ПОБЕЖДЕННЫЕ И ПРОИГРАВШИЕ

Отменный аппетит — признак здоровья. Переход же его в неуемное и безостановочное поглощение съестного — симптом тяжелого заболевания — булимии. И что примечательно, возникает оно очень часто на почве нервных расстройств. Откровений по поводу дискомфорта в желудке и легкого подташнивания непосредственно от членов большинства журналистам слышать пока не доводилось. Да и вообще все более-менее авторитетные большевики в последнее время в общении с прессой проявляют повышенную нервозность, пугливость и замкнутость. Однако по этим и некоторым другим косвенным признакам создается впечатление, что столь скоординированного и решительного сопротивления со стороны оппозиции парламентские путчисты не ожидали. Больше того, в их декларируемо стройных рядах началось легкое пошатывание, коему немало способствовало осознание многими большевиками той простой истины, что экспроприация парламентских комитетов у оппозиции является как раз тем лишним куском, который может застрять в горле. Но… мышки плакали, кололись, однако кактус в покое не оставляли.

Несколько дней, прошедших с того знаменательного заседания Верховной Рады, на котором большевики пытались «штурмовать» Национальный банк принятием постановления о снятии с должности его председателя Владимира Стельмаха и утверждении на этот пост «трудовика» Сергея Тигипко, были потрачены, как оказалось, не на обещанные поиски мирного урегулирование конфликта, а на его эскалацию. В Украинский дом большевики от оппозиции, блокирующей любые попытки вернуть Верховной Раде утраченную дееспособность, разумеется, не сбежали. И не столько потому, что это, как заявляли большевистские лидеры, унизительно, сколько из-за бесперспективности мероприятия: меньшевики проникли бы и туда. Было принято решение идти другим путем. Судебное разбирательство по поводу событий, состоявшихся в парламенте 17 декабря, обещает быть громким и резонансным. Если, конечно, реакция суда на исковое заявление представителей оппозиции по поводу фальсификации результатов голосования, состоявшегося в тот день в парламенте, будет адекватной. Надеемся, служителям Фемиды удастся воссоздать сюжетную линию всей этой занимательной истории максимально подробно. Мы же остановимся лишь на наиболее ярких эпизодах отмечания народными избранниками дня Варвары-великомученицы.

Стельмах в тот день в парламент не явился. А потому возможность рассмотрения вопроса «по полной процедуре», как того требовала оппозиция и регламентные нормы, была исключена. Этот момент, кстати, обещает стать первым предметом пристального внимания судебных инстанций, поскольку Владимир Семенович пребывает на больничном и в связи с этим не может быть уволен с занимаемой должности. В ответ на аргументы представителей большинства о том, что Стельмах де сам написал заявление об увольнении, Александр Мороз напомнил о существовании в Уголовном кодексе 334 статьи, сулящей за «вмешательство в деятельность государственного деятеля» до трех лет лишения свободы. «Я могу свидетельствовать, что он написал заявление под давлением», — заявил лидер Соцпартии.

Успешное голосование за внесение в повестку дня вопроса о смене руководства Нацбанка не ввело большевиков в заблуждение относительно своих «голосовательных» возможностей и по другим вопросам. А посему их интеллектуальные усилия были направлены на то, чтобы изобрести иной метод депутатского волеизъявления. Результат превзошел все ожидания. «Ни в Конституции, ни в регламенте не определен единый способ голосования», — заявил один из наиболее юридически подкованных большевиков Степан Гавриш. Когда двумя днями позже иностранные послы, встретившиеся с членами оппозиции, посоветовали украинским законодателям соблюдать регламент, это выглядело подобно призыву не ругаться матом, обращенному к серийному убийце. Поскольку такого циничного надругательства над внутренней конституцией Верховной Рады история украинского парламентаризма еще не знала. Прорвать оппозиционную блокаду президиума, действительно, было возможно только лишь голосованием бюллетенями. Но и этот путь к празднованию победы над распоясавшимися оппозиционерами был прегражден некоторыми препятствиями. Преодоление первого из них — принятие решения о бюллетенном режиме голосования — состоялось путем сбора подписей под постановлением об этом. Слова Александра Турчинова: «это не простое нарушение, а наглое уничтожение парламентаризма в Украине» членов большинства за живое не задели. Поскольку вероятность того, что «оппозиция тоже могла бы нарисовать 226 голосов под постановлением об импичменте Президенту», допущенная БЮТовцем, а вернее, какие-либо правовые последствия этого шага большевиками даже не допускались.

Второй помехой для достижения абсолютной и безоговорочной победы большевизма была счетная комиссия. А точнее, ее состав: согласно фракционно-групповой принадлежности парламентских «счетоводов», в комиссии наблюдалось численное преимущество оппозиционеров. Это никак не вписывалось в стратегию устроителей парламентской «реформы». Но и здесь в особые правовые изыски никто ударяться не собирался. Тем же решением, что и режим голосования, был изменен состав счетной комиссии. О том, что в нее не вошел ни один представитель от оппозиционной «четверки», надеемся, говорить не нужно. Новоиспеченный глава парламентского «центризбиркома» социал-демократ Владимир Заяц очень быстро освоился в новой роли и полностью оправдал возложенное на него доверие.

Дабы у кое-кого из большинства не возникло искушения «спрыгнуть с темы», было решено голосовать именными бюллетенями, в которые депутаты должны вносить свою фамилию, номер удостоверения и лишь потом фиксировать свою позицию. В том, что над вопросом работали профессионалы, сомнения не возникало. Как и место дислокации этих умельцев. Когда в четверг зашел разговор о необходимости проголосовать поправки к закону об отмывании денег, Владимир Филенко поторопился в соответствующий отдел секретариата, чтобы поинтересоваться о степени готовности бюллетеней. «Так они не здесь готовятся, а на Банковой», – просветила депутата не успевшая обрести опыт и потерять наивность секретарша.

Вопросы, по которым депутатам предлагалось, так сказать, определиться, были все те же: отставка Владимира Стельмаха, назначение Сергея Тигипко, перераспределение парламентских комитетов. Плюс дополняющий этот ставший уже хитовым перечень вопросов об отмене голосования за бюджет 2003 года. Казалось, все преграды вплоть до голосовательных урн, которые решено было не использовать, были устранены. Однако оппозиционерам в лице Владимира Стретовича удалось завладеть 35-ю уже проголосованными бюллетенями, что вызвало недолгую заминку в подведении итогов и их оглашении. Справившись и с этим испытанием, большевики предали гласности позитивные результаты голосования и объявили хеппи-энд. С чем были в корне не согласны меньшевики. На их требования предъявить документальные доказательства того, что у руля Нацбанка отныне Сергей Тигипко, а у оппозиции отобраны все должности глав комитетов, Владимир Литвин отказался демонстрировать документы и удалился через черный ход.

Отдуваться за него пришлось так называемому главе счетной комиссии Владимиру Зайцу. В поисках утраченных бюллетеней группа депутатов-«меньшевиков» в сопровождении нескольких журналистов добралась до кабинета представителя Президента в парламенте Александра Задорожного. Обнаружив свет в щели между полом и запертыми дверями, оппозиционеры, в числе которых были и трое их лидеров, после неудачной попытки взломать дверь, сумели вытребовать у коменданта ключ и обнаружили за ней разыскиваемого субъекта – Владимира Зайца. Объекта же своих поисков – бюллетеней – они так и не получили. В изложении главного парламентского счетовода судьба документов такова: после того как счетная комиссия подсчитала бюллетени и составила протокол, г-н Заец ненадолго отлучился из кабинета «по необходимости». В это время, как утверждает социал-демократ, «оппозиция похитила какую-то часть бюллетеней, а может быть, и все». Однако разговоры по поводу местонахождения бюллетеней сами собой утихают после того, как чей-то взгляд натыкается на машину для резки бумаги.

Беседа, не теряя накала, несколько отклоняется от основной темы. Владимир Заец требует вернуть ему личные вещи, а его однофамилец из Руха призывает его не позорить славную фамилию. Правда, это для предполагаемого судебного разбирательства интереса уже представлять не будет. Суд, без сомнения, потребует предъявить то, что так и не нашли в прошлый вторник оппозиционеры. И почти так же несомненно то, что они будут предоставлены. Ведь мы уже выяснили, в чьем ведении находится производство бюллетеней. Правда, если под высочайшим патронатом пребывает даже такая мелочь, то можно ли надеяться на адекватное решение суда, давно и плотно опекаемого все теми же патронами? Впрочем, судя из разговоров с представителями оппозиции, у них также нет иллюзий на сей счет. И потому максимум своих усилий они вынуждены сконцентрировать на переговорном процессе с большевиками. Уже одно то, что о необходимости поиска компромисса говорят их оппоненты, должно внушать надежду на результативный исход. С побежденными во время февральской революции 2000 года переговоров никто не вел.

Вся недолгая история нынешнего парламента — суть череда споров, конфликтов и скандалов. Что, наверное, никого не должно было удивлять — высший законодательный орган является центром политического влияния, как говорится, по определению. Чем ближе президентские выборы — тем более страстным становится желание ведущих политических игроков получить контроль над Верховной Радой, тем ожесточеннее становится схватка за этот контроль. Очередной парламентский кризис лишь подтверждает этот тезис. Новый виток противостояния дает повод говорить о правдоподобности еще одного допущения: сосуществование власти и оппозиции стало невыносимым. Нужна была спичка для того, чтобы тлеющий торфяник превратился в пожар на нефтехранилище. Спичку поднесли 28 ноября. 17 декабря она вспыхнула. Пропрезидентские фракции должны корить сами себя: чрезмерная политическая алчность и безосновательная политическая самоуверенность редко приводят к успеху в сложном мире искусства возможного. Оппозиция должна благодарить своих оппонентов за подобный подарок: угловатые действия соперников позволили меньшинству перехватить инициативу.

У «большевиков» была возможность «уболтать» несговорчивых «меньшевиков» не противиться замене Стельмаха на Тигипко, у них были основания наложить мораторий на «распродажу» кресел глав парламентских комитетов. Но даже если бы пропрезидентские круги и действовали изощреннее, это могло бы лишь уберечь от конкретного конфликта, но не остановило бы процесс углубляющегося раскола высшего законодательного органа. Верховная Рада давно превратилась в потенциальный источник возгорания и что именно послужило бы поводом этого самого возгорания — случайно оброненный окурок «Примы» или струя пламени, выпущенная из огнемета, — по большому счету, не так уж и важно. Ибо задолго до злополучных «нацбанковских» голосований стало ясно: одна часть депутатского корпуса фактически лишила другую часть депутатского корпуса законного права влиять на принятие стратегических государственных решений. Причем первая часть не стремится идти на уступки, а вторая не желает идти на попятный. Процедура подписания в Мариинском дворце потешного пакта о ненападении «своих» на «своих» должна была лишить оппозицию последних иллюзий. А запланированные на потом кадровые перестановки — лишить ее последних источников влияния.

А потому мы бы не стали сводить суть нынешнего парламентского конфликта к тривиальной грызне за кресла. Все, что происходит последние несколько недель в стенах ВР, — бои местного значения, прелюдия к великой битве. И от того, что будет полем этой баталии — сессионный зал или улица, во многом зависит будущий успех той или иной стороны.

Участившиеся разговоры о возможных досрочных парламентских и (или) президентских выборах мы склонны считать пока что лишь элементом психологической войны, развязанной враждующими сторонами. Внеочередная кампания сейчас никому не на руку, потому что к ней никто не готов. Ни финансово, ни организационно, ни морально. С ходу включиться в новую гонку за мандатами способны разве что коммунисты и эсдеки да еще, с некоторыми натяжками, «донецкие» и «бютовцы». Для всех прочих досрочные выборы равносильны катастрофе. Внеплановый президентский забег вызывает положительные эмоции у еще меньшего количества граждан. Говорить все и обо всех не станем: ограничимся констатацией двух фундаментальных причин. Первая: Президент не определился с преемником. Вторая: оппозиция не определилась с единым кандидатом. Упоминания этих двух тезисов достаточно, чтобы не останавливаться на частных, разноплановых и разнокалиберных трудностях, испытываемых Ющенко, Медведчуком, Януковичем, Тигипко, Тимошенко, Литвином et cetera.

Досрочных выборов пока, насколько можно судить, не хочет никто. Все их боятся и потому все к ним исподволь начинают готовиться. Потому что никто не желает быть застигнутым врасплох. Всякая мало-мальски серьезная политическая сила надеется, что фальстарта удастся избежать. И всякий мало-мальски серьезный политик с огорчением осознает, что привычная парламентская толкотня медленно, незаметно и неотвратимо превращается из борьбы за влияние в борьбу за Власть. Совершив сегодня пару тактических ошибок, можно окончательно проиграть стратегически. Это — частичное объяснение упорства, характерного для сегодняшнего этапа внутрипарламентской борьбы.

Враждующие силы понимают, что война неизбежна, но каждый при этом нуждается в передышке, каждый стремится выиграть время, необходимое для мобилизации бойцов и подготовки тылов. И это — одна из причин, по которой переговоры между большинством и меньшинством (производящие неизгладимое впечатление бесперспективных и бессмысленных) все еще продолжаются. Обе стороны устали от затянувшегося политического клинча, но при этом «большевики» не торопятся сбегать в Украинский дом, а «меньшевики» не спешат заявлять о немедленной организации полномасштабных акций гражданского неповиновения и (тем более) о немедленном проведении досрочных выборов. Ситуация слишком зыбкая, и любой неосторожный шаг может обернуться слишком тяжкими последствиями. Для любого из игроков.

Другим источником подпитки перманентных переговоров защитников власти и противников режима является желание каждой из сторон вытребовать для себя право на выбор оружия. Поясним, что мы имеем в виду. Для власти очевидно, что если борьба (в ее сегодняшней, ярко выраженной антагонистической форме) перенесется из стен ВР на улицу, то оппозиция получает преимущество. Для оппозиции очевидно, что поле политической битвы, ограниченное периметром сессионного зала, никогда не станет для нее полем будущей славы. Власть хочет выиграть время, чтобы сбить накал. Оппозиция хочет выиграть время, чтобы выйти на улицу во всеоружии. Но при этом никто не хочет сдавать уже отвоеванные позиции.

В обострении конфликта может быть заинтересована, пожалуй, только одна сила, представленная в парламенте. Точнее, один человек, стоящий за этой силой. Виктор Медведчук одинаково заинтересован в дальнейшем ослаблении Виктора Ющенко, в недопущении дальнейшего усиления Виктора Януковича и в окончательном политическом «захоронении» Владимира Литвина. Авансы, выданные Леонидом Кучмой правительству Януковича и лично премьеру, не могли не насторожить главу президентской администрации. Волевой и амбициозный Виктор Федорович получал шанс стать реальным кандидатом в преемники. А Кабмин, в котором довольно много крепких политиков и довольно мало друзей Виктора Владимировича, получал (впервые за несколько лет) шанс стать структурой, как минимум, не уступающей АП по своему реальному весу. Недавнее «мариинское шоу» означало, что парламент искусственно лишают части политического влияния, соответственно искусственно повышая политический вес правительства. Пресловутому большинству отводилась роль механизма, при непосредственной помощи которого Янукович должен состояться как успешный премьер. Медведчука такое положение вещей устраивать не могло: с нашей точки зрения, в его политические планы не вписывались ни успешный премьер Янукович, ни влиятельное правительство Януковича, ни подконтрольный успешному премьеру и влиятельному правительству парламент.

Есть и еще одна деталь. Один умный человек не так давно заметил, что в известном определении «Медведчук — блестящий кризисный менеджер» ключевым является слово «кризисный». Руководитель президентской канцелярии нуждается в кризисах. И не только для того, чтобы демонстрировать как он, Медведчук, блестяще из них выпутывается. Но и для того, чтобы демонстрировать, как из них не умеют выпутываться остальные.

Давайте осмотрим галерею мужских образов. Жесткий, но бессильный Янукович. Не способный без посторонней помощи провести себя в премьеры и не способный без помощи отданного ему «во временное пользование» парламента провести хотя бы одно решение. Красноречивый, но неубедительный Тигипко. Не сумевший поначалу заручиться необходимой поддержкой даже у своих, не говоря уже о чужих. Человек, который не смог красиво выиграть и не захотел достойно проиграть. Шагаем дальше. Литвин, так и не отыскавший разумного сочетания эффектности и эффективности, жесткости и компромисса. Освоивший функции спикера, но так и не ставший председателем. Недавно оброненная Владимиром Михайловичем фраза — «Я не принимаю решений, я их подписываю» весьма красноречива. И в конце нашей условной галереи, в плохо освещенном углу — Медведчук. Немногословный, но многорукий. Весь в белом и всегда в тени. Не зря же мудрецы утверждали, что самое темное место — под фонарем…

Нынешний хаос в Верховной Раде может быть выгоден для Медведчука не только потому, что бессилие Литвина и бесполезность Януковича выгодно оттеняют его собственные силу и полезность в глазах Президента. Виктору Владимировичу парламентские склоки на руку еще и потому, что они срывают выполнение «большевистских» договоренностей и не позволяют, пускай и ситуативно, большинству трансформироваться в реальную политическую единицу, подконтрольную кому-то конкретно. Особенно Януковичу.

Мы не беремся однозначно утверждать, что Медведчук причастен к разжиганию очередной парламентской войны. Мы просто констатируем: он по-прежнему успешно проходит «испытание тенью». В отличие от своего предшественника, по-прежнему не справляющегося с «испытанием светом». Мы уже писали об усталости, в равной степени испытываемой представителями пропрезидентских и антипрезидентских фракций. Резонно предположить, что самым уставшим должен себя чувствовать именно Литвин.

На днях исполнился год с того исторического дня, когда мирный «лэндкрузер» главы президентской администрации с честью выдержал сокрушительную автомобильную атаку могучих «Жигулей». Всего только год прошел, а сколько воды утекло. В декабре 2001 года Владимир Михайлович был олицетворением мощи админресурса и наглости власти. В декабря 2002-го в разделенной пополам Раде многими он воспринимался иначе. Он превращался в последний фактор парламентского сдерживания наглого админресурса, временами искренне пытаясь (как заметил один из лидеров КПУ Адам Мартынюк) быть председателем Верховной Рады, а не только большинства.

«Мужик с пластырем» – это едкое определение еще долго преследовало экс-главу АП. «Пластырь снял, а мужиком так и не стал», – едко пошутил на днях в адрес своего бывшего первого номера один из «списочников» почившей в бозе «Еды». Это и так, и не так. За истекший год Литвин прошел долгий путь, но не прошел его до конца. Слишком тяжелым оказался груз прошлого и слишком туманным видится будущее, чтобы суметь стать настоящим политиком. Литвин явно не хотел быть намертво привязанным к Президенту и столь же явно боялся «развязаться». Он сумел не обзавестись критической массой смертельных врагов, но не сумел обзавестись прожиточным минимумом надежных союзников. «Благословив» злополучное решение от 17 декабря, он не прибавил авторитета в глазах «большевиков» и серьезно потерял в глазах «меньшевиков». Он давно перестал быть партнером одних и так и не состоялся в качестве партнера других.

Рассказывают, что, выслушав требование оппозиции признать незаконность пресловутого голосования, Владимир Михайлович грустно заметил: «Тогда у вас будет другой спикер…» А на вопрос, не боится ли он, что подобным образом «большевики» вскорости подпишут смертный приговор и ему, не менее тоскливо ответствовал: «Боюсь». Сразу оговоримся: мы не можем ручаться за стопроцентную точность цитат. Но готовы поверить в то, что подобный диалог имел место. В логике этих ответов угадывается логика сегодняшнего Литвина. Опыт публичного политика уже заставляет главу Верховной Рады пытаться сохранить хорошую мину при плохой игре. Но прошлое кабинетного политика все еще мешает ему пытаться выстраивать свою игру, не обращая внимания на чужие мины.

И потому вопрос – «Снимут Литвина или нет?» не так уж принципиален. Оппозиции, конечно, стоит бояться какого-нибудь «ястреба». Но при этом она должна отдавать себе отчет в том, что из Владимира Михайловича тоже не получится «голубя мира». В той войне, которая идет в парламенте, Владимир Михайлович по-прежнему будет смотреть на мины на чужих лицах и не обращать внимания на мины под собственными ногами.

Владимир Михайлович сейчас зело напоминает Виктора Андреевича. И в том, что парламент превратился в злую карикатуру на высший представительский орган, две ключевые персоны ВР – спикер и глава крупнейшей фракции — повинны в равной степени.

И Литвин, и Ющенко оказались не слишком успешными политиками. Возможно, потому, что оба забыли о главном назначении политика – борьбе за власть. Литвин сначала боролся за политический авторитет, затем – за политическое выживание. Но для того, чтобы добиваться подобных, узко тактических целей, совершенно не обязательно занимать стратегическую должность руководителя ВР.

С Ющенко – еще сложнее. Он все время борется за любовь. Но тогда ему следует идти в проповедники, а не в проводники. Политик не может быть любим всеми, но должен стремиться быть всеми уважаемым. Желание быть обязательно любимым всеми способно вызвать брезгливость в глазах противников и ненависть в глазах союзников. Беззлобные шутки «донецких» – «Давайте подберем Ющенко, нормальный парень, но какой-то неприкаянный…» – едва ли свидетельствуют о проявлении уважения со стороны тех, кто по ту сторону баррикады. Эпитеты, которыми порою за глаза награждают своего вождя «наши», – свидетельствуют о потере доверия по эту сторону баррикад.

Если Литвин, с нашей точки зрения, не смог переступить через комплекс «помощника», то Ющенко не смог переступить через комплекс «барина». Виктор Андреевич может себе позволить часами вести душещипательные беседы с теми, кто его попросту сдал. Ради собственной шкуры. Или ради собственного благополучия. С христианской точки зрения это, наверное, замечательно. Но Виктор Андреевич не всегда находит время для тех, кто, не сдавая его, рискует собственной шкурой и собственным благополучием. И с политической точки зрения это преступно.

Приятно, наверное, ощущать любовь и поддержку миллионов избирателей. Но это аванс, а не выигрыш в лотерею. Точнее, даже не так – Ющенко взял в долг у избирателей и пока еще его не вернул. Он поспешил объявить себя победителем, и тем больнее было проиграть почти все. Кредит доверия не был инвестирован, он был растранжирен на торжествах по поводу будущей победы. Отчасти прав «пропрезидентский» Виктор Пинчук, заметивший, что весной Ющенко не победил в состязании, он лишь выиграл один из видов двоеборья. Ибо можно рассуждать о предвзятости арбитров и несовершенстве правил, но это так. Прав «антипрезидентский» Тарас Стецькив, заявивший, что весной Ющенко не победил, а лишь пришел первым. Ибо путь от финиша до пьедестала еще следует пройти. И абсолютно прав традиционно «помиркованый» Иван Плющ, который, по рассказам очевидцев, обмолвился, что Виктор Андреевич выступает как президент, а должен был бы выступать как кандидат в президенты. Ибо не всякий перспективный атлет обязательно становится абсолютным чемпионом.

Для этого нужен характер, целеустремленность и спортивная злость. А еще – умный тренер, толковый массажист, квалифицированный психолог и профессиональный травматолог. Нужно иметь команду и ощущать себя членом команды.

Хотя, наверное, за столько месяцев большой начальник мог бы и перестать бояться гнева своего бывшего большого начальника. И, возможно, за столько лет крупный политик мог бы научиться не причитать по поводу цинизма в политике, а цинично бороться с этим цинизмом.

Два ключевых игрока в последней парламентской игре заслужили отдельного разбора полетов. Владимир Михайлович сделал шаг назад – пока планка оказалась для него высокой. Виктор Андреевич сделал шаг вперед, накрутив пару лишних блинов на штангу. Но пока еще не сделал подход. К сожалению, для авторитета капитана команды «НУ», даже его партнеры пока не исключают, что завтра он не снимет блины с оказавшегося неподъемным снаряда. Кто поручится, что, к примеру, в обмен на возврат комитетов он опять не сыграет с оппозицией в «динамо». И в очередной раз не снимется с соревнований ради очередной тренировки.

Все остальные игроки продемонстрировали привычный уровень игры. Профессионалы были профессионалами. Любители – любителями. Костоломы – костоломами. Грегари прикрывали лидеров. Тафгаи махали кулаками. В игре объявлен тайм-аут. Пока в ней нет победителей. Есть проигравшие и побежденные. Есть время наконец-то определиться, в какую игру кто играет. И по каким правилам. Дальше – цейтнот…

Один мудрый тренер, отвечая на вопрос, кто окажется сильнее в поединке двух равных по силе соперников, ответил: «Тот, кто сильнее верит в победу. Тот, кто не думает о поражении. Тот, кто навязывает противнику свою игру. И тот, кому наплевать на арбитров. И не наплевать на зрителей».