СЕКСОТ — СТУКАЧ: НАЙДИТЕ ДЕСЯТЬ ОТЛИЧИЙ

Во время восьмой сессии Верховной Рады Украины планируется рассмотреть 37 вопросов, касающихся проблем обеспечения законности и правопорядка. В том числе - законопроекты о внесении изменений в закон «Об оперативно-розыскной деятельности», принятый пять лет назад.

Сегодня ряд законодательных актов регламентирует осуществление этой весьма деликатной, скрытой от постороннего ока деятельности и предусматривает определенные гарантии законности ее осуществления и компенсацию морального ущерба «невинно пострадавшим» в результате оперативно-следственных действий. То есть гражданам причастность которых к правонарушению не получила подтверждения, а также юридическим и физическим лицам, права и свободы которых в результате оперативно-розыскных действий были нарушены.

Правда, существует целый ряд аспектов, в отношении которых гражданам вообще никто ничего не обещает. Например, в условиях тотальной коррумпированности никто не может гарантировать того, что собранная информация не будет использована преступниками или что оперативно-розыскная деятельность не будет осуществляться, например, по заказу каких-нибудь частных лиц. Причем, учитывая специфику этого рода деятельности, можно предположить, что наименьшим из зол в таком случае может быть, ну, скажем, организация «новым украинцем» слежки за любимой супругой, подозреваемой в неверности. Тем более, что выборочная проверка показала: преступные элементы при пособничестве правоохранительных органов порой самым бессовестным образом используют средства негласного получения информации для своих собственных целей.

Эта служба и опасна, и трудна

Истоки современной оперативно-розыскной деятельности восходят еще к рабовладельческому строю, когда впервые была внедрена негласная розыскная работа, позволявшая прибегать при раскрытии преступлений к услугам тайных помощников из числа рабов, слуг и ремесленников. В России тайный розыск возник в XV веке и применялся преимущественно при расследовании дел, связанных с разбоем. В XIX веке в большинстве европейских стран уголовный розыск стал профессиональным, а применение тайных способов и методов считалось правомерным и оправданным. Агенты полиции, информаторы все чаще выступали в судебных заседаниях в качестве свидетелей, а показания двух свидетелей считалось полным доказательством.

«На заре советской власти» оперативно-розыскная деятельность в Украине возлагалась на службу уголовного розыска, а для поиска информации с целью расследования преступлений сотрудники судебно-уголовного розыска имели право прибегать к услугам филеров - лиц, не зачисленных на государственную службу. Они использовались также для установления мест хранения украденного имущества и задержания преступника. Для выплаты вознаграждения таким лицам заведующие секциями уголовного розыска получали соответствующие средства.

В последующие годы оперативно-розыскная деятельность регулировалась, как правило, ведомственными приказами и инструкциями. И лишь в 1961 году необходимость ее осуществления была изложена в Уголовно-процессуальном кодексе УССР. В соответствии с УПК на органы дознания (милицию, органы государственной безопасности, пограничной охраны, начальников исправительно-трудовых учреждений) возлагалось осуществление необходимых оперативно-розыскных мероприятий для выявления признаков преступления и совершивших его лиц.

Задача оперативно-розыскных мероприятий - поиск данных о противоправных действиях отдельных лиц и групп, разведывательно-подрывной деятельности спецслужб иностранных государств и организаций, прекращение преступлений и привлечение виновных к уголовной ответственности. Реализация этих высоких целей возложена на сотрудников оперативных подразделений органов внутренних дел, органов службы безопасности, пограничных войск и управления государственной охраны.

Положения закона «О милиции» (1991 г.), по сути, легализовали оперативно-розыскную деятельность соответствующих отделов криминальной милиции. Они получили право осуществлять гласные и негласные оперативно-розыскные методы, вести профилактический и оперативный учет правонарушителей, применяя технические средства для получения информации.

В начале XX века оперативно-розыскными функциями наделяется полиция большинства зарубежных государств, ставшая специализированной частью государственного аппарата. Большое внимание уделяется законодательному обеспечению ее функций. Например, в США только в период с 1924-го по 1934 год было принято 14 законов, касающихся деятельности «полиции полиций» - Федерального бюро расследований, функционирующего наряду с полицией штатов и федеральными органами полиции. Верховный суд США сформулировал принципы, известные под названием «привилегии информаторов», в соответствии с которыми полиции предоставлялось право не раскрывать их личность. Информаторы полиции получили право в исключительных случаях выступать в судах в качестве свидетелей. А суд и правительство гарантировали неразглашение их личных данных и защиту.

Сегодня популярны дискуссии по поводу использования таких негласных средств, как прослушивание телефонных и других разговоров, негласное проникновение в помещение, визуальное наблюдение с использованием фото-, кино- и видеосъемки, контролирование телеграфно-почтовых отправлений и т. д. Зачастую речь идет о нарушении оперативными подразделениями правоохранительных органов конституционных гарантий неприкосновенности жилища, личной жизни граждан, тайны телефонных переговоров, телеграфных сообщений и переписки в процессе деятельности, призванной защитить... другие конституционные нормы.

В каких же случаях прибегают к оперативно-следственным мероприятиям? Закон Украины «Об оперативно-розыскной деятельности» (1992 г.) предусматривает ее осуществление только при наличии определенных оснований: информации о лицах, которые готовят или совершили преступления, скрываются от органов расследования или уклоняются от отбывания уголовного наказания.

Для получения информации запрещается применять технические средства, психотропные, химические и другие вещества, которые угнетают волю или вредят здоровью человека. Ограничения прав человека, допускаемые во время проведения оперативно-розыскной деятельности, носят исключительный и временный характер и могут осуществляться лишь при наличии санкции прокурора. Закон запрещает привлекать к выполнению оперативно-розыскных заданий священнослужителей, медицинских работников и адвокатов - в случаях, если лицо, от которого они должны получать информацию, является их пациентом или клиентом.

Информатор - санитар общества?

Говоря об оперативно-розыскной деятельности, нельзя не упомянуть и о ее, так сказать, обязательной принадлежности - информаторе.

Cобытия последних лет не могли не внести смятение в ряды этих граждан, по самым разным причинам сотрудничающих с правоохранительными органами. Например, неоднократные выступления в средствах массовой информации с призывами отправиться на поиски негласных сотрудников милиции и службы безопасности, опубликовать их фамилии и домашние адреса. Конечно, трудно представить, что власти решились бы на это, но ведь никто не может быть уверен, что какой-то чин в отставке не почувствует непреодолимое желание оставить след в истории посредством написания мемуаров. И что попутно не «заложит» всех, кто под руку попадется, - подобные примеры, увы, известны.

В общем, можно не сомневаться, что в последнее время негласным сотрудникам довелось пережить немало неприятных минут, а полку добровольных помощников компетентных органов убыло. По мнению специалистов, целый ряд негативных факторов такого рода привел в последнее время к определенным потерям оперативно-розыскных позиций, в частности, в преступной среде. Со всеми вытекающими отсюда последствиями. Ведь как бы ни относились к такого рода деятельности, скажем, заурядные обыватели, без нее еще не обходилось, пожалуй, ни одно государство.

Правда, судя по рассказам оперативников со стажем, благодаря агентам компетентные органы информированы чуть ли не относительно каждого заказного убийства, но работа агента в большинстве случаев фактически остается невостребованной - дела преимущественно не доходят до суда. Может быть, одна из причин этого - неспособность оперативно-следственных групп «легализовать» информацию, принесенную агентом, реализовав ее посредством других источников?

На вопросы «ЗН» отвечает Александр Жир, председатель комитета ВР по вопросам законности и правопорядка.

- Значительную часть своей жизни вы посвятили оперативной работе. Каковы, по вашему мнению, наиболее существенные недостатки законодательства, регулирующего сегодня оперативно-розыскную деятельность в Украине?

- Главным, самым существенным недостатком я считаю то, что нормами процессуального права четко не определено, что сведения, полученные путем осуществления такой деятельности в соответствии с действующим законодательством, могут являться доказательством.

Существенной доработки требует также механизм обеспечения безопасности лиц, оказывающих содействие правоохранительным органам в процессе оперативно-розыскной деятельности. В частности, по моему глубокому убеждению, не следует фиксировать личные данные источников информации оперативного работника, их должен знать он один. Нам следует лишь спрашивать о результате, а с помощью каких информаторов, каналов он достигается - личное дело каждого сотрудника. И большинство оперативных работников исходят в своей деятельности из того, что сохранение тайны источника информации - это святая святых.

Кстати, наиболее ценной всегда была информация, полученная от источников, сотрудничество которых с органами было основано на доверии к конкретному оперативному работнику, на личных отношениях, складывающихся в силу самых разных обстоятельств.

- Давайте попытаемся разобраться в вопросах терминологии. Какую лексику используют оперативники для обозначения негласных сотрудников? Существует ли принципиальная разница между стукачом и сексотом - секретным сотрудником, информатором, агентом?

- Допустим, человеку Х известно, что человек Y готовит убийство или, скажем, занимается в Украине разведывательной деятельностью в пользу другого государства. Как можно назвать в таком случае поступок сообщившего о готовящемся преступлении?

- Я бы сказала, что человек выполнил свой гражданский долг...

- А вот если гражданин, по причине неприязненных отношений к другому, приходит в «органы» и льет на него грязь, скажем просто - клевещет, он тем самым становится преступником.

Еще один аспект. Скажем, есть определенная среда, в которой есть свои законы, свои порядки, ну, например, существует же такое понятие как вор в законе. Известно, что такая группа лиц потенциально опасна в плане совершения преступления. Для меня, как оперативного работника, важно знать, какие процессы происходят в этой группе. Если они не выходят за рамки закона - слава Богу. Но вот в этой среде принимается решение убить такого-то работника правоохранительных органов, оказавшегося несговорчивым. Именно такая ситуация реально возникла у нас в одном из регионов. И вот человек идет на контакт, сообщает «органам» информацию о заказчике, исполнителе. Стукач это или нет? Скажем, для той группы лиц, планы которых он выдает, он однозначно стукач.

Если правоохранительная структура, осуществляя свои функции в соответствии с законом, приобретает источник информации, то человек, который по тем или иным причинам соглашается сотрудничать с правоохранительными органами ради цели, во имя которой этот орган и образован, не является стукачом. Ни в коем случае, даже если речь не идет о разведке.

Допустим, существует преступная группа, которая совершает грабежи, разбойные нападения. Для того чтобы знать о ее планах, можно установить контроль с помощью технических средств, визуального наблюдения. Но этого, скорее всего, будет недостаточно, потому что в случае, если мы имеем дело с серьезной организацией, обязательно будут предприняты контрмеры, та же техническая защита. Понятно, насколько ценным является в таком случае наличие источника информации, осведомленного о процессах, происходящих внутри группировки. Задание заключается в том, чтобы каким-то образом привлечь к сотрудничеству такой источник и вместе с тем попытаться перевоспитать его, что, к сожалению, удается весьма редко. Человек освободился из мест лишения свободы, он не нашел в обществе никакой поддержки и никому, по сути, не нужен со своими проблемами. Нередко возвращение в группировку является для него единственной возможностью найти источник существования. Допустим, с этим человеком вышли на контакт работники правоохранительных органов и - на основе закона - заставили его сотрудничать. Это один из тех случаев, когда спецслужбы с помощью тех или иных средств принуждают к сотрудничеству. И разве можно назвать такую деятельность спецслужб противоправной? Человек же, сотрудничающий с правоохранительными органами на такой основе, не может называться стукачом.

- Для вас не имеет значения, какова мотивировка поступков человека, сотрудничающего с вами?

- Есть такое понятие - основа сотрудничества...Конечно, в этом смысле более ценен человек, который идет на сотрудничество, исходя их интересов государства, и это для него - главное.

- Не уменьшилось ли количество добровольных помощников за последние, скажем, 6 лет?

- В последнее время работать стало труднее. Количество желающих сотрудничать с органами действительно уменьшилось. В первую очередь потому, что в последние годы исчезла общая идея, объединяющая людей. Что же касается количества таких источников вообще, то это, мне кажется, личное дело каждого оперативника, и какие-то нормативы здесь нецелесообразны, ведь один источник порой стоит десяти.

- Сегодня информатору выплачивается вознаграждение?

- Оно иногда выплачивается за выполнение той или иной работы, но это небольшие суммы.

- Для начала оперативно-розыскной деятельности в отношении определенного объекта достаточно наличия «оперативной информации» - например, заявления или даже сообщения гражданина. На практике источником такой информации может быть бдительная бабушка 1907 года рождения, круглосуточно сидящая на скамейке возле вашего подъезда и обладающая весьма своеобразным представлением о гражданском долге. Не получается ли, что таким образом «под колпак» оперативно-следственных действий может попасть практически любой гражданин?

- Закон требует проверять достоверность полученной информации и устанавливает для этого определенные сроки. Оперативно-следственные действия ни в коем случае не проводятся огульно... Из практики знаю, что ни один руководитель не пойдет к прокурору, чтобы получить санкцию на проведение таких действий, если у него нет уверенности в достоверности имеющейся информации.

При осуществлении оперативно-розыскной деятельности нарушение определенных прав гражданина допустимо лишь в тех случаях, когда есть информация, которая дает повод подозревать его в совершении тяжкого преступления. Ну, скажем, прослушивание телефона - это крайний метод. К нему прибегают лишь после того, как использованы другие средства - источники информации, визуальное наблюдение в случаях, когда это возможно.

- Какие изменения в области законодательства, регулирующего вопросы оперативно-розыскной деятельности, ожидаются в обозримом будущем?

- В общем сегодня законодательство достаточно четко определяет, кто может заниматься оперативно-розыскной деятельностью, и принципы, на которых она основывается. Что касается предлагаемых изменений, то речь идет о ст.5 закона «Об оперативно-розыскной деятельности». Существуют подразделения, созданные на базе подразделений «Альфа», которые осуществляют защиту участников уголовного судопроизводства - судей, свидетелей. Они также должны иметь право осуществлять оперативно-розыскную деятельность.

По инициативе СБУ, МВД и Генпрокуратуры предлагается внести изменения в некоторые статьи действующего законодательства. Пока что наш комитет принял решение не поддерживать эти предложения. Ведь главное в вопросах оперативно-розыскной деятельности - то, что основания для проведения специфических мероприятий должны быть четко определены законом. И решение вопросов - в каких случаях устанавливать прослушивание, устанавливать визуальное наблюдение - нельзя отдавать на откуп какому-то руководителю подразделения. Потому что иначе могут быть нарушены конституционные права граждан.

В предлагаемом законопроекте есть также предложение продлить срок производства оперативно-розыскных дел. Хотя в исключительных случаях увеличение срока было бы оправданным. Например, если речь идет о человеке, подозреваемом в осуществлении разведывательной деятельности против Украины, то за 6 месяцев практически невозможно проверить такую информацию. В то же время распространять такой срок на все дела - нецелесообразно, это лишь приведет к нарушениям прав человека. В целом по этому законопроекту комиссией сделан негативный вывод, по нашему мнению, он требует доработки.

- Известны ли вам случаи использования информации, добытой с использованием оперативно-разведывательной деятельности, не по назначению?

- Сегодня известны примеры использования правоохранительных органов, контролирующих служб не в интересах закона, государства, а в чьих-то личных или корпоративных интересах. Именно исходя из этого мы строим свою работу над действующим законодательством с целью ограничить и исключить возможность использования этих структур в чьих-либо личных интересах. Например, председателю районной администрации не нравится какая-то структура, составляющая конкуренцию его собственной. И пошло-поехало: проверки конкурента КРУ, пожарной инспекции и т.д. и т.п.

Законодательство четко устанавливает, что в течение 10 дней после изъятия документов проверяемой структуры следует вынести постановление - или о возбуждении уголовного дела, или об отказе в возбуждении такового (статья 97 УПК). Но ведь этого не происходит. Поэтому комиссия собирается предложить определенный механизм проведения проверок, которые будут проводиться, скажем, раз в год. А если по каким-то причинам возникнет необходимость проведения внеочередной проверки, то разрешение на ее проведение должен давать суд или прокурор. Это помогло бы положить конец порочной практике использования правоохранительных органов для каких-то личных целей, вопреки действующему законодательству.