Синдром безоружности

Как правило, армии, которые активно модернизируются, начинают не с оружия. Формирование системы подготовки кадров, оптимизация самой структуры Вооруженных сил и системы управления, наконец, создание привлекательной внешней «упаковки» за счет пакета социальных преференций всегда оказывается задачей более актуальной, чем поставки в войска новых систем оружия. Не в пользу закупок вооружений и военной техники свидетельствует и кажущаяся стабильность геополитической ситуации, ставки на решение сложных внешнеполитических задач дипломатическим путем и ориентиры самой армии на выполнение миротворческих и гуманитарных функций.

И все же именно вооружение и военная техника делают современные, как правило, немногочисленные армии институтами сдерживания потенциальной агрессии. Без современного оружия сложно рассчитывать на полноценное партнерство в коалиционных миссиях, а риски миротворчества без него возрастают в десятки раз. Если уровень оснащения вооружением родной армии на доброе поколение отстает от наиболее развитых армий мира и в несколько раз уступает уровню оснащенности соседних государств, сложно утверждать, что Вооруженные силы способны успешно отразить агрессию даже на одном оперативно-стратегическом направлении.

Проблема оснащения вооружениями и военной техникой ВС Украины уже давно вышла из границ компетенции военного ведомства, превратившись в задачу общегосударственную и даже национальную. Что подтвердил и министр обороны Анатолий Гриценко, отметив на этой неделе: «Если не будет кардинально увеличено финансирование программ развития вооружений и военной техники, то буквально через два-три года мы будем на грани, когда не сможем защитить воздушное пространство, когда не сможем выполнить основные задачи». В унисон с военным министром высказался и секретарь Совета национальной безопасности и обороны Украины Виталий Гайдук. На расширенном заседании коллегии Минобороны 5 февраля он подчеркнул: «Особую обеспокоенность руководства государства вызывает состояние вооружений и военной техники, ее техническое состояние остается на грани критического».

На вопрос, есть ли внебюджетные пути решения этой проблемы, пытались ответить участники круглого стола «Альтернативные пути переоснащения и перевооружения Вооруженных сил Украины», который Центр исследований армии, конверсии и разоружения и агентство Defense Express провели на этой неделе в Киеве.

Оружейный тупик

Создание в Украине небольшой мобильной армии европейского типа зашло в тупик. Как стала сомнительной и реализация планов создать на рубеже 2011 года профессиональную армию. У некоторых наблюдателей даже складывается впечатление, что армия не финансируется в полном объеме искусственно, с одной целью — доказать, что активность евроатлантической интеграции является несвоевременной. Но мало кто говорит о том, что внеблоковость Украины, если страна намерена защищать свою независимость, обойдется на порядок дороже участия в любой коллективной системе безопасности.

Пока же результаты милитаризации украинской армии выглядят неутешительно. Практически 100% вооружений и военной техники Вооруженных сил Украины представляют собой системы советского образца, выпущенные в лучшем случае в конце 80-х годов прошлого столетия. Что касается принятого на вооружение в ВСУ и поступающего в войска нового оружия, то армия способна закупать лишь небольшие партии выстрелов с противотанковой управляемой ракетой, тренажеры, комплексы автоматизации сбора, обработки и передачи радиолокационной информации. Также в 2006 г. в состав ВМС Украины был принят корвет «Тернополь», заложенный в советское время. В обозримом будущем военное ведомство преимущественно эпизодически будет решать задачи модернизации танков Т-64, тактических ракетных комплексов «Точка-У», реактивных систем «Смерч» и, если получится, самолетов МиГ-29.

В 2007—2008 гг. намечено провести лишь продление ресурса и модернизацию вооружений и военной техники ВС Украины. В первую очередь она коснется оперативно-тактических комплексов и ракет к ним в Сухопутных войсках, средств поражения в Воздушных силах, в том числе практически всех ракет к зенитным ракетным комплексам. Но даже далеким от проблем военным наблюдателям понятно, что это лишь полумеры, оттягивание банкротства в области безопасности и обороны государства.

Ситуация усугубляется еще одной тревожной тенденцией. За годы независимости не было создано ни единого образца военной техники, принятого на вооружение и поступившего в ВСУ и способного стратегически влиять на обороноспособность государства. Более того, ни государству, ни инвесторам не по карману начать такую опытно-конструкторскую работу, стоимостью в несколько десятков, а то и сотен миллионов долларов. Таким образом, нет четкой уверенности, что такое оружие может появиться в среднесрочной (через пять—семь лет) перспективе.

Среди слабых надежд, появившихся в 2006 году, — ОКР по созданию оперативно-тактического ракетного комплекса и ракеты «воздух-воздух». Увы, директор департамента разработок и закупки вооружения и военной техники Министерства обороны Владимир Грек честно признался: «Если для разработки ракеты «воздух-воздух» в 2006 г. военному ведомству было необходимо 42 млн. грн., а реально выделили 33 млн. грн. на все разработки, то как выполнить ОКР?»

К этому можно добавить, что в 2006 г. программы разработки вооружений и военной техники для ВСУ были профинансированы в объеме 9% от потребностей, а программы закупки новой техники — в объеме 25% от потребностей. Вместе это составило
156 млн. грн., или 31,2 млн. долл. Для сравнения: ежегодные ассигнования в Польше на приобретение новых вооружений и военной техники выделяются в объеме 800—850 млн. долл.

Рецепты от инвесторов и кредиторов

Частично решать проблемы перевооружения предлагают спецэкспортеры и инвестиционные компании, в частности, за счет состыковки задач оружейного экспорта и армии. Действительно, в развитии ОПК и армии сформировался внушительный дисбаланс, плохо укладывающийся в логические формулы. В то время, когда армия не получает оружия, государство продает его армиям иностранных государств на 650 — 700 млн. долл. ежегодно. С другой стороны, сами спецэкспортеры уверяют, что готовы расширить формат своего участия в перевооружении армии. Прежде всего за счет использования оборотных ресурсов, а также наработанных на рынке связей по реализации бэушной техники советского производства. Другими словами, спецэкспортеры предлагают за счет реализации трех выведенных из боевого состава бронетранспортеров купить и поставить в войска один новый. Впрочем, когда речь пойдет о дорогостоящих системах, такая формула не поможет. Потому что старый самолет МиГ-29 даже при условии его модернизации будет стоить не более 8—12 млн. долл., тогда как новый Су-30 обойдется в среднем в 80 млн. долл. (в зависимости от партии и условий контракта), а eurofighter — больше 120 млн. долл. Та же Польша, приобретая 48 американских подержанных самолетов F-16, платит чуть меньше 80 млн. долл. за каждую воздушную машину.

И все же спецэкспортеры могут принести пользу армии. По словам генерального директора ГК «Укрспецэкспорт» Сергея Бондарчука, дочернее предприятие госкомпании «Укроборонсервис» в настоящее время заканчивает создание совместного предприятия по модернизации систем противовоздушной обороны С-300 и ЗРК «Бук». Появление такой структуры позволит Вооруженным силам Украины осуществить модернизацию систем ПВО. А при выполнении «Укрспецэкспортом» контракта по модернизации партии самолетов МиГ-29 для инозаказчика, технические задания отрабатываются и в интересах ВСУ. Другими словами, утверждает глава головного спецэкспортера, за иностранные деньги решается задача по модернизации боевых авиационных комплексов, результаты которого будут использованы при модернизации парка боевой авиации армии Украины.

Похожий проект реализовывается и области создания нового вертолетного вооружения. За средства, полученные по контракту от иностранного заказчика, совместно с корпорацией одного из государств НАТО создается новое изделие, которое значительно повысит огневую мощь вертолетов, в том числе украинских. Таким образом, военное ведомство, осуществляя лишь сопровождение проектов по военно-техническому сотрудничеству, может экономить определенные средства.

Кстати, большинство принятых на вооружение изделий созданы предприятиями в инициативном порядке — при сопровождении Министерства обороны Украины. Например, станция оптико-электронного подавления «Адрос» КТ-01АВ для вертолетов, управляемые по лазерному лучу выстрелы для бронетехники «Стугна», РЛС миллиметрового диапазона «Барсук» и «Лис» и многие другие. Некоторые работы финансируются как «Укрспецэкспортом», так и различными инвестиционными компаниями. Например, создание станции пассивной радиоэлектронной разведки «Кольчуга-М» финансировалось ГАХК «Топаз» «Укрспецэкспортом» и «Компанией «Инвестиции и технологии». По словам президента этой частной инвестиционной компании Александра Немчина, ныне они финансируют разработку цифрового стабилизатора для бронетанковой техники. Конечно, в целом это примеры реальной помощи, основанной на такой же реальной выгоде инвестирующих. Но также очевидно, что в масштабах армии это капля в море.

Вердикт банкиров

Сегодня, после успешного десятилетия Украины на мировом рынке вооружений, никто не сомневается в том, что ядро украинского ОПК сохранило и научные школы, и технологии. Но без ресурсов эти технологии не могут быть задействованы. По информации генерального конструктора ГККБ «Луч» (разработчик высокоточных средств поражения различного базирования) Олега Коростелева, когда речь идет о малых проектах (до 5 млн. долл.), например, на разработку противотанковой управляемой ракеты, средства найти можно путем привлечения заинтересованных инвесторов и того же «Укрспецэкспорта». Для крупных же проектов, например, при создании зенитно-ракетного комплекса, на что требуется несколько десятков миллионов долларов, нужна отдельная государственная программа.

Руководитель департамента по вопросам ОПК АТ «ВАБанк» Олег Приходько советует не верить тем, кто говорит об инвестициях в ОПК. «Инвестиции должны возвращаться. Например, проект создания «Кольчуги» инвестировался «Укрспецэкспортом» при наличии двух контрактов. Это было не безвозмездное финансирование, хотя и беспроцентное. С последующим возвратом вложенных денег». Среди наиболее узких мест взаимодействия в оружейном сегменте представитель банка назвал закрытый характер контрактов. «Банк должен видеть и понимать свои риски, а для этого он должен участвовать в переговорах», — считает О.Приходько.

Первый заместитель главы правления Сберегательного банка Артем Ершов подтвердил, что наиболее узким местом взаимоотношений с ОПК является его принадлежность государству. «На сегодняшний день все предприятия, в которых больше 25% имеет государство, фактически не имеют возможности использовать свои основные средства в качестве залоговой массы для привлечения денег, так как отсутствует механизм реализации. Единственным предметом залога на сегодня рассматриваются права по заключенным контрактам — фактически выручка по заключенным контрактам. В связи с этим очень важно уже на первом этапе заключения договора привлекать банк, с которым планируется работа по финансированию, чтобы банк участвовал в разработке приемлемых условий оплаты контракта заказчиком, чтобы затем можно было под это финансировать предприятие».

Кроме того, банки не готовы финансировать под бюджетный заказ, если правительство не дает государственных гарантий. Идею погашения государством процентных ставок по кредитам, взятых в соответствующих банках, сами банкиры называют очередной авантюрой. Хотя бы потому, что чиновнику намерены дать права определять, кому погасить процентную ставку, а кому нет.

Говоря о возможностях переоснащения армии, специалисты отмечают необходимость использования офсетных схем при экспорте-импорте вооружений. К примеру, такие страны как Чехия, Польша, Венгрия и Болгария при госзакупках техники и вооружений в общей сложности получили в свою экономику инвестиции порядка 11,3 млрд. долл.

Итак, каков же итог? Прежде всего, внебюджетное финансирование армии, если и возможно, то способно решить лишь мелкие проблемы перевооружения. Серьезные программы во всем мире остаются прерогативой государства, и Украина не станет исключением. Это не печальное открытие, это утверждение реальности. И еще. Нельзя не согласиться с генеральным конструктором ГККБ «Луч» О.Коростелевым, утверждающим, что закупки готовых зарубежных образцов вооружений в итоге обойдутся государству гораздо дороже собственных разработок. При покупке, к примеру, готовых ракет класса «воздух — воздух» по цене от 200 до
500 тыс. долл. за изделие проект обойдется в десятки миллионов долларов, поскольку нужно будет закупить также комплексы для их обслуживания, обеспечить проведение регламентных работ и переформатировать инфраструктуру.

Но есть и оптимистическая новость. У украинской власти еще возможность реанимировать разваливающееся и ржавеющее железо, которое находится на вооружении в ВСУ. Причем за счет собственного ОПК, поскольку информация о его смерти явно преувеличена.