Политреформа. Энтомологический аспект

С боем часов на Доме профсоюзов 1 января 2006 года в Украине произойдет одномоментное реформирование. Политическая реформа, о необходимости которой долгое время говорили Александр Мороз и Виктор Медведчук, свершится.

В том, что это произойдет, сегодня, как представляется, никаких сомнений уже нет. Они были еще в то далекое время, когда президент представлял собой влиятельную фигуру, которая, как казалось многим, способна повлиять на судей Конституционного суда.

Эти судьи уже входили в положение Родины. В том смысле, что если Родина в лице президента просила признать его президентский срок первым — он таким признавался.

Но это было при другом президенте и при другом режиме. Тогда точка зрения или даже зачатки пожелания президента быстренько принимались к исполнению.

Теперь времена другие. Хотя многие судьи остались теми же внешне, но внутренне они уже другие. Особенно после того, как последние шансы влияния на них испарились с уходом Петра Порошенко с поста секретаря СНБО и возбужденными вдогонку делами по давлению на судебную систему. Решать вопрос стало просто некому, в результате чего, как уже говорилось, реформа значительно вероятнее произойдет, чем не произойдет.

Таким образом, начнется процесс чудесного превращения советской гусеницы в европейскую бабочку. Мы, как неоднократно заявлял экс-президент Украины Леонид Кучма, перейдем к цивилизованному способу формирования правительства. Леонид Данилович, помнится, особенно активно налегал на то, что тогда будет понятно, кто берет на себя ответственность. Ему в этот момент, похоже, было жаль тех, кто потом ответит за все, в том числе и по всей строгости.

Итак, мы просыпаемся в Европе и начинаем чисто по-европейски строить систему управления государством.

Общим местом уже стало мнение, что президент в новых условиях станет «английской королевой». Особенно часто эту мысль будут повторять российские коллеги-журналисты, которым этот пассаж про королеву почему-то очень нравится. Видимо, по их мнению, в мире существуют две системы — как при Путине и как при королеве Елизавете. Но что самое удивительное — в частностях они глубоко ошибаются, но по сути совершенно правы, о чем речь пойдет ниже.

Итак. Вступает в силу новый порядок формирования правительства. Оно формируется партией-победителем или коалицией, у которой в сумме оказывается 226 мандатов и больше (ст. 114, абзац 3). Императивный мандат придает этой норме стройность и красоту.

Точнее, речь идет не обо всем правительстве, а о премьер-министре. Проще говоря, Прогрессивная социалистическая партия (к примеру) набирает на выборах 40% голосов, которые в результате пересчета с учетом бонуса (при барьере 3% — 1,25 — 1,3) превращаются в 51% мест, то есть искомые 226.

И Наталья Михайловна Витренко (к примеру) торжественно заходит к Виктору Андреевичу Ющенко (когда он на месте) и предъявляет ему решение партсобрания, которым премьер-министром назначена она. И Виктор Андреевич в течение 15 дней обязан внести кандидатуру Михайловны на пост премьера, и партячейка в Раде торжественно ее утверждает.

Другой вариант. ПСПУ не добирает каких-то процентов до 226 мест, берет в коалицию какого-нибудь карлика с 3,1% (не будем приводить пример) и, поделившись с ним местом завхоза Кабмина, опять же идет на Банковую.

Третий вариант — ПСПУ не добирает каких-то процентов до 226 мест, но все остальные внезапно мобилизуются и, оставив победителя при своих пиковых интересах, уже хором идут на Банковую и все вместе, обладая этими 226 местами, предъявляют президенту нотариально заверенный (шутка) договор о создании коалиции и назначении премьер-министром, например, Нестора Шуфрича. И Виктор Андреевич снова в течение 15 дней вносит кандидатуру, и Нестор Иванович занимает кабинет на Грушевского.

Определимся сразу — случай с ПСПУ и Шуфричем условный, взятый для чистоты эксперимента. Последний состоит в том, что президент имеет одни взгляды на внутреннюю, внешнюю, оборонную, экономическую и социальную политику, а победившая коалиция — другие.

Пошли дальше. Победившая в результате выборов или послевыборных посиделок коалиция дериба… делит правительство, но не все. Все экономические рычаги, безусловно, попадают в руки победителей, но авторы уберегли от этих рук силовые и международные структуры, то есть министра обороны и внутренних дел. Эти назначаются по представлению президента (статья 85, абзац 12).

То есть коалиция, например, выдвигает кандидатом в министры обороны, к примеру, Дмитрия Корчинского. Но президент не соглашается, выдвигает другого, его валят — и мы не имеем министра обороны. Кто тогда командует армией? Логика подсказывает, что предыдущий исполняющий обязанности, который исполняет их до формирования нового правительства, то есть до тех пор, пока президент и победители выборов не сойдутся на кандидатуре. Если долго не сойдутся — долго исполняет.

Аналогичная процедура касается министра иностранных дел. Почему-то кажется, что гипотетическая левая коалиция, ориентированная, к примеру, на вступление в какое-нибудь Евроазиатское сообщество, никогда не найдет согласия с действующим президентом по поводу этой кандидатуры. Значит, не будет у нас министра иностранных дел.

Аналогичный случай с председателем Службы безопасности, который хоть и не является членом правительства, проходит все тот же двойной контроль (статья 85, абзац 12-1).

Поле для первого конфликта интересов намечено, но путей разрешения конфликта в новой Конституции нет. Видимо, расчет был, что «хлопцы договорятся». Кстати, абсолютно в духе действующего президента.

Избежал двойного назначения министр внутренних дел, который будет полным выходцем из коалиции. Оттуда же выйдет председатель Фонда госимущества, который на звонки президента тоже сможет не отвечать (еще одна шутка).

Идем дальше — в регионы. Главы областных и районных администраций, которые до принятия новых изменений в Конституцию (3207-1) обладают достаточными полномочиями. Они назначаются президентом по представлению Кабинета министров.

Что замечательно — это фактически норма действующей Конституции, однако если до последнего времени сложившаяся практика состояла в назначении глав администраций президентом без всяких условностей типа визы премьера, то теперь, в условиях независимого от президента Кабмина и их возможной разной направленности, практика будет другой.

И это еще не все. Логика формирования коалиций в нашей стране заключается, как принято стыдливо говорить, в «широком пакете». На обычном языке — делятся все должности до ЖЭКов включительно. Поэтому и главы областей, и главы районов дериба…. распределяются между победителями. Но тут на арену выходит президент и заявляет, что не назначит, к примеру, преподавателя музучилища в Белоцерковскую районную администрацию. И правильно, кстати, сделает. Но тут выяснится, что этот преподаватель — часть широкого пакета, который от этого разрушается, и требуются новые переговоры. Видимо, долгие.

Картину ситуации в областях и районах довершат результаты выборов в местные советы по партийным спискам. Итак, где-нибудь в Луганской области, имеем, скорее всего, ярко коммунистический райсовет, главу райадминистрации (к примеру, от блока Литвина), его заместителей (к примеру, от «Нашей Украины» и, снова-таки к примеру, от Блока Тимошенко). Команда, одним словом.

Упомянутый и неизбежный широкий пакет в наших условиях чреват и другими проблемами. Допустим, маленький, но гордый член коалиции с «золотой акцией» получает квоту на назначение, опять допустим, руководителя компании «Хлеб Украины». Но неудачно. Не тянет представитель маленького, но гордого члена на этой должности и, по всем законам жанра, его надо уволить. И премьер его увольняет.

Но маленький и гордый член коалиции, подумав, хлопает дверью и из коалиции выходит, что влечет за собой полную отставку всех, новую коалицию и т.д.

В цивилизованных странах, конечно, выход из коалиции — это политическое решение, и принимается оно ответственно. Ведь от этого зависит (страшно сказать!) политическое будущее партии. От этого зависит, что о партии подумают люди.

Произнесите эти слова вслух по отношению к Украине и подумайте: уши не режет? Чтобы в Украине, где партию слепить все равно что ООО создать, говорить о таких вещах, как репутация…

Пошли дальше. Худо-бедно все сформировано, и правительство, облеченное народным доверием и полномочиями, начинает работать. И тут вступает в силу следующая норма Конституции: «Президент имеет право останавливать действие актов Кабинета Министров, противоречащих Конституции, с последующим направлением их в Конституционный Суд» (статья 106, абзац 15).

Возможности этой нормы потрясают воображение, особенно если вспомнить широкие гарантии, предоставляемые гражданам действующей Конституцией. А также вспомнить о том, что «акты» — это не только постановления, но и распоряжения Кабинета министров.

И кто усомнится в том, что постановление Кабмина, скажем, об условиях расчетов за газ с Россией, ущемляет право гражданина на достойную жизнь? Или постановление о приватизации какого-либо предприятия, да еще с особыми условиями, ущемляет права его работников на участие в конкурсе? Очевидно ведь, что любое действие (или бездействие) органов власти безусловно ущемляет чьи-либо права.

И президент не обязан что-либо доказывать. Если Конституционный суд решит, что никакие права не нарушены, он, разумеется, восстановит действие постановления или распоряжения. Демократично. А теперь представьте себе в условиях конфликта президента и правительства 10—15 отправляемых в суд постановлений в день! Сколько месяцев будет необходимо для принятия по ним обоснованных решений?

То, что законы в Украине являются предметом политических компромиссов, известно всем. Предметом этого компромисса, достигнутого в ночных революционных буднях, стали и изменения в Конституцию, рожденные на коленях депутатов в такой спешке, что многие до сих пор до конца не знают, что же там в итоге проголосовали.

Но стране ведь по этому документу жить. Документу, родившему странную государственную систему, напоминающую Францию и Польшу одновременно. Это замечательно, что мы приближаемся в части государственного устройства к некоторым европейским странам. Но очевидным для всей Европы является факт, мягко говоря, несовершенства этих систем, постоянно рождающих конфликты, скажем, между «левым» президентом и «правым» правительством. И, кроме того, даже в этих странах, в которых функции президентов и их права в части формирования правительств несколько более расширены, чем в остальной Европе, они практически не пересекаются с исполнительной властью.

Но это простительно в стабильной стране как Франция или сравнительно стабильной как Польша.

Странный гибрид парламентской и президентской моделей, рожденный в декабре 2004 года в Украине, нежизнеспособен. Вопрос: а жизнеспособно что? Жизнеспособны системы, в которых есть ОДИН центр принятия решений и кадровой политики, скажем, в экономической сфере и ОДИН — в оборонной или сфере безопасности.

Жизнеспособна парламентская республика. Жизнеспособна президентская республика. Как в период стабильности, так и особенно в переходный период, в котором вечно находится Украина.

И если кому-то захотелось преобразовать систему власти в Украине так, чтобы не зависеть от одного человека, надо было идти до конца и вводить чисто парламентскую модель.

Гусеница в бабочку превращается через фазу кокона. С 1 января в коконе окажется вся страна.