ЧЕРНОМОРСКИЙ ФЛОТ: НА ПЕРЕГОВОРАХ СНОВА СЛУЧИЛСЯ УСПЕХ

Проще всего было бы заявить, что раздел Черноморского флота подходит к концу, а сам ЧФ, последнее напоминание о славном СССР, доживает последние дни в статусе флота под так называемым совместным командованием.

Не знаю как у кого, а у автора есть стойкое ощущение, что флот делили всегда. Во всяком случае, процесс, кажется, начался еще при Сталине. Так много переговоров и подписаний пережили мы за последние три года, что их хватило бы лет на 40.

Для этого пришлось отметиться на многих курортах Крыма и Кавказа, оформить меморандумы и протоколы, секретные и несекретные, и все они без исключения были дипломатическими победами каждой из сторон.

Раздел флота для многих политиков стал специализацией и темой для докторской в будущем. Расставаться с этим процессом будет нелегко.

Впрочем, расставаться, похоже, еще рано.

Об этом свидетельствуют некоторые документы, легально перевезенные в Украину из соседнего государства и свидетельствующие о том, что титаническая работа экспертов позволила сделать всего лишь шаг к завершению процесса.

А радостные сообщения о согласованности вопроса свидетельствуют о том, что авторы сообщений пробежались по верхам и не потрудились вчитаться в документы.

Да, украинская и российская делегации действительно согласовали два текста. И в самом деле, тексты касаются параметров раздела ЧФ, а также статуса и условий его пребывания на украинской земле и в украинской воде.

Глаз опытного «раздельщика» флота пробежит мимо упоминания о том, что главная база ЧФ находится в Севастополе. Глаз остановится на пункте, согласно которому ЧФ России, кроме Севастополя, использует аэродром Гвардейское и, временно, до конца 1996 года, аэродром Октябрьское.

До расформирования 126-й дивизии береговой охраны она располагается там, где располагалась. ЧФ также получает кое-какие пункты связи, гидроаккустические комплексы и военный санаторий «Ялта». И, практически, все.

То есть Украина отстояла Керчь, отбила почти всю Феодосию и, само собой, Донузлав.

Но не зря говорят, что ясность — одна из форм полного тумана. Военным экспертам оставили на десерт вопрос составления перечня объектов Севастополя, которые отойдут разным флотам, что предвещает схватку за две бухты под украинской юрисдикцией.

При этом, кого тревожит присутствие в Крыму российских сухопутных войск — не тревожьтесь. Российская делегация, по достоверной информации, Бог знает когда, согласилась выполнить условия договора об ограничении обычных вооружений в Европе и вывести из Крыма 810-ю бригаду морской пехоты и дивизию береговой охраны.

Так что никогда российские солдаты не будут брать штурмом Симферополь и водружать над Ай-Петри триколор.

Оговоренные статус и условия пребывания российского флота представляют собой, судя по достигнутым результатам, плод дипломатического искусства Москвы и Киева.

Во всяком случае, вы можете прочитать текст сверху вниз, снизу вверх, справа налево и наоборот, но вы никогда не поймете, что такое ЧФ: это иностранный флот на территории Украины или нет?

С одной стороны, он живет как бы по своим законам, законам России, ею финансируется, моряки носят ее форму. Но получают зарплату в карбованцах, при краже имущества за пределами своих городков сидят в украинских тюрьмах.

Правда, украв вещи у своих товарищей по службе, садятся в российскую тюрьму.

Да, они ездят на автомобилях со своими номерами, летают в отведенном им пространстве, плавают в украинских водах только с целью зайти в легендарный Севастополь.

Но они придерживаются законов Украины, их дети ходят в украинские школы и садики, их социально страхует Украина.

То есть флот «как бы иностранный». Или так — есть украинский флот, есть иностранный, а есть флот Российской Федерации.

Конечно, найдутся критики, которые скажут, что их военные городки надо отделить от окружающего мира колючей проволокой и контрольно-следовой полосой. И пусть они там вешают свои флаги, пьют русскую водку, едят пельмени и играют на балалайке.

А мы, заедая горилку малосольными огурчиками, будем ловить нашими патрулями их пьяных, снимать с них денежки и писать ноты, когда их корабль по инерции зайдет в наш порт.

Против такого варианта есть минимум два контраргумента. Во-первых, тогда придется окутать колючей проволокой весь Севастополь и заставить гражданина, отправившегося в гастроном, пару раз пересечь государственную границу.

А во-вторых, вряд ли предоставление России полной юрисдикции над определенными территориями поможет Киеву, когда значительную часть их флота придется выводить из Крыма. А о том, что рано или поздно это придется делать, — сомнений, думаю, ни у кого нет.

Если говорить о более общих вопросах — неясный статус ЧФ никоим образом не является изобретением дипломатов. Он лишь вытекает из более чем неясного характера украино-российских отношений.

С одной стороны, это — конечно, отношения иностранных государств, когда каждое имеет свои интересы и их защищает. С другой — как бы ни хотелось, прошлое нас держит за ноги и за руки и не дает нам до сих пор решить проблему цивилизованного развода.

Мы продолжаем по сути жить в общем экономическом и геополитическом пространстве. Не в разных квартирах, а в одной коммунальной, где комнаты разделены непрозрачными переносными перегородками.

Для того, чтобы сосед не мешал своим храпом нам спать, надо построить нормальную стенку, договорившись, конечно, о доступе к газовой плите, которая находится, к сожалению, на той стороне. Пока стенки не будет, мы и не поймем, какой моряк перед нами — российский или иностранный.

А теперь успокоительное для тех, кто считает раздел флота атрибутом своей жизни и не мыслит без него окружающего мира.

Остался ведь один из главных вопросов — деньги. По некоторым данным, украинская сторона предпочла бы, чтобы вышеупомянутые соглашения вступили в силу одновременно с соглашением о взаиморасчетах, то есть о том, сколько, собственно, нам будут платить за доставленное соседу удовольствие находиться в Крыму.

Судя по идущим уже годы переговорам о продаже стратегических бомбардировщиков, торговаться мы будем долго и с азартом. Ранее командование украинских ВМС назвало ориентировочную цифру — где-то 2 миллиарда долларов в год.

В загашнике есть еще сумма экологического ущерба, уже нанесенного ЧФ украинской природе. Называть ее просто страшно. Достаточно сказать, что Международный Валютный Фонд помощи в таких объемах не оказывает. То есть долг РФ перед крымскими горами и равнинами поистине неоплатный.

У представителей российской стороны при упоминании цифры «2,2», конечно, перехватит дыхание, они запросят водички, отдышатся, призовут в свидетели Господа Бога и начнут считать по-своему. Причем из этих расчетов станет ясно, что Украина сама должна снять с себя последнюю рубашку за почетное право иметь на своей территории прославленный краснознаменный флот.

Дальше, по логике вещей, все должно пойти, как на рынке, то есть на базаре. Придется договариваться, потому что и продавец, и покупатель — каждый в одном лице, и тут не скажешь: «Я пойду, погуляю, может, кто больше даст».

Но торг этот объективно потребует времени и немалого.

Но, допустим, он закончился. И все подписано, и подано в парламенты, где должно быть ратифицировано. С украинским парламентом, думается, заминки не будет — и не такое принимали. После СНВ-1 и Конституционного договора парламент, кажется, доказал, что главное — его правильно спросить и он правильно ответит.

Проблема, мне кажется, возникнет на российской стороне. Почему-то есть твердая уверенность, что Госдума в ее нынешнем составе флотом уже заниматься не будет. Эту проблему будет рассматривать следующая, избранная в декабре, Госдума.

У многих специалистов есть мнение, что в новом российском парламенте появится достаточно желающих встать на защиту государства российского, не допустить ослабления его южных флангов и остановить зарвавшихся сотрудников МИД, которые своими руками ослабляют потенциал и содействуют супостату.

Следующая Госдума неизбежно будет более патриотической. Но даже в нынешнем ее составе, готовом подтвердить федеральный статус Севастополя, ратификацию такого соглашения практически невозможно представить.

Да депутат Затулин, если потребуется, возьмет в заложники спикера, депутат Лысенко уже не порвет, а подожжет украинский флаг, чем вызовет пожар в сессионном зале, а депутат Жириновский обесточит табло в момент голосования. Эти проекты шансов пройти российский законодательный орган практически не имеют.

Но допустим невероятное — что они его прошли. Тогда наступит практическая реализация документов, которая вызовет массу вопросов. Так, после долгих разговоров о передаче Донузлава Украине никто так и не сказал: куда, собственно, предполагается девать российских моряков с их семьями.

И куда селить украинских, которые приедут осваивать новое место службы?

Весьма сомнительно, чтобы ЧФ передал в дар правительству Украины военные городки в районе Донузлава, а офицеры ЧФ преподнесли украинскому народу свои дачи на берегу моря.

Интересно, как предполагается отделить объекты жизнеобеспечения флота в Севастополе, многие из которых — в одном экземпляре.

Интересно, где найдет Украина деньги на оборудование тех баз и стоянок, которые перейдут украинским ВМС. Нет сомнений, что из них вывезут все, что можно будет увезти. И так далее.

Все это замечательно делится и умножается на бумаге, но еще никто не пробовал перенести этот процесс на живых людей.

Ну и, наконец, конечно, сроки. Россия, естественно, хотела бы перенести срок действия договора далеко в грядущее. Например, в XXII век. Украина согласна только на XXI, и только в крайнем случае, и то — только на самое начало века, поскольку Киев готов обсуждать временной промежуток от 10 до 25 лет.

Так что раздел флота все больше напоминает ремонт. Который, как сказал один умный человек, является не действием, а состоянием.