СОВПАДЕНИЕ ПРОТИВОРЕЧИЙ

Разговоры о скоропостижной политической смерти новой Верховной Рады начались едва ли не сразу после ее рождения. Впрочем, парламентарии со стажем давно свыклись с постоянно висящей над ними угрозой роспуска. И пугает она их, похоже, не более чем висящая в зале пленарных заседаний люстра. Хотя, как минимум дважды (в декабре 1993-го и в июне 1996-го), высший законодательный орган действительно балансировал на грани разгона.

По сложившейся традиции, должность «хранителя дамоклова меча» закреплена за главой государства. Леонид Данилович об этой священной обязанности (не известно кем возложенной на украинских правителей) не забыл: 18 июня он в очередной раз произнес ритуальное заклинание. Вот только на сей раз набор магических звуков не возымел должного действия на непочтительно полупустой и неприлично полусонный зал. «Страшилки» об имплементации и гипотетическом праве Президента «распускать недееспособный состав парламента» на этот раз вызвали у народных избранников не зубовный скрежет, а ироничные ухмылки.

Разумеется, пока сложно судить, насколько нынешний депутатский корпус зависим от высшего должностного лица страны. Бесспорно одно: впервые в новейшей истории Отечества законодательный орган имеет столь веские основания не бояться верховного законодателя. Впервые парламенту предписано пережить Президента. Эта мысль греет депутатские души, вертится на депутатских языках, читается в депутатских глазах. Она медленно и неотвратимо будет превращать преданных лакеев в чопорных мажордомов, а осторожных критиков в заклятых врагов.

Парламентариям первым дано ощутить близость наступления посткучмовской эпохи. Потому что сама судьба дает им уникальный шанс – стать свободными архитекторами нового политического дома. Во многом от них зависит характер будущих «строительных работ». Что ждет нас: косметическое обновление фасада или капитальный евроремонт, реставрация или реконструкция? И на чем будет возводиться новое здание – на старом фундаменте или на новом пепелище?

Будет ли предана огню нынешняя, казуистическая система иезуитской власти – большой вопрос. Но ее пепел, кажется, уже стучит в сердце ее главного творца.

Сенаторы! Идущий
на смерть цезарь приветствует вас!

Один мой знакомый журналист (обладающий, кстати, неплохим даром предвидения) утром 18 июня проспорил бутылку текилы. Он бился об заклад, что гарант на первое свидание с новообращенными законодателями не явится. Гарант явился. Что стало (по их собственному признанию) неожиданностью для значительного числа народных избранников. Леонид Данилович расстраивал многочисленных парламентских поклонников своего ораторского таланта более двух лет. Знатоки брались утверждать, что «сухая серия» будет иметь продолжение. И то правда: какой смысл было лидеру государства подставляться под очевидные удары своих откровенных противников? По количеству которых сегодняшний парламент заметно превосходит парламент вчерашний. Может быть, Леонид Данилович настолько уверен в себе, что намеренно пошел на контакт с враждебной средой, адреналину ради? Однако его болезненная реакция на в общем-то безобидный выпад Юрия Луценко отнюдь не выглядела демонстрацией внутренней силы, проявлением глубинного превосходства. И потом, если Кучма изначально планировал свой визит в дом под стеклянной крышей, отчего его окружение с таким усердием втолковывало общественности, что Президент не обязан устраивать в ВР кружок художественного чтения, что Конституция позволяет ему ограничиться рассылкой своего послания? А если Президент все-таки внес коррективы в свои планы, так что именно его на сие подвигло? Ну не требования же отдельных депутатов в самом-то деле? «Каноничный» Кучма так бы не поступил: привычный для нас Леонид Данилович, как раз наоборот, старался делать все возможное и невозможное, чтобы лишить депутатов повода уличить его в слабости.

Возможно, глава государства пришел поддержать главу парламента, своего питомца, любимца партии власти? Похвально. Но в таком случае зачем так убедительно говорить о необходимости построения основ гражданского общества? Неужели Леонид Данилович забыл, что Владимир Михайлович имеет особый взгляд на преимущества и недостатки данной формы демократии?

И неужели Президент запамятовал, насколько единодушно представители политических сил, представленных в ВР этой каденции, «поддерживают» идею претворения в жизнь итогов референдума двухлетней давности? Тогда напомним: в ходе недавних парламентских выборов за набившую оскомину имплементацию ратовали разве что представители «Жінок за майбутнє». Напомним также, что усилить президентскую власть руками депутатов не удалось даже Кучме образца 2000-го, триумфатору выборов-99 и вождю «бархатной революции». На что же в таком случае приходится рассчитывать Кучме образца 2002-го, чья репутация изрядно подмочена «делом Гонгадзе» и «кассетным скандалом»?

Представители оппозиции склонны считать имплементационные мотивы в спиче верховного арбитра нации как раз проявлением слабости. Ибо сильный Кучма, с их точки зрения, не должен был грозить – когда Леонид Данилович в форме, он нападает без предупреждения. Оставим это суждение без комментариев.

Однако позволим себе согласиться с тем, что некоторые признаки увядания президентской власти налицо. На эту мысль натолкнуло не столько само президентское воззвание, сколько «пристегнутое» к нему распоряжение Президента «О мерах в отношении организационного и пропагандистского обеспечения реализации заданий, вытекающих из посланий Президента Украины к Верховной Раде Украине».

История учит, что угловатые и бесцеремонные попытки остаться в ней предпринимают, как правило, те правители, которые понимают, что в истории их правления скоро будет поставлена точка. И они теряют ощущение времени. Скармливают стоящей в очереди за супными наборами стране собственные приторные мемуары. Или, сидя в бункере, рисуют эскизы величественных замков четвертого рейха, в то время как третий рейх лежит в руинах.

Почему-то кажется, что наш правитель не является приятным исключением из общего правила. Упомянутый выше документ с тягучим названием – четкий портрет человека, не только растерявшего рейтинговые очки и чувство юмора, но и потерявшегося во времени. Приказ воплотить занудное бюрократическое чтиво в яркие плакаты и пухлые буклеты, в газетные передовицы и научные труды, в университетские лекции и школьные уроки – это откуда, из каких годов? И что это? Бесцеремонная и безосновательная попытка трансформировать заурядное послание депутатам в бессмертное послание потомкам?

Мы не будем детально останавливаться на тексте послания. Мы присоединяемся к Леониду Даниловичу, который общение с народными избранниками начал со слов «Надеюсь, вы все успели прочитать послание. Повторять его не имеет смысла…» Любопытно: из всех депутатов, комментировавших президентский «дороговказ» в Европу, кажется только Михаил Поплавский объявил, что детально ознакомился с каждой строчкой 72-страничного документа.

Доподлинно не известно, читал ли собственное послание сам Президент. Доподлинно известно только то, что Леонид Данилович имеет привычку не всегда знакомиться с объемистыми трудами, написанными от его имени. К примеру, в сентябре 93-го премьер Кучма, представляя программу правительства, потребовал одновременно «размежевать полномочия между Национальным банком и Кабинетом министров», «оставить Национальный банк подотчетным Верховной Раде» и …«переподчинить Национальный банк правительству». Редкий политик такого ранга допускал столь высокую степень плюрализма в самом себе.

К слову сказать, тогда же Леонид Данилович требовал предоставить главе КМ право не только принимать декреты, но и назначать (снимать) членов правительства, создавать (ликвидировать) структуры исполнительной власти. Настаивал не только на переподчинении правительству Национального банка, но и на вмонтировании в исполинскую исполнительскую пирамиду (на вершине которой находился премьер, наделенный чрезвычайными полномочиями) местных госадминистраций. И вообще схема распределения полномочий ветвей власти, по версии Кучмы, тогда выглядела так – «законодательную власть – Президенту. Исполнительную – премьеру. Конституцию – Верховной Раде». Став главой государства, Леонид Данилович не стеснялся руководить премьерами, «закрывать» законы указами, а парламентское законотворчество подменять пародией на всенародное волеизъявление.

Ну да Бог с ними, со старыми песнями. Поговорим о новых мотивах, прозвучавших в последнем президентском послании. Леонид Кучма заговорил о прозрачности процесса государственного управления, о необходимости формировании коалиционного правительства, о расширении полномочий и даже о возможной выборности губернаторов. Но при этом принципы транспарентности власти высшее должностное лицо собирается утверждать… президентским указом. Декларируемая склонность к диалогу об избрании губернаторов нивелируется глубокомысленной фразой «но и тут должны внедряться конструктивные противовесы». Фразой, бессмысленной по сути, поскольку нет ни слова о том, какие именно противовесы имеются в виду. Расширение сферы местного самоуправления и усиление полномочий регионов, по мысли Кучмы, зависит от согласия между парламентом и правительством. А залогом этого согласия Леонид Данилович видит конструктивное большинство в парламенте, способное сформировать коалиционное правительство. Но при этом глава государства оговаривается: «стране необходимо действующее большинство… Когда такое большинство будет создано, я готов обсуждать с его представителями… все актуальные вопросы, в том числе о составе правительства, включительно с вопросом о личности премьера… Если такого большинства создать не удастся, если мы будем иметь большинство фиктивное, ситуативное, большинство только по названию, тогда – извините, панове, но мы останемся при нынешних, обусловленных Конституцией, механизмах формирования правительства…» Не беда, что такие понятия, как «конструктивное большинство», «действующее большинство», равно как «большинство фиктивное» или «большинство ситуативное», не оговорены ни одним документом. Президент сам будет решать, какое большинство «конструктивное», а какое большинство «по названию». Если большинство гаранту Конституции понравится, он будет готов отказаться от конституционного формализма. Если нет — главный защитник прозрачности власти будет требовать чтить Основной Закон. И при этом в очередной раз потребует от высшего законодательного органа изменить Конституцию, вопреки ее букве и духу. Зато в соответствии с результатами всенародного волеизъявления.

Все это весьма напоминает торг на базаре. Но Леонид Данилович отказывается замечать, что парламентский базар все отчетливее превращается в политический рынок. С жесткими требованиями и все более отчетливыми правилами игры. Ввязываясь в дискуссию об изменении формата власти, Кучма показывает, что чувствует вызов времени. Но сводя потенциальный политический диалог к привычному монологу, Кучма демонстрирует, что все-таки теряет ощущение времени. Лишнее свидетельство тому – одна из ключевых фраз президентского выступления: «Необходимы механизмы, позволяющие переизбрать недееспособный состав парламента. Вы догадываетесь: я имею в виду право Президента распускать парламент, если он не способен создать действующее большинство…» Депутаты оказались догадливыми: многие восприняли намек как скрытую угрозу. Выглядевшую, впрочем, довольно беспомощно.

Живородящий суицид

До сих пор президенты рассматривали возможность досрочного прекращения полномочий Рады как тактический прием, направленный на усиление президентского влияния. С недавних пор уже депутаты прикидывают: «тянет» ли роспуск высшего законодательного органа на роль стратегической акции, способной ослабить власть гаранта.

Симптоматично, что к угрозам добровольно сложить депутатские полномочия народные избранники стали прибегать в первые же недели своей работы. Характерно и то, что указанным приемом пользовались как представители оппозиционного альянса, так и члены пропрезидентской коалиции. Первых возмущала циничная легкость, с которой «двоечники» разделили места на парламентском пьедестале. Вторых раздражало угрюмое упорство, с которым «четверочники» игнорировали переговоры о распределении должностей глав комитетов. Впрочем, было очевидно: громкие обещания – лишь инструмент шантажа. Слишком много было и «нашими украинцами», и «украинцами едиными» потрачено средств, сил, эмоций в ходе кампании. Слишком свежи были воспоминания о кровопролитных боях, чтобы банальным дезертирством обесценить так дорого доставшуюся победу.

Столь же очевидно и другое: преждевременный летальный исход центрального представительского органа страны был помянут всуе не в последний раз. Повторюсь, депутаты не готовы добровольно расставаться со своими мандатами сегодня, когда процесс поствыборного передела сфер политического влияния еще окончательно не завершен. Но вполне возможно, что уже завтра количество парламентариев, склонных к политическому «харакири», способно достигнуть критической отметки.

Попробуем пояснить нашу мысль. Действующая Конституция, при всех ее очевидных достоинствах, далека от совершенства. Что не вызывает особого изумления у тех, кто не забыл, в каких политических условиях и под каким давлением она принималась. Мнения о том, как именно должен выглядеть новый «устав» внутриполитической жизни, расходятся. Но о том, что нынешний «устав» безнадежно устарел, в последние годы говорили все — Президент, премьеры, спикеры, лидеры ведущих партий и крупнейших фракций, оппозиционных и провластных. В январе нынешнего года лидеры всех шести предвыборных блоков и политических партий (в марте благополучно преодолевших 4% барьер), отвечая на вопросы анкеты «ЗН», единодушно высказались за необходимость ревизии Основного Закона.

Пресловутый «конституционный» референдум, «бархатная революция», «имплементационная контрреволюция», отчаянные попытки парламента поменять избирательную систему, встречавшие столь же отчаянное противодействие главы государства, — все это суть следствия несовершенства существующих правил игры в «большую политику». И одновременно попытки правила эти переписать.

Проект «Договора о совместных действиях в Верховной Раде четвертого созыва», инициированный «Нашей Украиной», стал шагом вперед. Пускай документ был не вполне безупречен с юридической точки зрения. Пускай желание увязать иррациональное и рациональное, реальное и сюрреалистическое, узко личное и глубоко общественное выглядело несколько утопичной попыткой. Однако само стремление придать неизбежным изменениям системный характер вызывало уважение.

Разумеется, предложенный план был обречен на неизбежный провал. Например, ситуативные политические сообщники «наших украинцев», коммунисты, никак не могли поддержать жесткий курс на либеральную экономику и безвариантную интеграцию в Европу. Представители фракции КПУ даже попросили своих партнеров по коалиции снять договор с повестки дня. Дабы условные союзники снова не превратились в безусловных врагов. После того как портфели глав комитетов обрели своих владельцев, условности были отброшены. Симоненко во всеуслышание объявил, что никакой «четверки», оказывается, и не было, а была лишь «согласованная позиция четырех фракций по вопросам участия в избрании руководства Верховной Рады». Чтобы не оставалось никаких сомнений, Петр Николаевич «обозвал» и «Нашу Украину», и блок власти одной и той же политической технологией. Но дело не только в идеологических разногласиях. На эту мысль наводит то обстоятельство, что вскоре после фактического «политического развода» с временными соратниками коммунисты вынесли на суд политической общественности свою версию договора, кстати, во многом повторяющую «каноничный текст».

Никто не хочет уступать. В этой фразе заключена одна из ключевых причин непринятия изначально удобоваримого текста практически всеми. Отдельные представители все еще «Единой Украины» в разговоре с автором этих строк признавались, что концептуально не имеют ничего против подавляющего большинства деклараций, вписанных в документ. Однако ставить свои автографы под предложенной схемой не спешили. И дело даже не в том, что предложения «НУ», насколько известно, не вызвали особого восторга у Леонида Даниловича. Просто никто не хотел связывать себя какими бы то ни было обязательствами, никто не желал отдавать Ющенко инициативу. Потому что все воспринимали разработанный «нашими украинцами» механизм как способ сделать Ющенко премьером. А гипотетическое премьерство Виктора Андреевича воспринимали как досрочный старт президентской кампании. «Единисты» утверждали, что требование сделать его премьером было главным условием, которое руководитель «НУ» ставил во время переговоров, в ходе которых была предпринята попытка увязать кадровые назначения и подписание договора о совместных действиях.

Представители «наших» эту информацию категорически отрицали. Однако неожиданно она получила подтверждение из уст относительно надежного (в сравнении с коммунистами) союзника Ющенко – Юлии Тимошенко. Юлия Владимировна и раньше не слишком лестно отзывалась об идее подписания договора о совместных действиях. Лидер «БЮТ» называла его «скромной попыткой прикрыть желание сотрудничать с «Единой Украиной» и с властью» и открыто заявляла, что руководимая ею фракция документ не подпишет, ибо она и ее коллеги и так «давно знают, что следует делать в Украине в политическом, экономическом и социальном секторах и без договора». Однако на днях «железная леди» оппозиции пошла еще дальше, сообщив в интервью газете «Сегодня», что «идея о договоре оказалась очень продуктивной для команды Президента… То, что эта идея родилась там, никаких сомнений нет. А потом ее просто красиво упаковали в цветную обертку и подарили Виктору Андреевичу через его ближайших соратников. Договор с условием назначить Виктора Ющенко премьером был блестящей политической наживкой, которая разрушила все шансы оппозиции влиять на процессы в парламенте…»

Нисколько не идеализируя Ющенко (вашего покорного слугу трудно заподозрить в избыточной симпатии к Виктору Андреевичу), все же рискну предположить, что для него создание ровного игрового поля и написание четких правил игры значило все-таки больше, чем конкретное игроцкое амплуа. Рискну утверждать, что в команде Ющенко (при всей ее очевидной разношерстности) было немало тех, кто разделял подобную философию.

Впрочем, можно допустить и то, что во фракции Виктора Андреевича находились и те, кто придерживался иных взглядов. Насколько известно, лоббирование идеи договора вождем было поручено трем лицам – Роману Бессмертному, Петру Порошенко и Юрию Костенко. По имеющейся информации, первый вел переговоры с союзниками по коалиции, двое других «зондировали» почву в стане врага – в провластных фракциях и в президентской администрации. Резонно предположить, что кто-то из них от имени Ющенко мог «забросить» информацию о премьерских амбициях лидера «НУ». Можно предположить и то, что этот кто-то руководствовался не столько интересами своего патрона, сколько заботой о собственном бизнесе. Едва ли Виктор Андреевич извлек бы сегодня реальную пользу из своего премьерства, но то, что он оказался бы в силах «подпереть» чью-то коммерцию, – вне всякого сомнения.

Описанное выше – гипотеза, не более. Но гипотеза очень правдоподобная. И это, и слова Тимошенко, и поступки коммунистов, и подозрения «единистов», и сомнения социалистов – все это доказательства того, что даже те депутаты, которые искренно верят в победу политического «фейр-плэй», пока еще не верят друг другу. А в то, что договор придумали на Банковой, не верю лично я. То, что президентская команда могла его использовать, – допустимо. Но представить, что живущий в своем вчерашнем дне Кучма мог бы подсказать своим оппонентам, как обустроить завтрашний день страны? Непостижимо. И то, что Литвин публично поддержал идею договора, говорит как раз о том, что Банковая к нему никакого отношения не имеет. Президентская команда не любит «светить» свои комбинации.

Договор в его «каноничном» варианте приказал долго жить. В самой «Нашей Украине» буквально до вчерашнего дня ему находили только одно применение – документ предлагалось трансформировать в декларацию о совместных действиях трех фракций – «НУ», «БЮТ» и СПУ. Сомнительно, что этот план будет реализован.

Но, как ни странно, договор не помер окончательно. Президентские «имплементационные» изыски и рассуждения о «действующем большинстве» и «коалиционном правительстве» натолкнули сторонников самых разных политических сил на здравую мысль – вычленить из документа несколько позиций, которые могут стать основой другого, «узкоформатного» договора.

Полным ходом началась работа над очередной версией пропорционального избирательного закона. Давайте вспомним, что высшему законодательному органу прошлого созыва не хватило всего ничего для преодоления президентского вето и счастливого избавления от смешанной системы. Причем многие из голосовавших против изменения избирательной схемы не скрывали своих симпатий к пропорциональной модели. И почти не скрывали того, что на их волеизъявление повлияли «свыше».

Давайте вспомним и то, что (согласно упоминавшемуся опросу «ЗН») пять из шести блоков и партий, попавших в нынешний парламент, публично расписались в своем пристрастии к партийным выборам. Против высказались только «единщики». Но, похоже, их точка зрения также претерпела изменения. 5 июня первый номер блока власти (и по совместительству спикер) Владимир Литвин заявил: пропорциональная система прогрессивнее смешанной хотя бы потому, что последняя существенно усложняет решение организационных вопросов в Верховной Раде, в частности вопрос распределения руководящих постов.

Одним словом, в ВР уже набирается некоторое число сторонников реализации следующего плана: принятие пропорционального закона — закрепление понятия «парламенсткое большинство» с одновременным обозначением прав оппозиции – утверждение механизма, согласно которому именно большинство формирует правительство, компенсируя «ущерб» меньшинства креслами глав парламентских комитетов.

Все эти позиции обозначены в договоре. И подобная, «усеченная», версия должна пугать Президента (все еще являющегося серьезным сдерживающим фактором для многих) гораздо меньше версии изначальной. Потому, что «укороченный» вариант договора окончательно не уточняет круг полномочий главы государства, не посягает на его право пытаться всеми руководить и ни за что не отвечать. Президент знает, что кулуарные обычаи в этой стране значат гораздо больше, чем законодательные нормы. И его самоуспокоенность должна вдохновлять сторонников перемен.

Круг сторонников этой схемы пока узок. Но хочется верить, что он будет увеличиваться. Что усталость от подчинения человеку, который неизбежно сойдет со сцены, достигнет критической отметки. Что те же «донецкие», воспитанные в суровых условиях не слишком цивилизованной конкуренции, поймут, что «делать дела» напрямую проще, чем через посредника. Который к тому же склонен к «кидкам».

В этой схеме есть один изъян. Предложенный механизм позволяет создать правила игры на будущее – нынешний парламент по очевидным причинам не сможет воспользоваться плодами своего законодательного труда. Но ведь внесение подобных изменений требует времени. И 2/3 голосов парламента. И если они наберутся, если эта кажущаяся сегодня утопичной схема будет реализована, сие будет означать, что парламенту не стоит бояться роспуска. Более того, ВР будет заинтересована в самороспуске и досрочных выборах. И не только потому, что эта законодательная победа подтвердит ослабление влияния главы государства. Но и потому, что перед каждой политической силой будет реальная цель и реальные перспективы. Поле наконец-то будет ровным, а мяч наконец-то круглым. И пусть победит сильнейший.

А сильному не пристало унижаться перед тем, кто не хочет видеть собственные слабости.