Президенты в белую ночь

Встреча Владимира Путина и Михаила Саакашвили состоялась сообразно всем законам жанра встреч между недоброжелателями. Напрасно журналисты ожидали свидания лидеров в объявленное время в объявленном месте. И напрасно рассчитывал на встречу в обозначенный срок сам грузинский президент, совершавший экскурсию по Санкт-Петербургу во время, когда Путин встречался с коллегами-президентами и премьерами (правда, не очень многочисленными) в ходе работы Экономического форума. Встреча прошла практически в белую петербургскую ночь в Константиновском дворце — том самом, в котором Владимир Путин уже через недолгое время примет «восьмерку». Уже одно это должно было продемонстрировать молодому человеку из Тбилиси: его принимает председательствующий в клубе самых могущественных государств мира, скоро здесь же будут разговаривать с Бушем и Шираком. А ты кто такой? Скажи спасибо, что впустили, хоть и заставили — по-барски, само собой — подождать в прихожей.

Но «кто такой» не боялся и смело резал правду-матку прямо в отреставрированных залах. Тон Михаила Саакашвили развеял очередной миф российской внешней политики — то, что президент Грузии прибыл капитулировать. Нет, для Саакашвили оказалось важным просто продемонстрировать готовность к диалогу с Путиным. Другое дело, что никакого реального фундамента для этого диалога не найдено. Но его, по правде говоря, никто и не искал. Зато в Тбилиси убедятся: президент сделал все, что мог. Но и для грузин произошло расставание с мифом. С мифом о том, что России нужен не капитулирующий Саакашвили. Что само желание грузинского президента приезжать и разговаривать с Владимиром Путиным будет восприниматься в Москве как конструктивный подход к преодолению существующих противоречий. Что звонок в Москву может восприниматься иначе, нежели как готовность к капитуляции. И что когда российские ожидания не оправдаются, главным станет совсем другое — стремление продемонстрировать несгибаемость собственной политической линии и недопущение грузинского пиара за российский счет.

Поэтому президенты смогли использовать эту встречу только для одного — для работы на западных коллег и на собственные аудитории. Западным коллегам — и в первую очередь американскому президенту, не так давно побывавшему в Грузии и собирающемуся в Питер, — было продемонстрировано, что Москва и Тбилиси хотят разговаривать. Очень хочет диалога Саакашвили — даже готов мять шапку в прихожей, уважаемые американские друзья, да-да-да, это я тут стою, ваш мирный добрый Миша. Очень хочет диалога Путин — уважаемые американские партнеры, хоть он меня и оскорблял, я его принял в лучшем месте, там же, где и вас буду принимать. Хотим разговаривать до смерти! Ну не получается разговор, ну это же пока. А теперь обратимся к внутриполитическим запросам. Не нашедший понимания у Путина Саакашвили говорил о фактической аннексии грузинских территорий и территориальной целостности страны — эти его слова понравятся в Тбилиси. Владимир Путин приводил в пример Чечню и говорил о фальсифицированных грузинских винах — эти его слова понравятся россиянам. Кроме того, в день приезда Михаила Саакашвили в Санкт-Петербург все российские телеканалы продемонстрировали прекрасную новость из Сухуми — саммит президентов трех самопровозглашенных республик, на котором руководители Абхазии, Южной Осетии и Приднестровья договорились о создании собственных миротворческих контингентов в помощь российским миротворцам или даже на замену им в недалеком будущем. Лучшей новости для Саакашвили и придумать было нельзя — для полноты картины нужно было бы еще пригласить в Питер молдавского президента Воронина — чтобы и он, томясь в ожидании высочайшей милости, внимательно посмотрел телевизор…

Словом, граждане обеих недоговаривающихся стран увидели интересные новости о происходящем в конфликтных регионах, а ближе к утру — своих лидеров в привычных телевизионных образах — несгибаемых, уверенных в собственной правоте, готовых отстаивать свои интересы не обращая особого внимания на аргументы собеседника и пытаясь как-нибудь поярче его уколоть — так чтобы укол был очевиден только своей аудитории. Конечно, они могли бы быть ответственными государственными деятелями и дипломатами, думающими о будущем своих стран, а не о программах новостей. Но тогда это были бы совершенно другие люди. А пока что они ждут государственного мышления от партнера по переговорам, а не от себя самого. Наверное, Михаилу Саакашвили хотелось бы, чтобы Владимир Путин говорил об Абхазии и Южной Осетии по-другому и возмущался действиями главного санитарного врача Российской Федерации. Наверное, Владимир Путин был бы рад, если бы его грузинский коллега говорил бы о выдающейся роли российских миротворцев в зоне конфликта и назвал бы НАТО отдаленной перспективой, о которой сейчас не стоит вспоминать. Но для того, чтобы произошло что-то подобное, нужно было бы для начала отключить телевизоры на всей территории Российской Федерации и Грузии. Потому что президенты Путин и Саакашвили смотрели не друг на друга. Они смотрели в объективы телевизионных камер.