Поддержать
За июль «техасская резня бензопилой» на мировых финансовых рынках приобрела угрожающий характер. До апокалипсиса 2008 года еще очень далеко, но за месяц фондовые рынки мира потеряли почти 5 трлн долл. (только в «черный понедельник», 5 августа, — до 2 трлн долл.).
Основное падение при этом происходит в сегменте так называемого бигтеха — семерки крупнейших технологических компаний США. Но обвал рынков очень быстро распространился и на другие страны — падали фондовые рынки в Европе, в частности в Германии, но особенно сильный обвал произошел в Японии. Также существенно просели акции в Южной Корее и на Тайване.
Японские фондовые площадки вообще пережили глубочайшее падение со времен «черного понедельника» 1987 года. Теперь в Японии в истории финансовых рынков есть два «черных понедельника».
Сам обвал начался в пятницу, 2 августа, когда акции американского бигтеха активно распродавались на бирже Nasdaq.
Накануне вышла довольно пессимистическая статистика рынка труда в США: сезонный рост вакансий в июле составил 114 тыс., хотя аналитики прогнозировали до 200 тыс. Кроме того, показатель безработицы в США очень стремительно вырос до 4,3% (трехлетнего максимума). Рост показателя безработицы — это один из наиболее характерных признаков охлаждения экономики и сигнал об увеличении риска будущей рецессии.
В экономической науке недавно появилось неписаное правило: если очищенный показатель безработицы за трехмесячный период на 50 б.п. превышает аналогичный минимальный показатель за прошлый год, это свидетельствует о высоком риске рецессии. Вот и имеем.
На закрытии торгов Nasdaq Composite в эти дни упал более чем на 10%. Особое падение у гигантов бигтеха — Amazon на 8,79% и Intel на 26,06%. Кроме того, падали акции Nvidia (на 10%), триллионные компании Apple, Amazon, Microsoft, Alphabet, Google, Tesla.
Но наибольшие темпы падения зафиксированы в Японии — на Токийской фондовой бирже (индекс Nikkei) на 12,4%. В дальнейшем котировки почти вернули утраченные позиции, но в конце торгов во вторник падение возобновилось. В ближайшие дни высокая волатильность на азиатских рынках сохранится, поэтому можно ожидать как падения, так и временной коррекции на восстановление.
На Тайване акции местного техногиганта TSMC упали сразу на 8,4%.
Фондовый рынок Южной Кореи упал почти на 9% (наихудший результат со времен глобального кризиса 2008 года).
Эксперты сразу обратили внимание, что наибольшая волатильность цен на акции произошла в пятерке американского бигтеха Alphabet, Amazon, Apple, Meta и Microsoft, которые активно развивали новые продукты на базе искусственного интеллекта (ИИ).
Это заставляет искать фундаментальные причины обвала.
Общеизвестно, что мировая экономика развивается по циклам деловой активности — длинным, средним, коротким.
Базовый экономический цикл — это длинный цикл Кондратьева, названный так по фамилии известного экономиста XX века, уничтоженного в Молохе сталинских репрессий.
Понимание характера цикличности мировой экономики дает максимально точные ответы на причины и ход мировых кризисов, в частности на финансовых рынках.
Можно сказать, что кризисы — это зеркало экономических циклов.
Длинный цикл Кондратьева длиной 40−50 лет начался в начале 80-х годов прошлого столетия и, по теории, должен был продолжаться до начала 20-х годов нынешнего века.
Цикл Кондратьева разделяется на два К-полуцикла длиной примерно 20 лет. Соответственно, на первом К-полуцикле экономика растет, на втором К-полуцикле — находится в тренде более низких темпов развития (этот полуцикл периодически может перерываться и падением).
Соответственно, второй полуцикл большого цикла Кондратьева на понижение начался после глобального кризиса 2008 года и должен был продолжаться до середины 1920-х годов.
Если проанализировать, то ВВП значительного количества стран мира (за исключением отдельных экономик) после 2008 года рос значительно меньшими темпами, чем в начале нулевых. То есть правило «внутренней цикличности» в рамках длинных циклов работает.
Обычно длинный цикл базируется на соответствующем технологическом укладе, формирующем соответствующий масс-маркет, то есть продукцию массового потребления, которая становится драйвером развития и процесса потребления и роста экономики в целом и отдельных компаний-лидеров в частности.
Причем новый технологический уклад, как правило, зарождается в глубине предыдущего экономического цикла, ведь для масштабирования изобретений и запуска их в серии требуется какое-то время.
В частности пятый технологический уклад (научно-техническая революция, эпоха компьютеров и телекоммуникаций) зародился еще в 70-х годах прошлого века (возникновение Кремниевой долины в Калифорнии), хотя сам современный длинный цикл экономического развития, как мы уже упоминали, начался после рецессии в США в начале 80-х годов прошлого столетия (известный период «рейганомики»).
Так завершилась эпоха стали и нефти и началась эпоха телекоммуникаций и электроники. Хотя, конечно, любой длинный экономический цикл содержит в себе не только масс-маркет базового технологического уклада (на сегодняшний день — пятого), но и элементы всех предыдущих технологических укладов, ведь продолжается производство и металла, и нефтепродуктов, и угля, и текстиля.
На финишной прямой длинного экономического цикла в нем содержатся уже и элементы следующего технологического уклада. Сейчас это прогнозируемый шестой технологический уклад: нано-, био-, информационные и когнитивные технологии, или НБИК-конвергенция.
Как показывает исторический опыт, линк или смычка между циклами почти всегда происходит в виде кризиса, в основном на финансовых рынках. Объясняется это очень просто: старый масс-маркет отмирает быстрее, чем появляется новый. Речь не о сокращении выпуска продукции в штуках или тоннах, а о способности массмаркета выступать в роли мощного драйвера развития и магнита инвестиций на фондовом рынке: проект по производству 100-й модели айфона не вызовет такого же оживления на рынке, как продукты с искусственным интеллектом.
Однако появление нового масс-маркета — это условные роды нового длинного экономического цикла Кондратьева. Иногда эти роды стремительные и безболезненные (как было во время пятого технологического уклада), а иногда продолжительные и крайне трудные (как сейчас).
Все ожидают появления нового масс-маркета шестого технологического уклада: продукты с ИИ, очки с 3D-диапазоном видения (продукт Nvidia), технологии интеграции индивидуального сознания в облачные сервисы и т.д.
Однако купить эти очки в каждом супермаркете сейчас нельзя, и очередей на вживление чипов в головной мозг пока не наблюдается. А значит, анонсированный американским бигтехом масс-маркет шестого технологического уклада и нового экономического цикла роста, который должен был стартовать во второй половине 2020-х годов, оказался фальшстартом или вообще ошибочной ветвью технологической эволюции в контексте именно продуктового масс-маркета, а не исключительно в теоретическом научном применении.
Первым это понял Уоррен Баффет, который начал стремительно на пике котировок акций переводить свои инвестиции из акций бигтеха в обычный долларовый кэш.
Но есть не только длинные циклы, но и короткие и среднесрочные.
Среднесрочные — это циклы Жюгляра протяженностью примерно до десяти лет. С 2023 года мы перешли в ниспадающую фазу этого цикла, который характеризует уровень производственной загрузки и уровень товарных запасов (риски перепроизводства — это сейчас наблюдается, например, в сегменте электромобилей).
Короткий цикл Китчена характеризует уровень совокупного спроса, его длина до пяти лет (он сейчас тоже на ниспадающем отрезке).
Можно сказать, что цикл Китчена настигает цикл Жюгляра — сначала падает совокупный спрос на товары и только потом, с некоторым временным лагом, сокращается производство и растет объем товаров на складах в запасах. Это происходит вследствие некоторой инерционности бизнеса: если производство загружено, то бизнес не сразу замечает постепенное сокращение спроса на свою продукцию.
Похожая ситуация складывалась в 2018 году, когда ниспадающая стадия трех циклов концентрировалась в одной точке, но эта динамика была на несколько лет разорвана пандемией коронавируса (2020−2021) и постпандемическим отскоком мировой экономики (2022−2023). Но сейчас «парад циклов» происходит снова.
Это несет угрозу рецессии для ключевых экономик мира (минимум их торможение до уровня роста ВВП на 1−2% в год, максимум — падение на 0,5−1,5%).
И это охлаждение будет происходить, пока мировая экономика не запустит новый масс-маркет шестого технологического уклада. А он в свою очередь запустит новый длинный цикл Кондратьева и его полуцикл роста на ближайшие 20 лет.
Этим объясняется и острая геополитическая борьба между Китаем и США: речь идет о том, кто станет лидером этого периода роста и сформирует под себя глобальные технологические цепочки добавленной стоимости.
Что это предвещает Украине?
С одной стороны, наша экономика сейчас некоторым образом изолирована войной от мировых процессов. Если бы не было войны, нерезиденты уже начали бы уходить с рынка ОВГЗ и выводить капиталы, гривня девальвировала бы, а НБУ увеличивал бы учетную ставку. Этого сейчас нет, потому что нерезиденты ушли с рынка ОВГЗ накануне войны, а отток капитала из Украины заблокирован.
Однако косвенные последствия будут. США в ближайшее время будут решать комплекс внутренних проблем, связанных с финансовыми дисбалансами и дефицитами. Тяжелая ситуация будет и в экономиках ЕС, Британии и Японии.
Обострится и борьба Китая и США за технологическое лидерство в новом 20-летнем цикле роста.
Так что это может повлиять на объем финансовой помощи Украине уже осенью. Также в мире может воцариться своеобразная «деэскалационная риторика», что повлияет на объем не только финансовой помощи, но и военной.
Таким образом, нельзя исключать, что в 2025 году Украине придется в значительно большей степени опираться на внутренние силы и ресурсы.
Следить в Телеграмме
Войти с помощью Facebook
Войти с помощью Twitter
Войти с помощью Google