Что наберем — из того и пошьют

«Скорее бы эти выборы закончились!» — подобное восклицание последнее время хотя бы раз в день приходится слышать, наверное, не только мне. Устали все. И те, кто ожидает реванша. И те, чьи фавориты имеют призрачные шансы преодолеть трехпроцентный барьер. И те, кто надеется удержать завоеванное осенью 2004-го. И, конечно же, те, кто на вопрос «за кого будешь голосовать?» отвечают: «Не за кого. Даже не знаю, что делать». И вместе с тем подавляющее большинство надеется на то, что после выборов станет легче.

Не станет. Но станет проще. Поскольку завершится венецианский карнавал: маски будут сняты и сложены в партийные и клановые кладовки до следующего праздника народного волеизъявления. Это не значит, что политики станут честнее в своих словах, но они станут искреннее в принимаемых решениях, заключаемых альянсах и достижении намеченных целей.

Нас ожидает непростой период. Высказывать подобное предположение дает основание ряд причин. Назовем наиболее веские.

Во-первых, в стране принята Конституция, не устраивающая ни одну политическую силу. Безусловно, ее попытаются подвергнуть ревизии. Кроме того, нынче отсутствует целый ряд законов — о Кабмине, о президенте, об оппозиции и т. д. — регулирующих взаимоотношения как между ветвями власти, так и внутри каждой из них. Насколько эффективно будут заполняться эти законодательные пробелы будущей Верховной Радой — неизвестно. Юридически страна, по идее, должна будет жить согласно нормам нового Основного Закона. Психологически же она еще долго будет находиться в плену старых конституционных норм, где президент — ключевая и всесильная фигура. Не исключено частое возникновение споров о том, в чьей компетенции находится решение того или иного государственного вопроса. Разрешить же эти проблемы не представляется возможным, поскольку суды всех инстанций демонстрируют коммерческий плюрализм, а суд конституционный как мерило нравственности и законности государственных мужей — отсутствует.

Второй проблемой является отсутствие общественного консенсуса в видении развития страны. Пол-Украины хочет быть Белоруссией. Пол-Украины — Европой. Полстраны готово делегировать права и свободы взамен гарантированного обеспечения приемлемого уровня жизни, другая половина стремится самостоятельно и осознанно распоряжаться собственной судьбой, талантами и способностями. Речь идет не столько о внешнеполитических ориентирах, сколько о ценностном выборе, который и диктует все остальное. На сегодняшний день ни одна политическая сила не продемонстрировала политического механизма, который бы позволил сформировать большинство вокруг одного из вариантов.

Третий момент. Неизбежные экономические осложнения, связанные с поднятием цен на энергоносители, в первую очередь — газ. При всех стараниях Яценюка, ограничившего продажу газа на внутреннем рынке 110 долларами, цены уже поползли вверх куда существеннее. И НАК, и новосозданное СП обросли системой трейдеров, вставших между поставщиком и потребителем вовсе не в интересах последнего. Уже сегодня газ Бучанским стеклодувным заводом покупается по 168 долл. Ряду одесских предприятий, наиболее удаленных от трубы, его предлагают по 200. Чрезвычайно велика вероятность того, что со второго полугодия цена в 95 долл. на границе, обеспечиваемая компанией «РосУкрЭнерго», поднимется. Либо по причине подорожания туркменского газа, либо в связи с его отсутствием в украинском газовом балансе. Нет сомнений в том, что Украина, если она, конечно, хочет быть независимой, должна закупать газ по рыночным ценам. Другой вопрос, насколько готова к этому власть, промышленность и граждане. С одной стороны, президент является сторонником соскакивания с «наркозависимости» от российского дешевого газа. С другой — и он, и его сторонники январскую капитуляцию на переговорах и запуск россиян на внутренний украинский рынок распределения газа оправдывают тем, что благодаря ей в украинских домах было тепло и люди не замерзли. Учитывая, что речь идет о сохранении независимости государства, можно провести военную аналогию: «Какое ополчение? Какая оборона Киева? Какое форсирование Днепра? Какие партизаны? Вы что, хотите, чтобы люди погибли?..» Одним словом, газовая проблема не решена концептуально. Ее важность и последствия возможных решений не обсуждены ни с экспертами, ни с обществом, ни с сектором производителей. Умный диалог не ведется ни с Москвой, ни с Ашхабадом. Кто его будет вести после выборов? Чем он завершится? И как его результаты скажутся на экономике страны? От этого зависят как показатели, по которым оценивается развитие украинской экономики, как и настроения в обществе. Как судьба первого поствыборного правительства, так и линия поведения фракций, зависящих от собственников крупного энергоемкого производства.

Четвертая проблема, безусловно, связана с качественным составом будущего парламента. На данном этапе пропорциональный закон в части изменения качества и профессионализма депутатов себя не оправдал. Многие его апологеты рассчитывали на то, что за спинам яркой шоуспособной первой пятерки выстроится чреда нехаризматичных, но грамотных экспертов. В первую очередь, юристов и экономистов. Не вышло. Обновление законодательной власти будет минимальным. А в той части, где оно будет иметь место, скорее всего, окажется формальным. Поскольку списки определялись согласно вкусам не новых, а уже хорошо известных лидеров. Кто-то из благодарности не смог расстаться с советом старейшин. Кто-то предпочел сохранить в списке «профессиональных патриотов» вместо того, чтобы наполнить его профессионалами. Кто-то захотел видеть список в виде послушной массы контролируемых собственных менеджеров и водителей-исполнителей. Кроме того, сохранение депутатской неприкосновенности в существующих масштабах, заставило в парламент идти не лоббистов, а их хозяев, что, несомненно, скажется на уровне и качестве законодательной работы и принимаемых законов.

Пятая причина. О ней говорилось и писалось очень много: отсутствие выверенной и осознанной всеми членами политической силы идеологии. Это касается практически всех. По моему глубокому убеждению, в стране, где соблюдение закона не ставится во главу угла при выборе методов, а защита национальных интересов не ставится во главу угла цели — политический и экономический процесс осуществляется на основании других факторов: личностных качеств ключевых игроков, их психологической совместимости и их личных, либо корпоративных интересов. Именно эта проблема станет одной из ключевых причин возможных частых смен правительств, неоднократных перекраиваний коалиций, угрозой консервирования ситуации, при которой государственные решения будут приниматься на «огрызках» времени, оставшихся от воплощения в жизнь приватных планов.

Эти и ряд других причин не дают оснований рассчитывать на качественный рывок в развитии страны. Однако нельзя исключать, что на смену идеализму и романтизму придет опытно-уставший циничный прагматизм, который при ответственном подходе ключевых игроков сможет обеспечить медленное, но поступательное развитие страны. Нельзя исключать, что Украину после выборов ожидает ряд политических и экономических кризисов. В принципе, к этому можно было бы относиться как к процессу мультикатарсиса — необходимого стране с затянувшимся переходным периодом. Однако не стоит забывать, что жить в мире и быть свободным от него — невозможно. Нам никто не даст фору. Ни соседи на Западе, ни соседи на Востоке. Одни устали ждать от нас определенности, другие устали делать вид, что они готовы нам ее позволить. Отсутствие внятности внутренней и внешней политики, пропаганды выбранного президентом курса и активного воплощения в жизнь цивилизованных правил игры ослабляют суверенное право Украины на самоопределение. Может быть, представители законодательной власти, занимаясь поствыборным дележом постов и финансовых потоков, задумаются над этим? Ведь они своим практичным умом должны понимать: речь не о высокопарных и сентиментальных вещах, понятных и близких для многих простых смертных, речь о том, сохранят ли они, нынешние разноцветные хозяева жизни, контрольный пакет или будут вынуждены перейти в ранг миноритарных партнеров иностранных бояр…

Теперь давайте немного поговорим о коалиции, точнее, о коалициях. Могу откровенно позавидовать тем, кто верит в однозначную эффективность какого-либо из возможных вариантов. С моей точки зрения, каждая из политических мозаик имеет свои плюсы, минусы, особенности и неоднозначный коэффициент полезного действия.

Главный плюс воссоздания помаранчевой коалиции заключается в том, что он станет психологическим допингом для оранжевого электората. Вариант «тут во всем они признались, повинились, разрыдались» может реанимировать надежду, что ценности Майдана имеют шанс восторжествовать. Вполне возможно, что декларативно об этом будет заявлено если не в день выборов, то на следующий день после них. Такие наработки существуют, и стали они возможными вследствие чреды длительных и сложных консультаций между частями того, что в ноябре 2004-го считалось целым.

Воссоединение союза оранжевых сил станет мировым ньюзом, и скорее будет позитивно воспринято на Западе. Пресса без опаски может сосуществовать с подобной коалицией.

Что касается эффективности помаранчевого образования в парламенте, то, судя по работе его прототипа до сентября прошлого года, она будет весьма низкой. Во-первых, потому что даже немногочисленные имеющиеся в наличии устоявшиеся взгляды членов возможной коалиции не совпадают. Вы помните множественные ситуации, при которых социалисты «валили» решения правительства, в котором находились его представители? Когда ими блокировалось принятие законов по ВТО, когда их же усилиями ставился крест на попытках правительства изменить ситуацию с ввозными пошлинами? Невозможен в этой конфигурации консенсус по поводу НАТО, земельных вопросов, в вопросах реформы местного самоуправления и, конечно же, пересмотр Конституции, на что настроен президент и против чего категорически выступает Мороз.

Объединение на основе «Нашей Украины», БЮТ и СПУ действительно возможно. Но не стоит забывать о том, какой груз психологической несовместимости несут отношения между лидерами этих партий и блоков. Уровень недоверия, существующего между ключевыми игроками и, как следствие — между представителями второго эшелона этих политических сил порой граничит с определением «параноидальный». Он достиг своего пика в момент отставки Юлии Тимошенко, и никто ни с одной, ни с другой стороны не сделал ничего для того, чтобы провести спокойную ревизию отношений и попытаться «реанимировать ребенка», которого выплеснули 8 сентября вместе с водой.

Тимошенко убеждена, что ее отставка стала результатом науськивания президентского окружения. А «любі друзі», почти в полном составе, за исключением Третьякова, отодвинутые сегодня президентом на дальние орбиты своего окружения, убеждены: Тимошенко стала тем формальным поводом, который Ющенко с удовольствием использовал для того, чтобы избавиться от тех, кому он во многом обязан своей победой. Это обстоятельство объясняет весьма непростые отношения, существующие между президентом и ядром его партии.

Одним словом, круговое недоверие, незажившие обиды и подозрительность; различные подходы к проблеме пересмотра результатов приватизации; относительный либерализм одной, по сути, антиглобализм другой и совкизм третьей силы делает помаранчевую коалицию идеологически и психологически нестабильной. Это как в семье, которая распалась, потому что он хотел видеть ее образцовой домохозяйкой, а она хотела карьеры и самореализации. Быть вместе только потому, что они были очень красивой парой, — недостаточное условие. Если бы можно было личные обиды списать, если бы можно было жить завтрашним днем страны, а не 2009 годом отдельных политиков…

Вместе с тем, как ни странно, но помаранчевая коалиция наиболее выгодна для президента страны. Если вы внимательно следили за разговором Виктора Ющенко и журналиста «1+1» Олеся Терещенко в этот четверг, то обратили внимание, с какой поспешностью и экспрессией президент утвердительно ответил на еще недоговоренный вопрос о том, будет ли он принимать участие в создании коалиции и формировании исполнительной власти и видит ли он себя в этом процессе ключевой фигурой! Атмосфера недоверия, конкуренции и подстав, которая неизбежно возродится при создании помаранчевой коалиции, делает президента ключевой фигурой в ее жизнедеятельности. При таких обстоятельствах он является третейским судьей в спорах противоборствующих братских сторон. Он становится истиной в последней инстанции. Он превращается в ключевой инструмент, которым попытается достигать своей цели та или иная составляющая коалиции. Именно он становится гарантом ее существования. Кроме того, упавший рейтинг президента в случае воссоздания одноцветной коалиции имеет шанс вырасти. По крайней мере на время.

Совсем другая роль ожидает Виктора Андреевича в случае, если в коалицию объединится «Наша Украина» и Партия регионов. Между людьми, принимающих ключевые решения в этих политических силах, существуют обиды политические, виртуальные, но не личные. Ядро «Нашей Украины», уставшее от несостоятельности большинства президентских решений, обиженное на избранную президентом по отношению к ним линию — «всем, кому должен, я прощаю», — готово к формированию политики без участия либо при минимальном участии президента. Для этого им нужен договороспособный партнер, с которым они могут говорить на одном языке — языке цифр, рациональных подходов и «пацанских» обещаний (если кому не нравится определение, можно заменить «словом бизнесмена»).

Держатели Партии регионов готовы к подобному диалогу. Циничный подход практичных людей придаст подобному варианту коалиции некую устойчивость. Более того, вхождение Партии регионов в провластную коалицию будет способствовать созданию некоего скелета в том аморфном существе, которое сегодня называется украинской властью. В действительности ее, власти, на сегодняшний день фактически нет. Сотнями не выполняются поручения и указы президента, решения судов, постановления Верховной Рады; достичь справедливого и «непростимулированного» решения государственного вопроса в прокуратуре или судах практически невозможно; добиться реализации принятых решений на местах — весьма непросто. А главное, этим практически никто не занимается. Отсутствие воли, дисциплины, внятного целеполагания — отчасти решить эти проблемы может помочь менеджерский и бюрократический опыт «регионалов».

Говоря о неких плюсах подобного варианта коалиции конечно же нельзя не упомянуть о тезисе, который, возможно, будет весьма активно эксплуатироваться: «Схід і Захід разом». Однако нельзя не заметить, что начинать объединение страны нужно не с «дерибана» постов, отраслей, силовиков и потоков, а с выработки четкой и реалистичной программы действий, ради которой производится это объединение. Насколько две политические силы готовы найти общий язык в таких вопросах как: распределение полномочий между центром и регионами; доплата за приватизированное имущество; вступление в НАТО; роль оппозиции в парламентской жизни; детенизация капиталов; внешнеполитический вектор Украины; раздел газового рынка и т.д. и т.п.

Цифра, названная в программе «Свобода слова», абсолютно четко свидетельствует, что на сегодняшний день общество не готово к подобной коалиции. Лишь 4% поддерживают ее появление. Это тот случай, когда электоральные группы поддержки обеих политических сил гораздо эмоциональнее и глубже переживали противостояние, нежели ключевые представители лагерей. Это обстоятельство было бы очень важным, если бы следующие выборы были через год или даже через два. Но по закону следующие выборы пройдут через пять лет, и мезальянс, цинично говоря, забудется, что в определенном смысле развязывает политикам руки и, как я уже говорила выше, делает их честнее в демонстрировании ими своих намерений.

Коалиция между «Нашей Украиной» и «Регионами» может оказаться жизнеспособнее, чем помаранчевая коалиция. Но не существенно: и объективные сложности и неизбежно отдавленные в бизнес-конкуренции ноги ее разрушат. Просто чуть позже…

Роль президента в жизнедеятельности этого образования будет весьма символичной. «Регионы» она может интересовать с точки зрения опосредованного контроля за правоохранителями и прокуратурой, от многочисленных комариных укусов которых политическое тельце лидеров партии до сих пор зудит. Кому нужен такой дискомфорт? Обеим же сторонам при попытке создания на базе большинства стабильного Лтд. президент нужен как член наблюдательного совета и как механизм, не старающийся вставлять палки в шестеренки бизнес-проекта. Виктор Андреевич получит колоссальные возможности для реализации своих планов по строительству музеев, резиденции, «Арсеналов» и выставочных комплексов. Главное, чтоб к приборам не прикасался.

Что касается восприятия Запада, то он большой проблемы из подобного альянса делать не будет. Особенно, если декларации о внешнеполитическом векторе Украины останутся неизменны. Москва, правда, все равно не успокоится, пока не выдавит оранжевых из власти. Медиа в этой ситуации очень быстро поймут, что свобода слова в стране была не потому, что власть этого осознанно захотела, а потому, что ей просто не хватило сил, коварства и ума поставить ее на контроль...

Очень многие люди, особенно те, в жизни которых Майдан стал важным раскрепощающим событием, будут серьезно ранены. А те, кто расставлял бело-синие палатки, как минимум, неприятно удивлены. Но повторюсь, подобные детали архитекторами такого варианта коалиции будут восприниматься как эмоциональные издержки, не подлежащие калькулированию. «Прибыли» в виде рейтинга не досчитается разве что президент.

И, наконец, третий вариант коалиции. Без участия президентской силы. Возможно, я ошибаюсь, но на первый взгляд коалиция «Регионов» и БЮТ выглядит идеологически наиболее органичной. В обеих силах склонны представлять Украину как самодостаточное, с производственной, экономической точки зрения, предприятие. И той, и другой стороне присущи некие антиглобалистские настроения, монополистские подходы к обустройству вертикали власти будь то в бизнесе, будь то в регионе, будь то в стране. Обе силы имеют некий опыт в переделе собственности. Правда, опыт Тимошенко — в пользу бюджета… Ключевые люди и там, и там с настороженностью относятся (пусть это и странно для кого-то прозвучит) как к фактору российского влияния, так и американского. И там, и там, склонны к административным рычагам и доминирующей роли государства в экономике.

И, вместе с тем, эта коалиция вряд ли будет создана. «Регионам» не нужно участие в большинстве без президентской политической силы. Им нужна не столько власть, хотя и она конечно, сколько ощущение спокойствия и безнаказанности, а также условия, способствующие уровню повышения капитализации бизнеса партийных боссов. А такие условия может дать только стабилизация ситуации внутри страны. Без вовлечения в этот процесс всех трех ветвей власти — законодательной, исполнительной и президентской — этой цели достичь сложно. У Юлии Владимировны же в окружении есть критическое количество людей, для которых союз с «Регионами» неприемлем. Да и сама она, несмотря на более редкие, чем у «Нашей Украины», но все же имевшие место контакты, по многим вопросам не находит точек взаимопонимания с политической силой Рината Ахметова.

Таким образом, мы видим, что ни один из возможных вариантов коалиции нельзя назвать оптимальным. Впрочем, как и катастрофическим. Не стоит забывать при этом, что место первого поствыборного премьер-министра — это лобное место. Именно он и сформировавшая его правительство коалиция возьмет на себя в глазах общества ответственность за прогнозируемые экономические перипетии и кризисы этого года. Многие ожидают, что бюджетный процесс станет формальным поводом для смены Кабинета и все придется начинать заново.

Говоря также о возможных коалициях, наверное не стоит оперировать разновеликими, разноцветными квадратиками, символизирующими 100 депутатов одной фракции, 150 — другой, 90 — третьей и 30 — четвертой. Ведь императивный мандат, ограничивающий перемещение депутатов, прошедших в Верховную Раду по партийным спискам, а также дисциплинирующий голосование фракций, действительно в Конституции обозначен, но механизма реализации императивного мандата нет —соответствующий закон не принят. И перспективы его принятия весьма туманны. А это означает, например, следующее: если «Наша Украина» решит пойти на союз с «Регионами», то часть фракции, несогласная с этим, может отколоться и уйти в оппозицию. Если Тимошенко окажется в оппозиции, то вполне вероятно, что нестойкая часть ее списка отколется, как в свое время от «Нашей Украины», и постучится в дверь к провластной коалиции. Другой вопрос — откроют ли лишним ртам...

Подытоживая все вышесказанное, предположу, что мы с вами станем неоднократно свидетелями перекройки как законодательного органа, так и его производных в исполнительной власти. В ближайшие пять лет, не сомневаюсь, что мастера кройки и шитья произведут на свет клифты и платьица с рюшками, шаровары и медицинские халаты. Но матерьяльчик, из которого все это будет шиться, завтра выберем мы с вами.

Завтра мы пойдем на избирательные участки. Мимо палаток оранжевых и красных, мимо не спиленных белых и бело-голубых бигбордов, мимо не изгоняемых с участка наблюдателей. Кто-то выберет номер и поставит напротив него птичку, кто-то выставит галочку «против всех». Но ни те, ни другие не будут голосовать за чудо. Практически улетучившаяся эйфория сделает нас как граждан сильнее, требовательнее, жестче и трезвее. Думаю, результаты работы будущей Верховной Рады сделают парламентские выборы 2006-го года последними тотально-харизматическими. Это лебединая песня многих украинских политиков первого эшелона. Мы не выбираем ноты, но мы обязательно будет следить за тем, чтобы, исполняя ее, уже получив от нас доверие, они минимально фальшивили.