80 лет страха и отвращения

80 лет назад, 18 июля, родился писатель и основатель жанра гонзо-журналистики Хантер Томпсон - личность неоднозначная и одиозная.

Статья об этом человеке может получиться только шокирующей и эпатажной, но уж никак не серой, нейтральной и политкорректной. Поэтому я, уважая чувства каждого читателя, заявляю, что пропагандирую мир и здоровую, яркую, полную смысла жизнь, и ни в коем случае не конфликты, наркотики и суицид. И все же рекомендую перелистнуть страницу детям, слабонервным и ортодоксам. Минздрав предупредил.

Так кто же он, Доктор Гонзо?

Ангел ада

Первое значительное опубликованное произведение Хантера Томпсона – "Ангелы ада", роман о жизни байкеров. Журналист, начитавшись в прессе стандартных сообщений о разрушающих все на своем пути мотоциклистах-наркоманах, не представлял, "как можно обойтись в статье об этих мотоциклетных ребятах без их собственной точки зрения". Решив досконально выяснить, кто, как и почему вступает в "Ангелы ада", писатель пригласил членов неформальной организации к себе домой. После выхода первой статьи о них Хантер стал "своим" в тусовке. Ездил с ними на "монстрах-конях с огнедышащим анусом", участвовал в пьяных укуренных вечеринках, сопровождаемых групповухой. Именно повествование от первого лица, полное погружение автора (а значит - и читателя) в среду происходящего создали новый жанр - гонзо-журналистику.

Несколько лет тесного общения с "Ангелами" закончились весьма прозаично: Хантер был избит своими же кумирами.

"Под раздачу" писатель попал еще раз, оказавшись в 1968 году в эпицентре уличного противостояния демонстрантов и полиции. Заявившись домой в слезах (что с Доктором Гонзо случалось крайне редко, по словам первой жены - дважды), он написал, что "американская мечта до смерти забивает саму себя дубинками".

Еще одна особенность стиля - отвратительный натурализм. Хантер не просто обнажает - он расчленяет пороки общества, выпуская наружу кишки с их содержимым. Вот что написано об "упадочном и порочном" дерби в Кентукки: "Тысячи орущих, спотыкающихся пьяных, которые все больше распаляются, по мере того как теряют все больше денег. Часам к четырем они между забегами будут в два горла пить мятный джулеп и блевать друг на друга. По всему ипподрому будут стоять плечом к плечу. Передвигаться тут сложно. В проходах будет скользко от блевотины, люди будут падать и хватать проходящих за ноги, чтобы на них не наступили. Пьяные будут мочиться в штаны в очередях в кассы. Ронять пригоршни денег и драться за то, чтобы наклониться и подобрать".

"Разве не стыдно такое писать?" - спросит обыватель. "А разве не стыдно таким быть?" - ответит автор.

Чего бояться и кого ненавидеть?

Самый известный труд Хантера - роман "Страх и отвращение в Лас-Вегасе", герой которого пытается выполнять редакционное задание при переходе от очередного мескалинового трипа к очередному эфирному запою. В отличие от большинства произведений подобного рода, в книге царит полная безыдейность. Михаил Булгаков ("Морфий"), Уильям Берроуз ("Джанки"), Грегори Дэвид Робертс ("Шантарам"), Кристиана Фельшеринов ("Мы, дети с вокзала Цоо"), Джим Кэрролл ("Дневник баскетболиста") и безымянная жертва передоза ("Дневник Алисы") хотя бы время от времени оглядывают критическим взором свой обезволенный дух, плохо соображающий разум, бледную исхудавшую плоть или исколотые нестерильными шприцами вены. А Доктор Гонзо переживает жизнь как кошмарный сон, оцепенелый угар или безумный марафон, который никак не закончится... При этом о самих гонках (если кто забыл на сотой странице резкого и яркого ядовито-кислотного бреда, лирический герой поехал в Лас-Вегас за репортажем о моторалли) сказано очень мало - скорее, книга является карикатурным описанием американского общества с его пресловутой "американской мечтой".

За романом последовала экранизация, против которой поначалу выступал писатель, сказав продюсеру: "Это одно из лучших моих произведений, а ты хочешь сделать из него тупой мультик".

Тема "страха и отвращения" - рефрен песни жизни Хантера Томпсона. "Страх и отвращение предвыборной гонки - 72", "Страх и отвращение - письма", "Страх и отвращение в Америке. Зверская одиссея журналиста вне закона". Антимилитаристский политический шарж "Страх и отвращение в бункере", потуги футбольного комментатора "Страх и отвращение на Суперкубке", перемежающиеся цитатами из Нового Завета и пьяными диалогами...

Больше всего Томпсон боялся страха, говоря: "Ужас... Ужас истребляет всех скотов". А уж кого ненавидел - решайте сами...

Не моля о пощаде и не щадя никого

В книге "Лучше, чем секс" звучит резкая, смелая критика в адрес хозяев Белого дома. Журналист сравнивает упоение предвыборной гонки с экстазом морфиниста или оргазмом извращенца.

Сам Хантер Томпсон немало знал о предвыборных гонках, и даже поучаствовал в одной из них – за пост шерифа округа Питкин (штат Колорадо, США). В его предвыборной кампании звучали планы легализации некоторых наркотиков и разрушения улиц Аспена (административный центр округа) отбойным молотком с целью их засеять... Произнося официальные обращения в кроссовках без носков, он предвидел поражение, но хотел быть услышанным.

Джимми Картер, 39-й президент США, говорил: "Хантер Томпсон не боялся раскачивать лодку, бросать вызов властям, вести себя радикально и самовыражаться, шокируя других..."

Президенту вторит Ральф Стедман, художник, иллюстрировавший книги писателя: "Хантер жил без тормозов. Жизнь была для него вызовом".

Подтверждает аморальный образ жизни писателя Джордж Странахан, его сосед: "Он разрушил мой брак и научил моих детей курить дурь".

Футбольный сезон окончен

В феврале 2005 года 67-летний Хантер Томпсон застрелился, оставив после себя пару десятков книг. Видимо, бежать уже не мог, а просто идти - не хотел. "Все или ничего" - это о нем.

* * *

Еще раз подчеркиваю, что уважаю чувства возмущенного подобным образом жизни читателя. Конечно, можно было бы показать Хантера Томпсона мамкиным паинькой или, на худой конец, романтично настроенным борцом за справедливость. Но какое ж это тогда гонзо?