ИЗБИРАТЕЛЬНЫЙ ЗАКОН

Михаил Рябец — вечный дежурный по выборам. Многие считают, что его политическое влияние сегодня несколько снизилось. И связывают это не только с особенностями нового избирательного закона, но и с общим ослаблением позиций власти. Олицетворением которой Михаил Михайлович считался в смутные периоды новейшей украинской истории, на языке юристов именуемые избирательным процессом. Сегодня руководителю ЦИК непросто. Ему приходится доказывать свою преданность ставшему безнадежно подозрительным Президенту. Свою значимость — усиленно множащимся центрам политического влияния. Свою демократичность — журналистам, испуганным его комментариями к некоторым нормам нового избирательного закона. Впрочем, первое лицо Центризбиркома не устает подчеркивать, что он не трактует закон, ибо не имеет такого права. Но с тем, что в новом избирательном (и в прямом, и в переносном смысле) законе хватает «черных дыр», Михаил Рябец не спорит…

— Михаил Михайлович, хотелось начать разговор с вопроса, очень интересующего представителей масс-медиа. Как известно, новый Закон «О выборах народных депутатов» обеспечивает всех субъектов избирательного процесса правом равного доступа к средствам массовой информации, независимо от формы собственности. Но, с другой стороны, в тексте не говорится о том, что СМИ обязаны распространять предвыборные агитационные материалы. Так является ли право кандидата обязанностью для редактора?

— Закон действительно не обязывает средства массовой информации публиковать предвыборные агитационные материалы. Но в этом же законе есть фундаментальная норма о равном доступе к СМИ. Из нее и следует исходить.

— И все же, имеет или не имеет право конкретная газета или телерадиоорганизация отказать кандидату в депутаты или политической партии (блоку)? А если имеет, то на основании чего?

— Я не имею права толковать законы. Это исключительная прерогатива Конституционного суда.

— Но вам принадлежит фраза о просветительской обязанности ЦИК. И с учетом вашей должности представляется вполне оправданным, что мы пытаемся выяснить этот вопрос именно у вас.

— Я выскажу собственную точку зрения. Если, предположим, газета предоставила площадь кому-то из субъектов избирательного процесса за счет его предвыборного фонда, то другой кандидат, которому эта газета отказала, имеет основания говорить о нарушении права на равный доступ. В соответствии с этим суд может, рассматривая этот вопрос, признать действия руководителя этого СМИ неправомерными.

— Но ведь существует большое количество изданий, являющихся партийными органами, о которых авторы нового избирательного закона почему-то забыли. Представьте себе ситуацию: скажем, в редакцию газеты «Товарищ» приходит представитель НДП и на абсолютно законных основаниях предлагает разместить статью с призывом голосовать за блок «За единую Украину! Или «Блок Юлии Тимошенко» с аналогичной просьбой обращается в «Нашу газету плюс». С одной стороны, нужно быть законопослушным, с другой — существует же здравый смысл. И партийная дисциплина. Что делать редактору в подобном случае?

— Вы правы. Я разделяю ваше мнение о том, что было бы странно, если бы, предположим, орган партии левой ориентации пропагандировал исповедующего правые идеи субъекта избирательного процесса. Но наши законодатели, действительно почему-то ни словом не упомянули печатные органы, основателями которых являются политические партии. Следовательно, эти СМИ подпадают под общую норму закона. Поэтому, к величайшему сожалению, четкого алгоритма разрешения подобной проблемы закон не содержит. Но я не наделен правом строить предположения, как действовать в подобном случае. Только суд может взвесить все обстоятельства и принять справедливое решение.

— То есть (если я вас правильно понял) вы не исключаете того, что некоторые газеты и телеканалы будут отказываться распространять предвыборные агитационные материалы некоторых участников гонки. И все же, если руководитель канала или газеты отважился отказать кандидату или представителю партии или блока, обязан ли он делать это в письменной форме и должен ли он мотивировать свой отказ?

— Если СМИ уже отвечает отказом субъекту избирательного процесса, то должен быть какой-то мотив и мотив этот должен быть четким и понятным для того, кому отказывают. И если последний будет настаивать, то средство массовой информации должно отказаться письменно.

Я снова повторюсь, что новый избирательный закон, при всех его преимуществах по сравнению с предыдущим, не является совершенным, и упомянутый вами недостаток не единственный.

— Вы имеете в виду отсутствие в законе исчерпывающего определения, что именно следует считать предвыборной агитацией?

— Разумеется, было бы намного лучше, если бы в законе было четко сформулировано это понятие. Но в то же время 53-я статья определяет формы ведения предвыборной агитации. Таким образом, отсутствие в законе этого понятия является проблемой, но не столь запутанной, чтобы нельзя было в ней разобраться.

— Позволю себе с вами не согласиться, поскольку 53 статья, как по мне, не упрощает, а, наоборот, усложняет ситуацию, в которой оказались масс-медиа. В этой статье перечислено большинство жанров журналистики. А словосочетание «и прочие публикации и сообщения» в конце перечня фактически означает, что предвыборная агитация может быть воплощена в любой форме. То есть журналисты попадают в ловушку: что же теперь, каждое интервью с участником предвыборной гонки, каждый «круглый стол» с руководителями партий следует считать скрытой предвыборной агитацией?

— Я разделяю вашу обеспокоенность, но я отметил бы еще и то, что формулировки этой статьи позволяют манипулировать этой нормой закона как субъектам избирательного процесса, так и журналистам. А вообще я бы предостерег от обобщений: Центральная избирательная комиссия или окружная избирательная комиссия будут рассматривать конкретные жалобы, заявления, обращения и будут взвешивать конкретные обстоятельства.

— Но что делать журналистам, не собирающимся манипулировать, а стремящимся честно выполнять свои служебные обязанности? Что делать, чтобы жалоб было меньше? Как предотвращать возможные обвинения в скрытой агитации? Что является однозначным признаком агитационного материала — призыв голосовать, сообщение номера избирательного округа или название партии?

— Мне кажется, что представители отдельных средств массовой информации несколько испуганы количеством ограничений и запретов, и, не находя ответ на тот или иной вопрос, действуют по принципу «Лучше ничего не делать, чем нарваться на неприятности».

— Но ведь журналисты не являются юристами. Вот и помогите журналистам найти ответы, предложите конкретные меры предосторожности, потом вам же будет меньше работы.

— Я посоветовал бы чаще контактировать с ЦИК, в частности, с ее членом Александром Нельгой, курирующим эти вопросы. Кстати, очень многие положения закона были сформулированы по его предложениям. Но многие из наших предложений не были учтены, поэтому в законе, естественно, есть пробелы. Однако безупречных законов не существует. Поэтому не существует и универсальных мер предосторожности. Повторюсь еще раз: предлагаю представителям СМИ не стесняться обращаться в Центризбирком. А еще не бояться ЦИК. Почему-то многие представители прессы воспринимают Рябца как человека, только и мечтающего о том, чтобы заткнуть рот тому или иному средству массовой информации посредством суда.

Мы за сотрудничество с прессой. И, пользуясь случаем, хочу поблагодарить представителей большинства СМИ за взвешенное освещение съездов, на которых утверждались избирательные списки партий и блоков. Информируя население о происходящем в обществе, в том числе и в партийной жизни, журналисты абсолютно справедливо не занимались анализом предвыборных программ и оценкой деловых и личных качеств лиц, включенных в списки. Это абсолютно правильная, разумная позиция подавляющего большинства средств массовой информации. Прозрачность и честность выборов можно обеспечить лишь путем предоставления возможности опубликования программ на условиях равного доступа и равной оплаты. А в течение первых сорока дней следует воздерживаться от какого-либо анализа предвыборных программ, ведь на этот период Закон запрещает предвыборную агитацию.

— Но разве аналитическую статью, содержащую обоснованную, объективную оценку положений предвыборной программы, можно считать предвыборной агитацией?

— Возможно, я и не являюсь авторитетнымм специалистом в этой сфере, но, как по мне, когда речь идет об анализе, то предполагаются оценки. То есть будут приводиться аргументы «за» или «против», а это уже элемент агитации.

— То есть из ваших слов следует, что аналитические статьи о программах кандидатов, партий и блоков можно печатать лишь тогда, когда начнется предвыборная агитация и только за деньги?

— Нет, естественно, каждое средство массовой информации имеет право на освещение и обсуждение программ. Это даже не только право, но и обязанность перед гражданами. Я считаю (и не столько как председатель Центральной избирательной комиссии, сколько как юрист), что не будет нарушением закона, если газета «Зеркало недели» разместит на своих страницах отклик на программу какой-либо партии или блока. Ведь законодатель наделяет граждан правом свободно обсуждать эти программы, агитировать за и против, в том числе, и с использованием средств массовой информации.

— А вы не усматриваете в этом противоречие? Отклик рядового гражданина, избирателя печатать можно, а вот аналитическую статью журналиста (который, кстати, также является гражданином и избирателем) — не позволительно.

— Но ведь вы позволяете себе больше, чем это можно даже представить! Никто, естественно, не запретит вашей или любой иной газете или телерадиоорганизации анализировать предвыборные программы. Но при условии, что это будет делаться в течение пятидесяти дней, отведенных законом на предвыборную агитацию, во-первых. А во-вторых, если автор аналитического материала не будет распространять ложные сведения и не будет прибегать к оскорблениям.

— Кстати, о ложных сведениях. 4-й пункт 56-й статьи обязывает СМИ в течение трех дней опровергнуть информацию о партии, блоке или кандидате в депутаты, если тот, кого она касается, считает ее недостоверной. Не кажется ли вам, что оценивать достоверность должен суд, а не субъект избирательного процесса?

— Естественно, было бы идеальным, если бы вопрос о достоверности информации решался в судебном порядке. Но, с другой стороны, я могу понять, чем руководствовались законотворцы, предлагая механизм, отраженный в тексте закона. Они исходили из того, что избирательная кампания — процесс быстротечный. А подобные дела иногда рассматриваются судами даже не месяцами, а годами. Поэтому следует исходить из реалий жизни.

— Но, по моему мнению, именно учитывая реалии жизни, эта норма лишена смысла. Поскольку найдется немало редакторов, которые будут просто отказываться печатать опровержения. Чем они рискуют? Тем, что оскорбленный (или тот, кто считает себя оскорбленным) обратится в суд, где это дело будут рассматривать месяцами, а то и годами?

— А я, откровенно говоря, не понимаю, почему СМИ так пугает эта норма? Если газета напечатала недостоверную информацию, то почему бы ее не опровергнуть, не дожидаясь решения суда?

— Но если газета уверена в ее достоверности?

— Ну, тогда пусть избиратель разберется сам. Пусть он сравнит журналистский материал с аргументами другой стороны и сделает собственный вывод. Если газета уверена в своей правоте, то она от публикации противоположной точки зрения только выиграет. Я достаточно внимательно слежу за масс-медиа, в частности, за газетами, и лично мне кажется, что многие уточнения не в пользу настаивающего на том, чтобы их напечатали. Так стоит ли опасаться этой нормы?

— Но стоит ли с ней соглашаться? Можно ли исключить, что во время кампании найдется немало желающих бесплатно и безнаказанно прорекламировать себя в СМИ? К тому же, подобную норму кое-кто из журналистов уже воспринимает в качестве своеобразной формы психологического давления. Не говоря уж о том, что это в определенной степени ущемляет права владельцев, издателей и руководителей масс-медиа. Эфирное время и газетная площадь — недешевые вещи, тем более во время выборов. Наконец, можно говорить о возможном нарушении прав граждан на получение информации. Не уверен, что читатели выиграют от того, что газеты будут печатать бесконечные опровержения, а журналисты будут бояться написать лишнее слово о выборах, чтобы не нарваться на неприятности.

— Разумеется, следует обсуждать то, как можно было бы избавить закон от его недостатков. Но это нужно делать уже после завершения кампании. А сейчас мы должны выполнять закон, а не дискутировать о его несовершенстве. После выборов мы планируем проведение конференции, где будем с учетом опыта этой кампании обсуждать то, как сделать закон более совершенным. Я с пониманием отношусь к вашей точке зрения, но как юрист я должен уважать закон.

— Тогда вернемся к закону. 8-я статья этого документа устанавливает, что право быть избранным имеет лишь проживающий в Украине в течение последних пяти лет. Под этим, в частности, подразумевается «пребывание за пределами Украины в соответствии с действующими международными договорами». Как известно, Социалистическая партия включила в свой предвыборный список Николая Мельниченко. Подпадает ли он под действие этой нормы? Является ли наличие визы, выданной в соответствии с определенными международными соглашениями, достаточным условием для участия в выборах?

— Думаю, что, скорее всего, это положение закона мог бы квалифицированно прокомментировать специалист Министерства иностранных дел, поскольку Центральная избирательная комиссия не собирает и не анализирует международные договоры, подписанные и ратифицированные Украиной. Что касается конкретного случая, то могу сказать лишь одно. Сразу, как только документы о регистрации списка кандидатов в народные депутаты от Социалистической партии, попадут в Центризбирком, мы примем все меры по уточнению и разъяснению положения процитированной вами 2-й части 8-й статьи закона.

А сегодня я (так же, как, вероятно, и вы) не знаю, как именно Мельниченко попал в Соединенные Штаты и на каких условиях он там находится. Необходимо иметь соответствующие документы о том, кто, когда, на какой срок и в какое государство выдавал ему визу. В распоряжении ЦИК подобных материалов нет. Прежде чем Центризбирком получит все необходимые документы и изучит все обстоятельства, нельзя говорить о том, может ли в данном случае применяться упомянутая вами норма.

— А можно ли надеяться, что так же тщательно Центризбирком будет рассматривать обращения и жалобы граждан, содержащие заявления о нарушениях избирательного законодательства. Вот, скажем, в нашу редакцию поступило письмо, в котором неизвестный автор обвиняет одно уважаемое должностное лицо в противозаконном сборе денег на предвыборные нужды возглавляемой им партии. Судя из текста, такое же письмо должна была получить и ЦИК. Если да, то как вы отреагировали на него?

— Это письмо мы получили, и оно, как вы указали, анонимное. А подобные письма, в соответствии с требованиями закона «Об обращениях граждан», не рассматриваются. У таких документов есть только один путь — в архив.

— Однако, учитывая безусловную важность такого события, как выборы, вы не можете себе позволить сделать исключение? Если, например, у вас есть основания считать, что приведенные в письме факты являются достоверными. Что преступление, о котором говорится в обращении, серьезное. И что у автора письма есть веские основания не ставить свою подпись. У вас есть возможность обратиться в правоохранительные органы, чтобы они проверили эту информацию?

— Обратиться можно. А вот требовать реагирования на подобное письмо — нет. Кроме того, ЦИК сейчас не уполномочена рассматривать все жалобы на нарушения избирательного законодательства. С помощью вашей газеты хотел бы обратиться к гражданам и сообщить им: по новому закону преимущество в рассмотрении жалоб на действия или бездеятельность органов властей, должностных лиц, руководителей предприятий и организаций отныне предоставлено судам. Так что теперь избирателям с подобными заявлениями есть смысл обращаться именно туда. А вот жалобы, касающиеся действий или бездеятельности избирательных комиссий, их членов — это уже компетенция и судов, и ЦИК.

— А еще в компетенции ЦИК принятие решений о «перенарезке» округов. Как бы вы прокомментировали недавние постановления ЦИК об уменьшении количества округов на Херсонщине и наоборот — увеличении на Закарпатье. Насколько оправданными были эти изменения?

— Новый избирательный закон дает Центральной избирательной комиссии возможность, условно говоря, перекроить Украину. Требований о сохранении старых округов в законе нет. Но ЦИК прибегала к изменениям лишь тогда, когда это было оправдано. Мы, в частности, исходили из данных Госкомстата, полученных в соответствии с требованиями закона. По этой информации в Закарпатской области увеличилась численность населения, и теперь там проживает больше избирателей, чем в Херсонской области. Это является веским основанием для изменения количества округов.

— То есть в других регионах численность населения не изменилась?

— Были изменены границы отдельных избирательных округов еще в некоторых регионах, но по другим причинам. Например, в городе Киеве, в связи с админреформой. Или в Одесской области, где были учтены пожелания представителей одного из национальных меньшинств.

— Михаил Михайлович, насколько известно, Закарпатье — не чужой для вас край. Вас не удивило, что именно в том регионе, который в последнее время наиболее страдал от стихийных бедствий, регионе, из которого постоянно уезжают на заработки за границу тысячи людей, внезапно выросла численность населения?

— Ну, во-первых, насколько мне известно, на Закарпатье всегда был высокий процент рождаемости, поэтому подобное явление можно считать вполне естественным. Во-вторых, даже если судьба и заставляет людей зарабатывать на кусок хлеба на чужбине, все равно Закарпатье — их родина. Они там зарегистрированы, там их семьи, они все равно возвращаются домой...

Искренне вам говорю — нет в этом решении никакого политического подтекста или личной заинтересованности. Видит Бог, что я очень долго (несмотря на информацию, предоставленную Госкомстатом) считал, что увеличивать количество округов в этой области не стоит, поскольку понимал: это вызовет ливень обвинений в мой адрес. И пытался убедить коллег. Но ЦИК приняла решение, исходя из требований закона и данных Госкомстата.

— Но все же некоторые решения ЦИК, в частности, касающиеся изменения центров округов, наводят на определенные размышления. Скажем, в 94-м округе центр был перенесен из Василькова в Обухов. Имеется информация, что там собирается баллотироваться Татьяна Засуха, жена главы облгосадминистрации. Насколько известно, ее позиции в Василькове после конфликта с бывшим мэром этого города Ковальчуком не настолько сильные, как в Обухове. Могут возникнуть вопросы и в связи с перенесением из Киева в Ирпень центра округа №95, т.к. именно в Ирпене находится налоговая академия, ректор которой, Петр Мельник, намерен баллотироваться в Верховную Раду. Не могли бы вы сообщить, чем были мотивированы соответствующие решения ЦИК?

— К величайшему сожалению, мне тяжело ответить на этот вопрос, так как предложения об изменений центров округов поступали от членов ЦИК, курирующих тот или иной регион. Я просто не помню всех обстоятельств, поэтому просил бы вас обратиться к моему коллеге, члену ЦИК Николаю Ковалю (что мы обязательно сделаем. — Авт.), который обосновывал целесообразность подобного изменения. Единственное, что могу ответственно утверждать: никаких политических мотивов здесь не было и не могло быть.

Кстати, ни одно из постановлений Центральной избирательной комиссии об образовании одномандатных избирательных округов никем не обжаловалось. В том числе никто не ставил под сомнение целесообразность перенесения центров округов.

— Зато было немало нареканий на действия Центризбиркома при формировании руководящего состава окружных избирательных комиссий.

— Однако почему-то никто не обращается в Верховный суд. Намного проще поднять крик в Верховной Раде... Давайте выясним все обстоятельства. В состав руководства окружных избирательных комиссий избраны 675 лиц (225 руководителей, 225 заместителей и 225 секретарей). В их формировании приняли участие 32 партии и 2 блока.

Принимая решения о руководящем составе окружных избирательных комиссий, мы, с одной стороны, должны были максимально учесть предложения партий, с другой — взвесить все обстоятельства. Чтобы человек мог эффективно исполнять обязанности, возложенные на него законом, он должен соответствовать определенным требованиям. Вполне справедливо, что стремились отдавать предпочтение людям, имеющим достаточно сил для выполнения тяжелой работы, имеющим организаторские способности, опыт работы с людьми, разбирающимся в законах. Не будем забывать и о том, что руководитель комиссии — это еще и распорядитель средств и немалых (около миллиона гривен).

Этот подход оказался оправданным. Из 675 руководящих лиц окружкомов уже 24 подали заявления о сложении полномочий. И это только начало. Думаю, что много подобных писем еще в пути. Люди сразу почувствовали напряжение, нагрузку, поняли, какой объем работы им придется выполнить, насколько высок уровень возложенной на них ответственности, и осознали, что им это не под силу. Отказались от выполнения обязанностей три руководителя комиссий, представлявшие НРУ, Селянскую партию и НДП. Отказались семь заместителей: два из «Солидарности», два из УНР и по одному — их ХДПУ, ПСПУ и Партии национально-экономического развития. Отказались 14 секретарей комиссий: по два из «Яблука», объединения «Женщины за будущее» и Демократической партии, по одному — из НРУ, ЛПУ, СДПУ(о), СПУ, партии «Реформы и порядок», «Солидарности» и блоков «Команда озимого поколения» и «Русский блок».

Кроме того, к величайшему сожалению, в ЦИК поступают заявления членов комиссий, утверждающих, что не давали согласия на работу в составе окружкомов. А это свидетельствует о фальсификации поданных партиями документов. Поэтому мы будем вынуждены обратиться в правоохранительные органы.

— А вы не могли бы перечислить, какое количество руководящих должностей в окружных комиссиях получили представители партий, входящих в состав блока «За единую Украину» — НДП, «Трудовой Украины», Партии регионов, Аграрной партии и Партии промышленников и предпринимателей?

— Блок «За единую Украину» еще не зарегистрирован как участник избирательного процесса, поэтому я могу говорить лишь о количестве мест, полученных перечисленными вами партиями по состоянию на 17 января: НДП — 54, Партия регионов — 48, «Трудовая Украина» — 35, Аграрная партия — 15, Партия промышленников и предпринимателей — 5.

— То есть в целом 157. В таком случае, если не секрет, сколько руководящих должностей получили организации, объявившие о намерении объединиться в предвыборный блок «Наша Украина» — НРУ, УНР, ПРП, «Солидарность» и ЛПУ?

— Пожалуйста: НРУ — 34, УНР — 30, «Реформы и порядок» — 25, «Солидарность» — 22, Либеральная партия — 4. Вы хотите спросить, насколько обиженными оказались оппозиционные партии? Прогрессивная социалистическая партия — 20, «Батьківщина» получила 35 руководящих должностей, Социалистическая партия — 31, Компартия — 38. Так можно ли говорить о том, что кто-то получил абсолютный контроль в окружных комиссиях?

— Но коммунисты получили меньше, чем ожидали наблюдатели, и меньше, чем они сами рассчитывали. По крайней мере именно это следует из их заявлений.

— Вы будете удивлены, но коммунисты получили даже больше, чем просили. Могу вам продемонстрировать соответствующее письмо в ЦИК, подписанное секретарем ЦК Компартии Мартынюком, где перечислены лишь 33 фамилии. Я очень хорошо понимаю, что этот упрек в мой адрес — не последний. И пользуясь случаем, хочу заявить: слухи о каких-то там разговорах между Президентом и председателем Центризбиркома о возможной фальсификации то ли последних президентских выборов, то ли итогов референдума — беспочвенны. Поскольку подобных разговоров не было и не могло быть.

— Что, с вашей точки зрения, будет наибольшей проблемой во время выборов-2002?

— Мне хотелось бы ошибиться, но у меня есть предчувствие, что больше всего проблем будет с отказами масс-медиа предоставлять кандидатам эфирное время или печатную площадь для предвыборной агитации. Но надеюсь, что предчувствие меня обманет. Во всяком случае два или три года назад я не мог даже подумать, что пресса будет настолько корректной в освещении предвыборных вопросов.

— Так-так, и с чем вы это связываете?

— Мне кажется, что в Украине наконец появились побеги массового уважения к закону.