узурпирование Москвой права Ичкерии на самоопределение, что является, безусловно, преступлением против нации. Но подноготная подобных действий Москвы может быть объяснена: если дать Чечне свободу, Россия в считанные годы может осыпаться по самый Урал. Эта проблема понятна и Канаде с ее Квебеком, и Великобритании с ее Северной Ирландией, и Испании с ее басками. Политика больших чисел — она цинична, но логична. Возмущение вызывают методы решения Россией своей проблемы, а не стремление России эту проблему решить. Но Российскую Федерацию никто на Западе не воспринимает как европейскую страну, да и сама Россия не бьет себя кулаком в грудь и не кричит, что она неотъемлемая часть Европы. А вот Украина — бьет, декларирует стандарты и тут же, не отходя от кассы, эти стандарты нарушает. Запад в недоумении: к чему декларации, кто вынуждает? Одним словом, как говорил великий поэт, «не делайте под Маяковского, а делайте под себя».

В Украине очень много говорили о необходимости просвещенной диктатуры. В полной мере назвать российское государственное устройство просвещенной диктатурой сложно. Однако можно говорить о том, что в России устанавливается рациональный авторитаризм. В Украине авторитаризм иррациональный. Для того чтобы это понять, достаточно взглянуть на пакет решений, принятых за последние годы российским парламентом. Кстати, при формировании большинства и меньшинства в Думе не обошлось без активного вмешательства президента и его администрации. Взять тот же Налоговый кодекс с 13-процентным налогом на прибыль или же легализированные пенсионные фонды. Разве Леонид Кучма многократно не доказал свою способность незаконными способами влиять на распределение сил в парламенте? Доказал. И для чего он использовал это влияние? Для продавливания выгодного для предпринимателей и населения Налогового кодекса? Для принятия закона об амнистии теневых капиталов? Нет. Почему точкой приложения мощи Президента не стали пенсионные законы, закон об ипотеке и т.д. Президент использовал свое влияние для приумножения его же влияния — руками ВР он снимал одних ручных чиновников в Кабинете министров для того, чтобы поставить иных, таких же ручных. Одним словом, бессмысленное (с точки зрения национальных интересов) применение силы не добавляет уважения в глазах Запада ни к главе государства, ни к законодательному органу.

Бессмысленность — это ключевое слово для определения всего, что происходит внутри Украины. Бессмысленность означает непредсказуемость, ненадежность, непонимание, и как следствие — отторжение. На сегодняшний день Украина, к сожалению, нашедшая свой эксклюзивный путь развития в стагнации, представляет собой не мост между Европой и Азией, не буфер между Россией и Западом. Сегодня наша страна — это аппендицит Европы. Часть континентального тела, без которой можно обойтись, если забыть о том, что это может угрожать гнойным перитонитом.

Запад действительно обеспокоен судьбой Украины. Однако многие эксперты, с которыми приходилось общаться в течение последних месяцев, просто-таки разводят руками, не понимая, с какого конца необходимо браться за решение украинского вопроса. Один из высокопоставленных западных чиновников сообщил о том, что в западном мире существуют три группы политиков, исповедующих различные подходы к решению украинской проблемы. К самой радикально настроенной он отнес чиновников Европейского Союза, не желающих дополнительной головной боли ни себе, ни ЕС. Костяк группы составляют председатель Европейской комиссии Романо Проди, генсек ЕС, верховный председатель ЕС по вопросам общей внешней политики и безопасности Хавьер Солана и ряд иных чиновников и политиков, не желающих предпринимать усилия по втаскиванию Украины в цивилизацию еще и по причине экономической конкуренции, возникающей на рынках стран — членов ЕС. Таким образом, можно предположить, что Романо Проди был достаточно искренен в своем заявлении об отсутствии перспектив украинского членства в Евросоюзе. Последовавшее смягчение его позиции стало скорее данью дипломатическим приличиям, нежели ревизией взглядов.

Ко второй группе относятся Джордж Буш и Кондолиза Райс. Политики подобного уровня и, что принципиально, месторасположения, рассматривают объединенную Европу в евроатлантическом контексте, а потому считают, что Украина должна находиться в составе ЕС. Но… Активные действия, способствующие реальному сближению Киева и Брюсселя, могут быть начаты только после ухода из власти Леонида Кучмы. Это — твердое убеждение Белого дома. Более того, и в Вашингтоне, и в Брюсселе четко дают понять, что заблуждением является мнение, согласно которому любой другой президент немедленно будет заключен в объятия ЕС и США. Приход к власти «квази-Кучмы», предполагающий сохранение подходов и методов на внутреннем и внешнем полях, ни в коем случае не обманет западных партнеров Украины.

К третьей группе политиков, принимающих участие в судьбе Украины, по мнению эксперта, относятся Александр Квасьневский, Вацлав Гавел, Збигнев Бжезинский, Брюс Джексон и Карлос Паскуаль. Эти люди убеждены в том, что Украина ни при каких условиях не должна быть потеряна для цивилизованного сообщества. Поэтому работать с ней нужно постоянно, не разрывая связей и даже в условиях определенной блокады Леонида Кучмы. Именно эта группа старается будоражить мнение буржуазных политикумов, теряющих, в силу ряда причин, интерес к судьбе Украинского государства. Вместе с тем стремление не бросать раненого товарища является сложнореализуемым в условиях стремительного западного марш-броска. Освобождаясь от образности, замечу, что каждое движение украинской власти из серии бессмысленных, иррациональных или неконституционных подрывает позицию третьей группы, делая ее уязвимой для критиков из групп первой и второй.

Запад уходит далеко вперед, становясь для нас не только недосягаемым, но и непонятным. Необъяснимыми и ненужными становимся для него мы. А ведь эта тенденция является обоюдоострой и многими не в полной мере осознается ее взаимная опасность.

Украина рискует оказаться в состоянии остракизма. «Ваши чиновники постоянно твердят одно и то же: мол, без Украины объединенная Европа не сможет обойтись, и какая бы она ни была — она вам нужна», — делятся своими впечатлениями раздраженные высокопоставленные чиновники Еврокомиссии, — «но это совсем не соответствует действительности». Сопредседатель американского комитета по расширению НАТО Брюс Джексон дает более конкретное пояснение: «У вас есть, согласно подписанному плану, 43 месяца для того, чтобы выйти на уровень, при котором можно серьезно говорить об интеграционных европейских процессах. Если этого не произойдет, если вы решите начать жить по-новому только с 2004 года и не предпримите усилий для изменения экономической, демократической ситуации в стране немедленно, то Украина окажется на обочине Европы на очень долгий срок. Вы можете стать большой Албанией». При этом Джексон напомнил о том, что и НАТО, и ЕС, принявшие в свои ряды новые государства, могут позволить себе в период с 2006-го по 2010 год лишь один глоток, и потом оба альянса надолго, лет на 25—30, по его мнению, сосредоточатся на переваривании поглощенных государств и рынков. Если мы не успели вскочить на подножку, то, возможно, европейские двери, об открытости которых нам так долго говорили, окажутся плотно закрытыми как минимум для трех ныне живущих поколений украинских граждан. Утешать себя тем, что шансы жить в цивилизованной Европе имеют наши дети, по правде говоря, не хочется. Абстрактное светлое будущее и отложенная на завтра жизнь еще никогда не делали счастливыми ныне живущих людей. И вот уже почти 90 лет как не прибавляют счастья их же потомкам. Украина не имеет права лишиться шанса стать лучше завтра, а не через десятилетия. Поколенческими мерками могут измерять жизнь те, кто здесь не живет, или те, кто любит «лани, гаї і сади» в отрыве от населяющих их людей, как, например, Виктор Андреевич.

Украина, ощутимо отставшая от Польши, Венгрии и Чехии, не может себе позволить до 2004 года заниматься склоками, выборами и имитациями. Стране необходима реальная программа действий, которую, по правде говоря, весьма сложно написать при этом Президенте, при этой власти и еще сложнее при ней выполнить. Но есть те, кто отказывается сдаваться и пытается путем малых дел двигать страну в нужном направлении. Некоторые, занимаясь поиском нового места Украины в Европе, пробуют рисовать схемы, согласно которым, например, наше государство должно стать форпостом для Евросоюза на территории СНГ. Но для того чтобы быть проводником чего-то где-то, нужно принять и разделить те ценности, которые миссионер берется нести в языческие массы. Сегодня Украина — это удобное место для транзитных посадок авиарейсов из Узбекистана в Нью-Йорк. Что же касается использования ее как проводника европейских демократических и рыночных ценностей, то страна не создала должной «инфраструктуры» для принятия и экспорта таковых. Посему подобные планы при известных внутриполитических украинских тенденциях — не более чем красивая модель, или же выразительный жест отчаяния тех чиновников и в первую очередь дипломатов, которые ощущают, как сквозь пальцы уходят все их многолетние усилия по вовлечению инертного государства в активную европейскую жизнь.

Иными словами, у нас действительно осталось очень мало времени для того, чтобы создать страну для себя. И если мы его не используем, то у нас не будет никаких гарантий, что мы сделаем ее европейской хотя бы для наших детей. Ибо уже сегодня они впитывают знания о том, что учительница математики никогда им не поставит заслуженную оценку, если родители окажутся не в состоянии ее оплатить. Потому что уже сегодня они слышат: «За кого ни голосуй — они все одинаковые». Потому что мальчик, которого с гнойным аппендицитом в больницу на левом берегу Днепра везли три, последовательно сломавшиеся, «скорые помощи», знает, что моющие средства, принесенные его родителями в реанимацию для мытья кровати, были украдены через пять минут после их попадания в отделение. А вы говорите — форпост, а вы говорите — ЕС-приоритет.

С другой стороны кое-кто и в Европе уже начинает понимать, что отмахнуться от Украины не удастся. Этим единичным экспертам хватает времени просчитать, что может случиться с Украиной в случае, если между ней и Европой упадет невидимый, но ощутимый железный занавес. Еще большее сближение с Россией сейчас мало кого пугает. Другое дело — как Россия распорядится осколком империи, какая роль будет отведена Украине как субъекту федерации со статусом страны. Не превратится ли она в ближайшее десятилетие в криминогенную территорию, ведь имея столь обширные западные границы и отсутствие верховенства закона, наша страна может стать плацдармом для нелегальной миграции, наркоторговли, незаконных сделок на оружейном рынке. Не стоит забывать и об огромном количестве объектов потенциальных техногенных катастроф, износ которых, как справедливо год назад заметил Виктор Медведчук, во многих случаях зашкалил все допустимые нормы. И если Европа может отгородиться экономическими барьерами и визовыми режимами от неуспешной Украины, то от катастроф, сопоставимых со взрывом на Чернобыльской АЭС, не закроется она никакими колпаками.

Одиннадцатилетние результаты жизнедеятельности нашей страны во многом изменили восприятие нашего государства. Разочарование и апатия — вот итог этого изменения. Однако происшедшее можно оценить и по-другому. Если раньше Украина рассчитывала на помощь и поддержку, адекватную оценке своего геополитического положения, называясь всеми мостом между Европой и Россией, то сейчас помощь и поддержка Запада должна быть адекватна той потенциальной угрозе, которую может представлять собой Украина, оказавшись вне реальных интеграционных европейских процессов. Если раньше стране пытались помочь, оценивая ее плюсы, то сейчас ее необходимо поддержать, оценивая ее минусы. Сытой и вальяжной Европе в большей степени, а Соединенным Штатам, в виду географической отдаленности — в меньшей, возможно, стоило бы задуматься над тем, что профилактика пожара гораздо дешевле, нежели плата за ликвидацию последствий.

Украина, несомненно, должна быть частью Европы и не только географической, но и экономической, политической, правовой, культурной и демократической. Сама страна в настоящий момент, да и в ближайшие годы не в состоянии удерживать приоритеты (даже если они будут нами определены) и самостоятельно двигаться к намеченным программным целям. Ржавчина понятийной жизни государства и общества разъест генотип и будущих поколений, если в ближайшее время не покрыть 47-миллионное государство антикоррозийным составом. Наша жизнь — в первую очередь наша ответственность. Это ясно. Но шарик так мал... Очевидно Украине необходим своеобразный план Маршалла, причем, он мог бы быть реализован как при нынешней, так и при иной власти. Даже если в стране пройдут досрочные выборы президента либо парламента, то это еще не будет означать начало эффективного и последовательного движения к задекларированным европейским целям. Структурировать и направить в единое русло разновекторные цели населения представителей различных элит и политических деятелей — чрезвычайно сложно. Поэтому план по заведению Украины в Европу не может не нести в себе элементов, позволяющих решить внутренние кризисные явления. Нашей стране должны быть предоставлены точки опоры, конкретные проекты, взявшись за совместное решение которых Украина и цивилизованный мир могли бы, как в голливудском фильме, соединить руки над пропастью. В противном случае у нас есть все шансы в нее загреметь. Правда, Украина действительно мощная страна: нам под силу потянуть за собой «паровоз».