Большие деньги и еще большие заботы

Еврокомиссия готова дать нам средства, но в обмен на реформы и под строгим надзором. Очевидно, не так правительство победителей представляло себе восстановление…

Давайте на секунду вынырнем из океана патриотизма и попытаемся честно ответить на вопрос: действительно ли что-либо принципиально изменится в нашем государстве после победы? Если вы убеждены, что да, то вот вам еще один: почему же не было принципиальных изменений ни после Помаранчевой революции, ни после Революции Достоинства? Сплоченность, альтруизм и стремление к единой общественно значимой цели, вся эта «наша сила в единстве» очень быстро растворяются в будничности. Сплоченность сменяется клановостью, альтруизм — эгоизмом, и уже у каждого своя цель, личная. Поэтому весьма странным выглядит недовольство власти тем, что деньги нам будут давать не просто так, а под строгим контролем и на жестких условиях.

Если честно, то после десятилетий повальной и безнаказанной коррупции, при абсолютно дискредитировавших себя судебной власти и правоохранительной системе доверия к нам немного. Да, мы всех удивили, заставили о себе говорить и восхищаться нами. Да, президент проявил смелость и мужество, но это не коснулось ротации в его команде.

Но те, кто выделяет нам деньги, хорошо знают, что до военной доблести Украина в основном славилась коррупцией. Так что вполне понятно желание Еврокомиссии выделять средства на восстановление Украины порционно, в обмен на реформы, по 500 миллионов за раз и не больше, при этом привязывая последующие транши к выполнению предыдущих задач. Непонятно только, как мы с этим справимся.

Вспомните выполнение любого соглашения о поддержке с МВФ, где финансирование выделяется по аналогичному принципу. Для нас вызов просто выполнить соглашение. Мы берем первый транш (потому что это самое простое), потом шантажом или слезами выдавливаем из МВФ второй транш, а если повезет, то еще и третий, и все. Подписываем новое соглашение, поскольку сроки старого закончились. Не знаю, составляет ли МВФ рейтинг стран по объемам уплаченной комиссии за неполученные транши, но мы бы в таком рейтинге были лидерами.

В самой же стране в это время всегда велась непростая, иногда на грани здравого смысла, дискуссия об уровне внешнего управления. Крайне редко кто-то действительно понимает, что пункты в меморандумах — это процесс переговоров, и часто мы сами же туда вписываем что-то, даже не прикинув, можем ли мы это «что-то» выполнить. Нет, здесь большинство уверено, что руководители международных финансовых организаций ночами не спят, хотят руководить Украиной, замедлять ее развитие, превращать в сырьевой придаток, красть ее землю, людей и т.п. Короче, сплошной глобальный заговор против нас.

На самом деле, если бы не крайне низкая эффективность нашего управленческого аппарата вкупе с чрезвычайно высокими коррупционными рисками, ни о каком внешнем управлении никогда не было бы речи. Да и будем откровенны, не Сорос сделал из нас слаборазвитый сырьевой придаток. А люди, дающие нам деньги (и это их право), элементарно не уверены, что эти деньги используют по назначению или же вообще используют (ведь есть и такие у нас примеры).

Неслучайно страны-доноры отдают предпочтение идее сотрудничества с местной властью, а не с центральной. Они понимают, что проконтролировать средства, стекающиеся в один огромный котел, значительно труднее, чем финансирование, выделенное на восстановление города или области. Для нас такой вариант тоже был бы идеальным, но по другим причинам. Поставив в прямую финансовую зависимость от центральной власти всю страну, мы рискуем отстроить тут не новую Украину, а нынешнюю Россию, где исключительно центральная власть решает, какому бизнесу жить, а какому умирать, где от лояльности местных лидеров к вождю напрямую зависит развитие регионов, где медиа либо на службе у царя, либо в изгнании и нищете. Не для того мы воюем с РФ, чтобы в нее же превратиться. К сожалению, аккумулирование огромных денег на восстановление на уровне ОП — значительный риск именно этого сценария.

Впрочем, давайте вспомним, с чего начинались все спичи наших членов правительства о будущем восстановлении: мы должны сами решать, сами распоряжаться деньгами, нам нужны деньги напрямую в бюджет и как можно больше, а контроля давайте поменьше. Сразу видно, что люди себе даже представить не могут эти 500 млрд евро, в которые оценила наше восстановление Еврокомиссия. С довоенным бюджетом мы могли бы на эти деньги жить 15 лет. Так что вполне логично, что владельцы этих денег хотят их контролировать.

Наш героизм в борьбе с РФ ничего не изменил: нам не доверяют, и это оправданно. Потому что пока одни побеждают и на передовой, и в тылах, другие не дождутся, когда уже на этой победе можно нажиться. Планы восстановления Украины бросились писать все, у кого есть руки. Нацсоветом по восстановлению занимается лично Ермак — заслуженный экономист Украины. В группы экспертов при Нацсовете набрали полторы тысячи (и это не поэтическое преувеличение) человек. Ну чтобы размыть ответственность за наработки максимально.

Эти 23 рабочие группы по реформированию всего на свете — ответ на слова Урсулы фон дер Ляйен о том, что нам надо сосредоточиться на административной состоятельности, борьбе с коррупцией, независимости судебной системы и верховенстве закона. Сразу видно, что сосредоточились и доказали административную состоятельность.

Будет готовить наш экспертный батальон комплексный План восстановления от последствий войны. При этом офис президента уже месяц как выдал на-гора свой План экономического восстановления Украины. А Минэкономразвития свой. И не только они. Но ведь то были не комплексные планы, а теперь будет комплексный. И качественный, как и все, что делает толпа ноунеймов. В группе по развитию финансовых рынков, например, финансист с мировым именем — Николай Тищенко.

При этом ни один из творцов новой Украины до сих пор не нашел времени ни на осмысление основных причин, мешавших нашей экономике развиваться до войны, ни на формирование модели экономики, которая бы позволила нам выбраться не просто из послевоенной нищеты, но и из группы развивающихся стран.

Потому что можно, с одной стороны, потратить сотни миллиардов евро на восстановление инфраструктуры, дав опытным «крупным строителям» напилить на этом десятки миллиардов, а с другой — разработать качественные региональные инвестиционные проекты и переложить часть восстановления инфраструктуры на плечи инвесторов, одновременно и восстанавливая, и развивая населенные пункты. Можно влить десятки миллиардов в развитие индустриальных парков, а можно масштабировать концепцию на уровень государства и обеспечить привлекательные условия труда не в отдельных ареалах существования, а во всей стране. Можно вливать финансирование в «приоритетные отрасли экономики», подращивая новых олигархов и поддерживая наш сырьевой курс развития, а можно, наконец, изменить приоритеты, предоставляя поддержку исключительно высокотехнологическим производителям товаров с высокой добавленной стоимостью и высоким уровнем локализации. Можно сжечь миллиарды на программы, планы, стратегии (нужное подчеркнуть) возвращения мигрантов, а можно сосредоточиться на создании финансовых инвестиционных инструментов для них, а рабочую силу привлечь из третьих стран. В общем, можно, наконец, создать здоровый финсектор с нормальными биржами, адекватным регулятором, широким набором инструментов, собственным арбитражем, а можно положиться на Тищенко и получить «котлету».

И на какой бы путь мы ни встали, фон дер Ляйен права: без качественной реформы судебной и правоохранительной систем, без реформы Антимонопольного комитета мы зайдем в тупик. Полтриллиона евро — большие деньги, но, во-первых, сумма будет зависеть от нашей успешности, а во-вторых, все равно ее растянут на десять лет. Учитывая наш предыдущий опыт, нам четверть века понадобится для их освоения.

Так что следует строить страну, в которую захотят вкладывать средства не только политики, но и бизнесмены. А у нас и раньше с инвесторами было не очень из-за коррупции во власти и судах, а теперь к этим рискам добавляется еще и перманентная военная угроза и все риски, связанные с потерей половины ВВП. И теоретически мы могли бы быть интересны как территория потенциального быстрого роста чего-либо, но мы должны гарантировать им безопасность, не только физическую, но и финансовую.

У нас же до сих пор «решашки» на всех уровнях. Начиная с магазов, продающих «гуманитарные» броники, и таможни, где после отмены пошлины «настоящие патриоты» начали класть себе в карман по 1000 баксов за контейнер, и заканчивая ОП, где уже давно поделили, кто какие «потоки восстановления» возглавит. Поэтому да, немного внешнего управления и толики европейской бюрократии нам не помешают. При этом мы должны все же концептуально определиться с вектором нашего развития и не слепо соглашаться на первый попавшийся рецепт, а четко понять, какие реформы (кроме судебной, правоохранительной и антимонопольной) нам действительно нужны в первую очередь.

А еще будет не лишним сузить число ответственных за успешность этого сотрудничества на сотни миллиардов. И если так незаменим Ермак, то пусть будет Ермак, но он один. Чтобы точно знать, на ком лежит вся ответственность. Потому что мы помним, как с годами росло количество подписей под меморандумами с МВФ (там скоро уже руководители департаментов будут подмахивать), и ответственных за провалы уже не найти. Кого о чем ни спроси, в ответ услышишь: «Мы свою часть выполнили, это все они...». Мы должны точно знать, кто персонально отвечает за это сотрудничество, потому что при всех позитивах обмена денег на реформы это долгий и сложный путь, на котором трудно держать темп и очень легко скатиться в очковтирательство. Вспомним, сколько всякого законодательного хлама мы напринимали, прикрываясь требованиями МВФ. Так это были цветочки по сравнению с тем, что нас ожидает.

Да, в перспективе при грамотном кураторстве мы действительно можем и полезные реформы провести, и беспрецедентный объем денег на восстановление получить. Еврокомиссия говорит, что основной принцип, по которому будут выделяться средства, — сделай лучше, чем было. Мы искренне надеемся, что по крайней мере здесь, в Украине, есть понимание, что планка качества будущих изменений должна быть значительно выше, чем наше «было».

Больше статей Юлии Самаевой читайте по ссылке.