СПОР ИЛИ «ПОЛЕ БРАНИ»

Взятые в кавычки слова - название цикла предвыборных передач одной из харьковских телекомпаний. «Поле брани», «Мат-компромат» стали повседневным явлением. Выборы только заострили хроническую болезнь посткоммунистической эпохи: нежелание и неумение слушать друг друга, превращение спора в ругань, стремление не приблизиться к истине путем сопоставления взглядов и позиций, а непременно «победить», «уничтожить» противника. Понимая донкихотство намерений образумить ругающихся претендентов и депутатов, политиков и чиновников, журналистов и ораторов, а вместе с ними и руководителей масс-медиа, попробую все же коснуться хотя бы некоторых вопросов теории и практики спора и его современного состояния.

Качество полемики - признак политической культуры общества

Без диалога, обмена мнений, а значит, их столкновения нет продуктивного мышления, развития идей, постижения правды. Не нами придуманы, но на наших глазах тысячекратно подтвержденные истины. Сегодня, казалось бы, созданы условия для плодотворной дискуссии. Критикуй, сомневайся, спорь хоть с нобелевским лауреатом, с экономическим или философским авторитетом, хоть с министром, хоть с самим Президентом. Спорим. Только вот оказалось, что шума много, а толку - практически нуль. Проявилась не столь очевидная истина: до цивилизованного спора надо дорасти, спорить надо уметь, и не только в техническом, узко профессиональном плане, а в плане политическом, даже философическом.

В свое время напомнил об этом известный чешский социолог, один из конструкторов «чешской весны» Зденек Млынарж, который в 1991 году писал: «Характерная черта сегодняшнего общества, по моим наблюдениям, - это неумение вести спор. Противные стороны с пеной у рта доказывают свою правоту, обычно выражаемую в крайних формах, стараясь «добить» оппонента, чтобы он больше не мог поднять голову. Еще не вошло в массовое сознание, что истина, как правило, относительна: тот, кто безусловно прав сейчас, завтра может быть совсем не прав, и ему придется это признать. В цивилизованном обществе общепринято сотрудничество с политическим противником. Завтра они могут поменяться местами: тот может быть наверху, а этот окажется к нему в оппозиции. Только учась на первых ошибках, избавляясь от нетерпимости, молодая демократия сумеет устоять перед соблазном устанавливать демократуру».

Не учимся и даже не намерены учиться. Можно понять и оправдать гнев и нетерпение, когда встречаешься с прямым необольшевизмом, желанием ввергнуть общество в ад так называемой классовой борьбы, отрицанием и издевательством над с таким трудом приобретенной государственностью Украины, когда определенные силы пытаются закрепить навечно колонизаторские завоевания, ведут антигосударственную работу, издеваются над языком и культурой нации. Тут даже кроткой полемикой не обойтись - в действие должны вступить сила закона, предусмотренные Конституцией гарантии охраны государства.

Но как объяснить непримиримость, враждебность почти единомышленников в принципиальных, главных вопросах. Достаточно сравнить, например, предвыборные экономические программы десятка партий и объединений, чтобы убедиться в совпадении многих положений. А полемика, точнее, компромат такой, что спор превращается в судебное дело.

Ясно, что сущность не в сопоставлении общественно-политических позиций, а в амбиции вождей, страстном желании выглядеть лучше в глазах публики, унизить другого.

Такого рода полемика - лишь результат политического противостояния. Интересы могут быть самыми разнообразными: от невинного желания удовлетворить личное тщеславие и самолюбие, что, признаться, сегодня редкое явление, до стремления извлечь из непримиримой позиции определенные дивиденды. Честные и понятные призывы, как, скажем, зафиксированное в «Меморандуме руководителей украинских политических партий и блоков» требование «воздержаться от компрометирующей полемики между собой», весьма похвальны, но вряд ли дадут желаемый эффект.

И тут впору коснуться самой природы полемики и ее особенности в современную эпоху. Тривиально утверждать, что спор столь же древен, как общество. Но важно отметить, что синкретическая изначально полемика со временем дифференцировалась в научную, юридическую, религиозно-духовную, политическую. По общему мнению исследователей, сама наука логики возникла как результат обобщения практики спора. Смысл и пользу логики тогда видели преимущественно в умении спорить и убеждать. Но спор, дискуссия сегодня достигли не виданных ранее масштабов, новых качественных параметров. Именно благодаря массовости, вседоступности через могущественные каналы связи. И вместе с тем неимоверно возросла возможность злоупотреблять этой могущественной силой воздействия на умы миллионов.

В споре рождается истина

И да, и нет. Все зависит от желания спорящих, от целей спора, честности оппонентов и множества других причин. Начнем с разграничения функции полемики. Их две. Первая и изначальная, так сказать, сводится к тому, чтобы посредством сопоставления и столкновения различных мнений, позиций, концепций и теорий приблизиться к истине. Хотя автор этих строк всегда считал, что это главная функция спора, такого рода полемика в чистом виде встречается довольно редко. Преимущественно в отдельных типах научных дискуссий. Такой способ предполагает не намерение победить во что бы то ни стало, а честное желание постигнуть объективную реальность. Поэтому спор ведется корректно, по возможности спокойно.

Но в споре, полемике есть и другая функция, другая цель, сущность которой сводится к тому, чтобы убедить слушателей в правильности доказываемой мысли, идеи, завоевать сторонников. Полемика всегда была и останется одним из важнейших средств убеждения, мобилизации сторонников, перетягивания на свою сторону сомневающихся и т.д. И в этом объективно таится опасность злоупотребления полемикой. Использования этого сложного искусства против истины во вред обществу. И чем талантливее полемист, тем большая опасность упрощенных, ложных толкований сложных вопросов. Об этом напомнил недавно Юрий Иванов, проанализировав полемику Н.Чернышевского против гениального украинского философа Памфила Юркевича («ЗН», 1998, №13).

Теоретики, в частности Сергей Поварнин, автор законченной еще в 1917 году, но как бы сегодня написанной книги «Спор. Теория и практика спора», считает такого рода спор сравнительно низшею ее формой. «В нем, - подчеркивает исследователь, - в свою очередь можно различать два наиболее важных оттенка, разных по ценности: а) спорящий может убеждать противника в чем-либо, в чем сам глубоко убежден (тут задача иногда самая бескорыстная: только сделать другого «соучастником истины», б) но спорящий может убеждать и вовсе не потому, что уверен в истине того, что защищает, или в ложности того, на что нападет. Он убежден потому, что «так нужно», что «так полезно» для какой-нибудь цели. Иногда эта цель хорошая, иногда глубоко эгоистическая, но во всяком случае посторонняя».

Это надо иметь в виду, поскольку практически всегда существуют различные виды спора. Он может быть простым и очень сложным, спором при слушателях и без них. Существует внутренняя разница между устной и письменной полемикой. Выделяют также такие виды полемики: спор-спорт, спор-игра, т.е. спор как разновидность тренажа, обучения, развлечения.

Спор может быть полезным при определенных условиях и предпосылках. И первой из них является цель, назначение полемики: честное стремление к правде или намеренное стремление достичь упомянутой выше посторонней, корыстной цели, достичь преимущества в глазах публики, раскрыть ошибочность, вредность и опасность заблуждений или заклеймить, а то и обругать оппонента. Не менее важным, как уже отмечалось, является элементарное уважение к убеждениям противника. Демократические, прогрессивные мыслители всегда стояли на том, что истинное убеждение и верование не есть обман, ложь. Для убежденного в чем-то человека это может быть всего лишь заблуждением. И с этим заблуждением мы должны бороться всеми силами логики и чувств, со всей страстью и мастерством полемиста. Но не теряя при этом «рыцарства борьбы».

А это предполагает ряд важных условий. Начинающий спор должен помнить хотя бы о трех элементах всякого доказательства. Первый из них - доказываемый тезис. Он формулируется точно и четко. Иначе слушатель или читатель не поймет, против чего выступает и что защищает автор. А это предполагает ясное и полное изложение основной мысли, против которой спорит и которую пытается опровергнуть полемизирующий. Второй элемент всякого доказательства - аргумент, то есть истинное суждение, не требующее дополнительных доказательств. На практике очень часто мы пытаемся доказать или опровергнуть мнение при помощи суждения, которое само еще требует доказательств. Наконец, любое полемическое выступление - это целая цепь рассуждений, последовательно логически развиваемая мысль, целая система аргументов.

Но сказанное - лишь общая, пунктирная схема, остов, на котором наращиваются мускулы в виде сложных противоречивых суждений и эмоций живой интеллектуальной плоти. Во-первых, горячий спор всегда богаче рационально сформулированных тезиса, аргументов, контраргументов и т.д. Как говорящий и пишущий человек редко думает или вообще не думает о правилах грамматики (они где-то в подсознании), так и спорящий специально не формулирует тезиса, аргументы возникают по ходу рассуждения. Нередко в споре тезис вообще логически четко не излагается, а вытекает из описываемой ситуации, логики фактов и явлений. Во-вторых, большинство споров и дискуссий рассчитаны на публику, на завоевание ее симпатии, посему автор нередко, подобно индюку, угрожающе голгочет и распускает красивый хвост. В-третьих, публичный спор неминуемо содержит не только рациональные, но и эмоциональные элементы. Последние нередко не только не проясняют, а затемняют истину. Известный американский психолог Дейл Карнеги, популярные книги которого стали для некоторых из нас чем-то вроде психологического Евангелия, советовал вообще не вступать в спор с собеседником, иначе наживешь не друга, а врага.

Сама противоречивая природа спора таит в себе возможность всяческого рода уловок. Их даже принято делить на позволительные и непозволительные или лояльные и нелояльные. К позволительным относятся всяческого рода тактические приемы полемики. Это умение захватить инициативу в споре, вести наступательную, а не оборонительную тактику, концентрировать внимание на наиболее уязвимых сторонах аргументации противника, как-то затушевывая те моменты, где автор чувствует себя слабее. Имеет значение момент внезапности, развитое чувство юмора, даже умение взять последнее слово в споре.

Другое дело, когда спорящий в той или иной форме не дает противнику возможности говорить, закрывает, что называется, человеку рот. Тут свою роль может сыграть специально подобранная и натренированная публика, «хор». В этом ряду следует назвать и прием апелляции к власти, который в свое время в России называли «призывом к городовому». Чувствуя слабость аргументов, спорящий обращается к власть предержащим, к милиции, прокуратуре. Сколько таких призывов, устных и печатных, приходится слушать и сегодня.

Многие и сегодня не прочь воспользоваться апробированным в истории приемом «палочных доказательств». Последний был чуть ли не главным в полемике против диссидентов в советские времена. Все в прошлом? Как бы не так. Вспомним неоднократные угрозы депутатов и руководителей так называемых левых разобраться в позициях некоторых историков и политиков, спросить с них, так сказать. Вспомним ретивые публичные выступления очень активного и, казалось бы, образованного депутата в юбке, предрекающей некоторым своим коллегам непременный расстрел. Правда, за одного из них, тоже доктора наук, дама пообещала заступиться. Как высший судия, она же смилостивилась над другими депутатами и чиновниками, посулив не сажать их в тюрьму, а собрать в резервацию и заставить жить на 49 гривен в месяц.

Рафинированные интеллигенты покручивали пальцем у виска и уверенно предсказывали полный провал. Но вышло наоборот. Это был точный расчет, обвинение всех и вся в продажности, воровстве, дабы получить поддержку определенной части электората. И она ее получила. Какая-то часть публики думает примерно так же и готова поддержать не только «палочный аргумент», но и прямой мордобой, что подтверждено результатами голосования за ее единомышленника и близкого любезного друга.

Отдельно следует сказать и о том, что в логике принято различать аргументы «к разуму» и аргументы «к человеку». В первом случае апеллируют к делу, во втором - к человеческим качествам спорящего. Речь идет о личных особенностях, заслугах или, наоборот, провинности той или иной личности. История зафиксировала случаи, когда в очень своеобразных греческих судах защищавшийся от наказания демонстрировал публике полученные когда-то в сражениях следы ранений и даже приводил на суд плачущих детей, которые умоляли судей пощадить их кормильца. Но разве сегодня мало подобных случаев?

Наконец, хотя бы назовем еще целый ряд других психологических уловок типа до сих пор не изжитой подмены аргумента ссылкой на авторитет, на вечно живое и всегда верное учение или «подмазывание аргумента» лестью (вы, мол, умный человек и поймете, что… Кому не хочется быть умным!), принцип «двойной бухгалтерии», когда к себе, близким людям подходят с одними мерками, а к противнику с другими. Всем этим спекуляциям на человеческих слабостях нет конца.

Стол круглый и стол с острыми углами

Уровень, качество спора в СМИ определяются состоянием умов, настроением общества, зрелостью его мышления, но и масс-медиа обладают свойством обратного воздействия на процесс полемики и дискуссии. У последних как бы двойная функция: сегодня они служат главной трибуной обмена и столкновения мнений и вместе с тем должны быть затравщиками, режиссерами и организаторами этого процесса.

Для успешного выполнения этих задач необходима определенная степень их независимости. Нужен также соответствующий уровень профессионализма.

Не собираюсь оценивать противоречивого состояния масс-медиа в Украине - это тема отдельного разговора. Но нельзя не видеть определенных положительных тенденций. С большими трудностями пробивают дорогу качественные периодические издания, объединения независимых журналистов и аналитиков, к мнению которых прислушиваются. Существуют независимые информагентства. Положительную роль играют в этом плане негосударственные объединения и программы радио и телевидения.

В плане нашего разговора особый интерес представляет «П'ятий кут» В.Пиховшека. Отношение к этой передаче самое различное: от восхищения и одобрения, особенно молодежной аудиторией, до трактовки программы как чуть ли не антиукраинского заговора. Но нет равнодушных. К тому же, не всем понятен провокационный, скажем так, замысел самой передачи. Жанр передачи диктует свои условия. Шоу - всегда представление эстрадно-развлекательного характера. Сочетание серьезности спора с легкостью и даже некоторой развязностью манеры ведения диалога при живом человеке достигается не всегда.

В.Пиховшек - журналист высокого класса. Он сумел создать не только острую передачу, но и собственный образ - человека эрудированного, напористого, самоуверенного, угрюмо строгого, бескомпромиссного, задиристого. На этот образ «работает» все: от интерьера до черного одеяния и темных очков. Как профессионалу мне понятны трудности ведущего, его усилия «удержаться» в образе, а еще больше создать образ собеседника. Предварительная вооруженность множеством высказываний своей «жертвы», которые та и не всегда помнит, требует от собеседника быстроты соображения, умения найти на ходу контраргументы, не теряя чувства юмора и приятного выражения лица. Но ведущий идет дальше. Он навязывает собеседнику определенный образ. И если известный режиссер сумел вжиться в образы Оттело-Дездемоны, то известный министр никак не захотел вписываться в заготовленный ему образ Пятницы при Президенте-Робинзоне.

Конечно, В.Пиховшек иногда прибегает к упомянутым выше непозволительным уловкам. Ведущего можно понять, когда он ради динамизма передачи нередко нетактично перебивает собеседника на полуслове. Но вот нередко применяемый автором прием нагромождения умных слов, суждений, терминов при медлительности мышления оппонента не может быть оправдан. Оппонент не просто загоняется в острый угол, он ставится ведущим в безвыходное положение. Многие, наверное, помнят, как известный политик и талантливый публицист Адам Михник, припертый нагромождением сверхсложных суждений да еще в синхронном переводе, просто покинул «поле брани», не дождавшись конца передачи.

Некоторые непозволительные приемы полемики нашли свое умножение и заострение в предвыборной программе Николая Вересня и Вячеслава Пиховшека «5 на 5». Авторы предложили партиям такую жесткую программу спора, что представители многих партий просто отказались от участия в нем. Хорошо вписалась в передачу, кажется, только Наталия Витренко с ее максимализмом, категоричностью и резкой критикой всех и вся. Дальше авторы умерили тон. Представители партий чуть не целовались, говорили комплименты. Было даже забавно, но… скучно.

И дело даже не просто в неудаче талантливых людей. С кем не бывает. Мне кажется, что теоретически нельзя построить мало-мальски серьезную полемику, дискуссию, пользуясь законами другого жанра, развлекательного, даже саркастического, построенного на подколке, провокации, на сознательном использовании непозволительных в честном споре приемов. Может быть, кто-то докажет противоположное. Попробовал что-то сделать в этом плане известный журналист Николай Княжицкий на канале СТБ, превратив программу «Терези» в политическую, назвав ее «Терези. Політичні дебати». Автор и руководимый им коллектив оказались более толерантными, поведение участников, как отмечалось в печати, непринужденным. Но было уже поздно, да и резонанс передач не тот.

Оценивая предвыборную борьбу в целом, приходится, как это ни удивительно, констатировать, что настоящей полемики, убедительного и вразумительного сопоставления идей, программ, по существу, не было. Торжествовало безудержное и неквалифицированное восхваление «своих» и грубый компромат против «чужих». Даже многие издания, отличавшиеся до этого своим профессионализмом, опустились до недостойной ругани, безвкусицы, граничащей с пошлостью. Стыдно за коллег.

При этом проявилось элементарное незнание законов психологии. Программа «Семь дней» во главе с известным журналистом и дипломатом Вадимом Долгановым превратилась в грубую, с каким-то неимоверным захлебом порку «Громады», что возымело противоположный эффект. Трудно найти более удачную иллюстрацию принципа бумеранга. Несмотря на потраченные деньги, воздействие СМИ на результаты выборов было минимальным, а иногда противоположным ожидаемому. На результаты выборов влияли другие факторы.

Чудес не бывает. То, свидетелями чего мы являемся, - отражение состояния умов, хаотического общественного мнения. Нельзя думать, что в государстве, раздираемом противоречиями и антагонизмами, часть граждан которого, определенные политические партии открыто выступают против этого государства, может быть цивилизованный, конструктивный спор. Хотя отход значительного числа людей от крайностей, сдвиг к центризму несомненный.

Заметки эти хочется закончить горькими словами упомянутого уже С.Поварнина, который, говоря об уважении к человеку как предпосылке честного спора, подчеркивал: «Это условие соблюдается - особенно в нашей стране - очень редко. Обычно люди живут еще «звериным обычаем» в области мысли, т.е. склонны считать человека, который держится других суждений, или идиотом, или мерзавцем, или, во всяком случае, настоящим «врагом». Это, конечно, признак или некультурного, или невежественного, или же узкого ума».

За почти сто лет тоталитаризма не поумнели и не могли поумнеть. Неужели не поумнеем сегодня?