Маруся Чурай: сложить хоть поздний венец

21 июня 1653 г., еще совсем молодой, Господь призвал к себе красивую, с чудесным голосом, украинскую песенницу Марусю Чурай.

Учитывая красоту и талант, даже пожилые старушки не могли сказать у гроба, сколько лет было покойнице - 28, 25, 24?

Чтобы продлить скоротечную жизнь полтавчанке, люди преданиями и молитвами прибавляли Марусе лет - в легендах. С точки зрения современности, даже кажется, что реальность в ее жизни сознательно заменена фантазией, потому что в воображении легче дорисовать, что должно было произойти. Признаюсь, я не отношусь к тем двум огромным армиям уважаемых обозревателей, имевших четкий взгляд на жизнь Маруси Чурай: одним хотелось, чтобы она жила, другим - чтобы легенду не оставляла. Попробую изложить, что мне известно о стихийной украинской представительнице искусства XVII в., которая жила как дышала, а пела о том, чем жила.

Марина Гордеевна Чурай родилась в 1625 г. (по другим версиям - в 1628 г. или даже 1629 г.) в Полтавском посаде, потому что впервые городом Полтава была названа только в 1641 г. На свет Маруся появилась в семье урядника (по другим источникам - сотника реестра, а иногда - полкового есаула) Полтавского охочекомонного (добровольный конный) и казацкого полка Гордея Чурая и его жены Горпины.

Как повествуют легенды, родительский дом стоял на берегу Ворсклы, неподалеку места, на котором в 1650 г., с разрешения киевского митрополита Сильвестра (Косива), в Полтаве основали Свято-Крестовоздвиженский женский монастырь; он сохранился до наших дней. Полтавчане знают это место под Монастырской горой, где раскинулись Кривохатки (теперь - поселок Воронино).

Отец Маруси, Гордей Чурай, был человеком честным и храбрым, горячо любил родину и ненавидел ее врагов. Однажды, во время ссоры с одним шляхтичем, не выдержав издевательств напыщенного хвастуна над простым людом, Гордей достал из ножен саблю и зарубил паныча. Смельчаку пришлось бежать из Полтавы. Борец за правду подался на Сечь, присоединился к гетману нереестрового казачества Павлу Павлюку (Павел Михнович Бут) и с июля 1637 г. участвовал в походах против польской шляхты.

В ходе Кумейковской битвы казаки потерпели поражение. Гордей Чурай вместе с гетманом Павлом Павлюком, другой казацкой старшиной легкомысленно сложил в декабре 1637 г. капитуляцию и попал в руки польского коронного гетмана Николая Потоцкого, который лично руководил подавлением казацких восстаний в Украине. Пленных привезли в Варшаву, и после пыток, по решению зимнего Сейма, в феврале 1638 г. украинцам отрубили головы и посадили на кол.

После смерти Гордея Чурая его жена Горпина осталась вдвоем с дочкой-подростком. Не забывая о героической гибели сотника Полтавского полка, народ окружил вдову и ее дочку заботой. Этому в значительной степени содействовала и одаренность Маруси, девушки красивой, умной, чуткой. У нее был хороший голос, она мастерски пела песни, которые непринужденно сочиняла по разным поводам, и часто даже в бытовом разговоре могла срифмовать мысли.

В первой романтизированной биографии "Маруся, Малороссийская Сафо" (1839) российский драматург и фольклорист, князь Александр Александрович Шаховской написал: "Черные глаза ее горели, как огонь в хрустальной лампаде; лицо было белое, как воск, стан высокий и прямой, как свеча, а голос… Что за голос был! Такого звонкого и сладкого пения не слыхано даже от киевских бурсаков".

Далее российский беллетрист, который в детстве посещал Григория Квитку-Основьяненко и видел там нарисованный портрет Маруси Чурай, так описал певучую легенду: "Маруся была настоящая красавица и в сугубо малорусском стиле: маленькая (то есть небольшого роста, немного худощавая, миниатюрно сложена), стройная, как струна, с маленьким, но рельефно очерченным под тонкой, белой, вышиванкой бюстиком, с крошечными ручками и ноженьками, с приветливым выражением ласкового, матового цвета, загорелым личиком, на котором выступал румянец, с карими глазами под густыми бровями и длинными ресницами… Головку девушки покрывали роскошные, черные как смола волосы, заплетенные сзади в густую широкую косую до колен. Обворожительность девушки довершал маленький ротик с белыми, как перламутр, зубками, закрытый, словно красный мак, розовыми губками… Но при этом у Маруси Чурай был крутой, немного выпуклый, гладенький, сухой лоб и немного дугообразный, энергичный, с горбинкой нос".

…Поскольку исторических документов в Украине всегда меньше, чем творческих идей, спустя некоторое время в новообнаруженных свидетельствах современников Маруся Чураивна стала… высокого роста и имела лицо белое-белое. В чем же дело?

Александр Шаховской в детстве видел не героиню - портрет, правда, неизвестно, написанный с натуры или с воображения. Александр Андреевич Шкляревский (1837–1883) опирался на утверждение человека, в свое время лично видевшего Марусю Чурай, которая умерла в 1653 г. Интересно, сколько же лет было этому свидетелю?

Одним словом, сколько марусь, столько и впечатлений; сопоставляя описания, замечая общие черты, каждый дорисовывал собственную Марусю Чурай. Посмотрим правде в глаза: неопровержимых исторических документов, которые бы подтверждали само существование Маруси Чурай, сегодня нет. При этом повествований о том, сколько за последние четыре века неожиданно всплывало бумаг, той или другой стороной относящихся к Марусиной истории, - даже рябит.

Прежде всего, собранный по свежим следам архив о славной землячке сгорел во время пожара 1 июня 1658 г., - Полтаву, по приказу гетмана Ивана Выговского, победители разграбили и сожгли.

Много материалов в свое время собрал Григорий Квитка-Основьяненко, готовясь писать повесть "Маруся", но и они канули в Лету.

В середине ХХ в. в Центральной научной библиотеке АН УССР (ныне - Национальная библиотека Украины им. В.Вернадского) якобы нашелся документ, который вписывался в историю Маруси, но и тот где-то потерялся в фондах.

В середине 1960-х удивительной историей национальной песенницы заинтересовался украинский литературовед и фольклорист Григорий Нудьга. Взяв за источник легенды о Марусиной песне "Ой не ходи, Грицю" в собственной разведке "Балада про отруєння Гриця і легенда про Марусю Чурай" (1967), он установил: впервые песня была опубликована в начале ХІХ в. в Москве. Об авторе тогда никто ничего не знал, потому долгое время произведение считали народным.

Между тем Марусин сюжет для театра обработал украинский писатель Кирилл Тополя (Тополинский) из Черкасчины в пьесе "Чары, или Несколько сцен из народных былей и рассказов украинских" (1837). Довольно точно автор написал о собственной театральной транскрипции известной песни: "Скажут многие, что пьеса эта есть что-то смешанное и не заключает в себе определенной формы, свойственной какой-либо существующей пьесе театральной… Это так".

Выдающийся украинский историк, этнограф, прозаик Михаил Костомаров справедливо отмечал, что в пьесе "Чары…" представлен набор отдельных законченных сцен из народного быта: "В "Чарах" нема єдності і викінченості в цілому, але все вивершено в сценах: кожна із них подає цілу, правдиву картину… Автор нічого не перебільшує, не ідеалізує…".

С тех пор все и пошло. Перечитав предшественников, каждый в своем воображении лепил образ полтавчанки. Через два года в сборнике "Сто российских литераторов" князь Александр Шаховской напечатал историческую повесть "Маруся, малороссийская Сафо", сентиментальный сюжет которой одновременно напоминал "Чары" и… песню "Ой не ходи, Григорию, та й на вечорниці". Именно в том прозаическом произведении впервые появилась героиня по имени Маруся Чурай.

Легенду время раскрывало медленно. Поскольку в бывальщине о Марусе Чурай звучало много авторских песен, созданных полтавчанкой, в 1876 г. состоялась премьера оперетты "Ой не ходи, Грицю..." (1873) харьковского городского врача, фольклориста и драматурга Владимира Александрова, в которой центральным персонажем стала, естественно, Маруся.

Продолжил подпитывать легенду российский писатель и журналист Александр Шкляревский, опубликовав в 1877–1878 гг. в газете "Пчела" биографический очерк "Маруся Чурай, малорусская певица". Переиграв по-новому повесть Александра Шаховского, подчеркнув, что все песни основаны на личных переживаниях Маруси, он оформил целостный образ героини.

Лев Боровиковский (баллада "Чарівниця", 1834), Кирилл Тополя (пьеса "Чары", 1837), Александр Шаховской (повесть "Маруся, малороссийская Сафо", 1839), Пантелеймон Кулиш (рассказ "Орися", 1844), Степан Руданский (баллада "Розмай", 1854), Владимир Александров (оперетта "Ой не ходи, Грицю…", 1876), Марк Кропивницкий (пьеса "Дай серцю волю, заведе в неволю", 1882), Михаил Старицкий (драма "Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці", 1887), Григорий Бораковский (драма "Маруся Чурай, українська піснетворка", 1887), Владимир Самойленко (драма "Маруся Чураївна", 1896), Ольга Кобилянская (повесть "У неділю рано зілля копала"; 1909), Иван Микитенко (пьеса "Маруся Шурай", 1924; переработка драмы Михаила Старицкого), Иван Хоменко (драматическая поэма "Марина Чурай", 1967), Любовь Забашта (драматическая поэма "Дівчина з легенди", 1968), Борис Олийнык (поэма "До тієї Чураївни. Парубоцька балада", 1975), Ростислав Синько (художественный фильм "Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці", 1978; по мотивам произведения Михаила Старицкого), Лина Костенко (исторический роман в стихах "Маруся Чурай", 1979), Валентин Чемерис (историческая повесть "За світ встали козаченьки…", 1990) - вот далеко не полный перечень авторов и произведений, в которых легенда о Марусе Чурай каждый раз приобретала новые, осовремененные критические рефлексии.

* * *

Попробую изложить собственный взгляд на историческую личность. Маруся Чурай не была ни борцом, ни историком, ни мыслителем, не наблюдателем. Похоже, полулегендарная украинка прожила жизнь обычной женщины-страдалицы, которая изо всех сил пыталась стать счастливой, ошибалась, шла за сердцем, и… мы знаем, что из этого получилось.

Довольно точно очерчивал ситуацию с самоопределением каждого индивидуума австрийский психолог Зигмунд Фройд: "Масштаб вашей личности определяется величиной проблемы, которая способна вас раздражить, вывести из равновесия".

Учитывая обрывочные факты и буйные легенды, Марусю Чурай волновали только вещи самые важные: верность и коварство, любовь и измена, жизнь и смерть. Но раздражали они ее бурно. Каждая пара из этих антонимов становилась дилеммой. Это лишь поначалу кажется, что в Марусиной истории речь идет о преданной любви. На самом деле это легенда о преступлении перед чистыми чувствами и наказании за растоптанную кротость.

Говорят, в юности у Марины было много поклонников. Среди них - и молодой значковой товарищ (самый низкий титул Значкового военного товарищества, внедренный в Гетманщине), реестровый казак Полтавского полка Иван Искра (варианты имени, по разным источникам, - Петр, Кондрат, а фамилия - Искренко). Не один год он искренне любил Чураевну, но чувств ответных не дождался.

Девичье сердце порывное, нежную ласку Маруся отдала сыну хорунжего Полтавского полка, своему молочному брату, красивому, но слабодушному казаку Зиньковской сотни Полтавского полка Григорию Бобренко (по другим версиям - Григорию Остапенко). И первый год между влюбленными были любовь и согласие в отношениях, они даже тайно помолвились.

* * *

Современные исследователи утверждают: есть все основания считать, что Бобренко, или Бобровник, - не фамилия, а принадлежность к профессии. Действительно, специальность Григория редчайшая, но о такой в своей четырехтомной "Истории Малой России" (1822) упоминает управляющий канцелярии Киевского военного губернатора князя Николая Репнина, российский историк и археограф Дмитрий Бантыш-Каменский: "Был еще особый род служивых казаков, по требованию гетмана, который определялся полковниками и сотниками, а именно: бобровники, стрельцы и птичники. Первые ловили для гетмана бобров, вторые - стреляли зверей, последние - птиц...".

* * *

Поначалу бедовая девушка откровенно насмехалась над недостатками немного ленивого парня, эдакого разговорчивого прапорщика. Чтобы изменить натуру бездельника, привыкшего полежать в тени, она сочиняла в основном шутливые песенки о любимом оболтусе, как в комической "Грицю, Грицю, до роботи...".

По одной из версий легенды, мать Григория была категорически против бракосочетания сына с Марусей - девушкой, легкой на насмешки. Ведь задумала она обустроить брак Григория с племянницей полковника Полтавского полка, известного полководца и одного из меценатов, основавших в Полтаве Свято-Крестовоздвиженский женский монастырь, есаула Федора Вешняка-Якубовича. Будущей свекрови нравилась миловидная и послушная Анна (в других источниках - Галя Вишнековская).

Почему такой мучительной стала для Маруси Чурай измена возлюбленного Григория, который легко покорился материнской воле и позвал замуж Анну Вешняк, за которой в приданое отец мог дать наплавную мельницу-вешняк?

Это был второй нож в спину семьи Чурай. Маруся никогда не забывала, что в декабре 1637-го именно сотник Чигиринского полка Богдан Хмельницкий собственноручно подписал акт о выдаче руководителей восстания и казацкую капитуляцию, когда отец и его боевые побратимы попали в ловушку польского коронного гетмана Николая Потоцкого.

События 1638 г. были ужасными. Одним славным казакам, таким как Павел Павлюк и Гордей Чурай, в столице Речи Посполитой показательно отрубили головы, тогда как другим - Богдану Хмельницкому и его верному приспешнику Федору Вешняку - по распоряжению польской власти, дали чины сотников Чигиринского полка. Освободительная война, начавшаяся с измены товарищей, была обречена на поражение.

Для Маруси Чурай и Богдан Хмельницкий, и Федор Вешняк были предателями ее отца. Поэтому вдвое мучительным отступничеством казался ей поступок возлюбленного Григория.

* * *

Весной 1648 г. молниеносно вспыхнула Хмельнитчина против панской Польши, заставив казаков забыть о любви их жизни и вспомнить о любви к родной Украине. Клятвенно пообещав вернуться, на войну отправились Иван Искра и Гриць Бобренко. Тотальная мобилизация украинства в начале Национально-освободительной войны под предводительством Богдана Хмельницкого, в том числе и выход из города Полтавского полка, воспета в Марусином знаменитом произведении "Засвіт встали козаченьки".

Нелегко дались Марусе долгие годы разлуки. Родная мать, Горпина Чураевна, делала все, чтобы кто-то посватал дочь, давно девушку на выданье. Возможная свекровь даже не позвала ее в свою семью. Да и тосковала девушка по милому, хотя и неверному парню, переливая грусть в минорную песню "Шумить, гуде дібровонька".

В сердечном томлении прошли долгих четыре года.

Каждую минуту Маруся ждала любимого. К тому печальному периоду четырехлетней разлуки с Григорием относится "В огороді хмелинонька грядки устилає".

В тот психологически изнурительный период Маруся всячески искала душевную поддержку и, вероятно, ходила в паломничество в Киево-Печерскую лавру, чтобы в молитве найти успокоение в непреодолимой тревоге за любимым, хотя от него и не поступало никакой весточки. Скорее всего, именно там возникла одна из самых известных песен "Віють вітри, віють буйні".

Прошло наказание временем, и Гриць Бобренко вернулся в Полтаву. Но вскорости выяснилось, что парень не ищет встречи с Марусей, поскольку полюбил другую - Ганнусю Вышнекивскую.

Тяжело переживала Маруся измену любимого, из девичьих страданий рождались строки песен. Когда же Гриць женился на Гале, не выдержала такого поругания Маруся Чурай и серьезно заболела. Как только появились силы, встала она с лавки и…попыталась наложить на себя руки. Однажды бросилась с плотины в Ворсклу, но ее вовремя спас Иван Искра, которому в свое время она отказала. Именно эти события изложены в Марусиной песне "В кінці греблі шумлять верби".

В те времена Полтава была городком небольшим. Однажды на вечерницах, устроенных Марусиной приятельницей Маланкой Барабашихой, девушка увиделась с Грицем и его молодой женой Галей. Встреча всколыхнула пылкую натуру, - появился зловещий план, по которому из столетия в столетие молодые украинки возвращали себе украденных любимых. Словно синопсис сценария воспринимается песня "Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці".

Вначале Маруся сама надумала отравиться. Втайне от всех у местной знахарки взяла девушка зелье из корня цикуты, заварила и поставила. Из песни "Сидить голуб на березі" видно, как вызревают лихие мысли.

Оставался единственный способ остановить зло, и девичьими чарами Маруся Чурай снова завлекла Гриця, даже заманила в свой дом. На горе, непреднамеренно яд выпила не девушка, а сам Гриць Бобренко. За совершенное преступление на время следствия убийцу поместили в острог.

Девушка никогда не теряла веры в возможность стать любимой и счастливой… Не знаю, за решеткой или еще на воле сочинила она строки "Котилися вози з гори".

18 июня 1652 г. почтенный суд Полтавского полка в присутствии полковника Полтавского Павла Герцака, руководствуясь в правомочии сводами Магдебургского права, всесторонне рассмотрел дело и приговорил Марусю Чураевну к смертной казни через отсечение головы. Что в неволе могла она сделать? Разве что запеть тоскливую "На городі верба рясна".

Но в судьбу украинской Сафо своевременно вмешалось Божественное провидение. Его в виде личного универсала (актовый документ) гетмана Войска его царского величества Запорожского Богдана Хмельницкого в Полтаву своевременно привез реестровый казак Полтавского полка Иван Искра. Не оставляя седла, протянул полковнику Полтавского полка Павлу Семеновичу высокую грамоту, которой смертный приговор Марусе Чурай отменялся.

В документе, в частности, говорилось: "Быв в разуме, никто не губит того, кого по правде любит. Также и карать без разуму невозможно, а затем наказываю: зачесть голову полтавского урядника Гордея Чурая, порубанную ворогами нашими, за голову его дочки Марины Чурай в память беззаветной гибели батька. Вперед же без моего наказу смерти по приговору не предавать. Марину Чурай из-под стражи освободить".

Правотворец внимательно прислушался к тому, о чем в походе поют простые казаки. В свете темы меня очень интересовал вопрос: каким образом песни Маруси Чурай молниеносно становились популярными по всей Украине? Действительно: ни сетевых радиостанций, ни рекординговых компаний, ни видавших виды промоутеров, ни всеукраинских туров... Какие были каналы коммуникаций?

Ответ подсказало основательное исследование "Круг Маруси Чурай" профессора Национальной музыкальной академии Украины имени П.Чайковского Михаила Степаненко: "В казацком Реестре (1649) Полтавского полка встречаются фамилии, связанные либо с музыкальной профессией, либо со склонностью казака к игре на музыкальном инструменте или к пению. Это - Яцко Дудка, Кондрат Дудка, Федорец Дудка, Протик Дудка; Фесько Скрипка, Иван Скрипка, Лукаш Скрипка, Ян Сурмач, Лесик Сурмаченко, Иван Бубонистый, Гавриил Спиваченко, Кирик Соловей". Следовательно, в Полтавском полку было кому и играть, и петь. А если к этому перечню прибавить такую фигуру, как профессиональный музыкант цимбалист Григорий Ильяшенко (как вариант - Макущенко; согласно Универсалу гетмана, этот цехмистер впервые возглавил музыкальный цех всей Украины), то Полтавский полк можно считать самым музыкальным в казацкой армии. И песни, созданные Марусей Чурай, подхватывали прежде всего казаки Полтавского полка, а во время военных походов распространяли по всей Украине. Поэтому уже при жизни песенницы ее творчество стало общеизвестным (тем более люди не забывали о трагической судьбе ее героического отца), и дальнейшая история ее жизни в народной памяти постепенно приобретала легендарные черты.

У меня возник еще один вопрос: что, собственно, произошло? Почему непоколебимый Богдан Хмельницкий дал слабину? Вряд ли его замучили укоры совести, что ради чина оставил полусиротой Марусю Чурай, подтолкнув к сознательной гибели ее отца. Ситуативное партнерство в политике - давний признак украинской коалиции.

Прошло 15 лет с того времени, и ситуация в Украине полностью изменилась. В начале 1652 г. политическое положение Богдана Хмельницкого так пошатнулось, что 30 июня (10 июля) 1651 г. (после поражения под волынским селом Берестечком, заключения 18 (28) сентября 1651 г. позорного Белоцерковского соглашения с поляками, после смертной казни в мае 1652 г., по личному приказу гетмана, выдающихся казацких полководцев, предводителей антипольского восстания на Левобережье Лукьяна Мозыри, Матвея Гладкого, Адама (Ивана) Хмелецкого) против властолюбца Богдана вместе выступили казачество и крестьяне. С учетом этого, булава из рук бывшего героя могла выскользнуть в любой день.

Следовательно, понимая знаковую роль песенницы во времена Хмельнитчины, дорогие казацкому сердцу песни которой водили полки на битвы, Богдан Хмельницкий не душевную щедрость проявил, а, похоже, решил держаться от греха подальше, помиловав Марусю Чурай. Даже из возмущенного убийством города Полтавский полк, уже без отравленного Гриця Бобренко, в поход послал - к Южному Бугу.

Украина - это страна-ртуть, не дай Бог вам не досмотреть. Через неделю ситуация резко изменилась. После блестящей победы 22–23 мая (1–2 июня) 1652 г. союзной армии Войска Запорожского и Крымского Ханства под Батогом, после изгнания польской шляхты с Левобережья Украины власть Богдана Хмельницкого, его авторитет вновь стали непоколебимыми. В то же время в обществе еще только предстояло восстановить репутацию образованного и рассудительного правителя.

Как? Конечно, через понимание и содействие искусству. Первой ласточкой 18 июня 1652 г. стало благородное помилование личным универсалом гетмана народной любимицы-песенницы Маруси Чураевны, и через этот актовый документ - попытка уладить ситуацию с нецелесообразной капитуляцией после битвы под Кумейками (1637) гетмана нереестрового казачества Павла Павлюка, бывшего реестрового гетмана Василия Томиленко, сотника Гордея Чурая, старшины Ивана Злого и других.

Что это была новая политика отбеливания репутации, доказывает и факт: через несколько месяцев, а именно 27 сентября 1652 г., появился следующий уникальный документ, подписанный гетманом, - "Универсал ко всем музыкантам Заднепровья", в котором впервые подтверждалось отношение Богдана Хмельницкого к музыке как неотъемлемой части государственной политики.

И, наконец, в тени до сих пор остается одна крайне важная для Марусиной истории фигура. Кем был реестровый казак Иван Искра, тот добрый гений, еще с ранней юности влюбленный в Марусю Чурай, каждый раз спасавший прирожденную песенницу из плотных объятий смерти?

Чтобы понять ранг рыцаря, достаточно сказать: в реестре Полтавского полка от 1649 г. он записан как Иван Искренко. И значится он вторым в списке после полковника Мартына Пушкаря. Отцом Ивана называют одного из руководителей антипольского восстания 1637–
1638 гг., гетмана Якова Искру-Остряницу (вариант - Яков Острянин). После поражения под Жовнином он с небольшой группой казаков отступил в Слободскую Украину, основал там казацкий город Чугуев и погиб в 1641 г. во время противостояния чугуевских казаков и запорожской старшины.

После трагической гибели отца, с разрешения польской власти, Иван Искра вернулся в Полтаву и поселился в слободе, которую со временем назвали Искровкой. Какое-то время он не казачил, а занимался торговлей. Времена изменились, и пришлось вновь достать из ножен саблю.

Казаком Иван Искра оказался не только ловким, но и авторитетным. В частности, в июле 1649 г. после голосования его, вместо Мартына Пушкаря, избрали приказным полковником. Со временем, набравшись опыта, Иван Яковлевич выполнял личные дипломатические поручения Богдана Хмельницкого, поскольку, несмотря на возраст, превратился в одну из самых значительных фигур казацкого государства. Следовательно, возможностей получить у гетмана Войска его царского величества Запорожского универсал о помиловании любимой девушки у Ивана Искры было достаточно.

Но дальнейшая судьба Ивана Яковлевича сложилась трагически. В борьбе с гетманом Войска Запорожского, главой казацкого государства в Надднепрянской Украине Иваном Выговским он поддержал Мартына Пушкаря, а после гибели последнего возглавил антигетманскую оппозицию. Объявив себя приказным гетманом Войска Запорожского, Иван Искра отправился к московскому воеводе, князю Григорию Ромодановскому в Лохвицу, но по дороге его с охраной встретил крупный отряд... коварных выговцев, и 12 января 1659 г. Иван Искра сложил голову в бою.

* * *

После того как судьба взяла ее за руку и отвела подальше от плахи палача, под конец 1652 г. (по одной версии) Маруся все же легла в сырую землю, - туберкулез, которым девушка заболела в сырой тюрьме, оказался неизлечимым.

По другим данным, ради искреннего искупления девушка пешком ходила паломницей в Киев. И, вернувшись в 1653 г. в Полтаву, умерла в возрасте 28 лет, не выдержав измены любимого.

По другим источникам, поскольку ославленной далее жить в Полтаве Маруся Чурай просто психологически не смогла, ушла она в монахини какого-то из дальних монастырей, где след ее растаял навсегда.

Так сбылась ее последняя песня "Ішов милий горонькою", когда в Полтаве, под горой, на отлогом склоне, кто-то из мягкосердечных людей посадил неподалеку розу и калину.

Пропев не одну печальную песню, понимаешь: женщиной Маруся Чурай была уникальной - сильной, творчески мощной, даже для Руины - самостоятельной. С непреодолимыми обстоятельствами она не смирилась, а попыталась их изменить, хотя бы в песенных исповедях. И то мощное стремление, словно вечное украинское ожидание лучшего, до сих пор искрится в ее песнях.

Из десятилетия в десятилетие соотношение легенды и реальности меняется в пользу последней. Мигрируя из произведения в произведение, образ Маруси Чурай становится более рельефным, выписанным в деталях, пока коллективным воображением группы литераторов не превратится в исторический персонаж, получивший тщательно выписанную биографию.

Достаточно метко заметил киевский историк Яков Гордиенко в книге "Errarehumanumest: 50 нарисів з українського примарознавства" ("Людині властиво помилятися:
50 нарисів з українського примарознавства", 2014): "Теперь очевидно, что такой человек просто не мог не существовать в реале. Когда это будет доказано, я буду радоваться одним из первых, но пока что украинцы показывают, что для создания мощных мифов совсем не обязательно жить в "мифологическое время".

* * *

Большинство людей забывают: все, чем мы владеем в этом мире, в день нашей смерти в конечном итоге станет собственностью другого человека. Но то, чем мы при жизни были и есть, навсегда останется нашим. Что осталось в сухом остатке? Легенда и два десятка воистину народных песен, самые известные из которых: "Грицю, Грицю, до роботи", "Засвіт встали козаченьки" (другое название - "Засвистали козаченьки"), "Ой не ходи, Грицю, та й на вечорниці", "Віють вітри, віють буйні…", "В кінці греблі шумлять верби", "Сидить голуб на березі", "Котилися вози з гори", "Ішов милий горонькою", "Зелененький барвіночку", "В огороді хмелинонька грядки устилає", "Шумить-гуде дібровонька", "На городі верба рясна".

"Есть прадавние сокровища, намертво лежащие в земле, - метафорически сказал украинский прозаик, драматург, фольклорист, академик Михаил Стельмах, - есть и живые сокровища, которые идут по земле, идут от поколения к поколению, окутывая глубинным волшебством человеческую душу. К таким сокровищам принадлежит народная песня. Три века ходят песни, приписываемые Марусе Чурай, по нашей земле, три века любви уже подарено людям. А впереди вечность, поскольку большая любовь и большое творчество - бессмертны.

Девушка умерла, певучая Украина будет оставаться всегда. Бесспорно, сотворцами и исполнителями этих безумно популярных в Украине песен были и остаются простые люди: земледельцы, ремесленники, казаки, лирники, кобзари, литераторы, композиторы. Каждый в песенную историю народной души добавляет личное видение, собственные настроения. Но народная память почтительно, в виде легенд и мифов, сохраняет имена только отдельных, самых самобытных песнотворцев".

* * *

Во мгле древности - так уже сложилось в Украине - делай, что душе угодно, поскольку полуисторическая дымка все стерпит и окутает. В том-то и дело, что настоящую легенду не обмануть. Она пульсирует в сердце народном, где любой лжи или гнусности - аминь. Как бы это ни терзало душу хвастливого салолюба и сырного националиста, но прав прусский генерал и военный теоретик Карл фон Клаузевиц, сформулировавший позицию реального патриота: "Настоящий патриотизм заключается не в том, чтобы радоваться красивым сказкам о тенях забытых предков, а в том, чтобы доискиваться правды, какой бы она ни была".