Война с ценами: методы и результаты

В дни празднования 60-летия Победы часто повторялись военные фильмы и звучали военные песни. Среди них и такая: «И значит, нам нужна одна победа, одна на всех — мы за ценой не постоим!» Но в экономике за ценой все-таки стоять надо, и логика революции вкупе с политической целесообразностью далеко не всегда соответствует логике экономического развития.

Новая исполнительная власть пришла с боем и вынуждена продолжать военные действия. Одна битва — битва за бюджет — уже выиграна, но этот успех, того и гляди, будет слизан инфляционным цунами. Выражаясь штампами прошлых лет, вопрос о стабильности цен стал главным вопросом момента.

Безусловно, правительство понимает всю значимость антиинфляционных мер для своего политического будущего. В ход идут достаточно жесткие меры, в том числе административного характера, и можно не сомневаться, что у премьера хватит решимости действовать еще круче. Но, тем не менее, рост цен за первые четыре месяца этого года превысил половину от намеченного на целый год, и никто не знает, как они поведут себя дальше.

Обращает на себя внимание, что борьба (в полном соответствии с условиями тяжелой военной обстановки) ведется с сиюминутной опасностью. Сначала — с налоговыми привилегиями, затем — с контрабандой и только потом, когда резко выросли цены на мясо и нависла угроза ценового взрыва на рынке нефтепродуктов, — с их ростом. Но еще в феврале, как только начали возникать очереди на таможнях, специалистам было ясно, что неизбежен рост цен на продукты, ввозившиеся по «серым» схемам. Превентивные меры не были приняты, и результат не замедлил себя ждать.

Однако если спекулятивный рост цен на отдельные товары можно подавить вводом в бой товарных подкреплений (товарной интервенцией), то как компенсировать рост цен на железнодорожные перевозки? Ведь при этом автоматически повышается себестоимость не только тех товаров, производство которых напрямую связано с большими грузопотоками, но и всех тех, в производстве которых задействованы первые. Аналогичный экономический эффект создает рост цен на энергоносители.

А теперь нам обещают уже и прямой рост цен на электроэнергию, пассажирский автотранспорт, лекарства украинского производства. Что дальше?

Интересно, что необходимость повышения цен на продукцию и услуги той или иной отрасли отстаивают не кто-нибудь, а руководители соответствующих министерств, которые сами являются членами правительства. Получается, что премьер против повышения цен, а министры, соглашаясь с необходимостью сдерживания инфляции, требуют исключения для своих «угодий». И не только требуют, но и добиваются своего! Уж не справедливо ли умозаключение, что чем ближе тот или иной чиновник к Президенту, тем проще ему добиться разрешения на повышение цен? Ну, а если ты — не чиновник, а нефтетрейдер, то для тебя Президент может принять подходящий указик!

Устранив бюджетные привилегии, новая власть порождает ценовые, которые для нее самой еще опаснее бюджетных, так как инфляционный поток грозит смыть ее политические укрепления, насыпанные из повышенных зарплат и пенсий. И, кроме политических проблем, закладываются новые экономические противоречия.

При умеренной инфляции возникает относительный межотраслевой баланс цен. Но коль скоро он субъективными средствами нарушается в пользу определенных отраслей, возникают преграды в воспроизводстве «неблатных» товаров и услуг. Производители или повысят на них цены, или в условиях жесткого административного контроля цен откажутся от невыгодного производства. Отсюда с неизбежностью вытекает замедление экономического роста или даже падение общественного производства.

Сама же экономическая стратегия нового правительства основывается на предположении, что экономический рост сохранится, и это станет одним из важнейших источников покрытия амбициозных социальных выплат. Конечно, можно и в условиях падения производства пытаться удовлетворить всех, но это уже не имеет ничего общего с рыночной экономикой.

Тенденцию к снижению темпов экономического развития создают не только диспропорции цен. Даже такие святые вещи, как борьба с контрабандой, коррупцией в товарном обращении (прежде всего на рынках) и мафиозно-монопольными накрутками цен в топливно-энергетическом секторе, — короче говоря, с любыми проявлениями теневой экономики — может привести к отрицательным экономическим результатам. Ведь прикрытие, к примеру, нелегального товарного потока вовсе не означает, что он обязательно легализуется: он может просто прекратиться, заодно ухудшив возможности производства тех товаров, для которых он служит сырьем. Именно так возникают очереди на АЗС.

Прежде чем строить плотину, нужно подумать, куда уйдет прибывающая вода. Если не будет прорыт обводной канал, вода или уйдет тайными протоками, или сметет саму плотину. Так и в экономике: административные запруды в одном месте порождают производственную или потребительскую засуху в других местах.

По-видимому, правительство все же может справиться с инфляцией, но какой ценой? При резком торможении сила экономической инерции может наделать много дел. И переднее стекло в автомобиле называется лобовым вовсе не потому, что в него надо стукаться собственным лбом.

Другими словами, уже сейчас, в разгар антиинфляционной кампании, нужно думать о ее последствиях. А значит, надо определяться с приоритетами. Что лучше — остановить инфляцию и потерять экономическую динамику, отпустить цены и потерять социальный базис новой власти или пересмотреть запланированные показатели инфляции в текущем году и попытаться минимизировать ущерб от различных экономических и социальных неприятностей?

Но оптимизация социально-экономического развития требует системного подхода, которого-то мы как раз и не видим. Да и о каком системном подходе можно говорить, если сопротивление курсу правительства оказывают не только внешние политические и экономические силы, но и собственные кадры, способствующие инфляционным процессам и, тем самым, подрывающие корни у дуба народного доверия, проливающегося на них желудевым дождем? Разговоры о возможных отставках и их опровержения только доказывают, что корни эти уже заметно трещат.

Конечно, Янукович опростоволосился, обозвав Ющенко шкодливым котом Леопольдом, но и заклинания о необходимости жить дружно отнюдь не достаточны для консолидации власти. Все дело в том, что усиление вмешательства государства в экономику превращает различные государственные структуры в выразителей различных интересов, сосуществующих и борющихся в противоречивой экономической действительности. Поэтому эти экономические противоречия проявляются как политические, причем решающее значение приобретают не противоречия с оппозицией, которая в основном занимается политической клоунадой, а, так сказать, внутривластные нескладушки.

Альтернативой прямому администрированию, раскалывающему саму власть, является государственное регулирование, стимулирующее те или иные процессы вместо того, чтобы «держать и не пущать». Экономической науке известны рецепты такого регулирования и для нашего случая.

Прежде всего, нужно ответить на вопрос, действительно ли рост социальных расходов государства порождает инфляцию, как об этом часто приходится слышать. Думаю, при столь низком жизненном уровне, какой мы имеем в Украине, просто несерьезно объявлять зарплату и пенсии факторами инфляции. Другое дело, что рост денежных выплат без соответствующего увеличения предложения товаров и услуг действительно нарушает ценовой баланс.

Мгновенно же предложение товаров увеличить невозможно (даже для стимулирования роста импорта требуются длительные законодательные утряски). Поэтому нужно стремление потратить деньги на потребительские товары (склонность к потреблению) компенсировать привлекательностью банковских вкладов или возможностями инвестирования населением своих денежных средств в недвижимость и землю (склонность к сбережению).

Для этого существуют такие рычаги, как повышение ставки банковского процента, гарантии населению по банковским вкладам (как это уже сделано в России), реформа акционерного, жилищного и земельного законодательства, которые должны не отражать интересы акул бизнеса, а работать на мелкого инвестора.

На самом деле, сделать это в условиях лоббистской природы нашего парламента неимоверно трудно. Но, как учили Чародеи, нужно видеть цель и верить в себя, чтобы проходить сквозь стены.

Одной из таких стен является высокий уровень монополизации рынка (прежде всего сырьевого). И больше всех о недопустимости вмешательства в якобы стихийно складывающиеся цены кричат монополисты. Ну, а борьба с монополизмом опять-таки является делом длительным и опасным во всех смыслах этого слова.

Если учесть весь комплекс факторов, противодействующих экономической политике Ю.Тимошенко, ее положение невольно хочется сравнить не с 45-м, а с поздней осенью 41-го. Бюджетная победа лишь сделала необратимым противостояние, которое уже не может закончиться вничью. Но результат нынешней экономической войны еще так далек, что, очевидно, главной задачей правительства по-прежнему остается «дожить до рассвета».