Хватит играть в Че Гевару!

9 октября 1967 года расстрелян легендарный латиноамериканский бунтарь. Образ кумира повсеместно встречается на футболках, значках и заборах, но, смею предположить, мало кто прочтет наизусть стихи команданте или вспомнит основные идеи его сочинений.

Дневник мотоциклиста

С чего следует начать биографию Че Гевары? Со встречи с Фиделем Кастро, с юношеских путешествий, с детского осознания несправедливости? Или со знакомства его родителей? А может, еще со времен Конкисты, завоевания и угнетения индейцев европейскими "бледнолицыми гринго", знавшими "огненную палку" и "огненную воду"? Предпосылкой революционной деятельности Че, несомненно, стало социальное и расовое неравенство, контраст нищеты и процветания, вопиющий к небесам подобно тому, как вопиет к богу Солнца храм инков, на оскверненных руинах которого воздвигнута католическая церковь. Народный гнев гремит лишь тогда, когда небеса безмолвствуют. Не будь бедности и дискриминации, портрет Эрнесто Гевары украшал бы не листовки экстремистов, а кабинеты медицинских или филологических институтов. Поэтому, не углубляясь в социально-экономические истоки феномена Че, дерзну начать с его бурной молодости.

В декабре 1951-го аргентинский студент-медик Эрнесто Гевара (23 года) и врач Альберто Гранадо (29 лет) отправились в путь на мотоцикле, а когда видавший виды двигатель "Богатыря" приказал долго жить, передвигались по Южной Америке автостопом и "зайцем". Не имея достаточно денег, друзья не пренебрегали подработками, побывав в шкуре грузчиков, помощников тамады, матросов, пожарных и тренеров-регбистов (в юности Эрнестито увлекался регби, но дорогу в большой спорт закрыла астма). Также пользовались (а иногда и злоупотребляли) гостеприимством местных, то "разводя" на ужин в кабаке подвыпивших латинос, то запасаясь остатками званого обеда. Раз ненароком гости даже пристрелили сторожевого пса (хозяин предупредил, что вблизи ранчо водятся чилийские тигры: рычащий любимец разбудил перепуганных постояльцев, и Эрнесто, приняв собаку за тигра, спросонья нажал на курок). Когда с ночлегом не везло, путники согревались у костра под звездами, довольствуясь мате или листьями коки.

Аргентина, Чили, Перу, Колумбия, Венесуэла... Повсеместная дискриминация бедных богатыми, краснокожих - белыми, больных - здоровыми утвердила радикальные коммунистические взгляды Эрнесто Гевары. Трудно передать нищету, безысходность, боль точнее и натуралистичнее, чем он в путеводителе-исповеди "Дневник мотоциклиста".

Карьер Чукикамата, крупнейшее мировое месторождение меди, хранит "в своем чреве богатства, ожидающие, пока железные челюсти механизмов не пожрут их недра с неизменной приправой в виде человеческих жизней - жизней безымянных бедолаг, гибнущих в этой битве в тысяче ловушек, которыми природа окружила свои сокровища, с одной лишь единственной мечтой - заработать себе на кусок хлеба". "Голод - вот что делает людей революционерами. Свой или чужой. Но когда его чувствуют как свой..."

В окрестностях основанного инками величественного города Куско "примитивные понятия о стыде и гигиене, бытующие среди туземцев, позволяют им справлять нужду (без различия пола и возраста) прямо на обочине, причем женщины подтираются юбками, а мужчины - ничем, и держатся как ни в чем не бывало. Женщины-индианки со своими младенцами - настоящие склады нечистот, и это результат того, что ребенка обтирают всякий раз после того, как он облегчится".

Старик или безнадежно больной "перестает быть отцом, матерью или братом, превращаясь в отрицательный фактор в борьбе за жизнь". Работая в лепрозории Сан-Пабло, врачи-странники пожимают изуродованным болезнью прокаженным руки, играют с ними в футбол, принимают их скромные подарки. Общение "на равных" глубоко тронуло привыкших к брезгливости и презрению пациентов: больные провожали Эрнесто и Альберто с импровизированным оркестром и слезами на глазах.

"Я буду с народом и знаю это потому, что он заточен в ночи, которую я (...) буду брать приступом и вести под нее подкопы, обагрю свое оружие в крови и, обезумев от ярости, буду рубить головы побежденным. (...) Я приношу себя в жертву настоящей революции, уравнивающей все порывы и устремления, (...) чувствую, как ноздри мои раздуваются, смакуя едкий запах пороха и крови, вражеской смерти. Я изготовляюсь к схватке, превращая свое существо в жертвенник, чтобы в нем отозвался трепетом новых надежд звериный вой победившего пролетариата". Трудно приписать эти слова неряшливому распатланному юнцу на снимке, а не фанатичному головорезу-гуманисту...

Сеятель восстаний, собиратель мира

Получив диплом врача, Гевара продолжает странствия в Гватемале и Мексике, перебиваясь случайными заработками: продавец книг, журналист, фотограф... В Мехико он устроился в больницу по специальности, там же познакомился с братьями Кастро, вынашивающими идею государственного переворота на Кубе. Подготовка к революции, вербовка соратников, встречи на конспиративных квартирах, организация секретной партизанской базы на ферме, сбор оружия и провианта... Аргентинское междометие "че", частое употребление которого подчеркивало аргентинское происхождение, стало его позывным. Эрнесто Гевара посвящает строки Фиделю Кастро и "зеленому кайману" Кубы:

Пойдем Встречать зарю на острове твоем, Похожем на зеленого каймана... Рванемся в бой неведомым путем.

Пойдем И, все преграды прошибая лбом, Увенчанным повстанческой звездою, Победу вырвем или смерть найдем.

До отказа перегрузив старенькую яхту, восемьдесят два повстанца во главе с Фиделем Кастро (Гевара в отряде был военным врачом) покинули Мексику. Сев на мель на побережье Кубы, мятежники отправились в глубь острова: большинство революционеров было убито или захвачено в плен в первые же дни операции. Уцелевшие, опираясь на поддержку крестьян, развязали партизанскую войну. "Я жив и жажду крови", - писал Эрнесто жене. Собственный опыт боевых действий лег в основу книг Гевары: от краткой брошюры "Партизанская война как метод" до энциклопедии повстанческой жизни "Опыт революционной борьбы". Руководствуясь правилами "не всегда нужно ждать, пока созреют все условия для революции: повстанческий центр может сам их создать" и "в слаборазвитых странах Американского континента вооруженную борьбу нужно вести главным образом в сельской местности", Че с соратниками два года возглавлял подпольную войну, пока 2 января 1959-го вместе с братьями Кастро не вступил с победным шествием в Гавану, столицу Кубы.

Посеяв восстание, трудно собрать мир: в стремлении удержать захваченную власть борцы за народную свободу стали бессердечными палачами. Одно лишь подозрение в содействии свергнутому режиму было достаточным основанием для расстрела или заточения в трудовой лагерь на полуострове Гуанаакабибес. "Не следует устраивать волокит с судебными разбирательствами. Это революция, доказательства тут вторичны", - говаривал команданте, самолично верша "правосудие". Хуанита, сестра Фиделя Кастро, вспоминала, что для Че "не имели значения ни суд, ни следствие. Он сразу начинал расстреливать".

Расправившись с потенциальными врагами революции, Гевара становится представителем новой власти на международной арене, посещая десятки стран Европы, Азии, Океании, Африки, Северной и Южной Америки. Ведь коммунистической экономике, не зависимой более от американских валютных инвестиций, жизненно необходима финансовая, продовольственная и техническая поддержка "братских" стран, а также рынок сбыта тростникового сахара, табака и рома. Дряхлые советские грузовички до сих пор кряхтят на гаванских улочках, напоминая о тех славных временах, когда Солнце было ярче, деревья - выше, а Фидель Кастро - молод...

Че побывал и главой Национального банка Республики Куба, и министром промышленности. Он стал народным кумиром еще при жизни (уж не знаю, как это амплуа вязалось с массовыми расстрелами и созданием концлагеря для неблагонадежных кубинцев), ибо его речь всегда была преисполнена оптимизмом и стремлением выражаться на понятном слушателям языке. Скажем, Че пишет директору психиатрической больницы и, по совместительству, редактору специализированного журнала, что тираж издания нужно урезать: "Не предполагается ли использование журнала крысами для углубления их психиатрических познаний или закалки их пищеварительного тракта? Или же планируется, что у своего изголовья его должен иметь каждый больной? (...) Журнал хорош, тираж нетерпим. Поверь мне, ибо сумасшедшие всегда говорят правду".

Примечательно, что узнав о взрыве на судне La Coubre, министр (и бывший доктор) Гевара поспешил в порт оказывать первую помощь пострадавшим. Занимая высокие посты, не чурался он и другой общественно полезной работы, как-то рубка тростника, разгрузка пароходов или строительство домов. Что принуждало Че снимать костюм чиновника и браться за лопату: популистская жажда народной любви, поднятие боевого духа кубинцев, усталость от политической возни?

Экспортер революции

По словам команданте, "после революции работу делают не революционеры. Ее делают технократы и бюрократы. А они - контрреволюционеры". Посему, преуспев в построении тоталитарного режима на Острове Свободы, Че с отрядом кубинских добровольцев отправляется на помощь братьям по оружию в Конго, охваченное восстанием Симба. "Другие страны мира настойчиво призывают на помощь мои скромные силы. (...) Бороться против империализма где бы то ни было: это ободрит дух и залечит с лихвой любую рану сердца", - пишет он перед отъездом в прощальном письме Фиделю Кастро.

В Африке энтузиазм и эйфория сменяются безразличием и разочарованием, отраженными в рассказе "Камень": "мне не важно абсолютно всё, ни это неестественное бездействие, ни эта идиотская бесцельная война". Аборигены, вместо борьбы с зажравшимися магнатами, тратят порох на межплеменные дрязги. Че махнул рукой, мол, "я не освободитель, (...) люди освобождают сами себя", и, ретировавшись в кубинское консульство в Танзании, начал конголезские дневники словами: "Это - история провала". Разочаровавшись в темнокожих побратимах, говорящих на незнакомом суахили, Че отправился нести свет справедливости и революции в испаноязычную Боливию.

Бездействие и нейтралитет чужды неуемному экспортеру революции: он стремится в гущу кровавой бойни. Молчаливая солидарность, не подкрепленная реальной помощью, напоминает "шумное одобрение римским плебсом гладиаторов, сражавшихся на аренах цирков. Нужно не желать успеха жертвам агрессии, а разделить их судьбу, идти вместе с ними к смерти или к победе", - пишет команданте в "Послании народам мира". И добавляет: "Что значит опасность, угрожающая одному человеку или даже целому народу, что значат их жертвы, когда на кону судьба человечества?" Да только вправе ли один человек приносить в жертву "целый народ" во имя "судьбы человечества"? Циничный гуманист Че Гевара об этом лишь говорил, нынешние мировые и национальные лидеры воплощают принцип в жизнь. К примеру, в Сирии, Ираке, Чечне, Украине, Афганистане...

В Боливии команданте занялся подготовкой партизанского отряда, а затем начал подпольную войну. Власти, озаботившись происходящим, пообещали нищим крестьянам 4200 долларов за голову Че. Тогда повстанцам пришлось скрываться в горах и лесах не только от регулярной армии, но и от земледельцев: несознательные селяне, соблазнившись реальными деньгами, предали бы борца за свою эфемерную свободу. Преследование военными, болезни, холод и недостаток еды (голод вынуждал партизан обкрадывать деревенские огороды) доконали отряд: в августе-сентябре "Армия национального освобождения Боливии" значительно поредела, а 8 октября 1967 года раненый Гевара, расстреляв все патроны, сдался в плен.

"Из революции либо выходишь победителем, либо мертвецом": Куба преподнесла Че триумф, Боливия - смерть. В окрестностях боливийской деревушки Ла-Игера, где был расстрелян атеист Эрнесто Гевара, тысячи раз преступавший заповедь "не убий", он почитается как католический святой...

Куба рыдала по Че недолго: политическим режимам полезны мертвые герои. Их ставят в пример, на них списывают неудачи. А главное достоинство покойников - они не возражают...

Коммунистическая икона капитализма

Как справедливо подметил писатель Виктор Пелевин, "в области радикальной молодежной культуры ничто не продается так хорошо, как грамотно расфасованный и политически корректный бунт против мира, где царит политкорректность и все расфасовано для продажи". Подростки массово напяливают футболки, толстовки и браслеты с изображением Че, не всегда вникая в идеи, изложенные в девяти томах сочинений команданте и объединенные неологизмом "геваризм". Наивный Эрнестито, кому нужны твои стихи и манифесты?! Народ требует хлеба и зрелищ, символов и лозунгов, брелоков и зажигалок. Многогранный образ врача, политика, дипломата, банкира, литератора и путешественника Эрнесто Гевары упрощается до единственной плоскости: революционер. Расчетливые капиталисты наваривают миллионы на портрете радикального коммуниста: деньги не пахнут.

Бунтаря воспевает и киноиндустрия: счет документальных фильмов, драм, триллеров, боевиков идет на десятки. Один из них - "Че Гевара: Дневники мотоциклиста", снятый по книге главного героя, в 2005-м получил "Оскар" и собрал 58 миллионов долларов в прокате. Возможно, успех ленты в том, что показан не заезженный квазииконографический образ в берете со звездой и не загнанный (но несломленный) повстанец, небрежно бросающий палачу фразу: "Стреляй в меня, трус! Ты убьешь всего лишь человека!". Нет! - в кадре оживает студент-максималист, который впоследствии дерзнет изменить мир. Но об этом еще никто не знает...

Достиг ли он цели? Бесспорно, юношеская мечта превратить "свое существо в жертвенник" свершилась, но - ради чего? Осветила ли яркая жизнь Че тьму невежества и нищеты? Около 850 миллионов человек в мире голодают, почти столько же - неграмотны. На Острове Свободы, становлению которого Эрнесто Гевара посвятил более десятка лет, за критику правительства можно запросто угодить за решетку. Кубинцам поныне выдают по карточкам крупы и куриные окорочка. А ненавистные иностранные буржуи в облаках сигарного дыма потягивают ром и едят лангустов, соря деньгами в гаванском кабаре "Тропикана". Коммунистическая утопия требует твердой валюты...

Мотор Мира работает на топливе человеческих жизней: он равнодушно пережевывает, выбрасывая на свалку истории, тирана и бунтаря, батрака и миллионера. Каждый из нас сам решает, смириться или бороться. Да только парадокс в том, что противостояние так же бессмысленно, как и тупая покорность. И здесь невольно вспоминается строка рок-группы "Люмен": "Хватит играть в Че Гевару - пора им становиться!"