Цифровые валюты «аналоговых» центробанков

Появление блокчейн-технологии открыло путь к эволюции форм денег. Криптовалюты, возникшие на этой основе, привлекли к себе большое внимание. С одной стороны, подобное внимание приковано к проблеме доходности и волатильности активов, выраженных в криптовалюте (хотя в случае криптовалют разграничение на актив и собственно валюту условно). С другой — технология блокчейн продемонстрировала широкий набор вариантов развития платежных технологий. Если раньше центробанки, при незначительных исключениях, пассивно наблюдали за развитием крипто-экосистемы, то сейчас их фокус на проблеме резко усилился. Дело не в том, что криптоанархизм уже превратился в новый вид продвинутой социальной маргинальности. А в том, что отсутствие внимания к технологии с потенциалом «креативной деструкции» может обернуться и случайным выбором в пользу неоптимальной платежной технологии будущего, и потерей традиционного позиционирования центробанков как институтов, наделенных реальной макрофинансовой властью.

Во-первых, децентрализованные возможности эмиссии и распространение в обращении альтернативных форм денег повышают вероятность рисков появления негативных внешних эффектов конкуренции между разными моделями организации трансакций.

Во-вторых, цифровые валюты увеличивают возможности удовлетворения разнообразных потребностей клиентов, поэтому их распространение является процессом, который направляется рынком, вследствие чего введение тех или иных ограничений бесперспективно.

В-третьих, цифровые валюты являются технологическим усовершенствованием и проявлением «креативной деструкции», поэтому для более гармоничного протекания процессов цифровой трансформации денег и платежных систем лучше направлять такие изменения.

В-четвертых, технологические возможности, привносимые цифровыми валютами, потенциально могут существенно изменить процессы монетарной трансмиссии и модальность финансовой стабильности. Процесс создания денег может претерпеть радикальные изменения, влияя на природу финансового посредничества.

В-пятых, криптотехнологии усиливают конкуренцию с другими центробанками, которые могут оказаться более инновационными в ходе цифровой трансформации монетарных и финансовых процессов и за счет этого получить ряд преимуществ наподобие «эффекта резервной валюты».

CBDC — это цифровая валюта центробанков. Учитывая, что CBDC признаются обязательствами монетарных органов, их способность компенсировать дисфункции криптовалют в процессах массовых платежей радикально повышается. Общность технологии, в свою очередь, делает возможной конкуренцию с криптовалютами частной эмиссии по соображениям функциональности.

Основной особенностью цифровых валют центробанков является то, что они не нуждаются в посредничестве при проведении безналичных трансакций и при этом могут выступать заменителями денежной наличности. Другой особенностью CBDC является то, что их функционал определяется дизайном, который, в свою очередь, проектируется эмитентом, исходя из потребностей.

Сам факт того, что центробанк может варьировать параметрами дизайна цифровых валют, приводит к появлению замечательных эффектов. С одной стороны, открываются возможности лучше удовлетворять потребности потребителей финансовых услуг. С другой — выбор определенного дизайна цифровой валюты автоматически означает ее позиционирование только в определенном сегменте, что не исключает негативные эффекты конкуренции в сфере исполнения денежных функций, а скорее, усиливает их. В последнем случае денежная наличность приобретает признаки инструмента, имеющего определенные характеристики, которые также удовлетворяют уже не столько универсальные, сколько сегментированные потребности. Это открывает путь к структурной фрагментации денежного обращения с соответствующими последствиями для центробанков и финансовых систем.

Тем не менее цифровые валюты центробанков имеют определенные выгоды, которые нельзя игнорировать, особенно в свете взрывоподобного развития финтеха. Основные выгоды введения цифровых валют центробанков следующие:

• экономия на изготовлении и организации обращения денежной наличности. Развитие традиционных платежных технологий не устранило потребности в денежной наличности. Большинство исследований показывают, что, несмотря на некоторую тенденцию к уменьшению доли денежной наличности в структуре денежной массы и относительно ВВП, ее объемы чувствительны к изменениям в деловой активности. То есть трансакционный мотив хранения денежной наличности сейчас не устранен, вследствие чего затраты на обеспечение функционирования наличного обращения сохранятся, если экономическим агентам не предложить лучшую альтернативу;
• финансовая инклюзия. Цифровые валюты центробанков позволяют компенсировать пробелы в эластичности обращения денежной наличности или провалы рынка в сфере доступности платежных сервисов. Это особенно характерно для стран со сложной географической и ландшафтной структурой и неоднородностью пространственного размещения экономической активности. Но появление позитивных эффектов финансовой инклюзии в таких случаях упирается в покрытие Интернетом всего пространства страны;
• независимость платежей от проблем с финансовой стабильностью. Финансовая нестабильность, как известно, оказывает негативное влияние на прохождение платежей, поскольку этот процесс в значительной степени зависит от состояния банковской ликвидности. Цифровые валюты центробанков решают эту проблему, потому что проведение трансакций уже не требует достаточности запасов ликвидности для компенсации многосторонних требований и обязательств. Разрыв обусловленности платежей состоянием ликвидности финансовых посредников является существенным усовершенствованием по сравнению с нынешними системами;
• повышение скорости прохождения платежей и улучшение возможностей более эффективного управления кассовыми остатками. Хотя последнее зависит также от дизайна цифровой валюты, более быстрое завершение трансакций рассматривается как важный фактор удовлетворения клиентских нужд. Особенно это касается платежей В2В.

Параллельно с названными выгодами интерес центробанков к цифровым валютам обусловлен рядом дополнительных причин. Концентрация на рынке платежных услуг может иметь негативный искажающий эффект. Следствием монопольного повышения цены обслуживания может быть увеличение спроса на денежную наличность и соответствующее приспособление бизнес-моделей в реальном секторе в менее продуктивном направлении. Предложение центробанком цифровой валюты потенциально меняет условия конкуренции на рынке.

Быстрое развитие финтех-индустрии, в частности платежных средств на блокчейне, является противоположным процессом относительно концентрации на рынке платежных сервисов. Растущая конкуренция между криптовалютами продемонстрировала наличие проблемы с исполнением функции единицы счета и средства сохранения стоимости. Появление так называемых stablecoins частично сняло эту проблему, но не решило проблему информационной асимметрии и доверия между участниками трансакций. Интерференция центробанка призвана компенсировать негативные эффекты усиливающейся конкуренции. Такое вмешательство также способно предотвратить появление конкуренции деньгам со статусом законной платежной единицы со стороны частным образом эмитированных цифровых валют компаниями, уже владеющими преимуществами относительно эффектов сети (случай с Libra от Facebook характерен).

Big-tech компании на сегодняшний день рассматриваются как наиболее возможные инстанции продвижения востребованных рынком решений, которые могут создать реальную конкуренцию законным платежным средствам. Это качественно отличает перспективы изменений в сфере эволюции денег и платежных сервисов по сравнению со временем возникновения криптовалют. Структурные изменения на стороне спроса также играют свою роль. Увеличение доли так называемых миллениалов среди активных потребителей платежных услуг только повысит заинтересованность big-tech компаний в продвижении собственных цифровых валют, интегрированных с системами социальных сетей или поисковых сервисов. Подобные структурные сдвиги сами по себе не являются негативными. Они лишь указывают на то, что центробанки, будучи в стороне от диджитализации денег, могут утратить ведущую роль в управлении развитием денежного обращения, что подорвет их способность к исполнению макроэкономических функций.

Другой причиной интереса центробанков к цифровым валютам является конкуренция между самими монетарными органами. Технологическое преимущество и эффект сети в пользу национальной цифровой валюты могут существенно повлиять на систему международных расчетов и трансграничные потоки капитала, изменение формы резервных активов и геополитическое напряжение. Если один из мощных центробанков будет активно продвигать свою CBDC для международных расчетов, то вся система резервных валют может претерпеть радикальные изменения. Проблема в том, что действующий сейчас монетарный порядок с относительным доминированием доллара обеспечивает некоторый баланс между глобальной уязвимостью и национальной стабильностью. Конкуренция со стороны CBDC страны, достаточно продвинутой для глобальной эмиссии, но недостаточно развитой в сфере верховенства права и финансовой глубины, скорее, только усилит напряжение в глобальных макрофинансах. Из-за этого потенциального риска привлекает внимание неоднородность стран, центробанки которых наиболее глубоко продвинулись в реализации пилотных проектов по собственным цифровым валютам. Уругвай, Швеция и Китай слишком разные, а глобальный резонанс конкурентного преимущества успеха в распространении CBDC будет сильно отличаться.

Интерес Риксбанка (центробанка Швеции) в этой сфере можно объяснить значительным прогрессом в «безналичной экономике». Ментальная готовность общества к тому, что экономика будет функционировать без денежной наличности, поднимает вопросы о том, как сделать «безналичную» платежную модель экономики еще более эффективной. Венесуэла также продемонстрировала, что собственная цифровая валюта — вполне реалистичный проект. Но в этом случае ее эмитентом выступает правительство, нефтяные запасы которого являются покрытием такой валюты, отличающейся от других цифровых валют центробанков. Прогресс Китая в проектировании собственной CBDC в основном ассоциируется со стремлением изменить структуру глобальных монетарных отношений. Конкурентным преимуществом Китая может выступить наличие сильных внутренних эффектов сети, учитывая численность населения и растущую роль в глобальной торговле. Преследуя мотивы финансовой инклюзии, пилотный проект электронных песо реализовал Банк Уругвая. Проект был признан успешным, но завершен с целью углубить изучение вопросов анонимности е-песо, эффективности применения е-банкнот, технического дизайна платформы и т.п.

НБУ, реализовав пилот е-гривня, находится среди лидеров углубленности в проблему цифровых валют центробанков. Некоторая пауза в дальнейших шагах, скорее всего, связана с неопределенностью относительно того, какую политику диджитализации гривни выбрать в изменяющемся мире. Однако новый импульс в продвижении CBDC во многих уголках мира так или иначе поднимет вопросы о необходимости реализовать этот проект в более амбициозных масштабах и с обновленным целевым замыслом.