Волонтеры. Второй фронт

Еще не все и не до конца поняли, как долго продлится карантин и чем аукнется ситуация с быстрым распространением коронавируса в масштабах страны.

Каждый день вскрывает все новые проблемы. Недостаточное количество тестов, ИВЛ, простейших средств защиты для врачей, средств дезинфекции, масок, лекарств… Отсутствие списка потребностей больниц. Проблемы, как медперсоналу добираться до работы в условиях ограниченной работы транспорта…

…И опять волонтеры. Опять государство беспомощно. Опять государство если не украдет, то потеряет. Люди, которые отвечали в 2014 году за перестройку всей экономики, за обеспечение армии, не справились и не понесли за это наказание. Именно поэтому сегодня все повторяется снова. Но только теперь уже не для бойцов, защищающих страну, которые где-то далеко и не из моей семьи. А для каждого.

Работа над ошибками должна быть проведена обязательно. Но волонтерам сегодня - не до нее, ведь их теперь значительно меньше, за шесть лет войны ресурсы истощены и помощи ждать неоткуда - весь мир находится в такой же ситуации. Карантин объявлен на передвижение, а не на сочувствие и взаимоподдержку.

О том, какая помощь требуется, как поддержать врачей, которым предстоит выдержать главный удар, мы разговариваем с соучредителем Благотворительного фонда "Свои" Лесей Литвиновой. Обычно она - наш автор. Но сейчас у нее нет времени писать статьи.

- Леся, я знаю, что ты снова на передовой, общаешься с немалым количеством врачей, и ваш фонд подключился к закупкам масок, костюмов и других средств защиты. Какова сейчас ситуация в больницах?

- Больницы не готовы. Я не знаю, как их будут обеспечивать. Все сосредоточились на аппаратах ИВЛ, все хотят их купить, потому что это красиво и "по-богатому". Но, во-первых, не все ИВЛ подходят, есть специальные характеристики, которые должны быть. Во-вторых, лечить самых тяжелых пациентов - это очень благородно и, конечно, нужно, но надо, чтобы было кому их лечить. А у медиков реально нет ничего - ни респираторов, ни масок, ни перчаток, ни костюмов, ни средств дезинфекции. Есть по капельке - тут и там.

Когда мы начали собирать деньги на защитные костюмы, совершенно случайно нашли, где по условно разумным ценам можно купить партию - от тысячи штук. Понятно, что сами мы такую сумму не соберем. Предложили присоединяться к нам. И мне оборвали телефон. Звонят и пишут врачи со всей страны: "Нам хотя бы два костюма. Мы - инфекционка, опорная больница, детское инфекционное отделение, реанимация… Помогите хоть чем-нибудь, мы сами скинемся, купить невозможно".

Часть партии, которую я буду покупать, оплачена медиками. Люди скидываются самостоятельно - сами, родственники, пациенты, и встраиваются в заказ.

- Кабмин должен сейчас начать заниматься закупками…

- Кабмин начнет заниматься закупками. Кабмин выделит финансирование… Ты видишь, с какой скоростью развивается ситуация в Испании, в Италии, во Франции? И это - цивилизованные страны.

- Я так понимаю, у тебя полное дежавю с тем, что было весной 2014-го?

- Да, есть такое ощущение. У тех немногих, кто еще сохранил какие-то силы (а ты же представляешь, как все вымотались за шесть лет, сколько выгорело и просто сошло с дистанции), кто еще как-то стоит на ногах и в состоянии хоть немножечко соображать, снова 2014 год. Добыть хотя бы что-нибудь, уже все равно по какой цене - одну, пять штук, ой, клево, целую тысячу нашли. Народ шьет маски, бодяжит в гараже антисептики, пытается печатать на 3D-принтере запчасти к аппаратам ИВЛ, переходники. Все точно так же, как было. Только нас меньше - это, во-первых. И у нас ресурса меньше - это, во-вторых.

- Подкожные жирки за это время никто не успел нарастить…

- Успели растерять. Кроме того, люди сейчас очень боятся расставаться с ресурсом, понимая, что карантин может затянуться надолго, и непонятно, как платить за коммуналку, кормить семьи. Даже те, у кого деньги есть, боятся с ними расставаться. И если в 2014 году нам помогал весь мир, то сейчас нам помогать некому. Во всем мире происходит то же самое. Надеяться, что как тогда, что придут извне, решат наши проблемы и нас защитят, не стоит. Сами-сами. А народ продолжает играть в игрушки.

- Да. В магазине молодой мужчина беспечно машет рукой: "Еще недельку осталось потерпеть"…

- А в родительском чате родители ноют, как тяжело работать дистанционно и делать уроки с детьми: хоть бы уже это все закончилось. Вот, в апреле пойдем в школу… Забывая уточнить, в каком году…

- Возможно ли сейчас получать информацию из больниц - в каком они состоянии, что есть, чего нет?

- Нет. Если ты не общаешься напрямую с врачами.

- Ты общаешься?

- Не со всеми. С некоторыми. Там все плохо.

Официальной информации никто не даст. Были люди, которые хотели помочь масштабно. Они обратились с просьбой дать им список опорных больниц по Киеву, чего конкретно у них не хватает. Им эту информацию не дали. Секретная.

Например, 17-я больница - одна из опорных, на которую объективно должен прийтись один из самых серьезных ударов, поскольку там - кафедра пульмонологии. В Александровской больнице очень крутая инфекционка, но мы же не умеем бороться с инфекцией, поэтому будем пытаться бороться с последствиями тяжелых пневмоний. В отделении терапии, которое сейчас перепрофилируют, стоят панцирные кровати, у них нет матрасов и подушек, которые можно мыть. Ну привезу я им чуть-чуть кроватей. Но это чуть-чуть. И ни у кого их сейчас не будет, потому что поставки гуманитарки остановились. Если еще месяц назад у всех было "завались" и больницы перебирали харчами, то сейчас невозможно найти никакие и нигде.

- Основная деятельность БФ "Свои" в последнее время - паллиативные пациенты. Что с ними сейчас?

- Часть паллиативных отделений закрыли - в Александровской, 18-й, 10-й больницах… Тех, которые стали опорными. Боксированные помещения по опорным больницам перепрофилировали под вирус. А у нас паллиативных отделений и так было совсем немного. Им кто-то должен помогать, кто-то должен приходить. У меня новые пациенты: ему - 86 лет, лежачий. И 80 лет ей - ухаживает за ним. Я могу им сказать: у нас карантин и мы к вам ездить не будем?

- Ты говорила, что у тебя сейчас в личных сообщениях в соцсетях два направления - те, кто теряет работу, и врачи. Расскажи немного об этом.

- У нас большинство людей было занято в малом и среднем бизнесе. Очень многие работали продавцами, маникюр-педикюр и так далее. Естественно, никаких серьезных трудовых договоров там не было. Людям просто сказали: "С завтрашнего дня вы не работаете, мы закрылись, до свидания". Люди остались без работы. Соответственно, и без средств к существованию. По старой памяти мне пишет половина тех, кому я помогала с 2014 года. Это - переселенцы. Те, кто смог хоть как-то встать на ноги, снять какое-то жилье самостоятельно, ну и, соответственно, теперь это жилье снимать не может. Люди просят: помогите хоть чем-нибудь, хоть как-нибудь, мы не выживем. Нам не на что купить лекарства больному ребенку, нечем оплатить квартиру, некуда ехать и нечего есть. Хотя бы килограмм какой-нибудь крупы привезите. И это будет нарастать. Это только начало. Сейчас люди потратят все свои "подкожные" сбережения, цены вырастут. А они вырастут, чтобы там ни рассказывали, что их будут контролировать… Кто их контролировать сможет?

Меня поразило, когда один мужчина очень агрессивно начал мне рассказывать, что если я буду продолжать покупать маски втридорога, то они так и будут стоить; что я сейчас подогреваю интерес спекулянтов и позволяю им работать. В спокойной ситуации я бы с ним согласилась - нет спроса, не будет и предложения. Но сейчас такое невозможно. Цены будут подниматься. Выжить захочется всем. У всех сократятся обороты и они будут пытаться покрыть это за счет увеличения цены в рознице.

Ну и второе направление - это врачи. Помогите хоть чем-нибудь. Больше всего просят, конечно, средства защиты и дезинфекции.

- Как можно поддержать врачей хотя бы психологически? Есть у тебя какие-то идеи?

- У меня нет идей. Я не успеваю их генерировать. Я пытаюсь успеть поддержать врачей чисто физически - средствами защиты. Знаю, что множество людей самоорганизовались по довозу врачей на работу. Это очень большая проблема. Практически весь младший персонал живет за городом. И на смены ездит из области. Поскольку междугородное сообщение остановили, люди либо вообще не могут доехать, либо стоимость доезда на работу превышает их зарплату за полгода. И это будет еще одна проблема.

- Я так понимаю, что будут и те, кто в таких условиях просто предпочтет остаться дома?

- Это не массово, но таких немало. И их можно понять. Когда медсестра говорит, что за три тысячи гривен не будет убиваться. Она не сможет нормально добраться - во-первых. И, во-вторых, никто не может ее защитить. А у нее дома - пожилые родители и маленькие дети. "Простите, я лучше картошку на огороде посажу". Их можно понять. Увольняющихся врачей, которым 65 лет и больше, можно понять.

Я восхищаюсь теми, кто закрывает на все глаза и говорит: "Я пошел", но я и понимаю тех, кто отказывается это делать.

- Сейчас поступили тесты, и, очевидно, картина поменяется в худшую сторону.

- Поменяется. Если ты думаешь, что это приведет к самоорганизации и всему остальному, - нет. Это приведет к панике, к обвинениям. Все те, кто кричал: "Зачем вы закрываете на карантин?", сейчас будут кричать: "Почему вы ничего не делаете?".

- Леся, как человек, который за довольно короткий срок проходит все это второй раз, чего бы ты хотела от людей?

- Ответственности на любом уровне.

- А помощи какой?

- Помощь включает в себя ответственность. Если в предыдущих ситуациях - с Майданом, с войной - не все могли повлиять лично, то сейчас у всех есть возможность повлиять. Ответственное отношение к себе и своим близким сильно повлияет на ситуацию. Если при этом можешь помочь кому-то еще - здорово. Помоги. Не обязательно деньгами, не обязательно помощь должна быть масштабной. Но банально, идя в магазин, занести продукты пожилым одиноким соседям - это помощь. Потому что иначе им придется выйти, а они - в группе риска.

Ну и хочется ответственного отношения ко всему. Сложнее всего мне сейчас общаться с теми, у кого деньги есть, и кто хочет помочь. Потому что большинство звонит и говорит: "Я хочу купить ИВЛ в больницу. Найдите, где". Я пытаюсь объяснить, что аппаратов ИВЛ нет в наличии, на их покупку стоит очередь. И спрогнозировать, что понадобится за то время, пока дойдет очередь, и в какой больнице он будет необходим, сейчас никто не в состоянии. Может быть, сейчас вы сделаете что-нибудь другое? Смотрите, вот здесь дырка, здесь и там, их реально заткнуть сейчас. Ответ: "Нет, я хочу ИВЛ".

Или "Я хочу купить 10 пар очков для вот этой, конкретной больницы. Найдите мне, где купить". Я не могу. Ситуация меняется каждые сутки, и прогнозировать ее на несколько дней вперед невозможно. Если вы действительно хотите помочь, то выберите, грубо говоря, оператора помощи, и помогайте ему. Вы можете сделать целевой грант для больницы. И больница потратит деньги самостоятельно, как только отловит что-нибудь ей нужное. В любом городе вы можете найти фонд, который этим занимается. В Одессе - "Корпорация монстров". Во Львове - "Крила надії". Найдите тех, кому доверяете, и помогите им. У вас, к примеру, есть 10 тысяч гривен. У кого-то есть 100 тысяч гривен. Они сложатся во что-то большое, хорошее и полезное. Сейчас, как, собственно, и всегда, чем большую партию ты покупаешь, тем меньше у тебя цена.

Есть несколько транспортных групп, где можно зарегистрироваться и подвезти медперсонал. Сейчас начали создавать мелкие, по районам. Это удобнее. Я думаю, что возникнет еще проблема с питанием в больницах для врачей. В хосписе 2-й больницы, из-за того, что медсестры не могут доезжать, решили попробовать смены четверо суток через четверо. Столовой в больнице нет. Бутербродами на четверо суток проблему не решить.

- Леся, ну мы же когда-то выйдем из этого. Как ты думаешь, какими?

- Другими. Я думаю, самое главное, что сейчас у всех будет - я говорю не только об Украине, обо всем мире, - люди переоценят ценности. Что действительно важно, а без чего можно обойтись. У меня есть некое ощущение, что многие сейчас будут испытывать те же чувства, которые испытывают мои паллиативные пациенты - я могу умереть прямо завтра. И без разницы - хотел я раньше "порш кайен" или нет, сейчас я хочу подержать за руку ребенка, хочу увидеть еще один день.

Я не знаю, сделает ли это нас лучше. Честно. Как в любой кризисной ситуации, сейчас повылезает и то, и другое. И самопожертвование, и мародерство.