ГОД НОМЕР ТРИНАДЦАТЬ

Уже можно представить себе содержание подобной статьи в августе 2004 года, когда независимости исполнится 13. Цифра 13 усиливает впечатление от следующего августа, особенно если учесть, что кроме него возможен неожиданный ноябрь того же года.

Эти слова и предложения должны были появиться полгода назад, перед второй войной в Заливе. И название статьи должно было звучать так — «После Горбачева». Потому что и эта, и все предшествующие войны последних 10—15 лет, и вообще многое из того, что произошло, могло осуществиться только и исключительно после единственного президента СССР. До Горбачева ничего из того, что случилось с миром, не могло быть — потому, что не могло быть никогда. И мира такого не было бы, и страны такой.

Мир вокруг

Может так показаться, что главный пункт последних 12 лет прошлого века — это Югославия. Именно она может рассказать нам, как, что и почему происходит с миром в широком понимании этого слова, а не только военном. Югославия, уже бывшая Югославия, стала символом, во-первых, смерти старого миропорядка на основе ООН. Во-вторых, югославская ситуация породила сомнения в способности не только мирного урегулирования вызовов времени, но и в солидарных возможностях НАТО адекватно реагировать на возникшие после развала СССР обстоятельства. Кроме того, Югославия вынудила танк под названием «США» в гордом одиночестве выкатиться на сцену планеты. ООН за последние 12 лет, кажется, уже всем доказала, что ее попытки гасить конфликты во многих случаях приводят к их эскалации. Мировые проблемы ООН решать не способна, но понадобилась вторая война за Ирак, чтобы это стало очевидным и не казалось невероятным. В старых учебниках много написано о роли ООН. И что теперь делать с этими учебниками в XXI веке, когда ООН фактически стала историей, инструментом мира между Второй и Третьей мировыми войнами?

Именно Третьей. Если допустить корректность формулы, что война — это совокупность военных, экономических и человеческих столкновений как минимум двух государств, призванных привести к параличу одного из противников, т.е. государства или коалиции участников столкновения, то что мы имеем после 11.09.2001 года, как не Третью мировую войну, которая не похожа на Вторую, как Вторая на Первую.

Предтечей всего этого был Горбачев, политическая смерть которого совпала с появлением, в частности, Украины, но в целом привела к планетарному тектоническому разлому в политическом понимании этого обстоятельства. И в общем — к уничтожению империи зла и победе империи денег, потому что бабло всегда побеждает зло. А предтечей Третьей мировой были Балканы. Главным в последнем десятилетии XX века был вопрос о том, что делать с президентом Милошевичем, который ко времени появления внятной формулировки этого самого вопроса с разной степенью успешности уже атаковал почти всех соседей. И с этим надо было что-то делать. А что делать, если слова не помогают? Можно, конечно, послушать отдельные голоса с Востока о том, что обижать дружественных славян нельзя. Но что делать, если дружественные славяне обижают католиков или мусульман? Мы тут не так просто вдруг говорим о Балканах и внезапно переходим к Третьей мировой войне. Бывшая Югославия представила всех или почти всех участников сегодняшней мировой дискуссии (часто мирной, а иногда не очень), потому что именно на Балканах столкнулись (босняки)-мусульмане, православные (сербы) и (хорваты) католики. И тонкость в том, что США и НАТО кроме прочих защищали, может быть, в первую очередь мусульман, что, конечно, не помешало несколькими годами позднее другим мусульманам объявить священную войну США. Как бы то ни было, но ситуация закончилась так, как она закончилась. Масштабы увеличились, и вместо балканских маневров и тренировок началась по-настоящему большая война. Хронология всем известна: сначала атака на США полувиртуальной «Аль-Каиды», шок и сочувствие, потом война в Афганистане и робкие, но все возрастающие сомнения в правомерности, потом Ирак и резкое неприятие американских действий. А там глядишь и Куба с Северной Кореей. Давайте посмотрим на проблему по-иному, как бы в житейском плане. Но для этого надо включить воображение, и если вы включили, то молодцы. Итак, представим себе большой многоквартирный дом, в котором мирно сосуществуют много жильцов. Выработаны правила общежития, и все обстоит исключительно замечательно. Но вот в доме завелся отщепенец. То ли никто не заметил, что он и раньше там был, то ли он удачно маскировался под порядочного, то ли у него случился запой не на три дня, как обычно, а на тридцать. В общем, начал он потихоньку терроризировать соседей, хамить, потом подрался и в конце концов изнасиловал даму из 13-й квартиры. А управы на него нет и нет. И дом стоит в дремучем лесу, и о милиции там никто не слышал. Но тут появляется человек с 17-й квартиры и сильно избивает хулигана. Тот сразу успокаивается и даже местами становится шелковым. А что делать? В роли героя, как вы понимаете, США, а в роли соседей — все мы, жители страны и планеты. И сегодня нет силы, которая может помешать этому герою действовать так, как он считает необходимым, исходя из собственных убеждений. А еще из того, что потенциал вооруженных сил и вооружений нашего героя в полтора раза превосходит все, что имеется в наличии у всех остальных соседей. Таковы новые правила игры, и это первая страница учебника истории эпохи после Горбачева. И от того, чего будет больше у Вашингтона — эмоцио или рацио, будет зависеть судьба мира в обозримом будущем. И то, как будет развиваться Третья мировая война, тоже зависит от США. Тут можно вспомнить классика военного искусства Клаузевица, который утверждал, что генералы всегда воюют в системе координат прошлой войны. Нынче многие, не только генералы, мыслят в терминах прошлых воен, оперируя количеством авиации, артиллерии и танков. А их становится все меньше и скоро совсем не будет. Или будут для видимости. Потому что американцы в Ираке просто дали денег — и некоторые иракцы взяли и сдались. Т.е. опять-таки американское бабло, извините, деньги, победило иракского Саддама. Но война за планетарные ресурсы, за зоны, а, может быть, за континенты влияния, за цивилизацию и культуру, как ее понимают Вашингтон и его враги, идет и в Средней Азии и на Ближнем Востоке. И конца не видно. Вы спросите, хорошо ли быть в роли США? И получите ответ, что очень страшно, потому что цена ошибки одной страны ставит под угрозу планетарную безопасность. Но другого варианта нет, лидерство США — это предельно опасная неизбежность эпохи. Это лидерство в большей или меньшей степени отражается на поведении любой страны мира, и Украина — не исключение.

Коротко о других частях света. Особо отметим страны, которых общественное мнение относит к числу способных играть самостоятельную игру. Всего лишь два факта представляется важным подчеркнуть: экономика Японии в эпоху после Горбачева не развивается вовсе, страна уже 11 лет стагнирует, имея прирост ВВП около одного процента в год и полное отсутствие признаков улучшения; экономика Китая развивается, поскольку созданы условия для привлечения иностранных инвестиций. Не будет инвестиций, не будет и развития. Выясняется, что экономика этой огромной страны полностью зависит от евроатлантического капитала, как, впрочем, и остальные экономики Юго-Восточной Азии. Россиян просим не беспокоиться и не думать о том, что альянс Москвы и Пекина не за горами. Товарооборот России и Китая достиг 9 млрд. долл. Ура! Товарооборот США и Китая — более 100 млрд. долл., и мы готовы выслушать ваши вопросы. Раз уже речь зашла о России, то этого, кажется, не избежать. Россия, как всегда, во мгле, и экономическая мгла выглядит следующим образом: если мировые цены на углеводороды высокие, то денег хватает и незачем развивать экономику, если низкие — то как можно развивать экономику, дай Бог хватило бы на поддержку штанов, то есть экономика опять же не развивается. Если думаете, что развивается, то либо вы смотрите программу «Время», либо спросили об этом у кого-то в Москве, а не в Саратове, Улан-Удэ или Кызыле. Кстати, программа «Время» — главный предатель кремлевских секретов. Чем больше она говорит о росте и успехах, тем меньше ей верится. Геополитически или даже геостратегически Россия — это базы или присутствие США по ее периметру, от Киргизии, Узбекистана через Грузию и до натовской Эстонии. Интересы США — это и Азербайджан, и Молдова. Первый понятно почему, вторая — потому, что Румыния в НАТО уж точно будет через пять лет, а языки румынов и молдаван слишком похожи, чтобы не договориться. Еще больше мглы нагоняют два выбора России: парламентский и президентский на фоне дела ЮКОСа, обвала фондовых рынков и ухудшения инвестиционной привлекательности. Россия, кажется, уходит в себя и закрывается от мира в привычную ей мглу. Очевидно следующего после Николая II царя России будут звать, скорее всего, Владимиром. Видимо, первым и, скорее всего, из древнего боярского рода Путиных. То есть российская тьма — это надолго. О Европе говорить так даже и не с руки, потому что там, как всегда, все хорошо, кроме погодных условий. То заливает, то засуха. Но развитию экономики это не мешает, евро в порядке и надо продолжать развиваться на восток и юг. Размолвки с США будут продолжаться, но вряд ли Атлантический океан когда-нибудь разделит единую североатлантическую христианскую цивилизацию, так как количество общего значительно превосходит степень различия.

Мир внутри

После планетарных экскурсов возвращаться на многогрешную украинскую землю сложно. Стране 12 лет, через год выборы, и расклады могут быть такими: снова главный вектор — Восток—Запад и вновь деньги. То есть, если, не дай Бог, западная экономика захочет купить российскую, то купит мгновенно и еще раз купит, опять мгновенно. Если мы не ошибаемся, то British Petroleum может купить российский «Лукойл» восемь раз. И какой тогда смысл иметь дело с «Лукойлом», если можно сразу с BP? Но это так, что-то вроде неудачной шутки. Мы уже говорили, что все бывшие республики-сателлиты Кремля так или иначе ощущают локтевое прикосновение американцев. Локоть с офицерским шевроном, как в Узбекистане или Грузии, или локоть, одетый в мягкий шерстяной пиджак бизнесмена, как в Баку. Украина — это белое пятно, как Беларусь и Туркменистан. Но там у власти такие ребята, что требуют отдельного разговора. Наш парень также требует отдельного разговора, например о третьем президентском сроке, но пока не такого отдельного, как в Минске и Ашгабаде, где все бессрочно. Итак, везде или почти везде Америка присутствует, а в Киеве ее нет. А в Вашингтоне некоторые кричат, что Украина — это жизненные интересы США, т.е. именно жизненные. И к этим некоторым по крайней мере прислушиваются. То есть в долгосрочной перспективе с Украиной все понятно. Но у нас есть перспектива, в один год, между 12-й и 13-й годовщиной независимости.

За 12 лет случилось так, что капитал в Украине сформировался как промышленный, так и торговый, что, по Адаму Смиту, бывает всегда. Но за последние 3—5 лет промышленного стало много, а торгового мало. Тот же Адам Смит утверждал, что в определенный период торговый капитал — это тормоз прогресса, а промышленный как раз наоборот. И интересы промышленного и торгового капитала совпадают не всегда, а, что ни говори, капитал — это основа. Умные люди говорят, что в Украине интересы торгового капитала отстаивает СДПУ(о), а интересы промышленного — все остальные партии, кроме некоторых мелких и коммунистической. То есть понятно, что промышленный капитал, грубо говоря, может обеспечить работой большее количество людей, чем торговый, который ничего не производит, а только покупает в точке А и продает в точке В. Например, торговый капитал в Украине — это продажа админресурса. Как произвести админресурс — неизвестно, но продать его точно можно. А кока-колу можно и произвести, и продать. Поэтому интересы Пинчука и Порошенко, Ахметова и Ющенко и даже Тимошенко и Януковича, если говорить всерьез и надолго, то совпадают. Поэтому через 12 лет независимости и за год до выборов Украина предстает государством, где бизнес уже что-то понял или о чем-то догадывается, и поэтому никого в кулуарах и на политических кухнях не обсуждают больше, чем лидера СДПУ(о) и главу администрации. Всем интересно, как он договорится с промышленниками и договорится ли. Мы не специалисты по вопросам собственности и денежных потоков, но умные люди нам подсказывают, что забрать всю собственность у олигархов уже нельзя. Может можно понадкусывать, но не больше. Эти же люди говорят, что торговый капитал в большей степени может быть подвергнут разорению, нежели промышленный, поэтому борьба не на жизнь, а на смерть. И на сцену выходит Президент, который, похоже, пока является главным ресурсом торгового капитала и который продолжает оставаться гениальным разводящим. Хотя похоже, эпоха такого рода торгового капитала уходит.

Итак, ровно год назад Президент сказал, что что-то нужно делать со страной, что так жить нельзя, и указал, кто виноват. Произошло это аккурат в День Независимости, когда была объявлена политическая реформа. Президент пообещал эту реформу претворить в жизнь, опираясь на здоровые силы политикума, и не претворил. Через год ничего не произошло, то есть Президент при своем всеподминающем влиянии, при своих губернаторах и мэрах, при своем премьере и правительстве, при своем спикере и большинстве в Раде не сделал ничего. Значит, или не хотел, или не мог, или еще не время. Но бездействие симптоматично, потому что при всей слабости ющенковской и других оппозиций декабрьский и июньский кризисы в Верховной Раде закончились не победой сил, которые называют себя пропрезидентскими.

Все это очень похоже на растерянность или потерю контроля над ситуацией. Как иллюстрацию этого обстоятельства можно привести мелкий пример, когда свое мнение о поведении и даже моральности СДПУ(о) высказал известный политик, вышедший из руководства партии, и это мнение транслировал главный телеканал СДПУ(о). Представим себе теперь, что после своей отставки на телеканале УТ-1 появляется Лазаренко или Ющенко и рассказывает о том, за что они не любят Президента. Может быть, два экс-премьера просто не додумались позвонить на УТ-1? То есть нельзя сказать, что за год ничего не произошло, но произошло что-то противоположное ожидаемому. Очевидно, усилилась и стала более самостоятельной Рада во главе с мало ошибающимся пока спикером. Многие голоса большинства и меньшинства так или иначе солидарны, что не вызывает восторга в администрации Президента, которая, кроме прочего, занимается борьбой с Кабинетом министров, и, кажется, эта подковерная борьба перешла в острейшую фазу, обескровливая всех участников сражения.

О невозможности власти электорально бороться за кресло Президента говорят все. О том, что выборы будут в крайнем случае квазипрозрачными, догадываются. О том, что Конституционный суд должен пройти между Сциллой и Харибдой двух конституционных проектов, а это весьма непросто, тоже не молчат. Все это фронты или лучше сказать — печерские фронты. Нельзя забывать и о финансовых фронтах. В течение ближайшего года государству понадобится необычайно много денег. Три экстравыплаты должна произвести Украина, при том что, как известно, в любой стране деньги ниоткуда не берутся. Несколько сот миллионов, видимо, уйдут на выборы, и непонятно, откуда их взять. Столько же, если не больше, необходимо для закупок хлеба, что бы там ни говорило правительство. И беспрецедентный возврат кредитов по иностранным займам тоже никто не отменял.

Еще один фронт намечается в столице, где амбициозный, но как бы пенсионного возраста мэр уже прямо говорит о борьбе за мир, в которой камня на камне не останется. Создается впечатление, что власть мультиплицирует фронты, но пока непонятно, где взять патроны и снаряды, чтобы победить на каждом из них. И всем этим надо управлять, контролировать, имея постоянно над головой дамоклов меч неубиенных рейтингов Ющенко, а сбоку внимательные глаза, например, Буша, который, видимо, все еще наивно полагает, что если у них третий раз нельзя, то и у нас тоже.

Хотя для того, чтобы система сработала как надо, необходимо ее долго готовить, знать как строить и быть Сталиным. Но Кучма не Сталин, Украина не СССР и на дворе XXI век, а не XX. Через год после памятной речи Кучмы, посвященной 11-й годовщине независимости, и за год до выборов количество вопросов на несколько порядков превосходит количество ответов, и вновь нет никаких признаков того, что хоть что-то станет понятным до момента выбора. Хотя с другой стороны, либо это отпускной период, либо что-то еще, но резкости ни одна из сторон сегодняшних или потенциальных конфликтов не допускает. Фронты выстраиваются, маршалы проводят рекогносцировку, подвозят боеприпасы и провиант, но, может быть, решение о третьем сроке уже принято окончательно и за любую цену. Мы с приятелем как-то говорили и спросили его: о какой Украине он расскажет своей шестимесячной дочери через двадцать лет, и получили ответ, что, мол, был такой президент 20 лет назад, у которого была возможность создать диктатуру, но он этого не сделал. А почему не сделал — не смог или не захотел — на это в общем наплевать.

Перечитав все эти многочисленные строчки, мы поняли, что слишком все оптимистично. И США не такие плохие, и Президент Украины просто какой-то гуманист, хотя, конечно, слишком много фронтов и внешних, и внутренних. Конечно, будут потери. Как известно, на войне без потерь не бывает. Но в конце хочется поделиться еще двумя соображениями. Одно связано с народом, т.е. с гражданами, с избирателями, а другое — с астралом. Чего, в конце концов, уже 12 лет хотят люди от тех, кто сидит на Печерске и всем управляет? Чтобы сидящие на Печерске были умны и честны. Это такая желательная трехсторонняя конструкция. Печерск — Ум — Честность. А кто сейчас сидит на Печерске? Те, у кого конструкция нежелательная и двухсторонняя. Если тот, кто сидит на Печерске, умен, то он нечестен. Если честен — то не умен, а может, и просто дурак. А если и умен, и честен — то просто на Печерске не сидит. Или просто сидит. И в самом конце выходим на модный нынче астрал. В этом году в августе стране 12, Президенту — 65. В следующем — стране 13, Президенту — 66. Одна наша знакомая сказала, что знак беды — это не две, а три шестерки. И мы ответили, что люди пока еще до 666 лет не доживают. Хватает и двух. В общем, с праздничком всех, с днем рождения, страна. Как оно будет через год? Звезды говорят, что будет год беды, а вы говорите, что мы оптимисты и в звезды мы, без сомнения, не верим. Салют!