Национальный прагматизм, или Эссе о будущем Украины

«...сегодня мы сталкиваемся с политикой глобализации. Я именно настаиваю на термине «политика глобализации», а не говорю о «глобализации», как если бы речь шла о естественном процессе. Эта политика по большей части держится в тайне при ее разработке и распространении. ... Большинство людей не видит, к чему она может привести в ближайшее время. Другая черта этой политики: она отчасти разрабатывается самими научными работниками. Весь вопрос в том, могут и должны ли молчать те люди, которые, отталкиваясь от своих научных знаний, способны предсказывать пагубные последствия этой политики. Мне представляется, что у исследователя нет сегодня другого выбора...».

Из последнего публичного выступления французского социолога Пьера Бурдьё. (Известный исследователь скончался
при невыясненных обстоятельствах в феврале 2002 года.)

Для меня как политика ясно, что именно глобализация и привела к распаду СССР. Она и родила нашу независимость. Феномен предвидения Бжезинского в том-то и состоял, что он с математической точностью построил новую модель дрейфа народов, стран, цивилизаций на новый глобалистический материк. Это новое время, новая эра человечества, где отдельные идеи, любовь, страдания, жестокость в любое время могут стать движущей силой развития мира.

Не уверена, что у кого-нибудь из моих коллег найдутся такие аргументы, как те, что, например, мы добыли нашу независимость в борьбе с тоталитарным режимом. Не найдутся. Потому что глобализация как шашель источила Советский Союз. В результате мы получили весьма рыхлую государственность, такую же, простите, элиту, невразумительную внешнюю политику и еще более невразумительно-рыхлую идеологию участия в глобальных гонках на выживание.

Теперь мир изменяется с еще большей скоростью, чем прежде. Неуловимо, но стремительно меняет очертания и его форма. Национальные границы практически рухнули перед натиском транснациональных корпораций. Энергетические союзы и политические клубы уже давно перекроили глобус и продолжают свои экспансии в умы потребителей, испытывая все новые технологии влияния на подсознание. Глобальные процессы как огромный маховик запущены и безвозвратно ассимилируют и унифицируют этносы, нации, народы, страны.

Всю свою обозримую историю Украина, в силу географического положения и ментальной особенности элиты, должна была выбирать. Странно, но всегда имели свое развитие почему-то худшие сценарии. Конечно, вряд ли нас сейчас можно снова обратить в колонию какой-либо метрополии. Но нынешняя, построенная только на политических эмоциях интеграция может иметь не менее опасные перспективы.

Ми только начали жить сами. Вряд ли мы могли пойти за прибалтами: провести быструю и беспощадную политическую люстрацию, сформировать жесткий национал-прагматизм действий власти и политического большинства и поставить единственную цель — Европейский Союз и НАТО. И это не тема для дискуссии, почему мы не могли поступить таким образом. При всех эмоциях некоторых моих коллег мы не могли вернуться, и не только в прошлое, но даже и в будущее, например, частью России.

Интернет, транснациональные финансовые потоки, отчаянная борьба за энергетические ресурсы принципиально изменили мир. Демократия уже не имеет альтернативы. Это еще более усиливает конфликт цивилизаций. Золото уже не является целью накопления и гарантией стабильности. Современные алхимики ищут философский камень искусственного интеллекта. Эмманюель Тодд уверяет нас в полном преодолении в 2030 году неграмотности в мире. Как следствие — полный контроль рождаемости, резкая политическая активизация масс, сопровождаемая волнениями и растущей жестокостью. Наконец, глобализированная демократия непременно обусловливает потерю ментальных корней.

С этим трудно не согласиться, поскольку мы нечто подобное уже наблюдали во всех без исключения мировых демократиях. Но не следует забывать, что в конце концов глобализация — это не унификация либеральных демократий, о чем пишет близкий мне Фукуяма, а как раз асимметрия и неоднородность мира, где есть сильные и слабые страны, страны-потребители и страны-ресурсные придатки, страны-хищники и страны-жертвы. Такая себе модель шахматной доски, где играют сильные фигуры — традиционные демократии, третий мир, и еще так называемая ось зла, которая свидетельствует о растущем конфликте цивилизаций. У читателя не останется сомнений, на какой клетке этой мистической доски разместить Украину.

Мало кто откровенно называет вещи своими именами. Это негласное табу нарушают разве что искренние нонконформисты, такие как Чалмерс Джонсон. В его понимании, возможно, и не бесспорном, причина такого ритуального молчания кроется в том, что на поверку существующая экономическая модель мира покажет, что обнаружится единственная страна, живущая на иждивении всего мира с катастрофическим торговым дефицитом и долларом, стоящим реально только 10% от заявленной цены.

Поэтому, чтобы понять, на что может рассчитывать наша молодая демократия, нужно оценить ее место в историческо-модернизационном разрезе эволюции. И здесь хотела бы прокомментировать несколько теорий, навязанных нам извне, и которые активно реализуются некоторыми политическими группами, ряжеными иногда под «щирих українців». Они, к сожалению, классифицируют наше государство, наш народ, невзирая на наши желания и древность далеко за трипольской культурой его этноса как генетически неспособных к самостоятельной эффективной миссии, предложению и обслуживанию какой-либо современной модернистской идеи.

Унижение, которое Украина пережила после распада СССР, сопровождаемое утратой ядерного оружия, разворовыванием народного добра, формированием брендов типа «страна с нерыночной экономикой» и подобное промывание мозгов преследовали одну цель — поставить нас в мировых рейтингах на место где-то между африканскими странами, практически лишенными развитого будущего, и «банановыми республиками» с клеймом недемократичности и клановости. Это при том, что Украина давала четверть внутреннего валового продукта СССР в худшие для нее времена, при этом кормив 1/6 часть суши!

Согласно общепринятой эволюционистской модели, Украина только сейчас должна стоять на пороге демократии, мол, эволюционная смута, предвещающая демократический порог, была в 2001—2004 гг… А как же предыдущие 10 лет?

Политическая сила пришла к власти в 2004 году с главным выводом, что до нее в стране демократии не было. Здесь напомню кое-кому только один тезис идеолога ненасильственной борьбы, американца Джина Шарпа: «…устранение от властных позиций конкретных людей или клик просто создаст ситуацию, за которой их место может занять другая группа. Теоретически эта новая группа может проводить более мягкую политику и демонстрировать свою открытость относительно демократических реформ. Однако на самом деле все как раз наоборот. Укрепив свои позиции, новая клика может быть более амбициозной, нежели предыдущая. И вскоре эта новая властная группировка, на которую возлагались большие надежды, будет иметь возможность действовать на свое усмотрение, не считаясь с требованиями демократии и правами человека». Ничего не напоминает?

В 2004 году мы не получили и не могли получить смены политических элит как результата развития демократии в Украине. Отодвинутая от Л. Кучмы, противоречивая по взглядам на Украину и подменяющая национальную идею откровенным пиаром разношерстная и амбициозная компания политических групп практически насильно не дала возможности обеспечить классическую правопреемственность власти. Кстати, характерную для традиционных, а потому и сильных демократий. Как и следовало, вместо некой ожидаемой избирателями системной программы национального развития, начался примитивный «дерибан» власти. И если бы не парламентские выборы в 2006 году, то не известно, что бы сейчас было в стране.

Утверждаю, что события 2004-2005 гг. не ставили на порог демократии страну, которая уже была по сути демократической со времен попытки Руха возглавить национальную дискуссию о демократии в Украине и революционного референдума о нашей независимости. Да, демократия как бы всё время жила в нашем воображении. Потому всегда была незрелой по наполнению. Однако уникальность 2004 года состоит в том, что общество прилично встряхнулось. И это было необходимо для понимания того, куда мы движемся дальше. А ситуация такова, что мы уже имеем всесторонний опыт демократии. Осталось еще преодолеть больной и тяжелый комплекс «переходной экономики» и перестать быть предметом манипуляций извне.

Не ошибусь, если скажу, что не откажись Украина от ядерного оружия в 1993 году, мы были бы уже ассоциированным членом «большой семерки» без унизительных историй с ЕС и НАТО. Но беда в том, что это никому не нужно и, в первую очередь, многим нашим псевдопатриотам. Более того, богатая и сильная страна в географическом центре Европы не входила в планы стратегических игроков того времени — России и США. Не президент ли великой страны Джордж Буш І с трибуны Верховной Рады призывал Украину с характерной настойчивостью остаться в прошлом, а по сути — в будущем: частью России, назвав стремление украинцев к независимости «самоубийственным национализмом».

Прошло 13 лет, и мир очень изменился. Крах Советского Союза сделал Вашингтон центром неоглобализма и принятия решений. Были порождены два абсолютно убедительных мифа: о мировой империи и о мировом терроризме. Это, в свою очередь, позволило США демонстрировать безальтернативную силу, играя в неопасные для себя локальные войны. В то же время катастрофическое увеличение торгового дефицита США плюс искусственное удержание доллара вынуждают развитые экономики мира задумываться о необходимости новой стратегии развития мира. Глобализация, пропагандированная как эра распространения либеральных мировых ценностей, дает серьезную трещину, поскольку свободный рынок обмена привел к перенасыщению мирового пространства товарами, на которые нет денег, ибо общий рынок труда и его оплаты сейчас в стадии стагнации, а иногда даже и упадка.

Такая ситуация не лучшим образом сказывается и на ЕС, уже в который раз задающийся вопросом, а стоит ли идти в фарватере Вашингтона. У Европы ворох своих проблем, куда вряд ли вписываются американские войны на Ближнем Востоке, растущий конфликт цивилизаций, полное истощение ресурсов в Старой Европе, демографические проблемы и прочее. Сигналов о недовольстве европейских сателлитов США мы уже видели предостаточно. Очевидно, что Европейский Союз как можно быстрее хочет завершить процесс создания федерации европейских наций, группируясь перед вызовами будущего. Показательно, что это подтверждает вступление в Союз гораздо более бедных, чем Украина, Румынии и Болгарии, невзирая на то что в самой организации существуют весьма серьезные споры по поводу единой европейской Конституции. А вспомним некое дистанцирование от Евросоюза Великобритании с ее нежеланием вводить единую валюту, что, по мнению британцев, несет угрозу их экономической безопасности. Опять же, может ли думать Европа о расширении на восток, оставив внутри самую напряженную часть Балкан — бывшую Югославию? Очевидно, что эти страны станут ближайшей головной болью для отцов-основателей ЕС. А прибавим еще вопрос Турции, которая упорно хочет в единую Европу. Конечно, в далекой перспективе можно говорить, что Евросоюз и ее военный агент НАТО будут создавать некий гибрид союза с буферными зонами, обставляя со всех сторон Россию, для гарантированных поставок себе энергоносителей. С этой позиции весьма привлекательно выглядит, например, идея внутреннего Черного моря, а там, глядишь, и внутреннего Средиземного моря…

Фантазия не имеет границ. Ясно лишь одно — Европа не сможет в обозримом будущем развиваться без импорта энергетических ресурсов. Технологии термоядерного синтеза еще далеки до совершенства, и неизвестно, к чему они приведут, а обеспечивать качество жизни старых и новых европейцев в условиях глобальных вызовов нужно здесь и сейчас. Значит, остается максимальная зависимость от российской газовой иглы и нефтяной трубы. Последний крупный скандал вокруг русской нефти в связи с позицией Беларуси тому подтверждение.

Российская Федерация после 1991 года регулярно несла серьезные потери в противостоянии с США и ее союзниками. Балтия, Кавказ, Ирак, Средняя Азия… Развитому сообществу понадобилось более 10 лет, чтобы начать понимать ненужность участия в этом конфликте. А, следственно, быть вынужденными поддерживать военную силу США и способствовать ее наращиванию и принять фактор России как единой альтернативы, способной в условиях однополюсного мира формировать в мировой политике глобалистическую систему новых сдерживаний и противовесов. Москва в последнее время демонстрирует тенденцию к становлению либеральной демократии вопреки желанию некоторых её исторически традиционных противников подавать ее в образе мужика с дубиной, который убивает журналистов и ест на завтрак детей. И именно либерализация России, а не её изоляция, должна стать целью для традиционных демократий. И Украины прежде всего. Став полноправным членом демократического сообщества, Российская Федерация превращается в прогнозируемую систему, ведь, следуя закону Дойла, «либеральные демократии не могут воевать между собой». А такое положение вряд ли способно удовлетворить ястребов и конкурентов России.

Можно, конечно, допустить, что Кремль решит отыграться на неудачных попытках прошлого и возродить территориальную и экономическую империю в виде СНГ. Думаю, что в существующих условиях это нереально. Россия имеет комплекс известных острых внутренних проблем, которые необходимо решать немедленно. Плюс естественные амбиции на Третий Рим и мировое лидерство. Подобная стратегия России, имеющей в недрах всю, с запасом, таблицу Менделеева, не выглядит наивной. Не случайно, например, сегодня возникла идея создания газового ОПЕК, что не может не тревожить остальной мир. Как западный, так, впрочем, и восточный.

Нам как никогда следует правильно оценить быстро восходящую звезду Китая. На неё с обоснованной тревогой взирает мировое сообщество. Маргарет Тэтчер прямо назвала Китай «врагом». Конечно, можно понять британцев, так и не сумевших поставить Поднебесную на колени в XIX в. во время «опиумных войн», ибо в основе всех этих страхов — непонимание Китая и его культуры. Бжезинский метко подметил силу и слабость Китая в его замкнутости для чужаков. Но причина кажущейся несовместимости — в обозначении китайцев себя в этом мире. Название «Китай» обозначается двумя иероглифами — «средина» и «государство», а вместе трактуется жителями Поднебесной как «срединное государство» («центральное государство»), часто изображаемое на картах как спящий Дракон. Китайцы верят, что придет время, и Дракон проснется…

Исходя из вышеизложенного, очевидно, что, образно выражаясь, Украина стоит на пороге комнаты, где собираются играть в преферанс четыре игрока. Да только вот вопрос — нужно ли присоединяться к игре, где в лучшем случае страна ляжет в прикуп, а в худшем ее просто снесут? Реально ли сыграть роль крупье и стать на раздачу?

Очевидно, что Украина уже не может оказаться вне глобальных течений благодаря и географическому положению, и ресурсной привлекательности, что как магнит будет манить сильных транснациональных тигров. Не зря Эмманюель Тодд заявил, что сейчас наступает «эра экономических хищников». Последнее означает, что Киев (а тем более без ядерного оружия) не сможет эффективно оборонять свои территории. А мы должны понимать, что современные и будущие войны уже идут. Главным образом за ресурсы в мире исчерпывающихся углеродов, битвы за продукты питания, наконец, просто за воду…

Описываемый клубок существующей ситуации в мире ставит вечный и феноменально простой вопрос Чернышевского: что делать? Многие оппоненты возразят, что мир совсем иной, что он белый и пушистый, и начнут утопическую проповедь в стиле Тоффлера, другие, наоборот, еще сильнее по-оруэлловски сгустят краски. Я даже соглашусь со всеми доводами, но в век «экономических хищников» мне ближе Адам Смит, утверждающий, что «нации приучились видеть свой интерес в превосходстве над своими соседями. Государство стало смотреть завистливыми глазами на процветание тех, с кем оно торгует, и считать их выгоду своим убытком».

А это значит, что перво-наперво мы должны создавать собственную систему безопасности и противовесов, чтобы окончательно утвердить суверенитет украинского народа и государственность. Может как вариант вернуться к собственному ядерному оружию и провести соответствующий референдум внутри страны? Международная легитимация этого решения вряд ли будет в пользу Украины. Но мы прекрасно понимаем, что международное сообщество не сдержало свои компенсационные обязательства перед нашей страной. И из-за этого мы существенно уже потеряли темп экономического развития. Гарантии по Чернобылю легли на плечи практически одной Украины. Гарантии ядерной безопасности от Европы, США и России мы получили временно, и сейчас их уже нет. Почему же тогда мы должны придерживаться неписаных правил?

Единственный Китай выписал нам вечный вексель ядерной защиты. Так что же, мы не сможем с ним выгодно договориться?

В любом случае необходимо жестко ставить вопрос о создании полного замкнутого ядерного цикла для развития собственной атомной промышленности, формирования на этой базе мощной инновационной научно-технической платформы с ориентацией не на современные, а на будущие технологии. Одновременно уже одно это способно объединить амбиции элиты и власти с интересами простых граждан.

С другой стороны, если говорить о системе противовесов, то Киев так и не удосужился построить эффективную модель дипломатии с определением ближайшего территориального союзника. Этим приемом успешно пользовалась во второй половине XIX в. Великобритания, имея четкие договоренности с Францией.

В нашей ситуации мы можем договариваться с кем угодно. Благо выбор широчайший. Прежде всего — это Россия. Глубоко убеждена, что и мы должны начать новую эру наших отношений. Равных, справедливых и прагматичных, что только усилит гарантии безопасности для всего мира. Это и Польша в проекте «Шелковый путь ХХ», и Беларусь с контролем транзита энергоресурсов. Это и Турция с идеей внутреннего моря, а соответственно, и его контроля. Словом, работать не переработать, но будем честными и признаем, что все это лишь этапные планы в достижении главной стратегии, выписанной на столетия.

Чтобы начать, советую прислушаться к отцу брендинга Джеку Трауту. Главным залогом успеха в любом деле он считал «стать первым в чем-то». Если же все ниши заняты, то рискуешь оказаться на второстепенных позициях… но! «Если все ниши заняты, придумай свою, где ты станешь первым». А теперь посмотрим на мир и увидим, что, связывая жизнь с любым игроком на мировой арене, Украина будет вечно на подтанцовке. Более того, ментально чужая (даже России, несмотря на общее сожитие в прошлом) Украина, благодаря вторичности и демократическому вассалитету, будет вызывать искушение попользоваться слабым. Рано или поздно это неминуемо. Согласятся ли граждане Украины, чтобы к ним во двор приходили чужаки и забирали имущество? Вопрос риторический.

Украинская политическая элита должна понять, что никакие однозначные союзы не обеспечат стратегическую безопасность страны. Мир будет уважать только сильную Украину. Уже сейчас мы понимаем, что ЕС и НАТО испортят наши отношения с РФ, а ЕЭП и СНГ — с ЕС и Черноморско-Балтийским регионом. Уже сейчас мы почему-то действуем в фарватере упомянутых мировых интересов и позволяем, например, с прохладой относиться к Белоруссии, забывая об элементарном правиле: первым, кто придет тушить твой пожар, будет сосед.

Почему-то мы легко соглашаемся с тезисом: Украина — форпост Европы, забывая, что как форпост мы уже не раз первыми горели. Тем более что Европа закрыла двери железным засовом для Украины на неопределённо долгое время. Наконец, почему-то мы забываем, что когда-то Киевская Русь времен Ярослава Мудрого была так сильна, что породниться с нами почитали за честь все правители Европы. Права была Индира Ганди, заметив, что «история — лучший учитель, у которого люди худшие ученики».

Понятно, что Украина со времен независимости втянута в новую игру. «Следует с подозрением относиться к планам глобального регулирования, которые слишком очевидно означают преследование определенных интересов», — предостерегала как-то моя любимая Маргарет Тэтчер. Может, стоит прислушаться?

Должны ли мы вообще присоединяться в перспективе к ЕС и к единой денежной единице евро? Мы можем посмотреть на это глазами двух стран: Великобритании и Словении. Первая страна, по меркам ЕС, — гигант, который противится идее общего пространства, как я уже упоминала, усматривая в этом угрозу своей экономической безопасности и целостности; вторая страна — только ставшая на ноги и славящая судьбу за введение евро с 1 января сего года. Конечно, тактически словенцы выиграли — они живут лучше, чем украинцы, и будут здравствовать, пока будет существовать единая Европа. А как долго существовать и процветать единой Европе? Историками и экономистами ведь уже доказано, что любая империя, федерация рано или поздно сталкивается с падением показателей развития, замедлением роста уровня жизни масс, иногда даже с его понижением и почти всегда с возрастанием социального неравенства. Эмманюель Тодд вывел пропорцию, которая является следствием такой глобализации: 20% элиты, 20% нищих и 60% управляемой элитой прослойки. Говоря откровенно, демократия не лишена, в отличие от коммунизма, вопиющего экономического неравенства. Она обязательно ведет к все большей пропасти между верхами и низами. Только тогда это уже будет олигархия. Олигархический строй отличается структуризацией верхушки, ее отдаленностью от простого народа и замыканием страны в себе. Иными словами, верхушка отдаляется от внешнего мира и занимается удержанием власти под сенью националистических и левых лозунгов, что и происходит уже в некоторых европейских странах. Иногда, чтобы это выглядело демократично, в такой стране функционируют двухпартийные системы, но все они построены на незыблемости экономической политики. В любом случае, мы уже сегодня наблюдаем непростой процесс бюрократизации европейской демократии, где реальные ценности свобод заменяются административными ограничениями.

Украина должна прийти к своей уникальной экономической модели. Наша историческая судьба привела нас в центр цивилизаций, так почему бы не воспользоваться шансом? Находясь между разными центрами притяжения, Киев имеет возможность для исключительной свободы маневра. Почему мы уже сейчас не можем создать зону свободной торговли на примере NAFTA и объединить усилия всех соседей — России, Турции, Молдовы, Румынии, Словакии, Чехии, Польши, Белоруссии, Кавказа. Не захочет кто-то или посоветуют кому-то не иметь с нами дело — ну и бог с ними! Даже три страны в любой конфигурации из вышеизложенного списка создадут такого игрока, что не считаться с ним не сможет никто. Конечно же, мне могут возразить, что мы уже проходили уязвимую многовекторность во времена Л.Кучмы. Но, положа руку на сердце, признаем, что такая неэффективность была от желания понравиться всем, а продвижения по этому глобальному вееру развития национального интереса так и не произошло. В результате вышло, как говорят, ни рыба ни мясо. Если мы хотим уважения, мы должны быть гордыми, сильными и сдержанными, и, используя тот же принцип многовекторности как форму поведения любой демократии, проводить политику экспансии национального интереса. Только в этом случае нас сочтут равными себе.

Для этого нужно закрепить свое место в истории и в сознании планеты. Если понадобится, то целеустремленно создать свой национальный исторический миф. Это, кстати, важно и для сплоченности граждан государства, дав им веру в историческую миссию своего народа и формирование государственной нации, для которой интересы державы и есть патриотизм. Стоя уже на пороге общности (глобализации) мира, Украина может пережить шок от окончательной потери своих ментальных корней. Формирование мифа, точнее, исторической легенды об особом пути Украины, может как раз его предотвратить. Одновременно понимание своей истории и прошлого способно наполнить гордостью и жителей Запада и Востока, даст прочувствовать историческую общность граждан, объединить расколотую по разным берегам Днепра страну. Посмотрите — любая нация не стыдится превращать в свою гордость достаточно спорные моменты истории. Будь то британское пиратство или французский империализм. Я уже не говорю о фактах построения государства на костях коренных народов, о чем, как правило, предпочитают молчать. Более того, когда углубимся в эту тему, то удивимся, что многие народы не пренебрегают откровенной мифологизацией, выдумкой, чтобы укрепиться в сознании нынешних и будущих поколений. В свое время Хью Тревор-Роупер блестяще доказал искусственность горного мифа Шотландии со всеми килтами и клетчатыми узорами, возникшим только в XVIII в.!

Украина тоже нуждается в своей исторической миссии, а если нужно, то и в мифе. Материала для этого, в отличие от других народов, мы имеем предостаточно: Запорожская Сечь, Киевская Русь или вообще удобный для мифотворчества век Триполья-Скифии и даже глубже — аж до Каменной Могилы. Не зря основатель хасидизма Баал Шем Тов в XVIII в. отметил, что «забывчивость ведет к изгнанию, память — вот секрет освобождения».

Конечно, отдельной темой стоит единая поместная церковь. Не беря на себя ответственности за дискуссию по этой проблеме в нашем разговоре, скажу, что без такой церкви говорить о завершенном процессе оформления и сохранения украинской государственности преждевременно. И неправильно отдавать эту дискуссию в компетенцию только священников. Они такие же, как и мы, граждане и патриоты.

Подготовив незыблемую духовную основу, мы будем иметь мощную сгруппированную нацию, способную устоять перед любыми вызовами. Мы создадим гармоническое высокоинтеллектуальное сообщество, продуцирующее идеи, а не отбирающее природные ресурсы у будущих поколений и воспитывающее квалифицированных слуг для развитого мира.

А предложить нам есть многое. Ведь, невзирая на то, что все страны отличаются друг от друга и находятся на разных стадиях развития, мы понимаем, что в будущем Земля превратится в единое информационное поле. И процесс обобществления развития будет происходить намного быстрее, чем процесс взаимопонимания и взаимопроникновения разных менталитетов: китайского и французского, арабского и финского, африканского и чукотского, грузинского и валлийского. Украина обладает уникальным географическим местом как бы на перекрестке всех этих этносов. Мы можем стать коммуникативно-информационным узлом, если кому-то нравится — «наладчиком отношений». У нас имеется многотысячелетняя история, в том числе исторический опыт примирения и переговоров. Это первое.

Второе. Украина всегда была сильна своим интеллектом. Американцы и те летали на Луну по математическим расчетам Юрия Кондратюка, или вспомним гений Сергея Королева (я уже не говорю об Игоре Сикорском, изменившем представления о принципах воздухоплавания). Другое дело, что мы так и не удосужились защищать свое интеллектуальное достояние и бездарно разбазариваем его по миру. Но, может, впору уже прислушаться к историческому опыту и понять, что нам не надо гнаться за сильными, которых нет? Мы сами сильны. Мы сами можем создавать такие технологии, которые помогут вывести человечество далеко за пределы Галактики. И в этом направлении я вижу в современной перспективе четкое сотрудничество Украины с высокотехнологическими центрами в Белоруссии, Европе, Китае, Ближнем Востоке, Латинской Америке и, конечно же, в первую очередь, России. Сейчас мы видим стремление, например, того же Китая развивать новейшие технологии, и эта дружеская нам страна готова инвестировать значительные средства в украинские интеллектуальные проекты. Страны Ближнего Востока тоже не дремлют. Элиты арабского мира понимают, что запасы их природных залежей рано или поздно исчерпаются, поэтому они уже сейчас вкладывают деньги в Европе порой в невероятные проекты, а не только в «военку». Они уже давно проявляют значительный интерес к новым научно-техническим идеям украинцев.

И, третье, многие воспримут это как утопию, но! Я уже упоминала, что ресурсы, потребление которых агрессивно возрастает, всегда будут играть решающую роль. Конечно, если «перегонять» их в высокотехнологический продукт. Только по залежам урана Украина занимает первое место. А мы ведь богаты не только недрами. В современном мире, когда высокоразвитые страны вынуждены вводить генетически модифицированные продукты, пропорционально возрастает стоимость экологически чистой еды. Да, у нас есть много экологически неблагополучных мест в Украине. У нас есть Чернобыль. Но не это ли должно послужить стимулом, чтобы экологизировать политику и очистить страну? Сделать из нее цветущий сад, приносящий стабильные прибыли. Ведь когда-то варяги, сидевшие в силу немощи национальной элиты на киевском княжеском троне, называли Киевскую Русь Гардарикой — «Страной садов».

Уверена, что вслед за информационной «Третьей волной» Тоффлера очень скоро придет Четвертая волна — волна быстрого покорения космоса, морских глубин. Волна духовности. Главное, быть готовыми достойно встретить новые вызовы. И это задача прежде всего политической власти. Именно она во время выборов нанимается народом для строительства сильной державы с единой, самодостаточной политической нацией, для которой реальные свободы означают высокое качество жизни, свободный доступ к власти, ресурсам и реализацию потенциала каждого Украинца. Это и есть национальный прагматизм.