Не президентством единым

Оценивая накануне новогодних праздников обескураживающе низкий уровень народной поддержки, Ющенко выдвинул тезис, что президент не должен выстраивать приоритеты своей деятельности в зависимости от сиюминутных предпочтений. Напротив, глава государства обязан мыслить и действовать с позиций если не вечности, то, по меньшей мере, долгосрочной перспективы развития государства.

Однако для достижения такой цели недостаточно талантов государственного деятеля и управленца — необходимо обладать даром алхимика и ясновидца.

В исполнении служебных обязанностей замечен не был

И все-таки, невзирая на явную логическую неувязку, комментарий Ющенко многих обнадежил своей симптоматичностью: если раньше глава государства с монотонной последовательностью лишь уличал своих оппонентов в президентских амбициях, полагая, что ими может обладать он и только он, то отныне Виктор Андреевич великодушно допускает возможность собственного неучастия в президентских выборах. Нет, не потому, что шансов — ноль, просто «сердце будущим живет, настоящее уныло».

Впрочем, остаться в благодарной памяти потомков, пожертвовав текущей политической суетой, — цель хоть и благородная, но весьма ненадежная. Во-первых, нет никаких гарантий, что память народа будет именно благодарной, во-вторых, неизвестно, что делать сейчас — грезить о будущем, вспоминать о прошлом или все-таки пытаться как-то обозначить свое присутствие в настоящем. Поскольку даже при очень большом желании проигнорировать настоящее невозможно, то это обстоятельство вынудило Ющенко «поучаствовать в процессе».

Однако сделал он это уже традиционно «по-особенному». Хотя президентских полномочий вполне достаточно, чтобы обеспечить нормальный уровень взаимоотношений с Россией и выйти на приемлемые для Украины параметры цены на газ, однако Ющенко почему-то счел свою миссию выполненной тогда, когда межгосударственный диалог был им заведен в тупик, а треть украинских предприятий уже остановила или была готова со дня на день остановить свою работу ввиду отсутствия газа.

На этой стадии палочка-выручалочка в лице Тимошенко оказалась как нельзя кстати. Нет, Юлия Владимировна не рассчитывала на особенную благодарность президента, но она не могла даже предположить, что реакция Банковой окажется настолько тенденциозной и циничной. Еще несколько месяцев назад Ющенко настаивал на «сугубо экономической цене на российский газ» (400—450 долл. за 1000 кубометров), которая, по его мнению, позволила бы Украине «избавиться от двусмысленных отношений с северо-восточным соседом». А тут — на тебе: вдвое дешевле газ оказался в его интерпретации «недопустимо дорогим», вызвав лавину панических заявлений вперемешку с безосновательными обвинениями. Как иронизировал в таких случаях Марк Твен, если у вас нет времени или желания читать то, что пишут другие, то соблаговолите хотя бы изредка восстанавливать в памяти то, что поведали миру вы сами.

Анализируя эту ситуацию, один из комментаторов CNN метко отрекомендовал Украину страной, в которой президент исполняет функции радикальной оппозиции, хотя на самом деле наделен значительными властными полномочиями. Общественному мнению развитых стран такое сочетание представляется абсурдным, а мы настолько свыклись, что воспринимаем очередные казусы как должное, в порядке вещей.

В чем с Банковой можно согласиться, так это в том, что идеальной цены на газ не существует. А раз так, то любая цена является основанием для сожаления и поисков путей ее оптимизации. Почему бы президенту, вооружившись, с одной стороны, этой прописной истиной, а с другой — своими должностными правами и обязанностями, не обеспечить Украине цену российского газа хотя бы на один доллар дешевле? Зачем расходовать свои драгоценные силы на демагогию, которая уже вызывает в обществе негодование?

Конечно, если бы президент сконцентрировал на процессе переговоров по ценообразованию на российский газ хотя бы незначительную часть усилий, потраченных на отстаивание права собственности «РосУкрЭнерго» на 11 млрд. кубометров, то Украина вполне могла рассчитывать на более приемлемую цену. Но будем реалистами: такого результата очень трудно достичь, если находишься, как говорят в Одессе, «между здесь и там».

И унылую пьесу продолжает тянуть режиссер…

Не обременяя себя непредсказуемым с точки зрения последствий дальнейшим диалогом с Россией по поводу цены на газ, Ющенко вполне прогнозируемо взялся за привычную работу — разгромную критику Кабмина. Упомянув скороговоркой об ошибке подписания бюджета, он начал настаивать на «скорейшей необходимости приведения его к реальным параметрам».

Жаль, президент не удосужился хотя бы вскользь упомянуть о том, что секвестр основного финансового закона страны означает вполне определенное падение социальных стандартов. Если бы Ющенко это сделал, то была бы понятна не только его позиция, но и мотивация Тимошенко, намеревающейся во чтобы то ни стало удержать намеченный бюджетом социальный уровень. Кроме того, народ получил бы возможность по достоинству оценить обвинение президентом правительства в «понижении уровня жизни».

Ключевой тезис Банковой — неприемлемый уровень бюджетного дефицита. Никто не спорит: бездефицитный бюджет лучше. Но решающее значение имеет не сам факт дефицита, а его параметры. С этой точки зрения украинский бюджет гораздо ближе к оптимальному, нежели российский, дефицит которого в 2009 году составит 8% ВВП или даже 10% — в том случае, если российское правительство не решится на сокращение некоторых социальных программ.

Дефицит бюджета требует покрытия за счет эмиссионных или иных средств возмещения. Не мудрствуя лукаво, секретариат президента тут же начал уличать правительство в желании «сместить руководство НБУ, чтобы включить печатный станок». Доля правды в этом есть: руководство Нацбанка, которому президент еще 2 декабря дал «несколько дней для стабилизации курса гривни», по всем канонам здравого смысла просто обязано если не сделать себе харакири, то, уж во всяком случае, уйти в отставку.

Поскольку процедура рефинансирования проходила без установления временной администрации со стороны НБУ и без частичной национализации банков, то фактически весь объем предоставляемой денежной помощи либо пошел на покупку валюты, либо был выведен в офшорные зоны. Учитывая «вольности», допущенные в вопросе рефинансирования, менеджмент Нацбанка, по логике вещей, и вовсе должен сменить уютные кабинеты на камеры предварительного заключения.

Кстати, вы помните, как бдительные чиновники секретариата президента в течение полугода запугивали общество апокалиптическими картинами «чудовищного инфляционного давления», осуществляемого 6 млрд. грн., которые выплачены правительством по долгам Сбербанка СССР? Прав был поэт — большое видится на расстоянии: в случае с рефинансированием одним махом разошлось по «своим» банкам и тут же конвертируясь в доллары более 40 млрд. гривен, а от президента и его челяди — ни слова, ни звука. Невероятная близорукость!

Миру провалиться, а мне чтоб чай всегда пить

Между прочим, наиболее чувствительный удар по бюджету, о котором так печется президент, наносит именно падение гривни, поскольку оно ставит под сомнение поступления от ПДВ с импорта. «Роняя» гривню, НБУ также поставил под удар благополучие сотен тысяч украинцев, которые являются обладателями кредитов, номинированных в валюте. Наконец, падение гривни — это очевидный толчок для инфляции, которая поначалу будет обусловлена ценовым пересчетом импорта по новому курсу доллара, а вскоре и отечественная товарная масса подтянет свои ценовые параметры к «общей тенденции».

Однако уровень инфляционного давления вследствие обесценивания гривни президенту показался недостаточным. Иначе зачем приостанавливать решение правительства по поводу ограничения торговых надбавок на лекарства, в результате чего цены взметнулись на 25—40%? Не слишком ли дорогую цену платит народ за извращенное понимание допустимого в политической борьбе? А если понимание допустимого утрачено, то как далеко может завести неадекватность? И как на все это реагировать — безропотно созерцать?

Благо, у нас уже сформировалось экспертное сообщество, комментарии которого способны несколько остепенить буйную фантазию президентского секретариата. В частности, аналитики разложили по косточкам невозможность влияния Кабмина на кадровую политику в НБУ и, соответственно, на «запуск печатного станка». Но свято место пусто не бывает, поэтому президент и его окружение облюбовали себе новую пропагандистскую «погремушку» — «недопустимость внешних заимствований для покрытия дефицита бюджета».

В этом вопросе Банковая осталась верна своему фирменному стилю — абсолютному отсутствию аргументов и хоть сколько-нибудь внятных доводов. Вопиющий дефицит этих решающих факторов приходится возмещать в пожарном порядке. Итак, действительно ли любые внешние заимствования пагубны для Украины? Нет. Резонность каждого зарубежного кредита определяется двумя факторами — уровнем внешней задолженности и процентной ставкой предоставляемой кредитной линии.

Чтобы адекватно оценить первый аспект, достаточно учесть, что уровень внешней задолженности многих благополучных экономик мира в несколько раз превышает украинский. Вывод: с этой точки зрения внешние заимствования не могут быть поводом для паники.

Что касается процентных ставок (стоимости обслуживания кредитной линии), то Кабмин рассматривает лишь наи­более выгодные варианты. Во всяком случае, внешние заимствования, некогда осуществленные премьер-министром Ющенко, характеризовались гораздо более высокими процентными параметрами, нежели варианты, ныне рассматриваемые Тимошенко. Так что перед тем, как в очередной раз бросаться в омут нравоучений, президенту следовало бы хоть изредка восстанавливать в памяти былое…

Аморальность подоплеки последних пропагандистских инициатив Банковой настолько очевидна, что лидеры ключевых европейских стран по существу объявили Ющенко бойкот, наложив негласный мораторий на встречи с ним в любом формате. Может быть, хоть это послужит основанием для пересмотра безрассудной, пагубной и деструктивной политики президента? Если желание остаться в благодарной памяти потомков еще окончательно не выветрилось, то не следует лишать себя последних шансов на столь соблазнительную перспективу.