ГЛАВНЫЙ УРОК ТРАГЕДИИ

При принятии программы развития атомной энергетики в СССР в 60-е годы на уровне правительства и высших парторганов было принято решение о строительстве в густонаселённых районах АЭС, конструкция которых не предусматривала возведения над их реакторами сверхпрочного герметичного «колпака», или по-научному «контаймента». Ими в обязательном порядке оборудуются реакторы всех АЭС Запада, а теперь и Востока.

Конечно, возведение таких «колпаков» примерно в полтора-два раза увеличивает стоимость строительства и, соответственно, электроэнергии. Зато оно кардинально решает важнейшие задачи безопасности.

На Западе АЭС оснащали реакторами только водо-водяного типа. В СССР же было решено оснащать свои АЭС реакторами двух типов — водо-водяными (ВВЭР-1000) и уран-графитовыми (РБМК-1000). В СССР к тому времени имелась готовая производственная база, была полностью отработана технология по созданию уран-графитовых реакторов в атомной промышленности, и АЭС на реакторах типа РБМК, в принципе, могла иметь неограниченную мощность в одном блоке. Кроме того, замена отработанного ядерного топлива на свежее могла проводиться без остановки реактора. В итоге электроэнергия АЭС на реакторах типа РБМК получалась примерно на треть дешевле, чем на реакторах типа ВВЭР, что делало их более привлекательными и с экономической точки зрения.

Но, как гласит старинная английская поговорка, всякое преимущество имеет свои недостатки. Вышеуказанные преимущества АЭС на реакторах типа РБМК-1000 делали их более сложными в эксплуатации, более чувствительными к соблюдению технологической культуры, а также требовали высокого уровня профессиональной подготовки эксплуатационного персонала, строгого соблюдения правил безопасной эксплуатации. Другими словами, они не допускали «вольного обращения». Последние требования становятся главными, если строить такие АЭС в густонаселённых районах и без «колпаков».

Понимая это, группа руководителей Министерства среднего машиностроения, которую возглавлял заместитель министра, в своё время официально предложила развивать атомную энергетику по принципу атомных энергополисов — строить станции группами в малозаселённых местностях вместе с городками обслуживающего персонала, а выработанную электроэнергию подавать в густонаселённые районы по сверхвысоковольтным линиям передач. Такая организация атомной энергетики, подобная организации атомной промышленности, позволила бы обеспечить высокий профессионализм персонала, а в случае непредвиденной аварии потери государства и населения были бы минимальными.

Однако в дискуссиях на уровне правительства и высших партийных органов одержали верх оппоненты, аргументы которых сводились в основном к высокой безопасности реакторов АЭС и более дорогой электроэнергии атомных энергополисов. И все АЭС стали строить без «колпаков» в густонаселённых районах, чтобы приблизить источник электроэнергии к потребителю и тем самым заметно снизить её себестоимость. Это политическое решение не привело непосредственно к чернобыльской аварии, однако обусловило её катастрофические последствия.

Фундаментальной причиной, приведшей к чернобыльской аварии, стало решение о передаче почти всех АЭС из ведения Министерства среднего машиностроения в ведение Министерства энергетики. Кто внес это «гениальное» предложение — неизвестно, но с тех пор вся наша атомная энергетика и начала дрейфовать к крупнейшей в мире ядерной аварии. На это прямо указывает хорошо известный атомщикам систематический рост числа аварий на АЭС, иногда с человеческими жертвами, не всегда связанными с переоблучением.

Технология получения электроэнергии за счёт энергии ядер урана относится к числу технологий Hi-Tech, т.е. к числу «высоких технологий». Не секрет, что так называемые «ускоренные курсы по повышению квалификации» дают только общие представления о работе в атомной отрасли и некую информацию о новинках в ней. И атомные руководители, имеющие лишь такие общие представления, — нонсенс. Однако в те времена было очень престижно работать на АЭС, а ещё престижнее руководить ими. Зарплата по тем временам на АЭС была заметно выше, чем на ГЭС или ТЭС. И материальные блага в атомной энергетике сыпались на сотрудников более густо, чем в других отраслях. Министерство энергетики стало заполнять штаты быстро строящихся АЭС не профессионально подготовленными кадрами, а «своими» людьми — специалистами по турбинам, пару, водоподготовке, электричеству, механике и т.п.

Вот и случилось так, что Чернобыльская была единственной АЭС, на которой ни директор, ни главный инженер не являлись специалистами-атомщиками. Рассказывают, что первый хорошо разбирался в паровых турбогенераторах, главный инженер попал на АЭС с должности начальника электроцеха. Как и директор, профессионального атомного образования и опыта работы он не имел, зато до поступления на ЧАЭС приобрел большой опыт работы по подключению коровников и свинарников к районным электросетям. Интересную характеристику ему даёт сослуживец Игнатенко: «Были у него недостатки личного плана. Он всё время воображал себя директором. Стоило было Брюханову отлучиться, как он садился в его кабинете и руководил как директор. Зная эту черту, мы решили сделать его директором Хмельницкой АЭС». В этой фразе невольно отразилась вся суть кадровой политики Минэнерго…

Естественно, такое руководство и сотрудников подбирало «под себя». Вот и потекли работать на ЧАЭС бывшие лесники, рыбаки, агрономы, шахтёры и т.п., ставшие «специалистами» после окончания т.н. «ускоренных курсов повышения квалификации».

На ЧАЭС в те времена процветала семейственность, всякая критика административными методами пресекалась. Об этом ещё до аварии много писала журналист Коваленко. Ветераны рассказывали, что нравы на ЧАЭС отличались большими вольностями и этаким патриархально-деревенским всепрощенчеством.

Знакомые автора когда-то видели в Минэнерго «секретную» сводную справку о «пьяных инцидентах» (случаях пьянства на рабочих местах по всем АЭС министерства). И как вы думаете, какая АЭС стояла на первом месте?.. Наша Чернобыльская. Причём лидировала с заметным отрывом от остальных АЭС.

В своём юбилейном интервью патриарх атомной промышленности, один из ближайших сотрудников И.Курчатова, главный конструктор реактора РБМК Николай Доллежаль, уже не сдерживаемый пропагандистскими установками, откровенно прокомментировал причину аварии: «…на Чернобыльской станции был ужасный персонал, мы безрезультатно писали во все инстанции, говорили о халатном режиме эксплуатации. В трагический день в ходе очередного эксперимента реактор загнали в режим кавитации. Потом зря тушили, зря сыпали песок — в результате над всем миром разнёсся радиоактивный аэрозоль».

Другой патриарх атомной отрасли Борис Брохович, многолетний директор известного комбината «Маяк», лауреат многочисленных государственных премий и наград за успехи в атомной работе, на основе своего производственного опыта говорит о том же: «Это (чернобыльскую аварию. — Авт.) можно объяснить лишь безответственностью и непониманием опасности всем персоналом, от министра… до инженера управления».

Уж кто-кто, а эти патриархи знают свойства уран-графитовых реакторов гораздо лучше, чем вся минэнерговская номенклатура вместе взятая, судя по выступлениям последних в СМИ.

Лишь недавно СБУ решило рассекретить часть своих чернобыльских материалов, хранившихся в архивах. Оказалось, что предварительные выводы были сделаны уже к 4 мая 1986 г., а окончательные — к 11 мая того же года. Для краткости приведу только две цитаты из этих уникальных документов, непосредственно относящихся к теме данной статьи.

«…общей причиной аварии явилась низкая культура работников АЭС. Речь идёт не о квалификации, а о культуре работы, внутренней дисциплине и чувстве ответственности» (документ № 29 от 7 мая 1986 г).

«Взрыв произошёл вследствие ряда грубых нарушений правил работы, технологии и несоблюдения режима безопасности при работе реактора 4-го блока АЭС» (документ № 31 от 11 мая 1986 г).

Это был окончательный вывод «компетентных органов». Больше к этому вопросу не возвращались. Как видно, их вывод практически полностью совпадает с выводами этой статьи. Но есть «небольшая» разница. В Национальной академии наук Украины к ним пришли только через 15 лет после аварии, пробираясь сквозь густой туман дезинформации, а бывало, и прямой клеветы на атомную науку и её учёных со стороны заинтересованных лиц. А «компетентные органы» истинные причины чернобыльской аварии окончательно установили всего за две недели.

***

Теперь становится очевидным: то, что авария произошла на 4-м блоке, это, в общем-то, случайность. При таком кадровом обеспечении руководящего звена она могла произойти и на других блоках. Это был естественный результат непрофессиональной работы всей системы Минэнерго в области атомной энергетики.

Конечно, решение о передаче АЭС в ведение Минэнерго подложило мину замедленного действия под все АЭС. Но то, что такая запроектная авария случилась именно на Чернобыльской, в общем-то, закономерно. Именно на ней грубее всего нарушались основные принципы профессионализма в атомной работе. Поэтому не стоит отдельным ветеранам ЧАЭС обижаться на резкие оценки патриархов атомной отрасли. Они говорили об общей политике и общей обстановке в Минэнерго, а не о конкретных личностях. Конечно, и в Минэнерго работали достаточно грамотные атомщики, но их было относительно мало, а главное, не они делали там погоду.

Да, формально именно 5-я смена 4-го блока непосредственно виновата в «утере контроля за ядерно-опасным объектом», за что заплатила своими жизнями и здоровьем. Но все же главной причиной, приведшей к чернобыльской аварии, более правильно считать профессиональную некомпетентность руководства ЧАЭС и более высоких минэнерговских инстанций.

Атомная энергетика — деликатный, высокотехнологичный инструмент получения электроэнергии и потенциально ядерно-опасное производство. Поэтому, если атомной энергетикой будут руководить на любом уровне не профессионально подготовленные специалисты-атомщики, а случайные, но «свои» для очередного руководящего невежды люди, то новые АЭС лучше не строить, а уже построенные закрыть. Неразумно рисковать сотнями миллиардов долларов ради получения общественной выгоды на сотни миллионов. И в этом видится первый и главный урок чернобыльской аварии.